Что значит победа Барака Обамы для Украины и России

В каждой из стран сформировался свой круг болельщиков за основных претендентов.

Интересно, что и в Украине, и в России в поддержку сенатора-республиканца Джона Маккейна выступали те политики, которых принято относить к “ястребам”. В то же время на стороне Обамы были симпатии людей либеральных убеждений, которые исходили из того, что, несмотря на непредсказуемость кандидата от демократов, его политика в любом случае должна быть более гибкой, чем скроенная по лекалам холодной войны стратегия республиканцев.

Обама получил огромный кредит доверия, причем не только в США, но и за рубежом.

Американский избиратель проголосовал за три вещи:

• За отказ от военной экспансии за рубежом и силовых методов решения международных конфликтов;

• За приоритетное внимание экономическому положению в самих Штатах;

• За обновление элиты.

Избрание президентом США чернокожего выходца из мусульманской семьи не могло не вызвать надежд на изменение американской политики относительно Африки и исламского мира. В странах третьего мира ждут от США большего внимания и понимания их проблем.

Европа ждет от Америки Барака Обамы большей гибкости и снижения градуса американского диктата. Значительная часть европейского экспертного сообщества надеется, что фокус внимания американской администрации сдвинется в сторону Африки, и европейцам не придется принимать тяжелые решения относительно того, поддерживать ли очередные инициативы США по усилению военного давления на Россию и как реагировать на новые возможные силовые акции американцев в таких странах, как Пакистан и Иран.

На постсоветском пространстве от Обамы ждут менее конфронтационной политики, прежде всего, по отношению к России, что поможет снизить конфликтный потенциал в регионе. Насколько Обама намерен и способен отвечать этим ожиданиям?

Его биография профессионального общественного активиста, привыкшего гибко реагировать на настроения электората, говорит как минимум о том, что он будет способен улавливать сигналы внешней среды. Его мультикультуральный житейский опыт внушает надежды на то, что он будет более чутким к национальным особенностям разных стран.

Но в то же время у Обамы есть ряд ограничений. И первое из них — это отсутствие понятной программы как по внутренней, так и по внешней политике. У республиканцев есть план Полсона по выходу из финансового кризиса. Не важно, плохой он или хороший. Он есть. У Обамы альтернативного плана нет. У республиканцев была понятная внешнеполитическая программа — продолжение силовой экспансии как способ выхода из финансового кризиса. Какую программу выберет Обама, пока непонятно. И его выступления в ходе предвыборной кампании вряд ли помогут нам предсказать поведение президента-демократа. К примеру, как заметил на встрече с российскими экспертами советник Обамы по внешней политике Майкл Макфолл, активное использование в ходе дебатов темы грузино-российского конфликта было связано с тем, что в спорных штатах (например, в Огайо) весомы диаспоры выходцев из Восточной Европы, для которых эта тема была среди приоритетных, в то время как для массы простых американцев она имеет крайне низкое значение.

Следующее ограничение — это вопрос, насколько Обама свободен в выборе команды. Мы видели, как в ходе кампании, несмотря на его критику в адрес истеблишмента, высказывания против клановости в американской политике, в команде Обамы оказывалось все больше представителей влиятельных демократических кланов Кеннеди и Клинтонов. И хотя среди советников будущего президента США нет платных лоббистов правительства Грузии (вроде Рэнди Шейнемана, советника Маккейна), его вице-президент Джо Байден после нападения грузинских войск на Цхинвали побывал в Грузии с поддержкой Михаила Саакашвили раньше, чем Джон Маккейн. Напомню, что Байден также безоговорочно поддержал силовой разгон по приказу грузинского президента мирной демонстрации оппозиции в ноябре 2007 г. Репутация одного из советников Обамы по внешней политике Збигнева Бжезинского также говорит сама за себя. Способна ли эта команда, к которой вполне может присоединиться один из демократических “ястребов” Ричард Холбрук, к более гибкой тактике во внешней политике и отказу от политики давления на Россию — большой вопрос.

Ну и самое главное обременение — это уже существующие конфликты, в которых участвуют войска США и их партнеров. Достигнуть кардинального улучшения в Ираке и Афганистане в ближайшее время невозможно, уйти — значит практически неизбежно спровоцировать в этих странах гражданскую войну. Более того, дестабилизация в этих странах спровоцирует эффект карточного домика. Фактическая независимость иракского Курдистана спровоцирует дезинтеграционные процессы в Турции, а это уже непосредственная угроза и для стабильности во всем Черноморском регионе. Уход США из Афганистана неизбежно усилит давление радикальных исламистов на страны Центральной Азии, где находятся стратегически важные для России, Евросоюза и Украины как крупного потребителя и транзитера запасы энергоресурсов. Сценарий союза США и исламистов против России и, возможно, Китая, предлагаемый в мягкой форме Бжезинским, может обернуться в стратегической перспективе и для США, и для всего мира гораздо более трагичными последствиями, чем поддержка Бен Ладена и “Аль-Каиды” в 80-е годы прошлого века в Афганистане.

В условиях финансового кризиса у США возрастает соблазн решить свои внутренние проблемы за счет других стран. Одним из механизмов такого решения может стать игра на резких скачках курса доллара. Учитывая близость к предвыборной кампании Обамы столпов Уолл-стрита и такого мастера финансовой игры, как Джордж Сорос, мы вполне можем ожидать реализации подобного сценария. И в этих условиях необходима скоординированная финансовая политика Евросоюза, России и Украины. Также на первый план выходит необходимость создания региональных антикризисных программ, возможно, возвращения к идее ЕЭП или иных форм экономической интеграции.

Евгений МИНЧЕНКО

(директор Международного института политической экспертизы, председатель правления Института Украины)