Как Украина заставила РФ выбирать между Китаем и Индией

Группа индийских компаний — Indian Oil Corp (IOC), Oil India и Bharat PetroResources Ltd (BPRL) — согласовали дату подписания пакета контрактов по покупке ряда активов “Роснефти”. В ходе анонсированных на июль сделок, индийские государственные инвесторы увеличат свою долю в крупном приполярном нефтегазовом месторождении Ванкоре, купят долю в месторождении Таас Юрях, и приобретут 19,5% акций “Роснефти”. Последняя, в свою очередь, намеревается купить 49% акций индийской компании Essar Oil для того, чтобы запустить на индийский рынок нефть острова Сахалин.

Планируя покупку российских активов, индийские компании знают, что покупают “кота в мешке”. В связи с агрессией РФ в Украине в отношении “Роснефти” действуют широкие международные санкции, которые с осени прошлого года распространены на сеть филиалов и аффилированных с компанией лиц. В тисках украинской проблемы трещит и экспортная логистика “Роснефти”. Ее основными экспортными артериями являются Белоруссия, порт Новороссийск, и петербургская БТС, но экспорт компании в Центральную Европу целиком и полностью зависит от Украины. Сбытовые позиции “Роснефти” в Австрии, Чехии, Словаки и Венгрии формируются благодаря услугам украинских нефтепроводов.

В условиях медленно, но уверенно растущего коллапса украино-российских отношений, трехниточный украинский нефтепровод в любой может перестать принимать сырье “Росфнети”, и отказать ее посредникам.

Сама Украина от этого не пострадает: вместо эксклюзивного обслуживания интересов российской компании, отечественные нефтепроводы могут заняться поставками нефти в Белоруссию и Чехию из украинского порта “Южный”.

У “Роснефти” есть и другой “скелет в шкафу”. Это принадлежащий ей украинский Лисичанский НПЗ, который когда-то имел мощность переработки 17 млн тонн и являлся крупнейшим в Восточной Европе. Российские владельцы спилили на металлолом его нефтехимическую линию, посчитав, что наша страна не нуждается в сырье для производства полипропилена, и ей больше подходит российский импорт. Впрочем, даже после такого принудительного сокращения мощностей, Лисичанский НПЗ сохранил мощность не менее 14 млн. тонн в год, а также возможность подключения к экспортным трубопроводам Казахстана и Каспийского трубопроводного консорциума (КТК). И этого очень опасаются в “Росфнети”. Конкуренция казахстанской и российской нефти очень высока, и россияне готовы на все, чтобы не допускать казахскую нефть в Европу через Лисичанск.

Исходя из такого важного места этого НПЗ в стратегии “Роснефти”, российская компания находится буквально в заложниках у украинских властей. НПЗ расположен в прифронтовой зоне АТО и работать не может. В то же время, и продать его нельзя из стратегических соображений. Украинские власти еще в ноябре 2014 года сообщили о намерении выкупить 50% акций НПЗ, однако “Роснефть” заявила, что не планирует продавать завод. Чисто теоретически вероятность продажи НПЗ третьим лицам существует, но тут возникают тактические проблемы. Они заключаются в том, что Украина в конце 2015 года начала подготовку судебных процессов к РФ по компенсации украденных в Крыму активов, и это создает перспективу ареста активов Лисичанского нефтеперерабатывающего гиганта. Из-за этого любые практические шаги РФ по перепродаже “Роснефтью” НПЗ доверенным лицам маловероятны. Ввиду грядущих судебных исков против РФ, Киев сделает все, чтобы не допустить такую перепродажу.  Это объясняет, кстати, и то, почему украинские власти не спешат присоединяться к клубу государств, принявших санкции против “Роснефти”. Всему свое время. Не исключено, что такие санкции будут введены как раз накануне подписания контракта российской компании с индийскими покупателями. Такой шаг вполне способен сорвать намечающуюся сделку.

Все эти транзитные перспективы и ловушку, в которой “Роснефть” оказалась со своими украинскими активами, нельзя относить к разряду мелочей. Индийским компаниям-претендентам на пакет акций российской нефтекомпании такие украинские “нюансы” пока очень выгодны. Они позволяют торговаться и сбивать цену сделки. Что касается продающей стороны, то она хронически дезинформирует и скрывает истинное положение дел с транзитом и украинскими активами компании.

Смогут ли украинские власти своевременно расширить экономические санкции против РФ за счет включения в украинские санкционные списки “Роснефти”, покажет только время. Ведь в Киеве, в конце концов, множится число политиков, которые в упор не видят проблемы там, где она есть. Пока же изначальный замысел намечающейся российско-индийской сделки оказался полностью исковерканным. Так происходит с большинством российских планов и в других сферах, далеких от нефти. Но тут случай особый.

Изначально, когда нападение на Украину только планировалось, а нефть на мировых рынках стоила выше $100 за баррель, российские власти надеялись приглашать в состав акционеров компании КНР или Индию, чтобы решать “глобальные вопросы” — чтобы эти новые акционеры уравновесили британскую корпорацию ВР, в собственности которой находится 19,7% акций “Роснефти”. К 2015 году, когда цены нефти рухнули, и не менее 17% акций “Роснефти”, по слухам, оказалось в залоге у банков КНР, все поменялось. Китайским инвесторам акции копании-должника оказались не нужны, разве что даром — в погашение кредита. Что касается группы индийских госкомпаний Indian Oil Corp и Bharat PetroResources, то они, кроме выгоды от дешевой покупки, смогут вместе ВР Inc. консолидировать не менее 39% акций. Если добавить заложенные КНР акции, получится не менее 56%.

Единственным выходом для Кремля в такой ситуации будут судорожные попытки “столкнуть лбами” госбанки и компании КНР и Индии в борьбе за увеличение пакетов акций ведущей российской нефтекомпании. А это чревато, мягко говоря, значительными геополитическими рисками, которых еще каких-то полтора-два года назад многие в Москве не могли представить даже в самом страшном сне. Украине в таком контексте сделка принесет однозначную выгоду, поскольку поможет ослабить страну-противника.

Андрей СТАРОСТИН