Зона тепловой ответственности

Жаркое лето вовсе не означает, что и зима будет теплой и беспроблемной. В столице развернулась подготовка к зиме. И, пожалуй, самая большая нагрузка сегодня на акционерной компании “Киевэнерго”. К тому же чиновники Киевгорадминистрации заявили о прекращении начисления разницы в тарифах на тепло с 1 июля, тогда как акты с компанией не подписываются с июля прошлого года, а последняя выплата через госбюджет была в ноябре 2009-го. Что из этого? “Дню” показали карту, утыканную флажками. Это жилые массивы Киева, где чаще всего возникают аварии в тепловых сетях. В компании мечтают о том времени, когда перестанут латать бесконечные дыры, а займутся реконструкцией тепловых сетей. О том, что для этого нужно, — в разговоре “Дня” с председателем правления “Киевэнерго” Эдуардом Соколовским.

— Далеко не все киевляне представляют себе, что такое компания “Киевэнерго”. Можно ли назвать ваше предприятие столичным энергохолдингом? Какие структуры в него входят?

— “Киевэнерго” — это уникальный энергокомплекс. Мы занимаемся выработкой, передачей и поставкой электрической и тепловой энергии, имеем еще и такой вид деятельности, как мусоросжигательный завод. У нас 12 структурных подразделений, обеспечивающих жизнедеятельность столицы, то есть удовлетворяющие ее потребности в тепле и электроэнергии, и 13,6 тысячи работающих. “Киевэнерго” не только одно из самых крупных предприятий столицы, но, если брать подобные виды бизнеса, то и одно из крупнейших в Европе.

— Откройте секрет состава собственников компании. Есть ли среди них наш мэр или его родственники?

— (Смеется) Лично меня больше интересует такой собственник, как государство. В первую очередь потому, что это накладывает на наше акционерное общество определенные обязательства. Что касается мэра, то в мою бытность он на собрании акционеров (оно проходило только один раз) не появлялся. А всего у нас более шести тысяч акционеров, и всех их я просто не могу знать. Мое дело как председателя правления легитимно организовать собрание и предложить ему такие решения, которые бы шли на пользу компании, следовательно, и самим акционерам. И, насколько мне известно, ни мэр, ни его бизнес к компании никакого отношения не имеют.

— Вчера стало известно, что цена на газ для предприятий теплоэнергетики с 1 августа увеличится на 50%. Это коснется и “Киевэнерго”? Стоит ли ждать нового повышения тарифов на электроэнергию, тепло и горячую воду киевлянам?

— Когда растут в цене энергоресурсы, а они в структуре затрат “Киевэнерго” превышают 70%, то это не может не коснуться потребителей. Другое дело, что действующее законодательство предусматривает сегодня несколько вариантов развития событий. Первый — это то, что было в Киеве до сих пор: популистские методы, когда оставляют самые низкие тарифы в Украине (они у нас вдвое ниже, чем в других городах) и компенсируют разницу из бюджета. Второй вариант — это вывести тарифы на экономически обоснованный уровень. В этом случае в тариф нужно заложить все затраты, в том числе и августовское подорожание газа. А тем людям, которые действительно нуждаются в государственной социальной поддержке, а их сравнительно немного, дать целевые или адресные дотации. И это будет справедливо по отношению к киевлянам, к бюджету города и к тем людям, которые хотят получать за свои деньги качественные услуги. Сегодня же мы низкой ценой дотируем в основном богатых. Ведь нельзя даже и сравнивать дотации (в виде возможности оплачивать в тарифе только половину от реальной стоимости тепла), получаемые человеком, имеющим квартиру из 20 квадратных метров, и того, кто живет в квартире или доме площадью больше 150—200 метров.

— У вашей компании практически три вида продукции: электроэнергия, тепло и горячая вода. Если перефразировать поэта, что из них вам более всего дорого? Я имею в виду соотношение себестоимости и тарифа, то есть, какой из этих видов продукции рентабельнее?

— По электроэнергии установлены экономически обоснованные тарифы, в соответствии с которыми производятся расчеты с киевлянами. Здесь у нас сбалансированная экономика. И хотя рентабельность в тариф не заложена, в принципе он все же позволяет нормально рассчитываться с поставщиками... Другой вид продукции — тепловая энергия (а не тепло и горячая вода, как вы сказали). Здесь ситуацию нельзя назвать удовлетворительной. Достаточно сказать, что до июльского подорожания покрытие расходов доходами составляло всего 48%.

Так что нам и то, и другое дорого и важно, но работа в теплоэнергетическом секторе дается труднее. А зимы, которые мне довелось пережить в этой должности, свидетельствуют, что наши проблемы не сегодняшнего дня — они давние. Поэтому их решение требует серьезных усилий и даже политической воли. Слишком долго в столице отношение к нашей компании строилось по остаточному принципу. Ни один город в Украине не проводил такой популистской тарифной политики, как Киев.

— Чем это, по вашему мнению, было вызвано?

— Мне кажется, что ни один город не проводил такого количества выборов, как Киев, а их результаты нигде больше не могли иметь такого влияния на то, кто будет властью в стране, какое оказывала столица. Вот поэтому-то тарифы в Киеве с 2006 года не пересматривались, и, по большому счету, не имели никакого отношения к экономике.

— Заместитель мэра Анатолий Голубченко обвиняет ваше предприятие в том, что оно не соглашается считаться производителем горячей воды в нашем городе, из-за чего возникает неразбериха в оплате. Что вы можете ответить на этот упрек?

— В этом вопросе Анатолий Константинович несколько подменяет понятия. Мы никогда не отказывались быть производителями по отоплению и горячей воде. Более того, ему наверняка должно быть известно, что это не так (он сам подписывал договор, в соответствии с которым мы стали производителями по теплу). Другой вопрос, можем ли мы исполнять эту функцию. В упомянутом договоре четко сказано об обязанностях сторон. Компания “Киевэнерго” свои выполнила. Чего нельзя сказать о КГГА. Но не думайте, что в этом виноваты какие-то личности, в частности, Анатолий Константинович. Это действительно системная проблема, причем не только Киева и “Киевэнерго” — это проблема государства. У нас ведь многие понятия, в частности такие, как горячая вода, нигде законодательно не закреплены. В стране нет правил горячего водоснабжения. Название такой услуги артикулируется, но расшифровки ее нет. Так что выполнять эту нигде и никем не регламентированную функцию законным образом просто невозможно.

— Первый заместитель мэра Александр Попов предлагает вашему предприятию полностью взять на себя транспортировку и доставку тепла прямо до квартир киевлян. Ваши специалисты не соглашаются. Но он приводит вполне разумный аргумент: в этом случае вы сможете “достать” в суде любого неплательщика... Кстати, у киевлян большие долги перед вашим предприятием?

— По тепловой энергии это больше миллиарда, а точнее 1,3 миллиарда гривен. И мы недавно направили Александру Павловичу письмо с предложением и видением нашей компании, основанном на мировом опыте в этом вопросе. Мы уже очень давно и плодотворно сотрудничаем с польской компанией SPEC, обеспечивающей варшавян тепловой энергией. После нас это крупнейшая в Европе теплопоставляющая компания. Но они доводят тепловую энергию до стен дома, то есть продают на этой границе.

Мы предложили изучить и проработать этот вариант, для чего планируем поездку в Польшу. Мы намерены изучить там все возникающие нюансы, но, конечно, понимаем, что возможны различные решения. Можно попытаться дойти до каждого абонента. Но прежде нужно решить ряд вопросов. Это техническое состояние сетей и другого имущества, которое нам должно быть передано, зоны ответственности. И хочу напомнить, что сегодня ни у кого не возникает желания передать нам всю электросеть, включая квартирную проводку. Все знают, что последнее — зона ответственности жэка. С ним мы заключаем договор, и каждый в соответствии с ним выполняет свои обязанности. Жэк занимается эксплуатацией внутридомовых сетей, оказывает жильцам соответствующие услуги. Потому что это не дело “Киевэнерго”. Поляки не стали мудрствовать и составили кодекс, в котором четко определили правила поставки горячей воды, тепловой энергии, и строго им руководствуются. Нам тоже нужны четкие и понятные правила. И именно этого мы добиваемся, потому что не хотим, как говорится, заводить ситуацию в тупик.

— Компания “Дартеплоцентраль” грозится в скором времени презентовать программу модернизации и реконструкции своего предприятия. А у вас она есть? Какие ставите цели и как вы намерены ее финансировать? Есть ли какие-то пожелания к городским властям? Какая помощь требуется от правительства?

— Сравнение с Дарницкой ТЭЦ не совсем корректно потому, что она эксплуатирует имущество, являющееся или считающееся ее собственностью. Мы же эксплуатируем здания, оборудование и сети, собственником которых является городская территориальная община. А программу модернизации теплосети мы неоднократно направляли в горадминистрацию. Для нее нам требуется примерно 250 миллионов гривен в год. Но ни в 2009, ни в 2010 году в бюджете Киева на эти цели не заложено ни копейки. Так относится к своему имуществу собственник. А наши предложения по этому вопросу известны. И теперь уже наметился определенный позитив в сторону их осуществления. Во время личного общения с Поповым мы обсуждали те мероприятия, которые позволят нам заниматься энергоэффективностью и уменьшать затраты компании. Я так понимаю, что это приветствуется. Но остается вопрос, кто будет финансировать?.. Безусловно, реконструкция, модернизация должны нами инициироваться и осуществляться, но инвестиции — дело собственника. А что касается электроэнергии, где мы являемся собственниками, то пятилетняя программа развития, модернизации, ремонта и соответствующих инвестиций существует и мы реализуем все, что в ней намечено. Если бы мы получили возможность провести еще и модернизацию тепловых сетей, то в результате могли бы уменьшить потери тепла, сократить затраты на ремонт и эксплуатацию, а главное — избавить киевлян от этого ужаса, связанного с летней кампанией по испытаниям... В Польше, например, нет испытаний с отключением подачи горячей воды. И это — одна из слагаемых более высокого качества жизни наших соседей. Мы к этому тоже идем, у нас разработана автоматическая программа по тепловым сетям, позволяющая диагностировать расход воды, температуру теплоносителя, а также все повреждения и утечки.

— На днях журналистам показали склад предварительно изолированных труб, 42 километра. И что меня поразило — они все внутри ржавые. Как мне сказали, их нужно было закопать еще два года тому назад...

— Да нет, это нужно было сделать еще четыре или пять лет тому назад. Дело в том, что Киев и Варшава параллельно и почти одновременно брали кредит Всемирного банка на модернизацию сетей. В то время их техническое состояние у “Киевэнерго” была куда лучше, чем у Варшавских тепловых сетей. Но там проект полностью реализовали, все трубы уложили. Теперь в польской столице примерно 30% таких предварительно изолированных, мы их называем питовских, современных трубопроводов. А у нас 42 километра лежат на складах и, как вы правильно заметили, подвергаются коррозии. Но даже и эти трубы, с внутренней коррозией, можно уложить, потому что это все же не внешняя, самая опасная, коррозия. И мы, конечно, ратуем за то, чтобы эти трубы как можно скорее уложить. Это снизит количество порывов, повысит надежность теплоснабжения, уменьшит затраты на эксплуатацию сетей. Даже вблизи от нашего офиса, в центре столицы, порывы следуют один за другим, мы не успеваем рыть и зарывать. Трубы покрыты латками. И новую латку зачастую очень трудно поставить, потому что сварщик не может “привариться” к чему-то “живому”, чтобы устранить течь.

— Почему полякам удалось своевременно модернизировать сети, а нам — нет?

— На мой взгляд, так случилось потому, что ставились разные задачи. Если коллеги из Варшавы хотели улучшить теплоснабжение, для чего и проводили модернизацию, то у нас, как мне кажется, главной целью было лишь купить эти трубы и, возможно, отрапортовать об этом. Об остальном можно только догадываться. Вот мы и купили, положили на склад...

— А кто купил?

— Не моя задача искать виновных. Но в принципе очень несложно проверить, кто тогда был руководителем нашей компании. Но в чем суть этой проблемы? Поляки сразу же заложили в проект не только стоимость материалов, но и работу по укладке труб. У них был, что называется, комплексный проект. А у Киева была программа по модернизации ТЭЦ, которую мы выполнили, но в отношении труб и счетчиков в ней было записано только одно — купить... А что дальше? Особенно если учесть, что укладка труб требует ровно столько же денег, что и их покупка. 230 миллионов гривен необходимо сейчас, чтобы уложить эти сорок два километра труб.

— Говорят, в Киеве имеется большое количество счетчиков тепла для установки не только на домах, но и в квартирах? Почему не идет этот процесс? Кому невыгодно? И зачем тогда показывать журналистам эти приборы?

— Поглядеть на них следовало бы не просто из праздного интереса. Ведь счетчик в представлении обывателя — это небольшая такая коробочка, которая висит на стенке. На самом деле счетчик тепла или горячей воды, который устанавливается на доме, это довольно сложный современный прибор, которому необходимо отдельное помещение. Это целый комплекс, для установки которого выполняется и реализуется отдельный специальный проект. Причем поиск специального помещения для него не такая уж большая проблема, как и для системы рециркуляции горячей воды. Главное, что на все нужны деньги... Кого в первую очередь должны были бы интересовать счетчики, их массовая установка? Того, кто заинтересован в учете предоставляемой нами тепловой энергии. Но наши неоднократные обращения к городу с просьбой выделить средства для их установки услышаны не были. Куда проще было нас в чем-то обвинять, к примеру, в том, что мы не хотим быть производителями тепла и горячей воды.

— А какой, извините, ваш интерес в установке этих счетчиков? Вам ведь выгоднее, когда их нет. Горячая вода фонтанирует до десятого этажа, а ее списывают на жильцов...

— Если бы наша компания пришла в Киев на один день, не думая о завтрашнем, то это было бы ей выгодно. А мы ведь рассматриваем себя в качестве серьезного стратегического партнера Киева. Поэтому мы думаем о перспективе и заинтересованы в том, чтобы киевляне платили только за то, что фактически ими используется. Для нас эта программа ценна тем, что заставит заниматься именно теми участками сети, где больше всего повреждений и утечек. Это вынудит думать также и городские власти, куда направлять средства в первую очередь. Причем мы ежегодно даем им свои предложения, потому что хорошо знаем узкие места и понимаем, как сократить порывы и повреждения на сетях, уменьшить затраты на ту же воду, которую не так-то и просто подготовить. Пока же нам, к сожалению, как правило, отвечают: нет средств.

— Государство имеет в вашем акционерном обществе большинство голосов. Чувствуете ли вы его помощь или же можете утверждать, что от него как от неэффективного собственника идут все проблемы?

— Да, я глубоко уверен, что решающее значение имеет эффективность собственника, его желание и возможность инвестировать в инфраструктуру. И нет большой разницы, государственный он или частный. Например, в Днепрооблоэнерго государственная доля 75%, а не 50%, как в “Киевэнерго”. При этом инвестпрограмма там полтора года назад, во время моего перехода из Днепропетровска в Киев, была в десять(!) раз больше столичной. В Киеве же большое влияние на работу энергокомпании оказывает местная власть, в частности, устанавливая социальные тарифы и многие годы не вкладывая ни копейки в развитие системы теплоснабжения, которая ей принадлежит.

Все структурные подразделения, которые были переданы нам после реорганизации и перешли в штатное расписание компании “Киевэнерго”, находились тогда, мягко говоря, не в лучшем состоянии. Люди все это хорошо помнят. И когда слышат заявления Анатолия Константиновича о том, что необходимо опять переходить, извините за такое слово, в “коммунальщину”, приходят в ужас. Они вспоминают те годы, когда им не платили зарплату, и все то, что теперь происходит с жэками. Мы-то ведь знаем, как они готовятся к зиме, как трудно им удержать квалифицированных работников и так далее.

— Какие новеллы в законодательстве не устраивают сегодня “Киевэнерго”, а какие, наоборот, являются для компании жизненно необходимыми?

— Сейчас создается единый регулятор жилищно-коммунальных услуг, который не должен быть политически заангажированным. И именно ему передаются от органов местной власти функции по установлению тарифов. До сих пор у киевской власти был большой соблазн устанавливать социальные тарифы, которыми с больших предвыборных трибун можно хвастаться, мол, у вас, киевляне, тарифы вдвое ниже, чем, например, в Кировограде или Днепропетровске. На самом деле этим наносился вред киевлянам, поскольку накапливались долги за энергоносители, а в результате из бюджета нужно было платить колоссальные суммы. То есть действовала система заигрывания с избирателями. И когда все остальные города и области постепенно повышали тарифы, что было для них не так болезненно, то сегодня тарифы для Киева необходимо повышать более чем вдвое. Конечно, это больно. Но поверьте, в других регионах на киевлян смотрят с недоумением: почему мы должны платить в два, а то и три раза дороже, чем в столице? За что такие преференции? И кто в государстве несет за киевлян эти расходы? У них что, вредные условия труда? Низкая зарплата? Да нет, вдвое выше, чем в остальных регионах! И теперь Киев перед коллапсом. Только у нашей компании накоплен двухмиллиардный долг перед газовиками. Ровно столько же, кстати, нам должна Киевская горадминистрация. Над городом постоянно висит угроза отключения газа. В результате зимой столица может остаться без тепла. Это — расплата за популистские подходы.

— Попов пообещал, что в правительстве основную вашу проблему, связанную с разницей тарифов, решат.

— Допустим. Но на самом-то деле это будет за счет всех остальных регионов. Давайте скажем честно: почему кто-то должен работать на Киев? Ну, это же неправильно. Тем более что себестоимость тепла в Киеве самая низкая в Украине. Вот данные на 1 июня. Например, с Ужгородом у нас разница в три раза.

— Как воспринимают в компании модный термин “социальная ответственность”? На кого, в вашем понимании, он должен распространяться: на работников компании или также и на всех киевлян?

— В моем понимании социальная ответственность для нашей компании — это в первую очередь добросовестное и качественное выполнение своих обязанностей как по отношению к жителям столицы, так и перед поставщиками и всеми нашими контрагентами. Естественно, компания отвечает и за социальный климат в коллективе. А это своевременная зарплата, нормальные условия труда, техника безопасности и т.д.

— Что можете сказать о подготовке к зиме? Можете ли гарантировать, что зимой в нашей столице не будет перебоев ни с теплом, ни с электроэнергией, ни с горячей водой?

— Могу гарантировать одно: наш коллектив в профессиональном плане в состоянии выполнять все свои задачи и летом, и зимой. Но если при подготовке к зиме мы не имеем возможности вести реконструкцию и модернизацию сетей, а вынуждены без конца заниматься латанием дыр, то и результат будет соответствующий. И тем более, какие могут быть гарантии, если мы до сих пор должны газовикам? Если будет решена проблема возмещения разницы в тарифах, тогда и о гарантиях можно будет говорить с большей долей уверенности.

Виталий КНЯЖАНСКИЙ