Транзитный терминал

Верховная Рада закрепила ее юридически, приняв закон “Об основах внутренней и внешней политики”. Прошло два года. Что изменилось за это время? Как этот статус отразился на безопасности Украины? И стали ли мы, украинцы, чувствовать себя в большей безопасности? Со стороны представителей правящей партии и исполнительных органов власти звучат успокаивающие слова. Эксперты же полагают: хотя тема внеблоковости и не занимает первые страницы газет, но эта политика не снизила, а увеличила для нашей страны остроту проблемы обеспечения своей безопасности.

Выступая во время Международного форума “Внеблоковая политика Украины в европейском контексте”, организованного Институтом мировой политики и Офисом связи НАТО, апологеты внешнеполитического курса президента Януковича говорили о том, что на международной арене “удалось достичь стабилизации в отношениях с наибольшими партнерами”, а внутри страны “стало больше общественного согласия и взаимопонимания”. Первый замсекретаря СНБОУ Александр Медведько даже увязал внеблоковость с ростом товарооборота Украины с Россией и ЕС. Член Партии регионов, замглавы парламентского комитета по иностранным делам Леонид Кожара в свою очередь уверял, что, благодаря этому статусу, Украина получила возможность председательствовать в ОБСЕ в 2013 году! А министр иностранных дел Константин Грищенко считает, что внеблоковость позволила нашей стране быть более нейтральной во время недавнего украинского председательствования в комитете министров Совета Европы, и полагает: так будет и в ОБСЕ.

Приняв решение о внеблоковости, Киев действительно на какое-то время сбил температуру в своих отношениях с Москвой. Но щедрый подарок украинского президента никто не оценил. Ни Запад, зафиксировавший в 2008-м на Бухарестском саммите НАТО возможность будущего членства Украины в альянсе, ни Россия, подталкивающая Киев к вступлению в Таможенный союз и более активному военному сотрудничеству в рамках СНГ. Сегодня Украина имеет натянутые отношения с ЕС и США, украинско-российские отношения вновь переживают кризис, а у нашей страны нет внешних гарантий ее суверенитета и территориальной целостности. Уж совершенно точно, что таковыми не являются положения Будапештского меморандума, предусматривающего только проведение консультаций.

Помимо этого есть и другие негативные стороны политики внеблоковости. В частности, она затрудняет процесс реформирования армии. При реализации курса на вступление в НАТО Украина ориентировалась на то, чтобы стать в будущем частью коллективной системы безопасности. Теперь мы должны опираться на собственные финансовые ресурсы и технические возможности. А это уже совсем другие деньги. Которых, кстати, нет в украинском бюджете. По словам бывшего министра иностранных дел Владимира Огрызко, “нейтральная Швеция на свою оборону ежегодно выделяет 5 млрд. евро. Украине надо потратить около 22 млрд. евро. А мы тратим один млрд. евро”.

Открытым остается вопрос и о том, как соотносится внеблоковость с политикой евроинтеграции. Декларируемый внешнеполитический приоритет Украины — членство в Европейском Союзе. Но Лиссабонское соглашение предписывает обязательную коллективную ответственность стран—членов ЕС: если один из них стал жертвой агрессии, то другие обязаны оказать помощь и поддержку всеми возможными средствами. Пойдет ли на это внеблоковая Украина? А ведь даже Швеция и Финляндия после вступления в Европейский Союз отходят от своей политики нейтралитета. Госсекретарь финского МИД Пертти Торстила констатировал: “Еще в 1995 году, когда Финляндия вместе с Австрией и Швецией присоединились к Евросоюзу, мы сказали „до свидания“ нашей нейтральности. Мы не можем быть нейтральными в рамках Европейского Союза”…

Избрав роль внеблокового государства, ныне Украина вошла в зону перманентной турбулентности. Хотя Леонид Кожара и уверяет, будто “не оправдались прогнозы, что внеблоковый статус означает вхождение в „серую зону“, это заявление не соответствует действительности. Что признает и сам украинский президент: в своем ежегодном послании к Верховной Раде Виктор Янукович констатировал, что внеблоковая Украина находится в „серой зоне“, существующей между „НАТО/ЕС, с одной стороны, и Россией с аффилированными с ней структурами (ОДКБ, ЕврАзЭС, Таможенный союз и пр.)“, с другой. А как заметил замминистра иностранных дел Чехии Иржи Шнайдер, „очень опасно рассматривать страну как „мост“ в вопросах безопасности. По мосту иногда проходят танки“…

Не будучи ни в одном из военно-политических союзов, Украина не только продолжает быть объектом международной политики, но и фактически остается наедине с потенциальными угрозами. Противники внеблокового статуса полагают, что “нельзя обеспечить свою безопасность вне какой-либо системы безопасности”. Да и замначальника Генштаба ВС Украины Григорий Саковский в свою очередь признает: “Ни одна страна мира не способна самостоятельно обеспечить свою безопасность”. Поэтому сегодня дипломаты, военные, эксперты для усиления безопасности страны вынуждены изыскивать разные способы. Ведь участие в миротворческих операциях НАТО, о которых так часто любят вспоминать апологеты внеблоковости, обеспечение безопасности в горячих точках планеты, самой Украине безопасность не гарантирует.

“Украина готова сотрудничать с альянсом настолько глубоко, насколько альянс хочет сотрудничать с нами, учитывая наш статус”, — так выглядит сегодня позиция Киева. По словам представителей альянса и украинских органов власти, сотрудничество идет даже более активно, чем во времена президента Виктора Ющенко. Перевозка грузов НАТО украинской военно-транспортной авиацией, участие наших солдат в операциях Североатлантического альянса, проведение совместных учений позволяют Киеву не только и далее продолжать добиваться взаимосовместимости, но и не дают закрыть двери в эту организацию.

Сегодня в Киеве многие рассматривают внеблоковость как временный статус, а не постоянный. Бывший замминистра иностранных дел Александр Чалый констатирует: “На уровнях исполнительной власти в нее не верят, рассматривая ее как тактическое решение”. И на форуме практически все его участники соглашались с тем, что внеблоковость — это “транзитное” звено, промежуточный этап от политики евроатлантической интеграции к политике либо постоянного нейтралитета, либо евразийской интеграции, либо… вступления в НАТО.

Так каков будет выбор Украины в средне- и долгосрочной перспективе? Многое зависит от политического руководства страны. Как два года назад без обсуждения, детальных расчетов оно приняло решение об изменении внешнеполитического курса, точно так же через несколько лет президент вновь может принять решение отказаться от политики внеблоковости и объявить новый вектор развития. Впрочем, если подобное и произойдет, то не в ближайшем будущем. Согласимся с мнением замдиректора Центра Разумкова Валерия Чалого, полагающего, что “в среднесрочной перспективе возвратиться к политике вступления в НАТО невозможно”.

Причин, по которым в Киеве не откажутся от внеблоковости, несколько. Одна из них заключается в том, что маловероятно, чтобы в ближайшие годы удалось изменить политику европейских стран: внеблоковость на данном этапе удовлетворяет наших партнеров — Соединенные Штаты и Европейский Союз. Пусть все меньше, но этот статус пока еще устраивает и Россию. Как заметил один из экспертов, “чтобы разорвать это согласие, необходимо очень постараться. Это будет чрезвычайно непросто, если вообще возможно”. Да и есть ли у украинской власти желание взять на себя такую ответственность? Тем более что внеблоковый статус дает Киеву поле для маневра на геополитической доске. С одной стороны, он позволяет активно сотрудничать с НАТО без серьезных обязательств проводить демократические реформы, с другой — помогает отбиваться от российских предложений более тесно сотрудничать с ОДКБ.

Но когда-нибудь Киеву придется сделать выбор. Этого желают и на Востоке, и на Западе. В том числе и в Германии, где в свое время не поддержали Киев в его желании получить План действий относительно членства в НАТО. Теперь в Берлине не только хотят понять, что такое внеблоковость, но и куда движется Украина. Бывший министр иностранных дел ГДР Маркус Мекель, как и многие другие представители стран—членов ЕС, говорил на форуме: “Ключевым вопросом является то, какую ориентацию хочет иметь Украина”. И согласимся со словами этого почтенного немецкого политика, утверждающего, что “безопасность — это не изолированный вопрос. Нельзя его рассматривать вне других вопросов развития государства”. Выбирать же необходимо между Европой и Азией, демократией и авторитаризмом, верховенством права и беззаконием, высоким уровнем жизни и нищетой. Но, как справедливо заметил бывший глава польского МИДа Адам Ротфельд, только настоящие лидеры, исходя из стратегического видения, принимают правильные решения.

Пока же Украина остается буферной зоной между Европейским Союзом и Россией, за 21 год своей независимости так и не сделав окончательного цивилизационного выбора своего пути развития.

Владимир КРАВЧЕНКО