Ярослав Романчук: Украина и Беларусь попали в ловушку “экономики развития” от Запада

- Какие вы видите главные ошибки в развитии украинской экономики: а) после 1991 г. и до 2000-х, б) после 2014 г.?

Я.Р.  Вместо того чтобы позволить экономическим субъектам работать в условиях свободного рынка, а государству сконцентрироваться только на своих классических функциях защиты жизни и собственности граждан, лидеры стали копировать матрицы развитых стран или следовать стандартным советам и рекомендациям Запада, выработанных для бедных, развивающихся стран после II мировой войны. Они были оформлены в виде так называемой экономики развития — development economics [не путать с девелопменталисткой традицией в экономике, — ред.]. Это была теоретическая ловушка, в которую попалась Украина, впрочем, как и Россия, Беларусь или Молдова. Страны Центральной и Восточной Европы повторили большинство ошибок этой теоретической матрицы.

Власти Украины при помощи инструментов монетарной, фискальной и регуляторной политики пытались установить некий эквилибриум, выйти на баланс спроса и предложения в рамках новой экономической системы, действуя, по сути дела, вслепую. Вместо цен были условные единицы. Вместо объективной цены денег — хотелки распорядителей чужого. Вместо выхода на объективные, определяемые решениями частных собственников бизнес циклы, Украина получила циклы от номенклатурного и краснодиректорского начальства. Вместо концентрации усилий и денег на создании полноценных институтов защиты жизни и собственности (полиция, армия, суды) правительства бросились в программы по стимулированию инвестиционного и потребительского спроса.

К тому же VIP-распорядители чужого (политики и чиновники) активно включились в борьбу за канализацию государственных ресурсов и активов в пользу тех бизнесменов, самые успешные из которых в этой перераспределительной вакханалии стали олигархами Украины. Советский Левиафан в Украине рухнул, но вместо того, чтобы дать этому структурному “трупу” самоликвидироваться, полисимейкеры попытались на нем строить экономику нового государства.

Так что ключевые ошибки первых 10-15 лет независимости — это игнорирование экономического расчета, структурные искажения. Эти ошибки усугубились непониманием теории предпринимательства, а также провалов государства. С подачи сильно социализированного Запада Украина “купилась” на лженаучный economics с его франкенштейном в виде homo economicus, проигнорировала учение своего великого земляка Людвига фон Мизеса (родился во Львове) с его акцентом на Homo ages, человека действующего.

В результате Украина ни дня не жила в условиях настоящего капитализма. Я его определяю как систему децентрализованного принятия экономических решений потребителями, инвесторами и предпринимателями в рамках их частной собственности в системе открытой конкуренции и международного разделения труда. Капитализм — это личная, политическая, гражданская и экономическая свобода в режиме малого государства и солидарного общества. Вместо этого Украина в 90-е получила, а потом развила модель, которую я называю всеобщим государственным интервенционизмом.

А сейчас, согласно оценке Института Всемирного банка, Института Легатум, которые подтверждаются опросами Всемирного экономического форума, качество государственного управления и регулирования критически низкое. Значит, давать в руки такой системе управления 45-50% ВВП страны — грубая ошибка. Регулирование финансового рынка, валютное регулирование грубо нарушают свободу выбора украинца, увеличивая транзакционные издержки. Торговое законодательство Украины — это слепок опасного протекционизма с широким набором формальных барьеров и не менее опасных понятий. Оно не позволяет стране реализовать свои сравнительные преимущества в региональной и мировой системе разделения труда.

Когда развивающаяся страна копирует фискальную политику развитой, особенно в ситуации острого дефицита независимости судебной власти, политизации правоохранительных органов, неразвитости политической конкуренции и системы очистки органов госуправления от людей, которые совершают ошибки, она получает олигархат. А с ним — коррупцию, авгиевы конюшни токсичных активов, а также расширение сферы серой экономики, дефицит инвестиций и бегство капитала, в том числе человеческого, за рубеж. Украинское государство продолжает выполнять тысячи функций вместо того, чтобы сконцентрироваться на трех классических.

Анализ программ кандидатов в президенты-2019, как и предыдущего политического цикла показывает, что в Украине по-прежнему нет четкой, идейной политической силы, которая знает, что такое капитализм и предлагает его для Украины. 

— В экономике Украина и Беларусь развивались практически противоположными путями. А есть ли в белорусском опыте нечто, что могла бы позаимствовать Украина?

Я.Р. Я бы не сказал, что экономики Украины и Беларуси развивались противоположными путями. Обе наши страны работают в рамках модели государства всеобщего интервенционизма. Беларусь в Индексе экономической свободы — на 123 месте, Украина — на 134-м. Последние 20 лет Беларусь и Украина устойчиво занимали места в группе несвободных экономик. По показателям глубины структурных реформ от ЕБРР в Transition Report 2018-2019 Беларусь имеет лучшие показатели, чем Украина. В Doing Business 2019 Беларусь заняла 37 место, а Украина — 71-е. В Индексе процветания 2018 от Института Легатум Беларусь заняла 89 место, а Украина — 111-е.

Да, формально в Украине больше частной собственности, но ваши олигархи вкупе со своими партнерами в органах госуправления — это своеобразный Александр Лукашенко. Он ведет себя, как гендиректор и основной акционер ЗАО “Беларусь”. Часто его поведение в отношении своей страны и населения более ответственное, чем у украинских олигархов. Отсюда более эффективные инвестиции в инфраструктуру, порядок и чистоту.
Те деньги, которые “пилят” украинские VIP-распорядители чужого, распределяют по своим лекалам белорусские номенклатурные начальники в партнерстве с начальниками силовых, контрольных органов посредством государственных холдингов, концернов, а также частных “придворных” фирм-присосок. Все они работают на потоках, а не на активах, но от этого стране явно не лучше. Что в лоб, что по лбу.

— Может ли Беларусь использовать украинский опыт, чтобы избавиться от зависимости от России?

— Каждый опыт полезен, в том числе негативный. Россия по-прежнему остается основным торговым партнером Украины. Это обескураживает, ведь Украина и Россия по факту находятся в состоянии войны. По-настоящему Украина еще не избавилась от зависимости от России. Даже в очень чувствительных сферах, связанных с технологиями двойного назначения, коммерческие связи по-прежнему поддерживаются.

Позитивно, что Украина начала снимать торговые барьеры с ЕС, но внутри все равно страна остается сильно протекционистской, зашоренной, переполненной формальными и неформальными барьерами. Применять их для защиты интересов мощных лоббистов, защищающих старую структуру производства, — это явно тупиковая стратегия развития независимой страны.

— В чем бы могли дополнить друг друга экономики Беларуси и Украины?

— Два соседа по определению могут и должны дополнять друг друга. Энергетика, сельское хозяйство, с/х машиностроение, химические товары, транспортная инфраструктура, образование, туризм, финансовая система — везде есть большие резервы для получения обоюдной выгоды от включения в региональную систему разделения труда. Главное — не отождествлять интересы узких корпоративных групп и олигархов с национальными.

Сегодня наши отношения сильно перекошены в пользу энергетических товаров. Неприятным был инцидент с украинским инвестором в Оршанский авиаремонтный завод, которого попросили уйти. Пиво, кондитерские изделия, с/х продукция — много было яблок раздора.

Все они из-за того, что Украина и Беларусь слишком увлеклись защитой отдельных производителей в ущерб потребителям и стратегическому добрососедству. Нам нужно брать пример с Чили или Новой Зеландии. Эти страны имеют реальные, работающие договора о зоне свободной торговли с Китаем, ЕС и США. В результате такого режима международной кооперации эти две страны вошли в элиту с/х производителей, доказав всему миру, что свободная торговля и конкурентное сельское хозяйство не только совместимы, но и взаимно усиливают друг друга.

— Официально Украина взяла курс на вхождение в ЕС и в НАТО. Но многие в Украине считают, что стране надо развиваться своим путем либо интегрироваться в рамках “Межморья”, Балтийско-Черноморского Союза. Есть мнение, что став членом ЕС, Украина так и останется на вторых ролях, а пойдя своим путем, может стать сильным региональным лидером. Ваше мнение?

Я.Р. Быть членом интеграционных проектов и военных блоков — это вполне укладывается в понятие “развиваться своим путем”. При этом важно помнить, что никакие внешние партнеры не будут наводить порядок внутри Украины. Никто за украинцев не будет строить современные конкурентные институты независимой страны.

Давайте вынесем за скобки НАТО. Членство в этой организации — дело национальной безопасности и укрепления суверенитета. Чтобы стать членом этого военно-политического блока, нужно опять же создать надежные институты права, включая независимые суды, качественно управляемую армию, надежные институты госуправления.

Как ни крути, все упирается в функции и полномочия государства. Украинскую государственность разъедает система, в которой государство — и швец, и жнец, и на дуде игрец. Номенклатурно-коммерческий междусобойчик — это эрозия украинской государственности. Он прямо противоречит стратегической цели защиты национальной безопасности и целостности страны. Не решив эти проблемы, бессмысленно говорить о любых интеграционных объединениях.

Эстония, Литва и Латвия, чуть раньше Швеция вступили в Евросоюз — и едва ли они чувствуют себя членами второго сорта. Есть понятные процедуры принятия решений в ЕС. Конечно, они не самые демократичные, но если по ним живут более 500 млн человек, производящих в год ~$18 трлн, то Украине сам Бог велел принять их. И использовать все возможности более конкурентных решений в сфере, прежде всего, налоговой, регуляторной и монетарной политики.

Если в стране нет политической воли, интеллектуальной поддержки, общественного запроса на такие конкурентные институты свободной частной экономики, требования внешних интеграционных объединений не помогут.

Перед вами стоит задача, в первую очередь, стать привлекательной страной для самих украинцев. Когда ваши граждане это оценят, перестанут бежать за работой за рубеж, прекратят прятаться в серой экономике, когда VIP-распорядители и потребители чужого, наконец, поймут, что на тот свет миллиарды не унесешь, а на бюджетных “распилах” себе и стране репутацию не сделаешь, вот тогда начнется создание реального мощного европейского центра в Украине. Когда вы лет 15-20 поработаете в режиме “совокупные госрасходы — максимум 25% ВВП, инфляция — 0-2%, нулевой дефицит бюджета, госдолг — максимум 20% ВВП, доля госсобственности — максимум 10-15%”, при свободной торговле, мультивалютности и реальной независимости судебной системы, вот тогда разговоры о выборе интеграционных проектов будут не простым трепом.

— Очевидно, что Лукашенко сам не уйдет. Каковы шансы, что ему удастся провернуть “операцию преемник”, и в каком виде?

Я.Р. Я не вижу никаких признаков того, что Александр Лукашенко собирается уходить. Поэтому он не готовит операцию “преемник”. Он наслаждается полнотой власти. Вертикаль при активной всеохватывающей поддержке восьми силовых и специальных служб, почти сорока контрольных органов, ведет профилактику потенциальных угроз на дальних подступах к их материализации.

После почти 25 лет у власти Александру Григорьевичу стало скучно. После превращения экономики в ЗАО “Беларусь” с контрольным пакетом в руках президента и его Семьи (речь идет не столько о родственниках, сколько об узкой группе глубокого доверенных лиц-бенефициаров данной системы) система восстановила принципы функционирования системы Совок/Госплан. Только место Политбюро ЦК КПСС занял президент. 

Я думаю что он сам не загадывает наперед. Но есть два фактора, которых реально боится белорусский президент. Первый — и он сам в этом многократно признавался — экономика. Ее конкурентоспособность и способность генерировать достаточный объем денег для функционирования всей белорусской модели. Второй — Кремль и Владимир Путин. В конце 2018 г. президент России сделал Лукашенко предложение, которое явно противоречит его долгосрочным планам. Кремль готов продолжать энергетическую поддержку только взамен на передачу политических полномочий в новый Центр. Единые деньги (разумеется, единый эмиссионный центр в Москве), единая союзная таможня (полный контроль над экспортными и импортными операциями), единый суд (разумеется, высший его орган будет в Москве), а также единая Счетная палата.

Получается, что руководители России предложили Лукашенко “слить” суверенитет Беларуси взамен на некие среднесрочные коврижки и, очевидно, личные гарантии. В свете этого предложения вопрос преемника может решаться не в Беларуси и без консультаций с первым и пока единственным президентом.

— В Украине порой звучит мнение, что Лукашенко Кремлю неудобен, но его не трогают из опасения, что Беларусь придется оккупировать. Прокомментируете?

Я.Р. Вот его тронули. Серьезно. Нет, оккупация едва ли будет иметь место. Лукашенко справедливо опасается, что могут быть некие жесткие сценарии в отношении его лично. Он долгие годы строил свои отношения с населением и бизнесом на том тезисе, что он единственный всегда может договориться с Кремлем и убедить его проводить дружественную политику. Сейчас это не так.

В 2019 г. без энергетического гранта России, с резким ростом проблем по сбыту белорусских товаров на российском рынке, без российской кредитной поддержки и при жесткой информационной атаке Москвы белорусская экономическая модель грозит сложиться, как карточный домик.

И без всякой оккупации мы получим глубокую рецессию, рост тарифов на ЖКУ и бензин, высокую безработицу, инфляцию и девальвацию. Если Лукашенко не пойдет на условия Путина, Кремлю выгодно будет довести ситуацию до глубокого кризиса. При информационном доминировании Москвы бизнес и общество обвинит во всех проблемах именно президента Беларуси. Без поддержки Кремля, без поддержки ЕС и США, а также при активной раскрутке Кремлем альтернативы Лукашенко, ситуация на следующих выборах может стать непредсказуемой. В такой ситуации кандидат Кремля принесет освобождение от Лукашенко, на которого навесят всех собак, а Путин/Медведев при поддержке своих информресурсов будут представлены освободителями Беларуси от ненавистного режима.

Многие знатоки Кремля отмечают, что на этот раз Путину проект “Союзное государство” нужен для продления собственной власти после 2024 г. Не получив желанного в Украине, Кремль может продолжить геополитическую игру путем воссоздания некого нового политического объединения. Россия (+Крым), Беларусь, Южная Осетия, Абхазия и Приднестровье — вот ~160 млн человек и пять членов новой федерации во главе с объединителем земель русских. Когда самое качественное, что может производить империя, — это армия и вооружение, тогда именно они используются для реализации внешней и укрепления внутренней политики.

— Как бы выглядел идеальный вариант развития отношений между Украиной и Беларусью?

Я.Р. Если не брать некие утопические по сегодняшним меркам конструкции типа “Межморья”, то в ближайшие 15-20 лет лучшей для наших стран была бы полноценная зона свободной торговли. Никаких пошлин, нетарифных барьеров для товаров, которые по стандартам ВТО являются белорусскими и украинскими.

При этом каждая из стран сама определяет режим торговли товарами из третьих стран. Странам важно было бы признать сертификаты качества на товары друг друга и обеспечить свободное перемещение товаров на территории друг друга. Конкуренция сертификатов при признании сертификатов качества, выданных странами ЕС, США, Японии — способ снижения издержек для повышения страновой конкурентоспособности.
Между нашими странами не должно быть требований по регистрации приезжающих до 180 дней. Идеальным для наших стран был бы режим мультивалютности, т. е. признания валют друг друга в качестве законных платежных средств на территории друг друга.

Понятное дело, что кроме гривни и белорусского рубля в качестве законных платежных средств должны быть, как минимум, доллар и евро.

Режим свободного рынка и открытой конкуренции — это прекрасная стартовая площадка для того, чтобы производители товаров и услуг постепенно, методом проб и ошибок, путем кооперации друг с другом создали новую структуру своих экономик.

— Какие интересы у Киева и Минска общие, а какие — принципиально отличаются?

Я.Р. Наши страны кровно заинтересованы в том, чтобы оставаться независимыми и целостными. Этот интерес, по сути, обязан снимать все остальные барьеры и проблемы между странами. К сожалению, так не происходит.

В интересах обеих стран — единый энергетический рынок на принципах и по правилам Энергетической хартии ЕС, но его нет. Тому виной обе стороны. Проблема обеих наших стран в том, что номенклатурно-коммерческие (олигархические) группы присвоили себе право ставить знак равенства между их отраслевыми, секторальными и даже личными интересами — и национальными интересами стран.

Доминирующими в торговле между нашими странами являются люди, которые контролируют поставки энергоресурсов. Остальные — как карта пойдет. Нет стабильности и предсказуемости, есть борьба интересов как между бизнесменами наших стран, так и с участием интересов третьих стран.

Принципиальные отличия между Беларусью и Украиной связаны с российским фактором. Беларусь — участник интеграционных проектов “Союзное государство”, ЕАЭС и СНГ, военного блока ОДКБ. Беларусь до сих пор не стала членом ВТО, что осложняет отношения с соседями.

Еще одно больше отличие — отношение к рынку труда. В Беларуси власти по-прежнему придерживаются курса на полную занятость любой ценой, запрещают увольнять работников госпредприятий (которые доминируют) в экономике страны. Думаю, что каждый украинец покрутит пальцем у виска, характеризуя действия белорусских властей по борьбе с так называемым тунеядством.

— Что мог бы Евросоюз сделать чтобы содействовать повороту Беларуси от России к Европе? Что могла бы сделать Украина?

Я.Р. Евросоюз, к сожалению, никогда не имел глубокого понимания процессов, происходящих в Беларуси. Остальное внимание, поверхностное знание, трафаретные рекомендации как для власти, так и для гражданского общества.

Попытки встроить Беларусь в повестку дня ЕС давно усвоены и адаптированы белорусским режимом. Вы хотите гендерный баланс? Пожалуйста. Беларусь по индексу гендерного равенства заняла 28 место в мире, опередив Польшу, США, Австрию и Италию. Украина в этом рейтинге 65-я. Вас беспокоит окружающая среда? Пожалуйста, вот вам индекс от авторитетного Йельского университета. В нем Беларусь заняла 44 место, лучше, чем Южная Корея, Сингапур, Эстония, Украина (109 место). Вы говорите о необходимости внедрения современных технологий? Так мы же двумя руками за это. Посмотрите на нашу IT-страну. Мы в мировых лидерах. Вы говорите о социальной защите населения? Там мы внедрили цели устойчивого развития ООН в наше законодательство.

Белорусский режим говорит, что наша страна — еще молодая демократия, что есть издержки взросления, а также под боком — агрессивный Кремль. Вот так легко наполняется повестка дня Евросоюза и Беларуси. Львиную долю проектов в Беларуси ЕС реализует с властями. Они бы давали еще больше ресурсов, если бы белорусские власти навели элементарный порядок в торговой политике, получили от ЕС статус страны с рыночной экономикой.

Евросоюз несет в развивающиеся, переходные страны модель государства всеобщего интервенционизма. Благие намерения, часто правильные слова — и очень опасный камень за пазухой в виде рискованной теории и политэкономии. А чему удивляться, если на деньги Еврокомиссии пышно празднуется годовщина Карла Маркса? Социализм приводит к эрозии Евросоюз. Европейский протекционизм и регуляторный режим разрушает принципы открытой конкуренции и свободной торговли.

Справедливости ради стоит отметить, что в Беларуси этого самого интервенционизма в разы больше. Острый дефицит ценностной политики в отношении Беларуси — вот что мешает перезагрузить европейскую политику в отношении Беларуси. Наконец, отмечу, что Россия очень многие годы активно обхаживала европейские политические элиты. Как показывает отношение стран многих ЕС к России — вполне успешно.

Слишком много политиков в ЕС не хотят ссориться с Кремлем из-за Украины, а про Беларусь они вообще не хотят заикаться, считая, что мы чуть ли не задний двор новой российской империи. Нашими хотелками Брюссель, Берлин, Париж и Рим не изменишь.
Что касается Украины, то вы нам очень, очень поможете тем, что осуществите успешные реформы. У нас были очень большие надежды на успех Украины сначала после Оранжевой революции, потом после Революции достоинства. К сожалению, надежды развеялись. Так что самое ценное, что может сделать Украина для Беларуси, — это создать полноценные институты народной частной экономики, с малым государством, которое гарантирует личную и политическую свободу, институтами гарантии экономической свободы.

Справка

Ярослав Романчук, 52 года, — один из самых известных белорусских экономистов, либертарианец по своим взглядам, руководитель научно-исследовательского “Центра Мизеса”, основатель белорусской школы либерального устойчивого развития, автор более тысячи статей и шести книг по экономической тематике. Также зампредседателя и автор экономической программы крупнейшей правоцентристской партии Беларуси — Объединенной гражданской партии. В 2010 г. был кандидатом в президенты Беларуси.

Член Международного общества индивидуальных свобод, лауреат ежегодной награды Свободы ISIL 2003 г., Лауреат премий Фонда экономических исследований Атлас (2006-2007 гг.), лауреат премии имени сэра Энтони Фишера в 2006 г. и премии Темплтона в 2007 г.

Автор концепции интеграции Беларуси в ЕС, а также партнерства Беларуси и России. С января 2009 года работает в составе межведомственной рабочей группы при Совете министров для выработки плана действий по развитию странового маркетинга Республики Беларусь.

Денис ЛАВНИКЕВИЧ