Покупатель “Укртелекома”: Мы не служим ширмой для Ахметова, россиян или турок

Эксперты рынка продолжают утверждать, что новый собственник, австрийский холдинг EPIC, представляет интересы олигархов и представителей украинской власти и прогнозируют сокращение штата компании. А возможную продажу мобильного бизнеса “Укртелекома”, компанию Utel, считают первой ласточкой на пути к распродаже оператора по частям.

“Чушь!” — так Питер Гольдшейдер, управляющий партнер концерна EPIC, характеризует слухи о том, что его компания “отстаивает” интересы “[Рината] Ахметова, россиян или турок”.

Говорит, “Укртелеком” он вместе с партнерами купил исключительно для себя и они уже приняли бизнес-план и разработали новую организационную структуру компании. Какой она будет, кому и зачем продадут Utel, а также о том, что будет со штатом компании, он беседовал с KyivPost.

Это было его первое эксклюзивное интервью украинскому СМИ после покупки “Укртелекома” 11 марта за 10,575 млрд. грн.

KyivPost: Продажу Укртелекома называют не совсем прозрачной. Поговаривают, что вы представляете интересы другого инвестора. Расскажите кто все-таки новый собственник “Укртелекома”?

Питер Гольдшейдер: С приватизацией телекоммуникационных компаний сложности возникают у всех правительств. Ведь с политической точки зрения — это очень чувствительный вопрос и властям приходится искать компромисс между наилучшей ценой и стратегическими приоритетами, о которых им тоже нужно заботиться.

Что заставило украинское правительство при проведении тендера договориться именно о таких основополагающих принципах? Об этом вам лучше спросить у него.

Что касается меня, то я в Украине более 20 лет, хорошо знаю эту страну, так же, как знаю Россию, и как знаю почти все страны центральной и Восточной Европы. Уже 10 лет назад мы консультировали менеджмент “Укртелекома”. Так что, когда я услышал о приватизации, то сразу обзвонил своих постоянных клиентов: я говорил с Deutsche Telecom, с France Telecom, общался с австрийцами. Все они наши давние клиенты, но особого интереса [к покупке компании] мы у них не обнаружили. Тогда мы подумали: Oкей, почему бы нам не поторговаться самим?

KP: Самим? Но вас называют “фронтмэном”, человеком, представляющим интересы олигархов из Украины и России...

ПГ: Я знаю про эти слухи и все это — чушь. Я уже тысячу раз повторял, что мы не прикрываем украинское правительство, не служим ширмой для Ахметова, россиян или турок. Мы рискуем собственными деньгами и только время покажет, было это разумно или нет. Мы работаем в сфере телекоммуникаций и знаем крупнейших игроков. У меня хорошие отношения в индустрии. Вы можете пообщаться с ее представителями — они меня знают.

Я более 10 лет проработал в компании IBM, где трудились более 250 тыс. человек. Более 10 лет работал на Zurich, когда штат группы достигал десятков тысяч сотрудников. Так что меня не пугают большие цифры. Я просто с нетерпением жду этой работы, никого при этом не прикрывая. И у меня нет предварительной договоренности с кем бы-то ни было о том, что через 2-3 года он выкупит у нас “Укртелеком”. Это наш риск, наша работа. Недавно, 15 числа, у нас прошло первое заседание Наблюдательного совета с новым его членом Клаусом Хартманом, который ранее занимал пост вице-президента Deutsche Telecom.

Средства нам предоставил “Банк Кипра”.

KP: Занимал?

ПГ: Он работал там до 31 мая. Так что никакого конфликта нет. В Deutsche Telecom обо всем проинформированы, а мы знаем, что собираемся делать.

KP: Вы утверждаете, что приобрели “Укртелеком” для себя. Откуда у Вас $1,3 млрд.?

ПГ: Средства нам предоставил “Банк Кипра”.

KP: Сколько именно денег предоставил вам банк?

ПГ: “Банком Кипра” была профинансирована значительная часть. Там хорошо знают EPIC, потому что на Кипре мы руководим своей холдинговой компанией по управлению инвестициями. Ведь EPIC — это, скорее, торговец, чем просто инвестбанк. Наряду со сделками слияния и поглощения, приватизации мы фокусируемся и на наших собственных инвестициях.

То, что мы не кричим во всеуслышание, насколько мы богаты и успешны, совершенно не значит, что у нас нет средств.

У нас есть крупные активы в сфере энергетики, особенно газовые хранилища [на сайте компании сказано, что EPIC является советником предприятий, работающих в сфере электроэнергетики в Сербии, централизованного теплоснабжения в Польше, Европейской энергетической компании в Боснии и Герцоговине и.т.д. — ред.], мы владеем крупнейшей в Хорватии группой отелей, у нас есть существенная доля в RCS, румынском кабельном ТВ-провайдере. Просто мы более сдержанны. Как правило, самые громкие компании не обязательно являются самыми успешными. То, что мы не кричим во всеуслышание, насколько мы богаты и успешны, совершенно не значит, что у нас нет средств.

KP: Вы упомянули, что сейчас таким операторам, как Deutsche Telecom, France Telecomи другим “Укртелеком” не интересен. А, скажем, лет через 5?

ПГ: Продажа другой компании возможна, но на ближайшие 4-6 лет мы думаем не о сценарии выхода, а о том, как сделать компанию успешной. Быстро этого не произойдет — это не та сфера, где можно быстро “сделать деньги”. Это долгоиграющий процесс. Конечно, самым желаемым выходом было бы IPO, ведь даже если у нас нет с украинским правительством договоренностей о том, что мы не имеем права продавать “Укртелеком” россиянам, Ахметову или кому-то еще, с политической точки зрения IPO все равно вызовет меньшее противостояние.

KP: А какой теоретически должна быть структура “Укртелекома” через 5 лет, чтобы потенциальный инвестор захотел его купить?

ПГ: Мы должны увидеть, что тарифы и договоренности по роумингу с мобильными операторами будут честными. Потому что до сих пор мобильные операторы получали колоссальные прибыли, а “Укртелеком” только — убытки, убытки, убытки. А это не честно, ведь значительная часть инфраструктуры заложена нами и на ее строительство и поддержку нужны немалые инвестиции. Так что мы будем проводить переговоры с другими заинтересованными сторонами, чтоб поделить прибыль в телеком-секторе по-честному.

КР: Вы говорите о возможном выходе через 4-5 лет, но продать Utel решили через месяцы после приватизации. Почему именно сейчас?

ПГ: Георгий Дзекон [гендиректор “Укртелекома”] через несколько недель проведет на эту тему пресс-конференцию. Мы уже приняли новый бизнес план, новую стратегию и организационную структуру компании. Не все из того, что мы решили, подходит для публикаций, но медиа получат некоторую информацию. Только вот исходить она будет не от меня, поскольку я — глава наблюдательного совета. Информация будет исходить от Георгия Дзекона.

КР: А что будет со штатом компании? Будете ли вы его сокращать?

ПГ: Это не самая моя большая головная боль. Глядя на последние годы, персонал компании достигал 125 тыс. человек. Мы наверняка найдем решение, которое воплотим в жизнь в тесном сотрудничестве с профсоюзами.

КР: Возвращаясь к вопросу о Utel. Кто, по вашему мнению, наиболее вероятные претенденты на его покупку?

ПГ: Вы достаточно догадливы, чтоб ответить на этот вопрос самостоятельно. Ведь совершенно ясно, кто выиграет больше всех.

КР: И вы, конечно, не представляете интересы того, который выиграет больше остальных?

ПГ: Вы все не сдаетесь: нет, я не являюсь ничьим фронтмэном.

Мария ШАМОТА