Мир стал другим

Всего пять пунктов, записанных на бумаге, — и весь мир вздохнул с облегчением. Две подписи под ними — президентов России Дмитрия Медведева и Грузии Михаила Саакашвили открыли путь к мирному урегулированию войны между Грузией и Россией.

Сейчас боевые действия в Грузии завершены, независимость этой страны в безопасности — по крайней мере, в официальных протоколах и документах. Неформально мировые лидеры обсуждают формы влияния на виновников произошедшего конфликта. Претендент номер один на эту роль — Москва. Открыто заявить о поддержке ее политики “принуждения к миру” на Кавказе не решилась ни одна страна мира, даже дружественная Беларусь. Но перспектива оказаться в международной изоляции вряд ли может омрачить удовлетворение российского руководства от результатов грузино-российской войны. Вероятность воссоединения Южной Осетии с Грузией сегодня оценивается как минимальная — как и перспективы скорого вступления Тбилиси в НАТО.

Геополитическое усиление России может с легкостью конвертироваться в экономические дивиденды. Имидж Грузии как надежного и стабильного транзитера в Европу энергоресурсов из Средней Азии (приблизительно 1,6 млн. баррелей нефтяного эквивалента в сутки) практически подорван. Россия закрепила свой статус регионального лидера на просторах от ЕС до Китая, и в очередной раз поставила под сомнение альтернативные варианты транспортировки среднеазиатских энергоресурсов в ЕС. Правда, в то же время положив, по сути, начало новой “холодной войне”.

Игра стоит свеч Грузия проиграла. Более 2 млрд. долл., потраченных на перевооружение ее армии за последние 5 лет (при ВВП в 2007 году — 10 млрд. долл.), затраты на проведение боевых действий, а теперь еще — и необходимость восстанавливать разрушенную инфраструктуру... Эти деньги были и будут потрачены впустую. Грузия не смогла навести в стране “конституционный порядок”. По результатам договоренностей с Россией, грузинские воинские формирования вернулись на место их постоянной дислокации. А вот российские войска взяли на себя дополнительные усилия по соблюдению безопасности до момента, пока не будет сформирован международный контингент. И даже хуже: начав военные действия против Южной Осетии, грузинская сторона потеряла контроль не только над ней, но и над Абхазией. Теперь, по сути, Грузии придется смириться с одним из двух выходов из ситуации. Первый — Абхазия и Южная Осетия остаются непризнанными республиками под протекторатом России. Второй — вхождение двух республик в состав РФ.

Правда, маленькая тактическая победа Саакашвили все-таки удалась. Из договоренностей Медведева и Саркози — президента Франции, который взял на себя роль посредника между Москвой и Тбилиси, — по настоянию руководителя Грузии был исключен пункт о начале международного обсуждения будущего статуса Южной Осетии и Абхазии. Но и позиция России, и сам факт того, что изначально Николя Саркози согласился с Медведевым в этом пункте, говорит об одном: вопрос о международном урегулировании статуса двух непокорных грузинских территорий еще впереди.

Эта победа стоила Москве репутации на международной арене, и, по меньшей мере, миллиард долларов только прямых расходов. Правда, в отличие от Грузии, по мнению экспертов, цена военных действий на Кавказе для России оказалась незначительна — фактически из оборонного бюджета будет вычтена только стоимость

боеприпасов и материалов. В целом затраты не превысят нескольких миллиардов рублей, и военный бюджет России этого практически не заметит. Но Москва не пожалеет 10 млрд. рублей (412 млн. долл.) — только в качестве первого транша — на восстановление “подзащитной” Южной Осетии и еще 500 млн. рублей (20,6 млн. долл.) — для Северной Осетии, принявшей большую часть южноосетинских беженцев.

Впрочем, игра стоила свеч. Грузия была “самым демократическим” оппонентом Москвы на всем постсоветском пространстве. И если на другие страны, и Украину в том числе, у Кремля были рычаги экономического влияния, в разговоре Москвы и Тбилиси не было и их. Тбилиси давно уже не зависит ни от российского газа, ни от нефти. А электричество даже поставляет в Россию.

Теперь Белокаменная будет уверена: ее влияние в регионе возрастет. А ее соседи — уверены в том, что, как отмечается в докладе киевского Института изучения России, “противостояние с Россией на постсоветском пространстве (особенно на территориях, где подавляющая масса населения лояльна Москве) не может стать основой для эффективного государственного строительства, а лишь угрожает территориальной целостности таких стран”. Наконец, по словам Йоханнеса Линна, исполнительного директора Центра развития им. Вульфенсона Института Брукингса (США), “надежда Грузии на вступление в НАТО и ЕС, столь реальная еще недавно, сейчас отброшена далеко назад”. В том числе, и потому, что требованием для вступления в обе организации является отсутствие на территории страны действующих “горячих точек”.

Непрямой эффект Не испугали Москву экономические потери и по другим направлениям. И она, и грузинский фондовый рынок оказались в числе главных “непрямых” жертв южноосетинского конфликта. Только за первый день войны индексы российских бирж просели до уровня конца 2006 года — индекс ММВБ снизился на 5,25%— до 1359,6 пункта, индекс РТС — на 6,51%— до 1722 пунктов. Инвесторы судорожно распродавали российские активы, и капитализация российского фондового рынка упала до $1,24 трлн., хотя еще в июне составляла 1,6 тлрн. Покатился вниз и грузинский фондовый рынок. Акции банка Грузии, к примеру, только за первый день войны “похудели” до своего минимума в этом году. Свой диагноз незамедлительно вынесли и международные рейтинговые агентства. “Из заявлений и Грузии, и России следует, что их правительства уверенно встали на тропу войны”, заключило международное рейтинговое агентство Standard & Poor's (S&P). И понизило долгосрочный рейтинг Грузии с В+ до В. Едино-гласен с S&P оказался и Fitch, понизив долгосрочный рейтинг дефолта эмитента Грузии с BB— до B+ с прогнозом по рейтингу “негативный”. И если суверенный рейтинг России изменений не претерпел, то в отношении Грузии военные действия — объясняют в S&P — самым негативным образом скажутся на притоке в страну иностранных инвестиций. А между тем, Тбилиси имеет большой дефицит счета текущих операций (больше 20% ВВП), и именно иностранные инвестиции являются ключевым источником финансирования дефицита текущего счета Грузии, как и основным двигателем экономического роста.

Правда, эти последствия носили временный характер. Уже первые намеки на мирное будущее Грузии частично восстановили рынки после падения. Заявление Дмитрия Медведева о завершении военной операции на Кавказе, к примеру, появилось на лентах информагентств в среду в 12.53, и уже через полчаса индекс РТС прибавил 3,6%, побив отметку 1800 пунктов. На волне заявлений о прекращении боевых действий в прошлый вторник, на 20%, по данным Galt & Taggart Securities, взлетел и грузинский фондовый рынок. К тому же, на помощь Грузии сразу поспешили спасатели из западных финансовых институций. Всемирный банк, к примеру, взял на рассмотрение вопрос о предоставлении Тбилиси новых кредитов в объеме 300-350 млн. долл. сроком на 12 лет, а входящая в ВБ Международная финансовая корпорация “в этот чрезвычайно сложный период” пообещала поддержать четыре своих грузинских банка-партнера. Хорошие отношения Грузии с Западом, а также ее экономический потенциал на сегодняшний день, по мнению аналитиков Merrill Lynch, дают Тбилиси шанс и дальше привлекать инвестиции в объемах, достаточных для сохранения финансовой стабильности.

Но если для Грузии имидж жертвы агрессии, возможно, поможет в преодолении финансовых проблем, с Москвой дело обстоит как раз наоборот. Война с Грузией стала лишь дополнительным фактором падения российских акций, и небольшое восстановление их позиций еще не обещает спокойного будущего. “Идеальным штормом” назвал ситуацию на российском валютном и фондовом рынках глава аналитического управления “Ренессанс Капитал” Роланд Нэш. В результате войны в Грузии, охлаждения отношений Белокаменной с Западом, ситуации вокруг компании “Мечел” и конфликта российского руководства с ТНК-ВР российский фондовый рынок с пика до нижней точки падения потерял 33%. Западные инвесторы просто отвернулись от Москвы. “Сейчас эмоциональное отношение к России сравнимо с тем, которое наблюдалось во время кризиса 1998 года, — добавил главный экономист “Тройки Диалог” Евгений Гавриленков. — Несмотря на то, что российские акции выглядят недооцененными, а экономика растет высокими темпами, не все инвесторы пока считают, что наступил удачный момент для покупки”.

А потому в будущем российских акций не уверен никто. Одни, к примеру, Нэш, считают, что в конечном счете фундаментальные показатели одержат верх, а они продолжают выглядеть радужнее, чем их оценивает фондовый рынок. Другие уверены: в долгосрочной перспективе из-за конфликта с Грузией российским компаниям будет труднее привлекать долговой и акционерный капитал на международных рынках, а ухудшение отношений России с США может подтолкнуть инвесторов выводить средства из фондов, уже вкладывающихся в российские активы. К тому же, по пессимистичным прогнозам, теперь сразу ряду крупнейших российских компаний придется отложить проведение уже запланированных на осень IPO.

Впрочем, у имиджевой составляющей войны в Грузии для России есть и другая сторона. Не исключено, что конфликт в Грузии поставит под удар ее имидж как надежного и “не российского” транспортировщика энергоресурсов в Средиземноморье. И средне-

азиатские страны — партнеры Москвы по энерговопросам — будут с еще большей вероятностью перенаправлять свои потоки именно через Россию. Ведь будут понимать: чем больше стран находится на пути нефте- и газопровода, тем уязвимее становятся поставки по нему. К тому же, будут помнить пример Грузии. А усиление энергетической роли Москвы как транспортировщика среднеазиатских энергоресурсов, в свою очередь, приведет к тому, что несмотря на негативное отношение со стороны стран Запада — хотят они или не хотят, но будут считаться с Москвой, как основным поставщиком энергоресурсов, еще больше. Вряд ли им захочется повторить энергетический “экстрим” южноосетинской войны. В результате военных действий ежедневно под ударом находились поставки на мировой рынок 1,6 миллиона баррелей нефти и газа. Свои поставки через Грузию прекратили Казахстан и Азербайджан. Баку прекратил экспорт своей нефти через грузинские порты, мотивируя это сложной ситуацией в зоне грузино-осетинского конфликта. Во избежание последствий из акватории Батумского порта были выведены все казахские сухогрузы и танкеры, которые стояли там под наливом. При этом Астана и вовсе решила перенаправить почти 1 млн. тонн нефти, который раньше шел в Грузию, на внутренний рынок.

“Мир стал другим” — это, видимо, последний тезис, который донесет до умов всех глав государств война в Южной Осетии. Россия показала, что готова задействовать свои вооруженные силы, не координируя свои действия с другими государствами и не особо обращая внимание на реакцию мира. США и ЕС не имеют слишком большого желания противостоять Москве. Даже премьер Грузии Владимир Гургенидзе выразил разочарование бездействием западных стран, которые “не смогли помешать российской агрессии в отношении республики”.

Другими словами, Москва не только значительно усилила свое влияние в регионе, но и сделала заявку на возвращение если не к биполярному миру, то к миру, в котором при формальной многополярности Россия будет второй после США “по равенству”.

Правда, метод, которым эта заявка была “подана”, не понравился почти никому. И, судя по всему, страны Запада намерены ее отклонить. США, к примеру, заблокировали попытки России созвать экстренное совещание совета Россия — НАТО, объявили об отказе проводить намеченные на эту неделю совместные с Россией военно-морские учения альянса. И даже больше: Вашингтон намекнул, что не прочь пересмотреть формат российского участия во Всемирной торговой организации, Организации экономического сотрудничества и развития, и “восьмерке”. “США, Британия и ЕС, а также другие страны “восьмерки” провели встречу на высшем уровне, чтобы решить, как эффективно наказать Россию за вторжение в Грузию, — утверждает Galt & Taggart Securities. В том числе рассматривалась возможность исключения России из G8, замораживания счетов высокопоставленных российских чиновников в западных банках, и запрет на их въезд (на свою территорию)”. А агентство CNN и вовсе цитирует высокопоставленного чиновника в администрации Джорджа Буша: “Москва в гораздо большей степени почувствует гнев западных стран, чем Советский Союз, вторгшийся в 1968 году в Чехословакию”.

Правда, Москву санкции не страшат. “Теперь Кремль может иронизировать над тем, что сыграл плохую пародию на международную политику США: начиная с вашингтонской поддержки самоопределения и независимости (как в Косово) и заканчивая сменой режима (как в Ираке) и борьбой против геноцида (как в Дарфуре)”, — резюмирует Йоханнес Линн. А потому идти на попятную Москва не намерена. Напротив, в ответ на поддержку Вашингтоном Грузии глава российского МИДа Сергей Лавров предложил Бушу выбрать партнерство с Москвой или “виртуальный грузинский проект”. Сложно ли догадаться, что теперь то противостояние, которое уже давно наметилось между Россией и США, лишь обострится. “Мир стал менее безопасен, чем он был раньше”, — подытоживает Анатолий Гриценко, экс-министр обороны Украины.

И этот мир опять направился прямиком к железному занавесу. Правда, теперь раздел пройдет не между Западной и Центрально-Восточной Европой, как во времена “холодной войны”, а непосредственно по границе РФ. И пройдет через Украину. Лидеры восточно-европейских государств, собравшись в прошлый вторник вместе с представителями Грузии и Украины на площади Тбилиси в поддержку Грузии, вполне осознанно оказались по другую сторону от Москвы.

К тому же, в свете этого противостояния еще более активно будет трансформироваться и система коллективной безопасности. “Международные структуры, и прежде всего ООН, подтвердили свою неэффективность, — отмечает Гриценко. — Если стороной конфликта является постоянный член Совбеза ООН, значит, решение просто не будет им принято”. А потому, не полагаясь больше на международные структуры, Украина и Грузия будут еще больше настаивать на своем членстве в НАТО или системах европейской безопасности. Или создавать действенные региональные военно-политические объединения. “Ситуация показала: территория, у которой нет коллективной модели безопасности, не может устоять перед вызовом, и находится в колоссальном риске, — заявил в связи с ситуацией в Грузии президент Украины Виктор Ющенко. — Ведь политика ума и диалога легко может измениться на политику силы”.

В свою очередь, то, к чему может привести четкое оформление фронта новой “холодной войны”, уже хорошо известно из истории. К гонке вооружений. Уже сейчас Грузия выделяет на свой военно-промышленный комплекс более 1 млрд. долл. в год — 10,1% ВВП, всего за пять лет увеличив свой военный бюджет более чем в 30 (!) раз. Теперь не исключено, что по пути Грузии пойдет и Украина, и среднеазиатские государства. И, конечно, Москва.

Дария РЯБКОВА