К вопросу о европейской идентичности Украины

Находясь где-то посредине между этими категориями (по крайней мере, мне так хочется думать), я прибыл в Украину в ожидании увидеть здесь остатки постсоветской цивилизации, которая существенно отличается от того, что можно условно назвать Европой. Мне было любопытно проверить на практике модель Хантингтона о мире цивилизаций, и я надеялся получить ответ на очень актуальный вопрос: Украина входит в Европу или нет?

Несколько лет тому назад я бы ответил “да” без малейшего сомнения. Будучи сам восточноевропейского происхождения (хотя мне и не нравится этот неуклюжий термин, применяемый к таким разным народам, как латыши и албанцы), я с опаской относился ко всякого рода снисходительным доктринам о “более” или “менее” европейских странах. Однако длительные поездки по “периферии Европы” заставили меня быть более осторожным в суждениях. Одной географии недостаточно для определения идентичности страны, хотя это несомненно было бы в пользу Украины — в дефинициях времен Геродота граница Европы проходит по рекам Дон и Риони (в Грузии), обе они огибают Украину (в стране даже находится один из географических центров Европы — в Рахове Закарпатской области). И все-таки, европейская идентичность — гораздо более сложное понятие, куда входит не только историческое или культурное родство: речь идет как о настоящем, так и о будущем народов.

Дискуссия по поводу европейской идентичности Украины особенна тем, что она зиждется на отрицательном определении. Утверждение своей европейской идентичности — это способ откреститься от советского прошлого и укрепить независимость народа, веками пребывавшего в зависимости. Однако существует опасение, что такое определение не услышат в Брюсселе, где европейская интеграция рассматривается как нечто, основанное на институционной, социальной, экономической и политической гармонизации (и это остается “официальной линией партии” даже в свете текущих событий). На идеалистическом уровне требуется острое осознание принадлежности к сообществу. Один из аргументов в пользу недавнего расширения европейских структур заключался в том, что новые участники имеют настолько глубокие связи с “настоящими” европейскими странами, что они являются европейцами “по умолчанию”. К сожалению, для Украины этот аргумент несостоятелен не только из-за более слабых связей с западными соседями, но и потому, что эти соседи принадлежат к сомнительной “периферийной Европе”. Поэтому нужны другие обоснования принадлежности к европейскому сообществу.

Тем не менее, мнение украинцев о принадлежности к этому сообществу весьма неоднозначно, что проявляется в широко известном выражении “идти в Европу”, которое означает направляться на Запад. Этот термин обычно употребляется, когда речь идет о поездке в Германию или Францию, но его используют гораздо реже в случае с Испанией или Польшей (также исключая Украину по определению). Такое отсутствие родства с Европой отражается и в термине “европеизация”. Будучи само по себе весьма аморфным образованием, это слово приобретает совершенно новый смысл в Украине, где оно обычно используется в контексте достижения определенного уровня развития (прежде всего экономического и социального), а не по поводу процесса гармонизации общества, ценностей и институтов. “Европейский стандарт” стал броским и вездесущим лозунгом, который в определенном смысле лучше всего демонстрирует понимание ЕС как места с более высоким качеством жизни, а не исторически и культурно объединенного сообщества.

“Европейского” приезжего также может удивить отсутствие дискуссий о национальных вопросах среди простых людей, во всяком случае, по сравнению с соседними странами, такими как Польша или Венгрия, где споры об ошибках прошлого и сегодняшних конфликтах — обычное явление. Несомненно, это результат многих десятилетий советской власти, когда такие разговоры пресекались и за них сурово наказывали. Ожесточенная или даже корректная дискуссия о политике страны — редкость. Это говорит о том, что к текущим событиям относятся с чувством равнодушия или разочарования. Одной из основных черт европейской идентичности является то, что люди имеют мнение обо всем и знают, что кому лучше. Такое “высокомерие” — это и проблема, и благо, но оно остается одной из основ самых великих достижений Европы.

Один из тезисов, которые часто поднимаются как в СМИ, так и в политических проповедях: Украина является мостом между Востоком и Западом — то, что другие европейские страны также заявляли в прошлом. Внимание: такую стратегию уже несколько раз осуществляли страны, находящиеся на границе двух культурных сфер, особенно Турция и Мексика. Обе эти страны утверждали, что они могут действовать в качестве посредников между двумя мирами, но, в конечном счете, это привело к ослаблению их позиций и расколу. Международная политика, как и бизнес, как правило, не нуждается в посредниках. Если Украина попытается создать себе нишу между европейским и евразийским блоками, это закончится тем, что они оба подвергнут ее остракизму.

Таким образом, вопрос идентичности Украины остается открытым. Между тем “усталость от Украины” распространяется в европейских столицах, и многие как в Украине, так и за рубежом раздумывают о правильном пути. Украинцы могут и заслуживают быть в европейском сообществе наций. Однако речь идет здесь не только о повышении экономических или социальных стандартов. Требуется восприятие европейских ценностей и решительная позиция по этому вопросу. Политиков часто обвиняют в неумении осуществить обещанные реформы и предпринять реальные шаги в направлении интеграции. Это так. И все же, несмотря на все доказательства обратного, Европа является, в конечном счете, сообществом народов, а не их руководителей.

 Якуб ПАРУСИНСКИЙ, эксперт Международного центра политических исследований