Чеченский путь

Новый теракт в Грозном опять всколыхнул споры о том, почему после нескольких месяцев блужданий по соседним регионам боевики опять проснулись именно в Чечне. Боюсь, что эти споры беспредметны. Слишком уж Чечня непохожа на соседей по своему внутреннему устройству.

В чем основное отличие боевиков Чечни от их собратьев из других регионов Кавказа? В условиях непрозрачности для внешнего наблюдателя всего того, что происходит в Чечне на уровне ниже правительственного, ответить на этот вопрос довольно сложно. Ясно лишь, что в Чечне нет того розничного рынка насилия, который имеется в соседних регионах. Там бандподполье может интересоваться, например, распределением средств на компенсации жителям, переселяемым из зоны подтопления при строительстве ГЭС. Или охраной строящихся тоннелей и давно построенных трубопроводов. Там главарем бандформирования может оказаться человек, до этого пять лет работавший главой муниципального образования и считавшийся вполне системным, — “системность” просто подразумевала наличие группы боевиков для решения накапливающихся проблем.

В Чечне, с ее концентрацией власти, явно более высокой, чем на остальном Кавказе, такие сюжеты, скорее всего, невозможны. И логику действий подполья там следует искать не в муниципальных, а в более широких сферах. Эта логика была заложена еще при утверждении семьи Кадыровых во власти. Оно происходило на фоне мощнейшего противостояния между вооруженными группами Чечни. Историки кавказских войн знают: антироссийские выступления на Кавказе почти всегда шли параллельно с внутренними расколами, подчас даже с гражданской войной. Так было при Шамиле, при Дудаеве и позже.

По мере того, как автомат в Чечне переставал быть “продолжением человеческой руки” (высказывание одного из уничтоженных лидеров сепаратистов), пространство для противостояния сокращалось, оно могло сводиться к деятельности считаного количества бандгрупп, — но атаковали эти группы ни что иное, как родовое село Кадыровых. Именно в этом Чечня не похожа на соседние регионы. У соседей президенты (или, по-новому, главы), будь они хоть трижды федеральными ставленниками, провозглашай они хоть пять раз в день проклятия ваххабитам, все же не являются лидерами той силы, которая противостоит боевикам. Они там “часть той силы”, но все же не более.

Кстати, прозвучавшие недавно предложения властей некоторых других республик Кавказа создать в войсках МВД батальоны, комплектуемые из местных жителей, сильно смахивают на эпигонство. Поэтому ждать, что Чечня будет “замиряться” или, наоборот, бурлить в такт остальному Кавказу, не приходится. Нынешнюю черную полосу Чечне и другим регионам Кавказа предстоит преодолеть разными путями. Кто из них сможет это сделать и насколько быстро, загадывать невозможно.

Константин КАЗЕНИН