“Шевченко — великий футболист”

Виктор Звягинцев дважды выигрывал серебро чемпионата СССР с “Шахтером”, пахал на тренировках по хитроумным научным методикам в 1976-м, трудился на шахте имени Горького в 1980-х, судил матчи чемпионата Украины. Недавно он вступил в конфронтацию с авторитетным Пьерлуиджи Коллиной. В интервью “Газете.Ru” Звягинцев вспомнил о Валерии Лобановском и молодом Олеге Блохине, рассказал о взаимосвязи побед “Шахтера” и производительности донецких шахт, а также раскритиковал работу арбитров на Евро-2012.

— На матчи Евро наверняка ходите?

— Конечно. ФФУ и УЕФА нам предоставили VIP-места. Вот сидел, смотрел. Но смотрел не с удовольствием. Результат наша команда, увы, показала негативный.

— Поражение от англичан особенно обидным получилось...

— До начала чемпионата у нас в стране стали колдовать. Мол, с этими лучше так сыграть, с этими так. Стартовали хорошо. Победа над шведами была нужна кровь из носу. Мы ее добились и играли при этом отлично. В параллельном матче Франция — Англия — ничья. Все ОК. Нужно было не проиграть французам. А они нашу команду разбили. Хорошо еще, что мы уступили 0:2.

Французы могли наколотить в наши ворота и шесть, и семь голов. Натуральная трагедия…

С Англией встреча, конечно, драматичной получилась. “Чистый” гол забил Девич. Его не засчитали. И спрашивается: для чего вообще нужны арбитры за воротами? Ассистент Кашшаи проявил необъективность. Заведомую, запрограммированную необъективность.

Его надо отстранить от судейства пожизненно! Чтобы больше никому голову не морочил.

Сам Кашшаи, считаю, не виноват. Он находился в такой позиции, что сложно разглядеть — был гол или нет.

— В целом как оцените работу рефери на нынешнем Евро?

— По пятибалльной шкале — на “четверку”. Но ошибки были. Даже абсолютно необъяснимые ошибки. Например, в матче Россия — Греция. Арбитр был обязан назначать пенальти за снос Карагуниса. А он что вместо этого сделал? Показал капитану греков желтую карточку за симуляцию!

Это первое. Теперь второе. Россияне играли с поляками. Польский футболист подкатился сзади и сбил Дзагоева. Свистка мы не услышали. Дзагоев, понятно, стал апеллировать. Рефери его за это наказал “горчичником”. Сам Дзагоева спровоцировал, а потом еще и карточкой наградил…

— Россия, конечно, выступила бесславно.

— Команда Адвоката очень удивила. До сих пор не могу понять, как же такое могло произойти. Россияне блестяще сыграли с чехами, владели колоссальным преимуществом.

А потом с греками вышли дурака валять…

Это же вообще непонятно: 90 минут играли на чужой половине поля и не создали ни одного толкового голевого момента.

— Поляки перед болельщиками извинились. А вот россияне что-то не горели желанием общаться с поклонниками…

— Вообще, конечно, это нужно было сделать. И в обязательном порядке. Нельзя так наплевательски относиться. Вот, например, наша сборная Украины. Ребята проиграли англичанам, очень расстроились. Но, тем не менее, подошли к трибунам, похлопали болельщикам. Вот это было красиво. Сняли камень с души.

— Сборную Украины за Евро похвалить можно? Заслужила она овации?

— Вы не забывайте, в каком состоянии наша команда подходила к чемпионату. У нее полтора года не было главного тренера. Юрий Калитвинцев был и. о. Не было плана подготовки, кандидаты в сборную менялись постоянно. Калитвинцев ждал, когда ему скажут: “Собирайте вещи, в ваших услугах мы больше не нуждаемся”. Потом команду принял Блохин. Времени у Олега было немного, но состав, считаю, он подобрал неплохой. Балласт — три-четыре футболиста — правда, остался до сих пор.

— До старта Евро некоторые специалисты считали, что балласт — это Андрей Шевченко.

— Нужно отдать должное Шеве. Он хотел напоследок громко хлопнуть дверью. Доказать, что он еще многое может. Шева так Шевой и остался.

— Шевченко — великий футболист?

— Великий. Однозначно.

Нечеловеческие нагрузки

— Блохин тоже великий. На пресс-конференциях он просто рвет и мечет. В молодости был таким же?

— Блохин-тренер и Блохин-футболист — два разных человека. Тогда, в 70-е, он был одним из самых молодых. Моложе его был только Леня Буряк. Так что из-за возраста Олег имел право высказывать, так скажем, не все, что вздумается. Но со временем он стал одним из самых опытных футболистов команды. Подсказывал партнерам, мог повысить голос, если кто-то не выполнял установку.

Было ясно, что в будущем он станет тренером.

— С Блохиным вы играли вместе в сборной СССР и киевском “Динамо”. В Киеве вы же оказались не просто так.

— Меня приглашали в “Динамо” еще в 1972 году. Я тогда выступал за ЦСКА. А в 1975-м, когда мы играли в отборе чемпионата Европы, как известно, сборная СССР тогда была, по сути, аналогом киевской команды. “Посторонними” были только я, Женя Ловчев и Александр Астаповский. После игры с турками мне сказали: “Или ты переходишь в киевское “Динамо”, или сборной тебе не видать”. В следующем, 1976 году были Олимпийские игры, Евро, “Динамо” выступало в Кубке европейских чемпионов, плюс квалификация мирового первенства. Ну я подумал: “Представится ли мне еще в жизни такой шанс?” Я согласился.

— Как-то вы говорили, что в “Динамо” вы перешли из-за перспективы сесть за руль хорошего автомобиля.

— Хорошего… А тогда лучше, чем “Волга”, ничего не было! (Смеется.)

— Купили “Волгу” в итоге?

— Да, конечно.

Вообще, Лобановский очень честный человек. Если он что-то обещал, то непременно выполнял.

Обещал машину — машина появлялась. Обещал квартиру — пожалуйста, квартира. Слова у него с делом не расходились.

— Быстро в “Динамо” освоились?

— Быстро. С Блохиным, Трошкиным и Буряком мы играли вместе в олимпийской сборной. Витя Матвиенко — из Запорожья, Миша Фоменко — сумской, Толик Коньков — наш, донецкий. Ребят я знал не один год. Но главное было играть здорово. Причем с “тройки” на “пятерку” не годилось. Надо было всегда на “четыре с половиной” балла.

— Как перенесли сумасшедшие силовые нагрузки?

— Переносил не только я. Переносили все ребята. В этом году, 9 февраля, у меня был инфаркт. Смотрите: Рудакова нет. Сердце. Витя Колотов скончался десять лет назад. Тоже сердце. А Витя — это же паровоз. У него кличка была — Миколка-паровоз… Матвиенко — с костылями, Мунтян — все колени искривлены…

— То есть, по-вашему, причины кроются в излишних нагрузках на тренировках?

— Да. В “Динамо” была лаборатория. Нас как кроликов подопытных гоняли.

Женя Ловчев может рассказать, Саня Минаев… А Ловчев и Минаев, в хорошем смысле, лошади были. И то им было тяжело. Архитяжело.

— Вы говорите именно про 1976 год?

— Да, когда мы Олимпиаду завалили. Бронзу завоевали, а считалось, что завалили. В Олимпийскую деревню мы заехали, словно выжатые лимоны. Нас, тем более, было всего 16 человек. Больше заявлять было нельзя. А Давида Кипиани Валерий Васильевич (Лобановский) на поле вообще ни разу не выпустил.

— А по какой причине?

— Кипиани в 1976 году был признан лучшим футболистом страны. По партийной линии попросили, чтобы его взяли на Олимпиаду. Саня Прохоров, кстати, тоже не провел ни одного матча. Вот такая прихоть была Валерия Васильевича.

— В 1975 году было легче?

— В 1975-м с “Динамо” я прошел почти все сборы. Совсем был другой объем тренировок. Абсолютно. После Олимпиады нагрузки вновь стали не в пример меньше.

— Время на отдых у футболистов вообще было?

— Да почти не было. База, зарубежье, сборы, игры.

— Нарушители дисциплины были?

— Нет. Никаких нарушителей.

Родные пенаты

— Итак, “Шахтер”...

— “Шахтер” для меня — это все.

Мальчишкой пришел в ДЮСШ, потом меня пригласили в дубль, в 19 лет дебютировал в основном составе. Два года “отслужил” в СКА и ЦСКА. В 1972 году из 30 матчей в сезоне провел 28. Чуть на Олимпиаду не уехал. Андрей Якубик туда вместо меня отправился.

— О годах, проведенных в ЦСКА, стало быть, не жалеете.

— Ничуть не жалею.

— “Шахтер” в советское время считался скромной провинциальной командой. Как же так вышло, что в 70-е он дважды становился серебряным призером первенства?

— Основную лепту в создание морального духа команды внес Олег Базилевич (он был главным тренером донецкого клуба с 1972-го по 1973 год. — “Газета.Ru”). Он привил нам дух победителей. Нам тогда было все равно, с кем играть. Что с московским “Спартаком”, что с киевским “Динамо”.

Базилевич настраивал команду так, что мы могли разорвать любого соперника!

Когда мы понюхали крови, было уже сложно остановиться. Сезон-1979 мы начали без семерых футболистов основного состава с молодым тренером Виктором Носовым. Пришли ребята из дубля. И все равно мы выиграли серебро. Мы даже и не знали, что такое домашнее поражение. Победный дух никуда не делся. Мы были как один единый кулак.

И команда у нас какая была… Я донецкий, Дегтерев донецкий, Пьяных донецкий, Горбунов — Горловка, Варнавский — Макеевка, Соколовский — Славянск, Роговский — Херсон, Старухин — Минск. Это самое важное.

— Минчанин Старухин из общего списка выделяется.

— Так он играл у нас с 24 лет.

— Никто Старухина не мог одолеть на “втором этаже”?

— В воздухе он, конечно, играл прекрасно. Но вот меня обыграть не мог (улыбается). Я выступал за киевский СКА, а он — в полтавском “Строителе”. Старухин такой заросший был, лысинка у него уже пробивалась… Спрашиваю, помню, у Носова, он тогда тоже в Полтаве числился: “Вить, а что это у вас ветеран так резво бегает?”. Носов отвечает: “Так ему 21 год всего!”

Меня в воздухе превзойти не мог никто. Хотя рост у меня — 179 см.

— Социальные условия у донецких футболистов хорошие были?

— Отличные. Руководство области нам ни в чем не отказывало.

— А почему вы в “Таврию” ушли?

— Да я в свое время ляпнул одну фразу… Из обкома партии к нам тогда приехали… Сразу себе приговор подписал. Все думали, как меня из команды удалить. Сначала все никак зацепиться не могли. В сборную меня вызывали к тому же. Потом я понял, что ветер дует не с той стороны, меня перестали ставить в состав… На одной тренировке я сыграл грубовато. Начальник команды сказал, мол, что же ты делаешь. Обстановка была накаленная. Я его просто послал. Вот так я из “Шахтера” и ушел.

Горняк

— Вы же ведь шахтером работали…

— Да. Три года десять месяцев.

— А почему так получилось?

— Когда карьеру завершил — предоставили работу в детской спортивной школе. Оклад — 180 рублей минус налог. На руки — 153. И как жить? Играли мы как-то зимой на площадке. Был там начальник участка в шахте Горького. Спрашивает: “Как дела?” Говорю: “Нормально”. “А сколько получаешь?” “Да вот…” “Хочешь в три раза больше?” “Хочу”. “Ко мне пойдешь?” “Пойду”. “Приходи завтра”. И я пришел. Месяц обучался — и вперед.

— Тяжелая работа?

— Можно привыкнуть. Могу сказать, что работал я с очень хорошими, порядочными людьми. Закваска там такая мужская. И дружба, и все. Потом я ушел, начал судить.

— Друзья-шахтеры остались?

— Были в 1992 году забастовки на шахте. Я подъезжаю: людей много, машин много, и не пускают. Думаю: что происходит? Оказалось, шахтеры перекрыли движение. Смотрю — мой участок стоит. Выхожу, говорю: “Кто здесь главный?” Они: “О, Витек” (улыбается). И пропустили меня.

— Считается, что шахтер — очень опасная профессия. У вас какие-нибудь остросюжетные ситуации возникали?

— Не было. Не такая у нас была глубокая шахта. Но риск, конечно, был в любом случае. Все что угодно ведь может получиться.

— Шахтеры “спорт номер один” уважают?

— Многие думают, что это всего лишь разговоры...

Но раньше, когда “Шахтер” выигрывал, план выработки поднимался процентов на 15 на 20.

Во всех шахтах. Лупили изо всех сил. Можете статистику поднять, проверить.

Со свистком

— Как решили стать судьей?

— Были когда-то в “Шахтере” такие футболисты — Дмитрий Мизерный и Николай Горбузников. Они стали судьями. Предложили мне попробовать. Я сначала думал, что у меня не получится. Но попробовал. И заразился.

Чтобы я делал, если бы не было судейства? Я бы его придумал.

— Кому тяжелее — судье или футболисту?

— Судье, конечно. Тут нет партнеров, которые могут подстраховать. Ты в долю секунды должен вынести решение. И правильное решение! Вы видели, как сборную Украины нечестно решили гола… И я, кстати, знаю, что такое обидеть футболиста. Если понял, что ошибся, можно извиниться. Но арбитрам, конечно, нет никаких поблажек. Хотел бы ты или не хотел — ты обязан грамотно различать, что нарушение, а что нет. Если не различаешь — возьми свисток и повесь его на гвоздь.

Коллина и коррупция

— Вы в последнее время яростно критикуете Пьерлуиджи Коллину, куратора украинского судейского корпуса…

— Все думали, что вот, приедет Коллина, внедрит полезные новшества. Ждали его с надеждой. Он новшества действительно внедрил… Сразу разогнал всех стариков, в премьер-лигу поставил ребят из второго дивизиона. Потом началось вообще что-то непонятное… Я, инспектор, ставлю оценку бригаде рефери. Мне звонят и говорят: “Ты поставил оценку 8,2. Это неправильно. Мы ставим 8,5”. Может, лучше просто в таком случае убрать институт инспекторов? Сэкономят же денег. Пусть Коллина все игры посмотрит и всем оценки поставит.

Потом начались вообще коррупционные дела.

У нас как: человек может стать инспектором только в том случае, если раньше он работал судьей. А Коллина начал работников федерации ставить инспекторами. А они же могут считаться только делегатами. Кроме того, у нас есть ассоциация футбольных арбитров. Она проводит сборы молодых рефери, аттестует их. Так вышло, что три человека, которые экзамены не сдали, судят матчи. Без разрешения. Он, помню, говорил через переводчика: мол, хватит вам возникать с вашим украинским менталитетом. А я ему пишу: если вы думаете, что на Украине мы не знаем, что такое футбол и что такое судейство, и что вообще мы обезьяны, которые сидят на пальмах, то вы ошибаетесь.

— На ваши реплики он как-нибудь отреагировал?

— Да никак не отреагировал.

Илья АНДРЕЕВ