“Газпром нефть” ищет гаранта в Конституции

Вчера российский премьер Владимир Путин приехал в город Жуковский на форум “Технологии в машиностроении-2010” и заявил, что Россия хотела бы обменяться пакетом акций с компанией Renault, чтобы спасти ее, а также подчеркнул, что какую бы трехмерную модель головы ни создали ученые, она все равно еще долгое время будет уступать оригиналу. С трехмерными подробностями из-под Жуковского — специальный корреспондент “Коммерсант” Андрей Колесников.

Кроме выставки действующей продукции машиностроения, под Жуковским Владимира Путина ожидала экспозиция, на которой были представлены лучшие образцы этого жанра в макетах.

Так, при входе в павильон гостей встречал макет десантника, который был на три головы выше любого из гостей выставки и одет, пожалуй, получше него, по последней моде — в парашютную систему Д-10. Ее главным плюсом, объясняет табличка подле десантника, является “комфортность при приземлении” (это, пожалуй, единственное, чего не хватало десантнику до сих пор). Кроме того, систему Д-10 отличает “повышенная работоспособность при схождении парашютистов в воздухе” (то есть они могут успеть, пока не приземлятся, переделать кучу всяких дел).

На стенде предприятия АВИСМА, производителя титановой продукции, был представлен новый проект “Урал-Боинг”. Проект был бы хорош всем, если бы в интервью корреспонденту брошюры, изданной специально к форуму, один из топ-менеджеров корпорации АВИСМА не рассказал, что всякий раз, говоря о преимуществах этого проекта с иностранными партнерами, он держит “пальцы скрещенными”. А это, как известно, случается, когда человек вынужден лгать, но хочет при этом остаться в ладах со своей совестью. Скрещенные пальцы при этом гарантируют полную комфортность.

ФГУП “Прибор” представило на выставке свою коллекцию патронов, но убивало воображение гостей экспозиции не ими, а холодильниками, на производстве которых специализируется так много лет, что потребители уже давно не понимают, какая продукция для предприятия является основной, а какая делается для отвода глаз.

Дело усугубляется тем, что “Прибор” не положил на внешний вид холодильников, а уделяет этому особое внимание. Художники ФГУПа вручную разрисовывают холодильники по желанию заказчика, причем с такой страстью, что если бы холодильники смогли передвигаться по улицам города, то аэрография на автомобилях выглядела бы по сравнению с ними жалким эпигонством.

— А патроны вы не раскрашиваете? — поинтересовался я, изучив брошюру, посвященную аэрографии холодильников и увидев на последней страничке образцы дверок холодильника Pozis с двумя целующимися белыми лошадями, мишкой на Севере, плачущей зимней ивой и ликом одного очень известного певца, также увековеченным на дверце холодильника.

— Нет. Заказов не поступало,— просто объяснил начальник рекламного отдела предприятия Алексей Михалев.

Я представил себе, сколько заказов и каких к ним поступало, и спросил:

— А как же вы могли такого певца нанести сюда? Ведь человека нет уже.

— Так и хорошо! — вступил в беседу один из посетителей выставки.— Холодильник его переживет. Певец останется в памяти народной!

— Тогда, может, надо было бы лучше заморозить его в этом холодильнике... — задумчиво поддержал разговор еще один посетитель.— Открываешь — а он как живой...

— Нет,— резко ответил Алексей Михалев.— Для этих целей мы выпускаем медицинские холодильники.

На следующем стенде была представлена продукция ФГУП “Сплав”, который специализируется на производстве реактивных систем залпового огня “Смерч” и “Град”, а также бессмертных тульских самоваров. Самовары в исполнении ФГУП “Сплав” и в самом деле были похожи на отполированные чушки неразорвавшихся реактивных снарядов.

Тем временем Владимир Путин выступал на форуме “Технологии в машиностроении-2010”.

— Все продается! — услышал я его слова.

Это было, кажется, важно.

Как я понял, речь шла о передаче или обмене высокими технологиями между развитыми странами.

— Никто никому в том мире, в котором мы живем, просто так ничего не передает, кроме гуманитарной помощи. Все продается! — повторил премьер.— Современные технологии — это товар, который наши партнеры хотят продать. А мы готовы купить за хорошие деньги. Если не хотите продавать — не надо!

Один из европейских бизнесменов, к которому обращался премьер, потупил взор. Он, кажется, очень не хотел. Об этом он и говорил в своей речи на форуме. Он считал, что Россия еще не готова к передаче технологий и что она может использовать их во вред не только другим, а и себе.

— Но мы говорим, что нам нужен этот товар! Мы его возьмем,— продолжил премьер.— Это предмет переговоров.

Бизнесмен и переговариваться не хотел. Вообще не очень было понятно, чего он сюда приехал (это же, впрочем, касалось и Владимира Путина).

— В Российской Федерации охрана результатов интеллектуальной деятельности законодательно полностью отрегулирована. В ходе трансферта технологий разве есть пострадавшие? — допрашивал премьер бизнесмена, а тот упорно молчал.— Предъявите хотя бы одного, который считает, что у него что-то украли!

Бизнесмен с надеждой оглядел зал. Но никто не хотел быть предъявленным.

— И не нужно представлять дело таким образом, что в России кто-то собирается действовать, как в одном из наших известных художественных произведений — утащить с хозяйской кухни вкусный кусочек технологий, а потом под одеялом тихо, стараясь не чавкать, съесть его и куда-то там переправить,— заявил премьер.— Ну нет такой политики в Российской Федерации! (Сразу хотелось спросить: “А чем докажете?” — А. К.) Я понимаю опасения, я знаю, что в некоторых странах стараются что-то скопировать, а потом использовать, но мы так себя не ведем!”

Владимир Путин не собирался ничего доказывать. Для него и так все это было очевидно.

К концу его монолога не оставалось никаких сомнений в том, кто себя так ведет. Впрочем, бизнесмен не чувствовал себя опозоренным. Он чувствовал себя не высказавшимся. Видно было, как он что-то, отчаянно жестикулируя, доказывает коллегам, с мольбой поднимая глаза в президиум. Он просил слова. Но это был наш форум и наш президиум. Он все сказал. На их форуме пускай и отвечает. Только так.

После этого премьер сосредоточился на компании Renault, По его словам, она “попала”, “войдя в АвтоВАЗ на высоком, дорогом рынке, и заплатила приличные деньги”.

— Мы дали этой компании поддержку, не меняя структуры акционерного капитала (а могли бы, намекнул он.— А. К.). Мы не делим никого на своих и чужих,— заявил премьер и рассказал, что Россия “готова отдать крупный пакет в АвтоВАЗе в обмен на миноритарную долю во французском Renault”.

— Российскому правительству такая идея нравится,— сказал Владимир Путин, который в этот день, впрочем, не хотел никому навязываться.

Хотя, по его словам, можно было бы даже “обменяться определенными пакетами с правительством Франции... на небольшой процент в самом Renault, мы это обсуждали совсем недавно. Это была бы любопытная, мощная кооперация”.

Академик Велихов тем временем сосредоточился на проблемах фундаментальной науки и рассказал, как легко сейчас, засняв человека со всех сторон в одном месте, передать эту информацию в другое, и там можно тут же воссоздать трехмерную модель как головы этого человека, так и самого этого человека.

— Какую бы трехмерную модель головы вы ни создали,— с упреком сказал ему премьер,— все равно она будет уступать оригиналу.

Возможно, он представил на месте этого оригинала себя.

— По крайней мере, пока,— добавил он.

После очередного раздумья он предупредил:

— И это “пока” будет долго продолжаться!

Закончив на том, что “нужно постепенно сворачивать антикризисные меры с искусственной накачкой из бюджета отдельных предприятий или отдельных секторов”, премьер пришел на выставку достижений машиностроения. Вместе с ним шагал президент Йемена Али Абдалла Салех, чудесным образом оказавшийся в этих местах.

На стенде ФГУП “Сплав” его крайне заинтересовала система залпового огня “Смерч”. Он узнал ее и очень обрадовался. Он даже погладил макет рукой и трогательно улыбнулся ему.

— У вас нет “Смерча”,— поправил его гендиректор предприятия Николай Макаровец... — У вас есть “Ураган”. И очень давно. Его давно пора чинить, и я уже взялся за это.

Али Абдалла Салех был, казалось, потрясен всеми этими известиями. Он выглядел так, как будто только что узнал от незнакомого человека, что еще в роддоме ему подменили родного ребенка на чужого.

Его попытались обнадежить у стенда ВСМПО АВИСМА, где предложили заинтересоваться новым проектом. Переводчик сказал, что это “Боинг-Урал”, но гендиректор ВСМПО АВИСМА Михаил Воеводин сердито перебил его:

— Не “Боинг-Урал”, а “Урал-Боинг”! Разница-то принципиальная! — с досадой сказал.

Между тем Али Абдалла Салех и в самом деле быстро утешился, ибо был единственным высокопоставленным иностранным покупателем на этой выставке и чувствовал себя (в отсутствие, к примеру, наследного принца Саудовской Аравии) не только президентом, но и кумом королю.

Напоследок Владимиру Путину продемонстрировали, как ведет себя продукция отечественного машиностроения на ходу. Под музыку Моцарта и Брамса на плац выскакивали грузовики, бронемашины, танки, преодолевавшие искусственные преграды из труб, бетонных лестниц, надолбов и луж с такой скоростью, что сидевшие рядом со мной четверо китайцев не успевали записывать все то, что говорил диктор, а также снимать на видео и фотографировать цифровой камерой.

А также просто пожирать глазами.

Андрей КОЛЕСНИКОВ