Кругом враги

Противным мартовским утром моя подруга Вика села в холодную машину и повернула ключ зажигания. По радио говорили о вчерашней аварии на японской “Фукусиме”. Она ехала встречать съёмочную группу телеканала NBC и уже через час выгружала из тележки в Борисполе штатив и кофры.

Вика два года училась в Америке и теперь продюсирует несколько американских телеканалов и газет. И каждая редакция, которая хочет писать об Украине, спрашивает о Чернобыле.

Группа NBC примчалась в Чернобыль, как только стало известно о событиях на “Фукусиме”. Чтобы на примере украинского опыта рассказать, как преодолевать последствия таких катастроф. Но не тут-то было. В МИДе вместо гида и сопровождения они получили пачку документов на аккредитацию, которая “будет рассмотрена в течение 10 дней”. В это время все мировые каналы уже транслировали кадры хроники 25-летней давности, цитировали бэкграунд о Чернобыльской трагедии и ждать 10 дней не собирались.

Вместе с NBC толпы журналистов мировых СМИ штурмовали здания украинских ведомств. Но МИД рисовал для продвижения Украины в мире персонажей Спрытко и Гарнюню, а МЧС, в чьём ведении находится Чернобыльская АЭС, готовил большую конференцию на 19 апреля. Там украинские власти будут просить денег у потенциальных доноров из стран G8 на новый саркофаг для энергоблока. Не хватает около 1,5 миллиардов евро. По оптимистическим прогнозам, удастся собрать 800 миллионов.

О том, что панику, охватившую Европу после аварии на “Фукусиме”, надо конвертировать в инвестиции, говорили все эксперты. Но в нашей стране всё перевёрнуто с ног на голову. Чиновники тратят деньги на проведение плановых мероприятий, а трезво оценить ситуацию и отреагировать на шанс, который даётся бесплатно, — не их метод.

После нескольких неудачных попыток рассказать о Чернобыле, журналисты NBC обратились к кому-то из МЧС: “Если вы нам не поможете сделать всё быстро, сюжета об Украине не будет”. И получили ответ: “Ну и не надо”.

Викиным подопечным повезло: у них было три включения из-под реактора и сюжет из зоны отчуждения. Думаю, это было чудо. Остальные, чтобы снять картинку, пробирались к реактору нелегально. За ужином телевизионщики рассказывали, как видели целый автобус журналистов, которые ехали с бытовыми камерами и снимали так, чтобы казаться туристами и не попадать в кадр друг к другу. В итоге в сюжетах и статьях вышло всё: жалобы ликвидаторов аварии, прямая речь пострадавших людей — всё что угодно, кроме позиции государства.

Например, американская The Washington Post пишет о том, что люди в сёлах близ зоны отчуждения получают от государства деньги в эквиваленте 20 центов в месяц. Журналист приводит мнение сразу трёх представителей общественных организаций, которые судятся с чиновниками за материальную помощь, и ни одной цитаты самих чиновников. Государство просто выпустило ситуацию из-под контроля.

За то, как и что говорят об Украине, у нас отвечает СНБО. В законе написано, что злые языки угрожают гражданам почище всяких террористов. Это называется “угроза информационной безопасности”. Согласно закону, “распространение недостоверной, неполной или предвзятой информации” — ещё какая угроза.

Позор для страны, который мы получили во всех мировых СМИ, был именно неполной информацией и потому — предвзятой. Но в этом чиновники будут обвинять кого угодно, кроме самих себя.

За неделю, которую все мировые СМИ безуспешно пытались добиться хоть какой-то информации, не было ни одного дополнительного брифинга или пресс-тура для иностранных журналистов. Украина могла бы рассказать миру, что теперь этот объект безопасен или что нужно для его безопасности. Но ничего этого не произошло.

От Кабмина МЧС курирует вице-премьер Клюев. Его пресс-секретарь взял трубку, когда уже все разъехались, и удивил ответом: “Шеф всё равно не дал бы вам интервью, потому что я был занят”. Англоязычная версия сайта МЧС посылает куда подальше словами English version is under construction.

Наши чиновники по-прежнему уверены, что кругом враги. Хотя сами угрожают стране хуже всяких террористов.

Ольга ЧЕРВАКОВА, парламентский корреспондент телеканала СТБ