Донецкий бульдозер. Анатомия “успеха”

А в родной Донецкой области, напротив, сами регионалы легли костьми и протащили всех своих кандидатов. Эти два полюса, видимо, и будут очерчивать теперь новую политическую реальность страны.

С другой стороны, и в самой Донецкой области есть две крайних точки, по которым можно проводить контуры. Жители региона массово поддержали партию на выборах, но при этом ПР не смогла провести посвященного этому событию праздничного концерта, потому что на него никто не пришел.

По поводу причин очередной победы Партии регионов в “родном” регионе есть два диаметрально противоположных, но одинаково неверных мнения. Оппозиция видит корень проблемы, во-первых, в “забитых и запуганных” избирателях, а во-вторых — в тотальных фальсификациях результатов голосования.

Сами местные регионалы (в отличие от видящих общую картину старших товарищей) склонны почивать на лаврах и рассматривать цифры в протоколах как подтверждение того, что они все правильно делают и надо продолжать в том же духе. “Мы приветствуем итоги этих выборов и рассматриваем их как мандат ПР на продолжение политики важных и необходимых реформ”, — пафосно заявили в областной организации бело-синих.

И те, и другие неправы. По крайней мере, в этом убеждают два весомых аргумента — архив Центризбиркома и калькулятор. Партия регионов дебютировала как самостоятельный субъект на парламентских выборах в 2006 году. Таким образом, нынешняя кампания для нее третья по счету. Результаты партии в Донецкой области при этом были таковы:

2006 год — 1,85 млн. голосов;

2007 год — 1,72 млн. голосов;

2012 год — 1,27 млн. голосов.

За шесть лет пребывания в Верховной Раде регионалы потеряли поддержку 580 тыс. избирателей, или 31,3%. Попросту говоря, треть своего электората. Если сравнить последнюю цифру с итогами президентских выборов (2,44 млн.), то уровень симпатий сократился почти вдвое. В свете этих данных ПР надо бы крепко призадуматься, нужно ли продолжать “политику реформ”…

При этом сила агитационно-административного пресса, напротив, от выборов к выборам постоянно возрастала. В этой кампании масштабы были воистину беспрецедентными — где-то в других регионах избирателей, может, и агитировали “по правилам”, но в Донецкой области их укатывали бульдозером, двигателем которого была власть, а топливом — деньги.

Сама партия сегодня вышла на следующий этап своей эволюции: государственные, коммерческие и партийные структуры переплелись настолько плотно, что провести четкую грань между ними нет никакой возможности. Этот конгломерат — уже полноценная номенклатура с правом регулирования абсолютно всех сфер жизнедеятельности подведомственного населения.

Бело-синие стали всеобъемлющими и всепроникающими, как мировой эфир, наличие которого ошибочно предполагали Декарт и Максвелл. При любом проявлении социальной активности среднестатистический житель Донецкой области сталкивается с Партией регионов в том или ином виде — работая, получая зарплату, отдавая часть этой зарплаты за коммунальные услуги, уплачивая налоги в бюджет, читая местную прессу, даже посещая (прости, Господи) церковь. Мироощущение донецкого избирателя много лет назад было описано Стругацкими:

И если кто-нибудь даже

Захочет, чтоб было иначе,

Опустит слабые руки,

Не зная, где сердце спрута

И есть ли у спрута сердце...

Эта социально-экономическая зависимость, правда, не подкрепляется зависимостью идеологической. По той простой причине, что нынешняя ПР — партия без идеологии. Но позиционировать себя в качестве денежного мешка можно недолго. И обходиться это будет все дороже, потому что этой гротескной прагматичностью по отношению к партии заражаются даже представители элит. Мэр Донецка Александр Лукьянченко, например, на вопрос о своих ожиданиях от работы депутатов после выборов ответил, что ждет от них помощи в завершении строительства тех объектов, которые к выборам закончить не успели. А в Горловке руководитель аппарата местной ячейки ПР Наталья Бондарь заявила буквально следующее: “Из-за того, что мы не имеем мэра-однопартийца, мы меньше получаем различных субвенций из госбюджета”.

Творчески переосмысленная регионалами формула Муссолини в донецкой редакции звучит так: “Друзьям — бабло, всем остальным — нет”.

Серьезной заявки на освободившиеся голоса пока никто не сделал. Серьезно улучшили свой результат коммунисты, со 144 тыс. в 2007-м году до 369 тыс. Но это всего лишь монополизация всего “левого” электората: к “своим” голосам красные добавили голоса социалистов (191 тыс. в 2007-м году) и витренковцев (69 тыс.). Комми, следуя восточной мудрости, сидели на берегу реки, и таки дождались.

А вот освободившаяся ниша в виде электората, “отпавшего” от регионалов, остается незанятой, и вполне готова к поддержке некоего альтернативного проекта. На этот массив голосов поглядывает и Медведчук, и “пятая колонна” откровенно пророссийских партий, но их попытки закрепиться в Донбассе терпят крах. По одной простой причине — донецкий избиратель готов поддержать только ту силу, которую сочтет “своей”. То есть ту, которую поддержит хотя бы часть элит, что для прочих будет, во-первых, индикатором того, что эта сила не является маргинальной, и ее можно воспринимать всерьез. А во-вторых — гарантией личной безопасности за альтернативную мейнстриму гражданскую позицию.

Один из путей появления такой новой силы — отпочкование части лидеров ПР от “матки”. По нашим сведениям, спонсорами и некоторыми руководителями уже сейчас рассматривается вариант создания гипотетической демократической платформы, которую может возглавить кто-нибудь из относительно молодых представителей бело-синих. Таким новым лидером когда-то мог стать Кушнарев, а сегодня может быть Тигипко (да, на безрыбье и Тигипко — демократ).

Но понимание того, что Партия регионов себя исчерпала и ее дальнейший путь ведет только на дно, у части регионалов действительно есть. Не случайно предвыборная стратегия ПР с мрачноватым юмором была названа “план „Террикон“. Партия сейчас действительно похожа на террикон — большой и мертвый отвал пустой породы. Уже вполне созревший для того, чтобы степная растительность с цепкими корнями создала на его склонах новую экосистему.

Партия регионов растратила себя, пытаясь объять необъятное, в смысле — всю страну. Выходцы из ПР, оккупировавшие руководящие посты в правительстве, АП, региональных администрациях, парламентской фракции, партийном аппарате — это (не смейтесь!) лучшие сыны Донбасса, это интеллектуальный и кадровый максимум. После того как из Донецкой области безжалостно выгребли всех, здесь не появилось нового идеолога уровня Владимира Рыбака, сопоставимого с Андреем Клюевым и Борисом Колесниковым организатора, и даже сравнимых с Азаровым и Близнюком крепких исполнителей.

Бело-синие в Донецке сейчас похожи на киевское “Динамо” не только цветами, но и поведением. Они неумело пытаются повторить успех родоначальников, следуя оставленным в наследство конспектам. Одинаково безуспешно. Старые методы работают все хуже, а новых измыслить они не в состоянии. Донбасс остается для ПР надежным тылом только в смысле слепого подчинения. Но этого, очевидно, мало.

Трудностями правящей партии не сумели воспользоваться их оппоненты. Это не удивительно: если доминирующая сила столкнулась с кризисом исполнителя, на что же рассчитывать оппонентам? “Батьківщина” со времен последней парламентской кампании приросла ненамного — с 93 тыс. до 103 тыс. голосов.

Нельзя сказать, что оппозиция не боролась. Она боролась. Но боролась за все что угодно, кроме, собственно, поддержки избирателей.

Сначала боролась сама с собой — объединение штабов нескольких партий в единую структуру было непростым и конфликтным.

Потом боролась с соблазнами. Технический проект “Зеленая планета”, как шутили в Донецке, своей зеленью привлек на свою сторону часть активистов “Батьківщини”. Это внесло дополнительную сумятицу в организационные построения.

Затем пошли конфликты со снятыми в пользу УДАРА мажоритарщиками. Некоторые кандидаты обиделись, посчитав, что на роль жертвы можно было найти кого-нибудь другого. Подбор персоналий и мотивация и вправду удивительны: экологическому активисту Владимиру Березину, скажем, поставили в вину то, что он, раздосадованный бездеятельностью официального штаба, создал свой собственный.

А в день выборов и в ночь подсчета голосов оппозиционеры бросились защищать результаты, забыв о том, что сначала этих результатов следует добиться.

Подсчет голосов, конечно, чистым не был. Сопоставив данные из открытых и конфиденциальных источников, следует сказать так: цифры в итоговых протоколах не рисовали, но дорисовывали. Все это сопровождалось потасовками под участками с участием ребят, которых раньше называли “бритоголовыми”, а теперь политкорректно кличут “молодыми людьми спортивной наружности”. По итогам бурной послевыборной ночи оппозиция и ПР обвинили в провокациях друг друга. Установить истину окончательно возможным не представляется, потому что правды никто не скажет, а молодые люди спортивной наружности в Донецке теперь аполитичные, мясистые и недорогие, и нанять их мог кто угодно.

На результат выборов следует наложить и рекордно низкую явку (59,6%). Предыдущие парламентские кампании — соответственно 60,9% и 62,5%. Как ни выкладывались бело-синие в попытках провести предвыборную “мобилизацию электората”, все оказалось напрасным. Все рекламные сюжеты перед выборами были заменены одним-единственным: “Все на выборы!” По улицам катались агитмобили, и унылые голоса из громкоговорителей зазывали граждан на избирательные участки. Работал админресурс — преподавателей вузов в который раз обязали проконтролировать явку студентов, работники исполкомов, социальных и коммунальных служб обходили квартиры, уговаривая прийти на участок. Коммунальные и частные автоперевозчики организовали бесплатные маршруты для перевозки избирателей.

Но все равно многие жители Донбасса выразили “благодарность” за реформы и прочие благодеяния игнорированием выборов. Есть факты, говорящие о том, что явку дотягивали: КИУ провел свой подсчет числа проголосовавших избирателей и обнаружил расхождения с официальными данными протоколов. Контрольный замер в 41-м округе на участке 114601 показал 998 человек, а избирком записал 1543 проголосовавших. На двух участках в 45-м округе разница составила 158 и 130 голосов. И в 43-м округе зафиксировано расхождение в 128 участников голосования. Примечательно, что наибольшая “дельта” отмечена в округе, давшем высшие показатели и по явке, и по результату.

Партия регионов на обвинения в фальсификации на своей политической родине привыкла отвечать в том духе, что ей нет смысла заниматься подтасовками. Велика ли, мол, разница, с каким перевесом победит их кандидат? Но верить в это могут только те, кто забыл о плане “Террикон”. План этот, помимо прочего, возлагал ответственность за результат на низовые структуры и персонально — на руководителей местных ячеек, по совместительству — мэров городов, глав районных администраций и пр. Ответственность не абстрактную, но вполне конкретную, с плановыми показателями явки и результата. Старшие товарищи, по сведениям наших источников, не санкционировали напрямую неспортивные приемы, но твердо пообещали закрыть глаза на способы, которыми будет выполняться план.

Вот и старались нижестоящие. Они-то лучше всех знают, что с не оправдавшими высокого доверия в партии разговор короткий.

Евгений ШИБАЛОВ