“Житомирські ласощі”: что было, что есть, что будет

І. Что было

Сладкий ад

На Житомирскую кондитерскую фабрику я устроилась карамельщицей І разряда в 1973 г., а это означало: работать, куда пошлют, то есть на самых тяжелых процессах. Посылали меня, как и остальных работников, действительно куда хотели, точнее, куда было нужно, потому что трудовое законодательство и в советские времена не особенно соблюдали. Так что за три года, пока не окончила Киевский институт пищевой промышленности, кроме карамельщицы, я побывала и дражевальщицей, и мармеладницей, и фасовщицей, и картонажницей, одним словом — во всех цехах на всех процессах. Потом работала экономистом по труду и подробно ознакомилась со всем производством. Так что могу сравнивать фабрику советскую, времен перестройки, “кондитерку” Лещинского и предприятие владельца Бойко.

Попав на “кондитерку”, я вспоминала как рай свою предыдущую работу в детском доме, где в течение семи лет работала воспитательницей. В кондитерском “сладком аду” за смену женщины, по норме, перетаскивали “на пузе” по нескольку тонн карамели или конфет на “затаровке”, или столько же — вафельных пластов на резку вафель, или же сахара на варке сиропов, на каждом процессе — тонны за смену.

Даже на “легкой работе” по обертке на машине нужно было вложить в гнездышки за смену 850 кг конфет. Согнувшись над диском машины, который крутится перед глазами до тошноты, вложить вручную — скорее, скорее, скорее… — до потемнения в глазах, до кола в спине — по конфете или карамельке почти тонну. Чтобы перевыполнить норму, смену начинали на 15—20 минут раньше, заканчивали — позже.

На текущих процессах, особенно в карамельном цеху, не существовало такого понятия как обед (не останавливать же линию), подмены не было. Жевали этот обед из-под рукава на рабочем месте, а как засечет начальство — прощай, премия.

Работали по девять часов не приседая, а если сидячие процессы — то не разгибая спины. Да еще и субботы с воскресеньями прихватывали, чтобы план перевыполнить. А у каждой женщины — семья, дети, у многих — заочное обучение да еще и огород в селе. Как только мы это все выдерживали?

Что же я зарабатывала? В 1970-е гг. по 70—80 руб. в месяц, в 1980-е экономистом с высшим образованием —125 руб., а в 1990-е зарплата и миллионов достигала. Но кто радовался этим купонным миллионам!

Такой была трудовая советская жизнь.

Перестройка

Кризис. Резкое падение производства 1992—1995 гг., потеря потребителя, переход на “Журавлики”. Предприятия “умирают”, рынки богатеют.

Искали выход из кризиса и нашли. Работники выкупили фабрику у государства в 1993 г., переименовали в ЗАО “Житомирські ласощі”. Использовали прибыль по-хозяйски: вложили в строительство нового производственного корпуса, обновили ассортименты и за 1996—1999 гг. восстановили докризисные объемы производства. Построили еще один мощный производственный корпус, склады, приобрели много оборудования, правда, не современных технологий, а демонтированного.

За кризисные годы перестройки предприятие за собственный счет построило два жилых дома и раздало бесплатно квартиры работникам — новоселье отпраздновали 160 семей. Тем, кто строил кооперативные квартиры, фабрика компенсировала их стоимость в полном объеме.

Акционеры получали дивиденды из прибыли, работники — хорошую зарплату, беспроцентные займы, учили детей за счет предприятия в вузах, каждое лето отдыхали по льготным путевкам.

Работники с признательностью вспоминают тот период 1993—1999 гг. — хоть и не демократии, но уже и не тотальная советская диктатура. Руководил к тому времени предприятием Геннадий Плаксий. И хорошо руководил, пока его не соблазнил нечистый.

Где деньги — там сатана

Где акции — там тоже сатана. Вот и соблазнил он хорошего хозяина, мудрого и искреннего человека г-на Плаксия в 1999 г. без какой-либо на то нужды продать акции, а если точнее, — избавиться от них даром под соусом “получения иностранных инвестиций”.

Инвестиций оказалось — кот наплакал и околел. А нечистым, то есть инвестором, оказался хитрый Юрий Лещинский, который сейчас горько плачет, что его якобы ограбили, украв у него акции.

Юрий Лещинский в 1988 г. эмигрировал из СССР в США, а в 1993 г. уже приехал в Украину “инвестировать” в Житомирскую, Харьковскую кондитерские фабрики, завод продтоваров в Новом Остроге, а также в сахарные заводы. Невольно возникает подозрение: где взялся такой капитал за такой короткий срок?

Публикации в СМИ, на “Житомир-Інфо” пестреют заявлениями со стороны адвокатов Светланы Алексеевой и выпускника института культуры Олега Коляды о неправильных судах, рейдерстве. Но, уважаемые адвокаты, вы выполняете свою работу, однако знайте, что рейдером является, скорее, рыдающий Юрий Лещинский, и я вам это докажу.

Я доподлинно знаю, к каким хитрым ходам прибегнул Юрий Лещинский, чтобы завладеть акциями ЗАО “Житомирські ласощі”. Он будто бы купил на несуществующую на тот момент компанию “Кобиско Юнион Инк.” (свидетельство о регистрации юридического лица “Кобиско Юнион. Инк.” получено и зарегистрировано 16.02.1999 г. в штате Делавер, свидетельство о ее ликвидации получено и зарегистрировано 31.08.2009 г.) 45% акций нашего суперприбыльного предприятия, которому принадлежали: шесть производственных и 14 вспомогательных цехов, 21 фирменный магазин, Киевский завод молочной кислоты, колхоз в с. Красном будто бы (так сказали акционерам) за 900 тыс. грн. Девятьсот тысяч гривен — это смешная цена, в сотни раз ниже реальной, потому что одни только фирменные магазины стоили вдвое дороже. При этом средства на счет предприятия Лещинский не перечислил, а приволок старое оборудование: списанную линию “Клекстраль” по изготовлению кукурузных трубочек “Прима” (2,1% объема производства на то время) и три далеко не новых КамАЗа.

Работники тяжко работали на фабрике десятки лет, несколько лет откладывали на специальный счет из зарплаты деньги на выкуп фабрики. В 1993 г. приватизировали предприятие. Учредительное собрание приняло устав общества, который предусматривал распределение прибыли на обязательные платежи, на развитие предприятия, на другие нужды и ежегодную выплату дивидендов акционерам в размере 30% от чистой прибыли. Гарантировалась стабильная сдельно-премиальная и повременно-премиальная оплата труда не ниже, чем по отраслевому соглашению, ряд доплат, социальных выплат. Все эти положения выполнялись на протяжении 1993—1999 гг.

Это были действительно лучшие годы ЗАО “Житомирські ласощі”. Адвокат Светлана Алексеева заявила, что проблемы на предприятии начались в 2010 г. Нет, уважаемая, проблемы начались как раз в 1999-м, с приходом г-на Лещинского.

Предшествовало так называемым инвестициям создание Ю.Лещинским в 1996 г. на базе одного из цехов СП “Нові ласощі”, которое производило конфеты увеличенной формы “Новий Гулівер”.

Фактически СП паразитировало на основных фондах нашего предприятия и зарабатывало себе высокие прибыли.

Свое “пришествие” на “Житомирські ласощі” этот “инвестор” очень хитро вымостил обещаниями для акционеров, которые мало соображали в экономике, тем более в инвестициях. Тем же, кто соображал, прирученное “инвестором” руководство затыкало рты угрозами об освобождении.

Зомбировали коллектив “страшилками”: “Електровимірювач” и “Льнокомбинат” остановились, и мы вот-вот станем. Это было наглой ложью. Я как экономист и руководитель производственной практики студентов-экономистов анализировала показатели эффективности предприятия и видела его возрождение после кризиса, рассказывала акционерам, но смельчаков рядом со мной было мало. И мы и не догадывались о том, как “инвестиции” г-на Лещинского могут обернуться против акционеров общества.

Сегодня г-н Лещинский бьет себя в грудь, что он добрый и бескорыстный, дескать, вытянул предприятие из кризиса. Это неправда. Кризис был преодолен до его пришествия, и не помогал он предприятию, а успешно вытягивал из него прибыли еще раньше, чем стал его акционером. Почему он не приклеился к “Електровимірювачу” или к любому другому предприятию, которое испускало дух, а прицепился к успешной “кондитерке”?

За 1999 г. (Лещинский выкупил акции в конце года) без помощи “инвестора” предприятие вместе с СП производило 13496 тонн кондизделий, что в 2,2 раза больше, чем в 1996 г. (6189 тонн, см. табл. и диаграмму).

На диаграмме четко видно дно кризиса в 1995 г. и то, как в 1999-м ЗАО “Житомирські ласощі” уже твердо заняло позицию на восходящей преодоления кризиса.

Г-н Лещинский подчеркивает, что он поставлял сырье на фабрику. Да, не только поставлял, а и заставлял брать исключительно его сырье, потому что ему это было выгодно как владельцу предприятия в США, производившего эртикоат, синтетический жир, который в США не имел сбыта.

Чего-чего, а сырья в Украине и своего хватало во все времена. Фабрика никогда не жаловалась на дефицит жиров, муки, сахара, наоборот — предложений было более чем достаточно. Позже Ю.Лещинский завладел сахарными заводами и создал посредническую фирму, которая поставляла сырье для фабрики по ценам, на 20—30% выше рыночных. При этом он категорически запрещал брать в переработку какое-либо сырье, кроме “своего”. Таким благодетельным поставщиком он был!

Почему ни г-на Коляду, ни г-жу Алексееву не интересуют эти красноречивые факты? Вместо этого они голословно заявляют, что Лещинский инвестировал в развитие предприятия 14 млн. долл. Однако это неправда. Не инвестировал.

Конечно, после 1999 г. в предприятие вкладывались средства, как это делалось и раньше, но это были средства из прибыли предприятия, которые Лещинский считал на 100% своими. А зачем делиться прибылями, если можно все присвоить?

Почему г-д Коляду и Алексееву не интересует, с какой целью вилял хвостом хитрый “инвестор”, меняя название фирмы-инвестора и банки. Сначала иностранным инвестором ЗАО “Житомирські ласощі” г-н Лещинский объявил свою фирму Соbisсo Inc., и тут-таки — Trilini International Ltd (США), владельцем которой он является. Со временем всплыла “Дельта Кэпитал С.А.”, были и другие сателлиты.

Коляда гневно разоблачает Алексея Темненко, что тот, не будучи акционером, стал директором. Но почему адвокат не спросит себя, как Лещинский, не будучи акционером, стал владельцем сначала 45% акций предприятия, а через год — 97%? Ведь Лещинский нарушил ЗУ “О хозяйственных обществах” и устав ЗАО “Житомирські ласощі”, а именно пункт, который запрещает принимать в закрытое акционерное общество посторонних лиц и продавать им акции. Никому из посторонних лиц, кроме Лещинского, ни одной акции правление не позволило продать. Так что г-н Лещинский акции приобрел незаконно. Так кто тогда рейдер?

Почему г-н Коляда обходит этот факт? Возможно, судьи, которых он обвиняет в продажности, именно на этот факт и обратили внимание, а кроме того, учли такое.

1. Общее собрание акционеров от 02.02.1999 г. (напоминаю, “Кобиско Юніон. Инк.”, которая, по решению этого собрания, стала владельцем акций “кондитерки”, была зарегистрирована 16.02.1999 г.), на котором выносилось судьбоносное решение о зачислении в состав общества посторонних лиц, нужно считать незаконным, потому что во время его проведения были нарушены все соответствующие процедуры и требования ЗУ “О хозяйственных обществах”. Голосование при принятии решений проводилось в Житомирском областном театре им. И.Кочерги, было открытым, проходило простым поднятием рук без дальнейшего подсчета голосов (на глаз). Фарс, да и только!

Со сцены театра директор по экономике объявила, что общество открывается, в его члены на правах акционеров принимается Юрий Лещинский…

2. Перед собранием не разъясняли суть, цель собрания; не было предоставлено письменное оповещение о повестке дня. Акционеры не были информированы о правовых и экономических последствиях принятия указанных инвестиций.

3. Правление ЗАО не информировало акционеров о тогдашних благоприятных экономических показателях возрождения предприятия ЗАО “Житомирські ласощі”, его выходе из кризиса и интенсивном развитии в 1997—1999 гг. Вместо этого навязало ложную версию, что предприятие вот-вот обанкротится и остановится.

4. Акционерам не предоставили экономическую информацию и обоснования экономических перспектив продажи за бесценок 45% акций. Не осуществлялись диагностика и прогнозирование последствий этих, с разрешения сказать, инвестиций.

5. Об открытии общества не были оповещены все заинтересованные лица, не была создана конкуренция в процессе продажи акций, вместо этого уничтожена альтернатива решения. Общество по сути и не открывалось. Оно на пять минут открылось в театре, чтобы принять г-на Лещинского, и снова мгновенно закрылось.

6. Договор купли-продажи не был предоставлен для обсуждения акционерам, его никто, кроме руководителей и “инвестора”, не видел, чем были нарушены права акционеров. А потом и вообще выяснилось, что компания Соbisсo Inc. не существовала — горе-инвестор создал ее только после того самого собрания.

7. На собрании не шла речь о социальном пакете, не утверждался уровень заработной платы, соблюдение отраслевого соглашения, размер выплаты дивидендов, чем были нарушены материальные интересы акционеров.

8. Собрание не урегулировало вопросы распределения эмиссионных акций для соблюдения доли собственности акционера в уставном фонде, чем были грубо нарушены финансовые интересы всех акционеров.

Это разве это не рейдерство со стороны Лещинского?

А далее, начав свое “триумфальное руководство” предприятием, Ю.Лещинский объявил, что дивидендов никогда больше не будет (тут он не солгал), за бесценок скупил акции у акционеров, получив свой контрольный пакет, и стал по сути единоличным собственником предприятия. И вел хозяйство там на славу…

Шаг первый. Финансовые показатели деятельности структурных подразделений фабрики искажались и подавались как убыточные для того, чтобы их можно было в нужный момент за бесценок выкупить у общества.

Шаг второй. Акционеры, отказавшиеся продать ценные бумаги предприятия, не только не получали дивиденды, но и теряли из-за обесценивания этих акций по причине постоянных допэмиссий (с 6 млн. шт. по  1 грн. до 30312940 акций по цене 0,48 грн.). Таким образом, доля акций Лещинского возросла с 45 до 94%.

В результате доля акций каждого акционера подешевела более чем в пять раз в пользу господина Лещинского. Так справедливо ли, уважаемая госпожа Алексеева и господин Коляда, вынес решение суд, изъяв эти акции из собственности Лещинского? Как по мне — совершенно справедливо!

Всем акционерам деньги за эти эмиссионные акции вернул Игорь Бойко. Тех, кто отказался, он приглашает прийти на переговоры о возврате и выкупе акций. Отказываются акционеры, ставшие на сторону Лещинского, поскольку тот им пообещал за каждую акцию выплатить по 35 грн. дивидендов, вот они и игнорируют предложения господина Бойко.

Шаг третий. Без ведома акционеров, без решения собрания акционеров предприятие подвергалось изменениям, реорганизациям, вливалось в другие объединения и структуры. Из него вымывался капитал.

Шаг четвертый. Вымывание средств происходило через ряд фирм с красивыми иностранными названиями.

Сырье и материалы на ЗАО “Житомирські ласощі” поступали исключительно через посреднические фирмы “инвесторов” по значительно завышенным ценам. Разница в стоимости материальных ресурсов вымывала оборотные средства предприятия. Это не копейки. Это десятки миллионов.

Шаг пятый. На предприятии перестали выплачивать все социальные выплаты (премии, 13-ю зарплату, на оздоровительный отдых работников, материальную помощь). В 2009 г. они составляли только 47 тыс. грн. А это — лишь 0,23% от показанной прибыли в свыше 20,5 млн. грн. (на самом же деле прибыль была еще выше). Для сравнения: в социальный фонд в 1991— 1999 гг. каждый год отчислялось около 10% прибыли, что 43 раза больше, чем за 2009 год.

Шаг шестой. Юрий Лещинский создал службы безопасности и охраны, которые показали себя на предприятии как репрессивные органы. В нарушение прав человека работники подвергались ежедневным унизительным обыскам, вплоть до раздевания. За забытые ненароком в кармане две карамельки рабочего официально лишали премии, а то и работы. “У Лещинского украл”, — попрекали при этом. А сколько украл Лещинский — не вспоминали. При старом руководстве служба безопасности пачками фабриковала дела на неугодных работников (сказавших что-либо против “инвестора”), они сразу попадали в кандидаты на увольнение.

Шаг седьмой. Планами Лещинского предполагалось разделение “Ласощів” на несколько частей с поочередной передачей их другим своим фирмам и продажей. Так бы и произошло это незаконное отчуждение имущества акционеров, о чем заявляет и Алексеева: дескать, Лещинский намеревался продать предприятие по структурам. А поинтересовалась Алексеева, намеревался ли Лещинский делиться полученной от продажи суммой с акционерами? Разумеется, что нет, потому что он, втихую прибрав все предприятие к рукам, считал его своим собственным. Разве это не рейдерство?

Пенсионеры-акционеры неоднократно просили Лещинского выплатить дивиденды, но он, хитро улыбаясь, отвечал, что вся прибыль вкладывается в
развитие предприятия. А предприятие на 96% его, следовательно, он все забирает себе циничным голосованием акциями. Поэтому пенсионеры-акционеры и подали на Ю.Лещинского в суд, к ним присоединился и Игорь Бойко.

Лещинский, конечно, пришел в негодование, когда задели его шкурные интересы. Перепугавшись, вышел к акционерам на собрании и пообещал выплатить огромные дивиденды. Где он был предыдущие 10 лет? Почему обманывал работников занижением их реальных доходов, пенсий, больничных, отпусков, уровня зарплаты, невыплатой дивидендов?

И почему теперь так сердится, что суды отобрали у него незаконно присвоенные им акции коллектива? Конечно, Лещинский этого заслуживает, конечно, это справедливо!

Я считаю позитивом то, что правление ЗАО добилось в суде признания незаконными эмиссионных акций: это добавило шансы сохранить целостность предприятия. Тем более что правление общества, несмотря на нелегитимность этих ценных бумаг, компенсирует акционерам потери на их приобретение.

Берегитесь инвесторов-рейдеров, украинцы!

ІІ. ЧТО ЕСТЬ

Прошло два года работы предприятия без участия Лещинского.

Я пришла на предприятие в конце сентября 2012 г. за помощью на лечение. Меня приятно удивил двор аккуратно постриженными газонами, чистотой асфальта. Куда-то исчезли традиционные кучи поддонов, старых бочек, деревянных отходов, труб и просто разного хлама.

В профкоме мне выделили материальную помощь на сумму по заверенной выписке врачей. Пригласили посетить цеха. Я сначала отказывалась из-за больных ног, но любопытство победило. Попав на производство, я не узнала своего предприятия, на котором отработала 35 лет.

Хочу развеять мифы о том, что Игорь Бойко вырезал оборудование и сдал его на металлолом, уничтожает фабрику. В лом было сдано старое оборудование, но на его месте установлены инновационные поточно-механизированные линии лучших европейских фирм. Чрезвычайно технологически рациональное, высокопроизводительное, санитарно безопасное оборудование.

Линии беспрерывные, все технологические процессы автоматизированы. Вокруг моргают электронные цифровые датчики, по транспортерам автоматически поступает сырье, полуфабрикаты, конфетки голые, потом конфетки завернутые, потом ящики с готовой продукцией. Несколько операторов и несколько работниц на цех только наблюдают за работой автоматов.

Все оборудование из нержавеющего металла, сияет красотой. Стены до потолка в дорогой кафельной плитке, металлопластиковые окна, кондиционеры, пол из специального покрытия. Европа!

В цехах и подсобных помещениях чисто и опрятно. В комнатах для отдыха — цветы, микроволновые печи для разогрева пищи, электрические чайники, бутылированная питьевая вода, новая мебель, нигде ничего лишнего. Создавалось впечатление, что стены раздвинулись и тесные производственные площади стали вдвое просторнее и светлее.

Побывала я и в санитарных комнатах, облицованных дорогой плиткой. Там вся сантехника импортная, вытяжная вентиляция, электрополотенца, чистота и соответствие санитарно-гигиеническим нормам. Совсем недавно установлены автоматические стиральные машины для стирки спецодежды.

Поскольку положительных изменений очень много, коротко расскажу только о конфетном цехе №2, в котором производятся конфеты типа “Бабушкины сказки”, конфеты на вафельной основе, батончики.

Я была поражена изменениями в отделении подготовки сырья. Во время реконструкции были также автоматизированы отделения подачи муки, сахара и других ингредиентов по трубам на просеивание, размалывание, измельчение и на замес теста. Раньше грузчики носили мешки с мукой, сахаром, орехами и другим сырьем по лестнице, через тесный цех по жирному скользкому полу. Те мешки потом распарывали женщины и загружали сырье вручную. На размалывании сахара также для выполнения нормы двум работницам необходимо было намолотить 3,2 тонны сахарной пудры за смену при ручной загрузке и ручном приеме в мешках по 50 кг.

Теперь эти процессы подготовки сырья автоматизированы, нет в цеху ни мешков, ни пыли, ни тяжелой работы. Только нажимай кнопки и следи за зелеными цифрами электронных датчиков. О таком раньше можно было только мечтать.

Приятно видеть модернизованное современное автоматическое дозирование сырья, его смешивание и подачу на формирование.

А дальше я увидела то, что неоднократно предлагала ввести на участке глазирования конфет: продлить транспортер после пресса и холодильного шкафа прямо под глазировочную машину. Не думаю, что механики сами этого не понимали, но теснота в цехе, заверение некоторых “рационализаторов”, что это невозможно, и некоторые другие тормоза не позволяли объединить производственный процесс в поток. Прерванные линии нуждались в колоссальных ручных трудорасходах, вызывали нарушение технологических режимов, тормозили рост производительности труда, обусловливали неблагоприятные условия работы в цеху.

Конфетницам приходилось после холодильника снимать корпуса конфет вручную на картонки, складывать их горками, переносить в тесноте цеха до глазировочного транспортера. Эта беготня с картонками похожа на бессмысленный обезьяний танец, на который тратилась масса времени, энергии. Особенно меня угнетал глазировочный транспортер: однообразные движения кистей рук на протяжении смены над дерматиновой “плывущей” лентой до умопомрачения. Женщины на нем горбатились от неудобной позы и полнодневного напряжения в спине, чтобы разложить только что снятое с соседнего транспортера вместо того, чтобы просто продлить транспортер, развернув его.

Эврика! Все сделано! Всегда можно найти выход, если проявляешь заботу о людях, об оздоровлении работы, о качестве работы на предприятии.

Что касается объема инвестиций, то в 2011 г. было вложено свыше 40 млн. гривен. В тот же год установили линию по производству неглазированной нуги, а вот в 2012-м в одном из цехов после капитального ремонта была установлена новая линия по производству инновационных конфет типа “Фадж”.

Где Игорь Бойко берет эти средства?

Во-первых, из солидных прибылей предприятия. Во-вторых, Игорь Бойко в 2011 г. сумел привлечь к проекту модернизации “ЖЛ” долгосрочное экспортное финансирование сроком на пять лет. Кстати, авторитетные журналы Trade & Forfaiting Review (Лондон), Global Trade Review (Лондон) и Trade Finance Magazine (Лондон) признали это финансирование лучшим соглашением 2011 г.

Руководство заботится и о своих работниках. В прошлом году 80 рабочих были отправлены за счет фабрики на отдых в Турцию. А в 2012 г. приятный сюрприз ждал пенсионеров: пять бывших работников фабрики получили путевки в лечебно-санаторный центр “Дениши”.

Кто мне не верит, пусть придет на предприятие и увидит собственными глазами да еще своим умом убедится, что Игорь Бойко все же настоящий хозяин и инвестор.

ІІІ. ЧТО БУДЕТ

Никто не станет возражать, что именно из инвестиций Игоря Бойко начато строительство нового производственного корпуса площадью 11 тыс. кв. м, где будут установлены новейшие автоматические производственные линии, на предприятии появятся 500 рабочих мест с комфортными условиями работы.

Введение в эксплуатацию этих производственных мощностей позволит “ЖЛ” выйти на новый уровень объемов производства и продаж, новый уровень производительности труда, а следовательно, и повышенной заработной платы и качества работы.

Кроме производственных цехов, в новом корпусе запроектированы лаборатории, объекты социальной инфраструктуры, бытовые помещения, спортзал.

Что касается материальных социальных гарантий и уровня оплаты труда, соблюдение нормативных актов по охране труда, отчислений в госбюджет, соблюдение положений Хозяйственного кодекса, ЗУ “О хозяйственных обществах”, отраслевых соглашений, то после пережитых потрясений и под микроскопом общества правление “ЖЛ” не может не выполнять всего перечисленного.

ІV. ЧЕМ СЕРДЦЕ УСПОКОИТСЯ

У господина Юрия Лещинского сердце успокоится простой еврейской мудростью: “Если не хочешь быть одураченным, то и сам не обманывай, если не хочешь быть ограбленным, то и сам не воруй, если не хочешь плакать, то и других не доводи до слез”.

У работников предприятия сердце успокоится тем, что у них будет достойная работа и зарплата.

У Игоря Бойко сердце успокоится с последним выигранным судом, с построением нового производственного корпуса, с эффективным развитием ОДО “ЖЛ”.

Неизвестно, успокоится ли сердце акционеров, которые вместе с Юрием Лещинским пытаются выиграть свое неправедное дело в судах против Игоря Бойко, с получением по 35 грн. за акцию. Точнее, не известно, получат ли они эти обещанные Лещинским деньги. Я им желаю, чтобы получили, потому что люди заработали эти акции своим трудом.

Только не надо обманывать общество на камеру, что Игорь Бойко буквально выдирает акции и выгоняет с работы, если не продашь их ему добровольно.

Смешно слушать, например, рассказ Анны Друкаренко, которая жалуется, будто Бойко выгнал ее с работы, потому что она не продала ему акции. Насколько мне известно, Анна Друкаренко уже давно на пенсии (вышла задолго до меня, еще при владельце Юрии Лещинском, не знаю, правда, добровольно ли). Акции свои она хотела выгодно продать еще в 2010 г. Игорю Бойко вместе с нашей группой, и мы ей вынуждены были вернуть документы, потому что с нашей группой соглашение уже было составлено, и юристы посоветовали ей обратиться в правление общества самостоятельно. Тут и подвернулись юристы Лещинского, и в ход пошли мифы.

Я знаю лично десятки людей, которым ОДО “ЖЛ” уплатило за эмиссионные упраздненные акции немалые суммы.

Напоследок хочу выразить благодарность от лица пенсионеров правлению ОДО “ЖЛ” за регулярные подарки к праздникам и за предоставление адресных материальных поддержек пенсионерам предприятия на лечение и в других экстренных случаях.

Желаю успехов ОДО “ЖЛ” и здоровья всем работникам.

Мария ЗИНОВЧУК