Я и моя страна: Умная элита будет делиться

В России много думали о равноправии, восхищались крестьянской общиной и строили коллективную социалистическую жизнь. Но при этом управлял страной обычно узкий круг “лучших людей” (“аристократия” — по-гречески власть лучших или знатных). Эта группа утверждалась у власти прочно, а тех, кто мог бы поставить ее власть под вопрос, сживала со свету. Это не “национальная особенность”. Таких наций много. Ученые говорят, что это стадия в развитии, пусть и затянувшаяся на века. Когда-то такими были и Англия, и Франция.

На симпозиуме памяти Хантингтона (только что прошедшем в Москве и просто исключительном по составу участников) об этом напомнил сам автор теории — Дуглас Норт, нобелевский лауреат 1993 г.: “Общества открытого доступа способны бросить вызов монополии действующей элиты”. Но ничего подобного не получается в обществах “закрытого доступа”. Их особенность в том, что распределение хлебных мест, т. е. “доступа к богатству”, в них отражает распределение власти и “доступ к насилию”, т. е. возможность силой держать установленный порядок. Элита, вернее, инсайдеры в таких странах стремятся закрыть аутсайдерам все пути, ведущие к обогащению. Так что доступ к скважинам, вывозу сырья, доходам от недвижимости и даже к массовой аудитории в нашем случае и есть власть. Этим объясняются многие из странностей нашей жизни: трудно сдвинуть с места московского мэра, потому что московская недвижимость самая дорогая. Трудно бороться с коррупцией, потому что это и есть доступ к богатству.

Можно говорить о том, что политические системы отличаются друг от друга способами отбора лучших. Может быть, разумнее делить государства не на демократические и недемократические, а на открытые и закрытые с точки зрения формирования элиты.

В любом обществе можно обнаружить две силы: те, кто уже в дамках — победители, заинтересованные в поддержании текущего распределения богатства, в закрытости своего клуба; вторая сила — голодные и амбициозные новые люди, желающие потеснить старую элиту. В открытом обществе старые и новые — это условные “консерваторы” и “либералы”, которые могут называться как угодно. Важно, что они конкурируют между собой, не применяя силу. В закрытом все иначе, ведь главная задача такого общества — сдерживание смены элит. Под эту задачу выстраиваются правила игры в экономике, политике и даже в духовной сфере. Их суть: не пускать чужих. Даже православие нужно элите не как богатая духовная традиция, а как “ведомство православного исповедания”.

Получается, что модернизация или переход к открытому доступу — это принятие правил, которые действуют для всех. Это правила, которые дают доступ к богатству и власти любым сообразительным и удачливым людям, чужакам. Необходимость модернизации вроде бы всеми осознана. Но для элиты модернизироваться — это значит поделиться с нами (пока “чужими”) деньгами и властью. Умная элита, как мы знаем из истории других стран, в таких случаях делится. Это лучший способ избежать конфликтов и революций.

Максим ТРУДОЛЮБОВ