Удастся ли поделить Арктику

Несмотря на провал совместного проекта с BP, “Роснефть” не собирается отказываться от своих планов разработки шельфа Арктики, что еще раз подтвердил президент компании Эдуард Худайнатов 10 июня. За несколько дней до этого датчане опубликовали свой проект стратегии по освоению Арктики, судя по тексту которого Дания собирается выдвинуть ряд новых претензий, в том числе и на акваторию Северного полюса. Речь, конечно, идет не о государственной принадлежности, а о границе исключительной экономической зоны, но нового витка “холодной войны за Арктику” это не отменяет.

Трудно понять, зачем океанографы и морские геологи многих стран готовы “аки львы” сражаться за пока что недоступные (даже в теории) участки морского дна. Тем более, у России вроде бы еще столько всего ценного есть на суше — вон, вся Сибирь. Но это, к сожалению, только географическая иллюзия. Россия не столь богата природными ресурсами, как этого бы хотелось. Кроме того, условия работы при жесточайших морозах резко увеличивают себестоимость продукции. Поэтому эксплуатация месторождений природного газа и нефти на морском дне (при температуре около 0 градусов) может оказаться более выгодной, чем добыча углеводородов в холодной Сибири.

О шельфе в России вспомнили, кстати, не вчера. Еще в конце 70-х гг. СССР начал программу исследования шельфа, в том числе арктических морей. Геологоразведкой занималось (и до сих пор занимается) “Севморгео”, буровые работы производило объединение “Арктикморнефтегазразведка”, инженерно-геологическое обеспечение — экспедиция АМИГЭ. С начала 80-х гг. в строй стали поступать новейшие научно-исследовательские и буровые суда различных классов, самоподъемные платформы и самая современная исследовательская техника.

Сейчас это уже как-то стерлось из памяти, но самые первые персональные компьютеры закупались именно для морских геологов. Они входили в комплекты новейшего лабораторного и навигационного оборудования. В море бросались большие силы и средства. Смысл был прост: пока есть нефть и газ на суше надо подготовиться к тому, чтобы добывать их на море. Иллюзий не было. В 1985 г. на одной из конференций мне довелось поучаствовать в неформальной беседе, на которой старшие коллеги прямо говорили, что нефть и газ еще очень долго будут основой экономического благополучия Советского Союза. Как в воду глядели: после распада СССР рудные полезные ископаемые оказались за границами России.

Все рухнуло на грани 90-х, но в нашем деле было одно событие, которое, как мне кажется, оказало огромное влияние на современную российскую психологию принятия решений. Это соглашение Шеварднадзе—Бейкера о разделе шельфа Берингова моря. Напомню, 1 июня 1990 г. министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварднадзе и госсекретарь США Джеймс Бейкер подписали соглашение о разделе морских пространств. Согласно этому соглашению советская (тогда еще советская) сторона не стала отстаивать принцип серединной линии, а согласилась на западную линию разграничения. То есть по границе, упоминаемой в договоре о продаже Аляски от 1867 года.

В итоге США получили 70% площади Берингова моря, в том числе и превосходные угодья для ловли минтая, и участки морского дна, интересные для нефтегазодобычи (правда, кое-что и СССР осталось). До сих пор идут дебаты о том, почему СССР так легко сдал свои интересы.

Сейчас маятник, похоже, качнулся в противоположную сторону, и теперь российская сторона ищет все доводы, чтобы при очередном переделе Арктики “застолбить как можно больше участков”.

Так что собираются “столбить” россияне и о чем спор? По сути дела пресса и политики искусственно науськивают народы друг на друга. Потому что в данном случае неправильно говорить, что кто-то у кого-то хочет отобрать его “исконные владения”.

Те, кто учился еще в советской школе, помнят на картах границу полярных владений СССР. От советско-норвежской границы она шла прямиком к Северному полюсу, а от него — к Берингову проливу. Учреждена эта граница была в далеком 1926 г. Президиум ЦИК Союза ССР постановил, что в этих границах объявляются территорией СССР все как открытые, так и могущие быть открытыми в дальнейшем земли и острова, не составляющие к моменту опубликования данного документа территорию каких-либо иностранных государств. Обратите внимание — никакого шельфа. Тогда это было еще неактуально.

А вот в 1982 г. была подписана Конвенция ООН по морскому праву, которая вступила в силу в 1994 г. Она определила понятие территориальных вод: полосу шириной 12 морских миль (22,2 км), как бы морское продолжение государства, и прилежащую зону (тоже 22,2 км), в которой государство может осуществлять определенные контрольные действия. Самое интересное для нас — это понятие исключительной экономической зоны шириной минимум 200 морских миль (370,4 км) в направлении открытого моря. В этой зоне государство имеет эксклюзивные права на ловлю рыбы и добычу полезных ископаемых. В идеале, так скажем, ширина этой зоны совпадает с границей континентального шельфа. Но где вы видели идеал?

Континентальный шельф — это, геологически говоря, затопленное продолжение материка. Примерно на глубине 200 метров этот шельф сменяется довольно крутым спуском вглубь (материковый склон). А дальше, на глубине уже нескольких километров, начинается ложе океана. Оно сложено совсем другими породами и имеет совсем другое строение нежели континенты. На ложе океана есть хребты, вулканы, острова и глубоководные впадины.

Так вот, если шельф продолжается за пределы 200-мильной зоны и даже переходит во всякие там хребты и прочие образования, геологически единые с материком, то экономическая зона расширяется до границ этих самых образований. Тут стоит посмотреть на карту рельефа дна Ледовитого океана. Россия претендует на участки, ограниченные с западной стороны хребтом Ломоносова, а с восточной — поднятием Менделеева. Котловина Подводников тоже попадает в эту зону. А для этого нужно доказать, что поднятие Менделеева и хребет Ломоносова — геологическое продолжение Евразии, а не Гренландии (как считают датчане) или Канады.

Россия еще в 2001 году отправила в ООН запрос на расширение своей экономической зоны, но ООН вернула заявку назад, потребовав предоставить более детальные и качественные обоснования. Теперь Россия собирается предоставить новые данные в 2013 году. Но это не означает, что Россия собирается протянуть свои владения чуть ли не до Гренландии — ведь с противоположной стороны к Северному полюсу подбирается Дания. Это ее право, и россияне на датскую половину хребта Ломоносова не претендуют.

Если России удастся расшириться на пределы 200-мильной зоны, это даст прирост в 1 млн кв километров шельфовой зоны и теоретически (только теоретически) до 10 млрд тонн условного топлива. Однако запасы углеводородов в Баренцевом и Карском морях уже оцениваются в 90 млрд тонн условного топлива. То есть приз немалый, но и не грандиозный.

Британская пресса опубликовала карту, которую растиражировали мировые СМИ, и согласно которой Россия фактически хочет вернуться к границам своих полярных владений от 1926 года. Это неверно. Очередное пугало, так сказать. Однако вскоре и остальные СМИ, в том числе российские, пошли этим же путем. В чем тут ошибка? А в том, что на пространство Канадской котловины или котловины Нансена претендовать никто не сможет. И поэтому в центральной части Ледовитого океана образуется “ничейная зона”, или акватория под юрисдикцией ООН.

То есть там могут действовать самые разные страны, в том числе и те, кто не имеет прямого выхода к Ледовитому океану. Чтоб навести в этом деле порядок, в сентябре 1996 года был образован так называемый Арктический совет, куда вошли представители восьми государств Севера — России, Канады, США, Дании, Исландии, Норвегии, Финляндии и Швеции. Но работа совета с самого начала стала буксовать. Начались интриги. Например, Британия в в начале 2000-х выступила с неожиданным заявлением о том, что права на Арктику имеют только две державы — Канада и Россия. Все поняли этот демарш как участие Лондона на стороне Оттавы. А в марте 2010 года представители Финляндии, Исландии и Швеции выступили с критикой стран, имеющих выход к Северному Ледовитому океану за то, что они не приглашают их на встречи по вопросу судьбы собственно Арктического бассейна.

Их обиду понять можно, так как в работе Арктического совета принимает участие целая толпа наблюдателей — те же британцы, поляки, голландцы, немцы, французы, испанцы и еще всякие общественные и неправительственные организации. В совет буквально “ломятся” Индия, Япония, Южная Корея, Бразилия, Австралия (и эти тоже!), но главное — Китай.

Китайцы уже купили ледокол у Украины, открыли на Шпицбергене полярную станцию, организовали несколько полярных экспедиций. И очень внимательно следят за ситуацией. Их “драйв” точно описала финская исследовательница Линда Якобсон, которая увидела в Китае страну, чрезвычайно заинтересованную в свободной Арктике. Свободной не только ото льда, но и от лишних демаркационных линий.

Не случайно норвежские политики сейчас очень внимательно относятся к активизации стран, желающих войти в Арктический совет хотя бы в статусе постоянных наблюдателей, и не скрывают своей озабоченности тем, чтобы “новички” не организовали какую-нибудь другую организацию. Это не нужно никому из числа “арктической восьмерки”. И поэтому у России, несмотря на все комментарии в СМИ, есть реальные шансы договориться по поводу раздела Арктики — к удовольствию своих северных соседей.

Константин РАНКС