Риккардо Пулити: “Без реформ давать деньги уже не будут”

В конце сентября Украину посетил мощный десант европейских чиновников. Подписано много документов, частично декларативных, однако частично и вполне практически применимых.

Причина интереса европейцев — грядущие реформы в энергосекторе Украины. Тем более что ситуация с “Нафтогазом Украины” настолько тяжела, что его реорганизация — практически решенный вопрос.

Учитывая то, что примерно пятая часть потребляемого Евросоюзом газа поступает через территорию Украины, европейцам небезразлично, что и, главное, “как и в чью пользу” будут у нас реформировать. Европейцы хотели бы, чтобы правила реформирования были понятны и едины для всех.

Своим видением ситуации в энергосекторе Украины поделился Риккардо ПУЛИТИ, управляющий директор по энергетике Европейского банка реконструкции и развития. Банк давно является крупнейшим негосударственным инвестором украинских энергетических проектов. В Киеве г-н Пулити провел переговоры и подписал контракты с руководством энергоотрасли. Также представитель ЕБРР ответил на вопросы ZN.UA.

— Господин Пулити, вы приехали только на ратификацию договора по реконструкции “Укр­гидроэнерго” или же обсуждали и другие темы?

— Это хороший вопрос. Начнем с гидроэнергетики. ЕБРР всегда поддерживал и будет поддерживать проекты в сфере возобновляемой энергетики. Это его стратегическая цель. Сейчас в Украине из возобновляемых источников (в том числе ГЭС) производится около 6% электроэнергии. Правительство Украины поставило задачу довести эту долю к 2030 году до 19%.

С “Укргидроэнерго” мы сотрудничаем не один год и удовлетворены результатами. Новый совместный проект ЕБРР и “Укргидроэнерго” позволит обеспечить модернизацию гидроузлов, увеличить эффективность использования мощностей и повысить безопасность. В частности, будет проведен ремонт шлюзов гидростанций. Это со всех точек зрения хороший и окупаемый проект. Что немаловажно, он приведет и к сокращению выброса парниковых газов.

— Вы говорите об увеличении доли нетрадиционных источников энергоресурсов до 19%. Но гидростанции столько электроэнергии просто не произведут. Речь идет и о ветроэнергетике?

— О ней тоже. В Евросоюзе это направление активно развивается.

— Но в условиях Украины ветроэнергетика является предельно дорогим и не очень надежным источником.

— Я знаю, что ветроэнергетика дорога. Однако нужно считать по всему комплексу. К примеру, для добычи угля надо развивать инфраструктуру, решать социальные задачи, учитывать те же выбросы в атмосферу и прочее. Если посчитать все затраты, то ветроэнергетика может оказаться более конкурентной, чем кажется на первый взгляд.

— Вы приехали в период, когда реорганизация НАК “Нафтогаз Украины” уже объявлена официально. Какой вы ее видите?

— Ключевым пунктом будут твердые намерения украинской стороны. Насколько мне известно, они есть. Об этом заявил президент Украины.

Со своей стороны, мы поддерживаем такой подход. И наш банк, и Еврокомиссия, и МВФ, и другие международные организации и инвесторы будут внимательно отслеживать процесс и способствовать его развитию.

Украина очень важна для Европы. Достаточно сказать, что в настоящее время в газовом балансе Европы около четверти приходится на российский газ. И 80% его поступает через территорию Украины. Естественно, мы заинтересованы в стабильности его поставок и чтобы не повторялись инциденты, ранее имевшие место.

Сейчас система трубопроводов высокого давления нуждается в реновации и модернизации, и мы будем оказывать необходимую финансовую поддержку. Уже принято решение о выделении 308 млн. долл. на неотложные работы по ремонту участка газопровода Уренгой—Помары—Ужгород.

— Однако это небольшая сумма. Потребности газотранспортной системы Украины в десятки раз больше.

— Давайте не будем преувеличивать. Хотя, естественно, денег потребуется намного больше. Но тут нужно понимать, что сначала должны быть проведены реформы, которые обеспечат прозрачную и понятную среду для инвестиций. То есть сначала реформы, потом — основное финансирование.

Нам показали, что будет проведено разукрупнение НАК “Нафтогаз Украины”. С разделением его на четкие сегменты: добыча углеводородов, их транспортировка и поставки потребителям.

В результате должен получиться прозрачный и прогнозируемый как потребителями, так и инвесторами бизнес. Большинство стран ЕС подобное уже проходили и накоплен серьезный опыт.

Повторюсь, решающий момент — наличие твердого решения и желания его выполнять.

— Насколько необходима приватизация “Нафтогаза Украины”?

— Приватизация “Нафтогаза” — это очень важный процесс реформ, но она должна происходить на завершающем этапе. Слишком торопиться с этим не следует. Без проведения реформ приватизация невозможна.

На первом этапе гораздо важнее прозрачность решения и адаптация законодательной базы.

— ЕБРР готов участвовать в приватизации украинских энергосетей?

— Банк будет рассматривать любые предложенные украинским правительством варианты финансирования. В том числе и вхождения в капитал создаваемых предприятий. Думаю, что Украина сама заинтересована в том, чтобы процесс был максимально эффективным.

— “Нафтогаз” неоднократно объявлял о подготовке к размещению части своих акций на международном рынке (IPO).

— Почему нет? Это интересный объект. Но нужно понимать, что если не будет проведена, причем максимально прозрачно и в сотрудничестве с авторитетными международными консультантами и экспертами, реорганизация, такое размещение невозможно. Иначе серьезных инвесторов не привлечь.

Нужна четкая оценка стоимости активов НАК и понятная концепция ее реформирования. Украинскому правительству презентована оценка энергосектора, выполненная компанией Mott MacDonald. Мы считаем, что это достаточно взвешенная точка зрения.

Вообще ключевой проблемой Украины является зависимость от импорта энергоносителей из одного источника. В прошлом году импорт природного газа с территории России составил 33 млрд. кубометров. Это больше, чем потребляет Франция, причем она получает энергоносители из разных источников.

Мы готовы участвовать в проектах по наращиванию добычи углеводородов в Украине. Это может быть как традиционный газ, так и газ нетрадиционных источников (биогаз, метан угольных пластов, сланцевый газ). Эксперты банка изучают предлагаемые нам проекты по организации добычи как из сухопутных, так и из морских (офшорных) месторождений.

— Банк готов финансировать поиск энергоресурсов?

— Нет. Разведку мы не финансируем. Работаем только с подтвержденными запасами. Тем более что в Украине их достаточно.

— У ЕБРР больше предложений от каких компаний — частных или государственных?

— Мы сотрудничаем с предприятиями любой формы собственности. Правда, предпочтение отдается негосударственным компаниям как более мобильным. Банк уже давно сотрудничает с “Галнефтегазом”. Как вы знаете, в этом году мы увеличили свое присутствие в капитале этой компании. Работаем с газовой компанией “КУБ-газ”, недавно заключили договор с компанией “Надежда” по развитию сети автозаправок на сжиженном газе.

Специфика Украины в том, что основная часть кредитного портфеля ЕБРР пока представлена государственными структурами — это “Укргидроэнерго”, “Укрэнер­го”. Но думаю, в будущем это соотношение будет меняться.

В целом ЕБРР выделил кредитов на почти 750 млн. евро, при этом около 300 млн. вложено в текущем году. В будущем году сумма может увеличиться еще на 500 млн. Причем сейчас это самые дешевые деньги. Ставка по кредитам для проектов “Укргидроэнерго” в несколько раз ниже ставок украинских банков (по словам Ю.Бойко, 2,2%. — И.М.). Доля частных компаний — около 100 млн. евро.

В проекте по реабилитации гидростанций мы сотрудничаем с Европейским инвестиционным банком. Кроме того, обязательно свою долю вносит и украинская сторона.

— У вас был проект финансирования “Украинской энергосервисной компании”. Его ход трудно назвать блестящим.

— Это не совсем мое направление. Но, думаю, основные проблемы были связаны с болезнями роста. Насколько мне известно, сейчас этот проект стабильно работает.

Вообще, мы будем продолжать работу в сфере энергоэффективности, ведь совершенно бесполезно наращивать производство электроэнергии, если она затем просто теряется в сетях, не доходя до потребителя. Сейчас банк реализует несколько проектов с “Укрэнерго” по развитию линий электропередачи. Это очень интересное направление. Мы будем развивать дополнительные мощности по передаче электроэнергии с Запорожской АЭС. Это даст возможность Украине получить много дополнительной электроэнергии, не повышая расхода топлива и не усиливая экологической нагрузки.

Кроме этого, в стадии реализации находятся и другие проекты с “Укрэнерго”. Суммарный портфель проектов с этой компанией — около 350 млн. евро. Мы также создали довольно существенный, на 50 млн. долл., фонд для реализации проектов по энергоэффективности на сумму не более 10 млн. долл. каждый. Сейчас на стадии подписания два контракта — по производству биогаза и по строительству небольшой ветряной энергоустановки. Надеюсь, до конца года их начнут реализовывать.

Есть еще несколько интересных проектов. Вообще, Украина — страна с очень большим потенциалом по энергосбережению. И мы будем работать в этой сфере как с частными компаниями, так и с госструктурами и муниципалитетами.

— Готов ли ЕБРР участвовать в приватизации украинской электроэнергетики?

— Если нас пригласят. Но для нас главное, чтобы процесс приватизации был максимально прозрачным и предсказуемым.

— Тогда у нас все очень предсказуемо — все дешево отдадут Ринату Ахметову. Вы готовы с ним работать?

— Мы будем работать и с господином Ахметовым, и с любым другим инвестором (независимо от фамилий) при соблюдении четких условий. Это обеспечение прозрачности правил, в том числе законодательной базы, обеспечение открытой конкуренции и равного доступа для всех участников.

— Готов ли банк участвовать в проекте по достройке новых блоков на Хмельницкой АЭС?

— Позиция ЕБРР очень четкая: мы не финансируем проекты по развитию новых ядерных мощностей.

— Однако банк работает по Чернобылю, те же линии электропередачи идут с атомных станций…

— Это другой вопрос. Мы реалисты и понимаем, что в энергосистеме Украины половина генерируемой электроэнергии — атомная. Перейти на другие источники в ближайшее время нереально. Хотя мы за их развитие.

Сейчас ЕБРР делает все возможное, чтобы повысить безопасность эксплуатации энергоблоков АЭС. В частности, это и работа по новому укрытию (контайменту) над разрушенным четвертым блоком Чернобыльской АЭС. Вместе с другими спонсорами финансируем проекты и надеемся, что к 2015 году получим надежную защиту.

— Вы сами в это верите? Это далеко не первый срок…

— Это очень сложный и во многом беспрецедентный проект, естественно, в процессе его реализации сложности были неизбежны. Но сегодня уже идет практическая работа, и мы приложим усилия, чтобы уложиться в сроки. Мы также будем работать над проектом по безопасному хранению ядерных отходов.

В скором времени Украина будет продлевать ресурс большинства ядерных энергоблоков. К счастью, это другой тип реактора, чем тот, что взорвался в Чернобыле. И мы ведем переговоры, чтобы профинансировать максимально возможное повышение их безопасности. В ближайшее время ждем отчетов по результатам стресс-тестов украинских АЭС, проведенных после аварии на японской “Фукусиме”.

При этом ЕБРР будет тесно сотрудничать в достижении необходимого уровня безопасности при продлении ресурса как с МАГАТЭ, так и с “Евратомом”. Украинская сторона признает эту позицию. Думаю, к концу 2012 года согласуем условия. Основная цель — безопасная работа, отвечающая европейским стандартам.

— Каков объем финансирования этого проекта?

— Пока идет речь о сумме в 1,3—1,4 млрд. евро. К концу осени следующего года, думаю, детали будут согласованы.

— Какие проблемы вам представляются самыми сложными?

— Проблем много, но самое главное — обеим сторонам иметь твердые намерения. Если они есть, все решаемо.

Игорь МАСКАЛЕВИЧ