Экономика в тумане

Несмотря на вполне оптимистичную картинку, рисуемую Росстатом. Особенно перед выборами. Ясно, что сейчас многого делать нельзя. Но какая экономическая политика нас ждет после выборов? Тут по косточке можно вполне реконструировать всего мамонта. И картинка получается безрадостная.

Рост/падение (нужное подчеркнуть)

Жаль, что в нашей стране статистики совсем не осталось. Раньше мы, экономисты, были ею недовольны. Не понимали своего счастья. Потому что теперь и недовольным быть уже нечем — нет предмета. Вместо статистики теперь у нас что-то из модного ныне жанра фэнтези — как полагается, с оптимистическим концом (которого, как известно, в жизни не бывает).

Статистика не поддается сравнению ни по времени, ни по составу. Вот последний пример. Взять ВВП в неизменных ценах со снятой сезонностью. Он якобы вырос на 4% за год. Что-то в этом странное мне показалось, и я сложил между собой элементы этого ВВП. И понял, что получил статистическое расхождение больше 4%, т. е. больше, чем весь прирост ВВП за год. Так был вообще прирост или нет? Не знает никто, даже сам Росстат.

Теперь нельзя посчитать ВВП IV квартала, просто вычтя из года первых три квартала. Нельзя посчитать его структуру, потому что в сумме он не равен 100%. Нельзя вообще полагаться на статистические данные, которые раз в полгода пересматриваются на пару лет назад.

Раньше говорили, что Россия — страна с непредсказуемой историей. Что ж, посмотрите данные Росстата и убедитесь в том, что это не метафора, а арифметическая истина.

Да, но ведь нельзя говорить об экономике, не опираясь на цифры. В результате чувствуешь себя как в какой-то детской игре (помните, когда нельзя говорить “да”, “нет”, “черное”, “белое” и т. д.). Когда ты пользуешься цифрами, которые вообще-то ничего не стоят, т. к. погрешность расчета в них уже выше, чем точность измерений, ситуация получается, как в анекдоте: “Сколько будет дважды два?” — “А сколько надо?”

Впрочем, кое-что можно разглядеть. Как ни подгоняй цифры под политическое задание (Владимир Путин спрогнозировал рост ВВП в 2010 году в 3,8%, Росстат вслед за этим выдал невероятные 4%), а неприятная правда все равно вылезает... Есть показатели, которые трудно обмануть. Но они косвенные — их иногда трудно искать и долго объяснять.

Вот Росстат говорит, что промышленность выросла за год на 8%, а обрабатывающая — вообще на 12%. Но это показатель, во-первых, стоимостный (а значит, можно с ценами нахимичить), а во-вторых, сильно агрегированный (а значит, с составом товаров-представителей можно наиграться вволю). Но ведь произведенную продукцию надо возить. А это показатель чисто натуральный. Проверим? Смотрим коммерческий грузооборот транспорта (без трубопроводного) в тонно-километрах. Рост на 8%. Все в порядке? А вот и нет... Смотрим тот же показатель, но без километров, только в тоннах. И, к своему удивлению, видим не рост, а его падение! Пусть на 0,1%, но падение. Получается, что тот же груз, что и в прошлом году, только на 8% дальше возили. Но груз-то тот же! А где же рост на 8—12%? Либо статистика откровенно врет, либо груз не возили — просто нарастили запас готовой продукции. Но ведь ее не продали. Значит, она экономике не нужна. Радоваться ни в том, ни в другом случае не приходится...

Возьмем инвестиции. Росстат говорит, что они выросли на 6% за год. Проверим: ввод в действие жилых домов в млн кв. м. Упал: -3%. Делайте выводы.

Вот после такого вступления давайте попробуем понять, что же сказал Алексей Кудрин в Красноярске. Точнее, не что он сказал, а почему он сказал. А он там такого интересного наговорил...

Политическая фронда

Кудрин настолько неосторожно высказался по политическим темам, что это можно объяснить только тем, что он новичок в этих вопросах и вообще чувствовал себя далеко от Москвы как-то раскованно.

“Важно, чтобы выборы … были справедливыми и честными, чтобы на них были представлены все ведущие политические силы общества. Только это даст мандат доверия, который необходим для проведения экономических реформ”. Сразу возникают вопросы: а что, до того выборы были несправедливые и нечестные? Кто будет определять, все или не все ведущие силы представлены на выборах? И получается, что до сих пор мандата доверия не было? И реформ не было, т. к. мешало отсутствие мандата?

Но главный вопрос, конечно, не в конкретных речевых ляпах. А в объяснении, почему министр финансов вдруг об этом заговорил: “Мы … хотим отказаться от модели, которая была до кризиса”. Значит, нужна новая модель и она такова, что должна быть подтверждена не иначе как честными и справедливыми выборами, которые дадут мандат доверия. Доверия на что? Конечно, логично, чтобы власть, которая хочет переизбраться, честно сформулировала свою будущую экономическую политику. Иначе с мандатом доверия будут явные проблемы. Но тут вот какая заковыка: “Новую модель и политику нам еще предстоит выработать, сформировать”. Нет ее, в общем.

Но вот предощущения этой политики у Кудрина, очевидно, очень нехорошие: без мандата никак. Потому что политика нас ожидает нехорошая. Но (хорошая новость) только после выборов... Почему он столь пессимистичен? Или не смотрел в радужные сводки Росстата? А потому, что министр финансов не в состоянии более контролировать бюджет. Вот простые цифры. Еще 10 лет назад цена нефти, при которой можно было сделать бездефицитный бюджет, была $20—30 за баррель. Перед кризисом $60—70. А теперь больше $100.

Во-первых, министр очень боится, что цены на нефть упадут. И все госфинансы просто расползутся. Во-вторых, министр получил новые амбициозные задачи. Не успел он прийти в себя от неожиданного повышения пенсий (и повысить социальный налог под них), как тут же получил новое задание: “Президент России поставил задачу провести модернизацию Вооруженных сил на 20 трлн рублей, модернизировать оборонную промышленность и повысить денежное довольствие военнослужащих. Это обойдется со следующего года в 1,5% ВВП ранее не имевшихся расходов”. Кстати, мне вместе с министром финансов интересно, с кем же мы воевать нацелились? Или военного переворота боимся?

В-третьих, все лезут в его, министра, личную епархию и объясняют ему, что немного дефицита бюджета — не так уж и страшно. Вот Минэкономразвития предложил вариант с 2—3% дефицита на 15 лет вперед. И, конечно, расписал эти деньги под “инновационный путь развития”.

Министр уж чуть не плачет, заклиная, что это спорный момент, что такой прогноз (с дефицитом) не имеет права на жизнь, приводя совершенно неубедительные аргументы, что нельзя увеличивать госдолг выше 30% ВВП (неубедительные потому, что почти во всех развитых странах он уже под 100%, а в некоторых и значительно выше).

На самом деле Алексей Кудрин хочет сказать, что он, дважды лучший министр финансов мира в тучные нулевые годы, оказался не в состоянии удержать госбюджет. Что казна трещит по швам. Не дай бог, что случится с ценами на нефть — Россия сразу окажется в такой … В смысле, сзади всех.

В общем, хочешь не хочешь, а фрондером в таких обстоятельствах станешь. Одинокий политический боец, у которого все вырывают из рук бюджет. А он, единственный, за страну радеет... Прямо слезу пустить хочется.

Но никак не могу ее из себя выжать. Потому что именно он, Кудрин, позволил так задрать расходы бюджета при резком падении доходной базы. Принять на бюджет в ходе кризиса не временные, а постоянные новые расходы, которые теперь не сократишь. Потому что, если ты тогда был несогласен со всем этим — подавай в отставку. А если не подал, то это именно ты виноват в разбазаривании казны. В том, что только на госзакупках у тебя ежегодно воруют триллион рублей... Нет, образ благородного гусара не идет вам, г-н министр.

Новые песни о старом

Чтоб говорить о будущем, надо оценить настоящее. И его, конечно, надо оценить хорошо. Что ж, себя ругать, что ли? И мы узнаем от Кудрина, что “Россия за счет серьезного резерва, накопленного до кризиса, прошла его лучше, чем многие другие страны”.

Как много других стран, в которых ВВП упал за год на 8%, а обрабатывающая промышленность — на 15%? По правде говоря, среди двадцатки наиболее крупных экономически стран таких вовсе нет. Наверное, есть какие-то “многие другие”, кроме G20, такие страны — так вот на их фоне...

После столь оптимистического диагноза ставим цели. “В целом же прогнозы по России благоприятные. Мы сможем в ближайшие годы иметь устойчивый рост около 4 и выше процентов, хотя для России это недостаточно. Это примерно на среднем уровне мировой экономики. Мы не будем отставать, но и не будем продвигаться дальше, выходить вперед. Нам нужны темпы роста 6—7%”. Это как раз ответ на заявление замминистра экономического развития Андрея Клепача, который прямо сказал, что выйти на темпы роста в 6—7% Россия не сможет в ближайшие три года и даже позднее. И что рост в 5% можно рассматривать как вполне “естественный”, т. е. как хороший результат.

Напомню от себя, что до кризиса ВВП России рос на 7—8% в год (по последним пересмотренным сводкам Росстата). Как-то измельчали наши цели...

Ну и теперь о том, как решать эти задачи. “В связи с этим надо думать о новых факторах экономического роста, которых не было до кризиса”. Замечательно. Так о каких новых факторах речь? Вот тут что-то с идеями у министра не заладилось.

Старая песня — бездефицитный бюджет, инфляция в 5%, устойчивый курс рубля, умеренный внешний долг. Ну, чтоб показалось, что есть что-то новое, до кучи правильное расходование нефтегазовых ресурсов (а было неправильное? — А.М.) и эффективно работающие институты развития. Все это вместе взятое и есть старая модель развития. Ничего нового вообще. Гора родила мышь.

Поствыборная экономическая политика

Вот, что мы уже точно знаем о ней:

— новый конфискационный налог на недвижимость, рост ряда других налогов;

— продолжение роста тарифов естественных монополий (как будто мало нам 15—25% ежегодного их прироста, Кудрин решил отменить льготы на имущество для естественных монополий; те сказали: хорошо, мы повысим тарифы — и министр планирует дополнительное повышение тарифов на ЖКХ и транспорт для населения на 1—1,5% в год в течение пяти лет);

— сбалансированность бюджета означает фактическое секвестрование всех расходов, которые менее лоббируемы — естественно, это наука, образование, медицина... Мало того, Кудрин мечтает о восстановлении Резервного фонда бюджета, т. е. неиспользования текущих доходов на расходы, а складирования их в Центробанке.

Что предполагает урезание расходов, прежде всего повышение пенсионного возраста. Вам все еще мало?

Непонятно, что это будет за экономическая политика, которая нуждается в “мандате доверия” на “честных и справедливых” выборах?

А может, стоит зайти с другой стороны? Вот альтернатива. Дефицит Пенсионного фонда в бюджете — 1 триллион рублей, сказал Алексей Кудрин. И 1 триллион рублей воруют на госзакупках, сказал Дмитрий Медведев. Так может, есть простой способ решить проблему Пенсионного фонда?

Финансирование саммита АТЭС на Дальнем Востоке-2012 (0,6 трлн рублей.), Олимпиада-2014 (1 трлн рублей), чемпионат мира по футболу-2018 (1,5 трлн рублей). А еще чемпионат мира по хоккею, гонка “Формулы-1” в Сочи, мост через Керченский пролив и т. д. Надо нам все это, если у нас не хватает на выплату пенсий?

Новая амбициозная военная программа на 20 триллионов рублей? Зарплата лейтенанта в 2,5 раза выше средней по стране и через 5 лет учебы+5 лет службы он получает квартиру — это замечательно, но не слишком ли? Закупки военной техники за рубежом, не спорно ли?

Строительство бесконечных трубопроводов (десятки миллиардов долларов), которые:
— не нужны, т. к. существующие мощности недогружены (“Северный” и “Южный” потоки, Сахалин — Владивосток);

— сверхдороги в строительстве, потому что воруют ведь (отчет Счетной палаты почитайте);

— убыточны в эксплуатации (например, ВСТО): без налоговых льгот и заниженных тарифов на прокачку качать нефть невыгодно даже при $100 за баррель.

И не надо говорить, что это все финансируется за счет частных компаний. Ничего подобного. Это инвестпрограммы госмонополий, которые финансируем все мы, платя за квартиру и транспорт. Это явно заниженные налоги с “Газпрома” и налоговые льготы для “Роснефти”.

А еще есть возможность поставить под общественный контроль использование Центробанком валютных резервов страны (под $500 млрд) и операции Внешэкономбанка. А еще можно сделать программу приватизации на $200 млрд — и все от этого только выиграют.

Много чего еще можно сделать. Но будет сделано только то, на что вы, дорогой избиратель, дадите мандат доверия. И не говорите потом, что вас не предупреждали.

Алексей МИХАЙЛОВ, эксперт Центра экономических и политических исследований