Во(й)на-2015

В конце 2004-го, уже после “третьего тура”, с позволения сказать, президентских выборов, когда стало очевидно, что Ющенко займет кресло главы государства, один из поддерживавших Виктора Януковича политиков вздохнул: “мы шли на выборы, а “оранжевые” — брать власть”. В этой фразе содержалась не просто характеристика кампании-2004, но и по сути был сформулирован основной стратегический просчет тогдашней власти — готовившейся играть по правилам (отображенным в законах, Конституции), тогда как “оранжевые” вовсе не собирались оглядываться на процедуру, если выиграть в ее рамках не получается. “Оранжевый” лагерь стремился к победе любой ценой, действуя по известному принципу “цель оправдывает средства”.

Позднее тот же modus operandi* мы видели в 2007-м (неконституционные внеочередные выборы Верховной Рады), а затем и в 2010-м (попытки Тимошенко оспорить результаты последних президентских выборов).

_____________________________

*Modus operandi (лат.) — способ действия.

Всякий раз риторика “оранжевых” строилась на манихействе — “борьбе добра и зла”. Само собой, в этой фальшивой дихотомии представителями “добра” были они, а “зла” — их политические оппоненты.

Технологии, основанные на противостоянии “добра” и “зла”, хороши тем, что позволяют, что называется, развязать руки тому, кто их использует. Сторона, воплощающая “добро”, как бы получает карт-бланш на какие угодно способы борьбы со “злом” — даже если они идут вразрез с Конституцией и законами. Мол, если против нас “бандиты” — то какие с ними могут быть церемонии? Допустимо все! Никаких компромиссов, никаких процедур — лишь бы победило “добро”.

Одним из тех политиков, зарекомендовавших себя в качестве не особо разборчивых в средствах и методах, когда речь идет о борьбе за власть, является Юлия Тимошенко — “героиня майдана”, инициатор незаконных перевыборов парламента-2007, кандидат в президенты-2010, отказавшийся признать победу своего оппонента (при том что последняя была признана всеми как внутри, так и вне Украины).

В нынешних всем известных обстоятельствах, в которых оказалась Тимошенко, у нее по сути нет иных сценариев собственного спасения (и не только как политика), кроме как идти на обострение ситуации по образцу 2004-го...

В 2013-й Юлия Владимировна вполне ожидаемо вступила с очередными скандалами, не став изменять своей линии поведения и способам защиты.

Она заявила, что начинает “акцию гражданского неповиновения” — прекращает курс лечения, отказывается общаться со следователями и “добровольно” появляться в суде и пообещала оказывать физическое сопротивление попыткам принудительной доставки в суд. Тимошенко также отметила, что не позволит проводить личные досмотры или обыски ее вещей. Среди основных ее требований — убрать из палаты “Укрзалізниці” камеры видеонаблюдения и охрану, а также обеспечить ей возможность телефонного общения с находящимися на воле.

Начиная акцию, Тимошенко сослалась на ч. 5 ст. 55 Конституции — якобы данная норма Основного Закона позволяет ей вести себя подобным образом. А вот как звучит ч. 5 ст. 55 Конституции: “Каждый имеет право любыми не запрещенными законом средствами защищать свои права и свободы от нарушений и противоправных посягательств”

Политическая скоптофобия**

_____________________________

**Скоптофобия — боязнь пристального разглядывания другими.

Очевидно, что в ситуации с Тимошенко — являющейся осужденной и отбывающей наказание согласно приговору суда — не приходится говорить о “противоправных посягательствах” в виде досмотров, обысков или установки камер видеонаблюдения в помещениях ее пребывания. Что, на мой взгляд, понятно даже неспециалисту. И на данный счет не раз звучали разъяснения Государственной пенитенциарной службы. Например, 11 января: “Согласно ст. 103 Уголовно-исполнительного кодекса Украины и ст. 7 закона “О предварительном заключении” администрация колонии имеет право использовать аудиовизуальные, электронные и другие технические средства для обеспечения постоянного наблюдения и контроля за осужденными и заключенными, предупреждения нарушений порядка отбывания наказаний”.

Ведомство также проинформировало, что “данная норма соответствует требованиям международного законодательства, в частности Европейским пенитенциарным правилам (приняты Комитетом министров Совета Европы 02.02.1987), Минимальным стандартным правилам обращения с заключенными (приняты ООН 25.05.1984) и другим международно-правовым актам по правам человека”.

Таким образом, видеонаблюдение за Юлией Тимошенко, находящейся на лечении в ЦКБ “Укрзалізниці”, но остающейся при этом заключенной Качановской исправительной колонии, применяется правомерно. Закон предоставляет право администрации исправительного учреждения использовать аудиовизуальные, электронные и другие технические средства для обеспечения постоянного наблюдения и контроля за заключенным.

И администрация сама решает, в отношении кого, в каких объемах и какие системы контроля ей применять — с учетом персональных особенностей заключенного. Ведь руководство колонии (в отличие от адвокатов Тимошенко и ее соратников из числа депутатов ВР) несет в т. ч. уголовную ответственность за сохранность жизни и здоровья своих подопечных.

И потому нет никакого нарушения и в том, что в отношении Юлии Тимошенко система контроля применяется в бо'льших масштабах, чем это имеет место в ситуации с другими заключенными. На этом моменте много спекуляций со стороны Юлии Владимировны, ее адвокатов и соратников. Например, недавно группа депутатов от оппозиции посетила Качановскую колонию и не обнаружила систем видеонаблюдения за другими заключенными. Сей факт был широко растиражирован под соусом якобы неправомерных действий администрации колонии в отношении Тимошенко — мол, раз за другими не столь бдительно “смотрят”, значит, и за экс-премьером не должны.

Однако то, что Юлия Тимошенко, известный политик, экс-премьер, бывший кандидат в президенты, далеко не рядовой заключенный — очевидно. К ней привлечено особое внимание как внутри страны, так и вне ее. И любой инцидент с ее участием или несчастный случай будет иметь громкий резонанс, в т. ч. за пределами Украины.

Да и сама Юлия Владимировна дала немало поводов к тому, чтобы в отношении нее применялась усиленная система постоянного наблюдения и контроля. Вспомним многочисленные заявления о попытках “покушения”, “отравления”, “избиения”. Не отстают и адвокаты с соратниками, регулярно сообщая публике если не о крысином яде или повышенном радиоактивном фоне в палате, то о “подозрительной” царапине “диаметром 1 мм” на ухе.

В то же время заявленные Тимошенко намерения физически противодействовать личным досмотрам и обыскам (законным действиям в отношении любого заключенного — в соответствии со ст.102 УИК и Правил внутреннего распорядка учреждений исполнения наказаний осужденные, их вещи и одежда подлежат обыску и осмотру) или доставке в суд — в рамки закона явно не укладываются.

Показательно, что Юлия Владимировна со своими адвокатами — имея склонность к обжалованию всех действий правоохранителей, если только есть малейшая зацепка для обвинений последних в нарушении закона или посягательств на права экс-премьера — не обращаются с исками ни в украинские суды, ни в Европейский суд по правам человека относительно камер видеонаблюдения (равно как и досмотров с обысками). Предпочитают политические пиар-акции.

В том, что повышенный режим контроля за Юлией Тимошенко вполне уместен, мы могли убедиться, наблюдая за перипетиями предъявления экс-премьеру “сообщения о подозрении” в деле об убийстве депутата Евгения Щербаня. Вспомним, как развивались события.

Сначала защитник экс-премьера Андрей Кожемякин сообщил публике: “Юлия Владимировна не нормально разговаривает, не помнит, что происходило. Несколько раз было такое впечатление, что она не видит. Не смогла прочитать текст, который я ей показывал”. Эту душещипательную картину дополнил Сергей Власенко: “Она в душевой комнате. Когда я туда зашел, я думал, что она умерла, она две минуты не узнавала меня и не реагировала на меня”.

Все вышецитированные заявления относятся к 18 января.

А 20 января Генеральная прокуратура Украины опубликовала видеозапись того, как начальник Качановской исправительной колонии Игорь Колпащиков вручает экс-премьер-министру Юлии Тимошенко сообщение о подозрении в соорганизации умышленного убийства депутата Евгения Щербаня. И, как видно на видеозаписи, состояние здоровья экс-премьера далеко от того, как об этом рассказывали Кожемякин с Власенко: Тимошенко нормально знакомится с текстом сообщения, комментирует его, подписывает.

Данное видео ГПУ продемонстрировала и представителям иностранных дипломатических миссий в Киеве, с которыми встречался Генпрокурор Виктор Пшонка. Видимо, поэтому Запад и не стал включаться в истерию о “предъявлении обвинения находящейся в бессознательном состоянии Тимошенко”, инициированную было защитниками экс-премьера.

И еще. “Сообщение о подозрении” представители ГПУ пытались вручить защитникам Юлии Тимошенко — г-дам Власенко и Кожемякину. Но те отказались его получать. Об этом заявил начальник Главного управления по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры Андрей Курысь в комментарии “Интерфакс-Украина”: “Согласно требованиям нового Уголовного процессуального кодекса следователь не обязан предупреждать адвокатов того или иного лица, которому вручается уведомление о подозрении в совершении преступления, ведь только после вручения такого документа подозреваемый имеет право на привлечение адвокатов к делу о своей защите. Но, тем не менее, следователь по делу об убийстве народного депутата Щербаня в пятницу пытался вручить сообщение о подозрении защитникам Тимошенко Кожемякину и Власенко. Адвокаты отказались его получить. Все это зафиксировано на видеокамеру и будет предоставлено суду”.

С учетом вышеприведенных примеров, на которых мы проиллюстрировали влияние видеонаблюдения за Тимошенко на ситуацию, есть основания полагать, что установленная система контроля “напрягает” экс-премьера и ее адвокатов не столько из-за личных неудобств, сколько по причине того, что затрудняет их линию защиты, строящуюся на разного рода провокациях, включая и симуляцию плохого состояния здоровья.

Призыв к радикализации

Можно не сомневаться, что чем дальше — тем больше будет “акций гражданского неповиновения” со стороны Юлии Тимошенко в “знак протеста” против “нарушения” тех или иных “законных прав”. Такие скандалы позволяют отвлекать внимание от сути выдвигаемых против экс-премьера обвинений, служат обоснованием ее отказа сотрудничать со следствием и участвовать в судебных заседаниях (т. е. как бы освобождают Юлию Владимировну от необходимости отстаивать позицию о своей невиновности в правовой плоскости). Кроме того, это привлечение внимания к “жертве режима” и одновременно “борцу с режимом” украинской и иностранной публики.

Наконец такое поведение Тимошенко вынуждает и ее соратников к действиям аналогичного толка. Что мы и наблюдали, когда 16 января народные депутаты от ОО “Батькивщина” Александра Кужель, Татьяна Слюз и Людмила Денисова, приехав якобы на краткосрочное свидание с Юлией Тимошенко в больницу “Укрзалізниці”, заявили, что присоединяются к “акции гражданского неповиновения” экс-премьера и останутся с ней до тех пор, пока ее требования не будут выполнены. Это повлекло за собой необходимость принудительного выдворения депутатов из клиники (по решению суда), а у оппозиции появился повод требовать созыва внеочередной сессии ВР, разбирательств, жалоб в европейские структуры.

К радикализации оппозиционных действий призывает и супруг экс-премьера Александр Тимошенко. В частности, 9 января возглавляемая им т.н. международная общественная организация “Батькивщина” выступила с заявлением, в котором среди прочего говорилось: “Мы призываем украинскую оппозицию не просто декларировать свою оппозиционную деятельность, не вести подковерную кампанию сотрудничества и заигрывать с властью, а на деле стать настоящим рупором свободы и демократии в Украине, объявить полный бойкот этому режиму”. Акт неповиновения Тимошенко, говорилось в заявлении, должен стать для оппозиции призывом “избавиться от своей неполноценности и стремления тихого места работы в комитетах и на руководящих должностях в парламенте”.

Кстати, к “революционным” методам борьбы регулярно взывает и еще один бывший высокопоставленный чиновник, а ныне заключенный — Юрий Луценко. “Без привлечения к политическому процессу общины, улицы, площади как опоры демократического процесса — победа невозможна”, — обращался он к соратникам в своем последнем слове, произнесенном в Апелляционном суде Киева 21 ноября прошлого года.

Юлия Тимошенко более всего заинтересована в усилении противостояния по линии власть — оппозиция, в том, чтобы эта борьба приобретала крайние формы. Задача — максимально нагнетать страсти с тем, чтобы перевести политическую борьбу за власть в войну за власть. И если в первом случае события протекают в правовом поле, то во втором в ход идет принцип “война все спишет” (как это уже имело место в конце 2004-го).

Выборы — это политическое состязание, которое можно и проиграть. А этот вариант г-жу Тимошенко категорически не устраивает. Ибо если для любого другого политика из числа оппонентов нынешней власти поражение на выборах 2015-го — пусть неприятный, но всего лишь один из этапов политического пути, то для Юлии Владимировны это угроза провести остаток жизни за решеткой.

Победа или пожизненное заключение

Для Юлии Тимошенко не впервой оказаться в ситуации, когда от исхода борьбы за президентское кресло зависит не просто ее политическое будущее, но и свобода.

Ровно по тому же сценарию развивалась для нее ситуация и в 2004 г. (с той лишь разницей, что тогда стоял вопрос о будущем аресте и осуждении, а ныне об освобождении из-под стражи и прекращении уголовного преследования).

Генпрокуратура готовилась предъявить ей обвинение по делу ЕЭСУ. Российские прокуроры требовали возврата полумиллиардного (долларового) долга перед Минобороны РФ и объявляли Юлию Владимировну в международный розыск по линии Интерпола. Еще в начале декабря 2004-го фото Тимошенко и троих ее подельников (включая супруга Александра) можно было видеть на сайте Интерпола в разделе Wanted: фамилия и имя разыскиваемой, пол, возраст, дата и место рождения, национальность, среди особых примет указывался цвет волос — “темные”, в досье сообщалось, что Тимошенко разыскивается за мошенничество.

Данные обстоятельства мотивировали Юлию Владимировну бороться за победу Ющенко (с которым у нее, как известно, имелись договоренности о дальнейшем сотрудничестве во власти, включая и секретный протокол) всеми доступными средствами, далеко не всегда законными (собственно, все, что сопровождало “оранжевый” переворот, по определению было вне закона). И, как позднее вспоминали сами “герои майдана” (в т. ч. и Ющенко), именно Тимошенко была сторонницей наиболее радикальных действий вплоть до кровопролития — например, подстрекая возбужденную толпу к штурму президентской администрации.

“Оранжевый” шабаш тогда спас Юлию Владимировну. Ющенко похлопотал перед влиятельными западными политиками о прекращении международного розыска Тимошенко.

Например, 29 октября 2004-го он обращался по этому поводу с письмом на имя Мадлен Олбрайт: “Ее Превосходительству Мадлен Олбрайт. Национальный Институт демократии.

Дорогая Мадлен!.. ...Несколько недель назад Главный Военный Прокурор Российской Федерации послал в Интерпол запрос о выдаче международного ордера на арест Юлии Тимошенко, моей соратницы по оппозиционному движению, чтобы она могла быть допрошена в Москве. Но Устав Интерпола устанавливает, что Интерпол не может участвовать (я цитирую): “ни в каком вмешательстве в деятельность политического, военного, религиозного или расового характера”. То, что обвинения были выдвинуты именно в тот момент, когда я выздоравливал после отравления, кажется больше, чем совпадение. На самом деле это умышленная попытка обезглавить политическую оппозицию... ...Я хочу попросить Вас переговорить с Вашим бывшим коллегой по администрации Клинтона, мистером Рональдом Ноублом, который является Генеральным Секретарем Интерпола. Я не прошу, чтобы Вы говорили ему, что нужно сделать, чтобы он “замял” дело. Все, о чем я прошу, — чтобы он проявил немного классической американской “честной игры” и лично проанализировал это дело. Если после этого он решит, что российский запрос политически мотивирован, я уверен, что он поступит честно. Прошу прощения, что я пишу Вам по этому вопросу. Я предпочел бы писать Вам после победы на выборах 31-гo октября. Но Ваша поддержка может оказать нам значительную помощь через 11 дней. С самыми теплыми пожеланиями, Виктор Ющенкo”.

Просьба сработала. В середине декабря 2004-го, еще до “третьего тура”, фото Тимошенко исчезли с сайта Интерпола. Хотя впоследствии сам Ющенко признает, что осознавал правомерность претензий российской стороны. В частности, 8 июля 2011-го в интервью “УП” он заявит: “Ви знаєте, у 2005 році я призначив Тимошенко прем'єр-міністром тоді, коли вона була в міжнародному розшуку по лінії Iнтерполу. Вона була оголошена в розшук за ініціативою російської сторони. То рішення було і політичним, і все ж таки правовим. I ви знаєте, чиє це було рішення. I на сьогоднішній день я думаю, що від спілкування ЄЕСУ з російськими структурами залишилось дуже багато кримінальних прикростей”.

Однако в конце 2004-го — начале 2005-го в благодарность за поддержку Виктор Андреевич (в т. ч. с использованием своих возможностей как президента) содействовал прекращению уголовных дел в отношении Тимошенко (как теперь выяснилось — незаконному). А также закрыл глаза на списание многомиллиардных долгов ЕЭСУ перед бюджетом. 12 сентября 2005-го в интервью американскому агентству Associated Press Виктор Ющенко даже назовет сумму: 8 млрд. гривен.

Еще три дела

К президентской кампании 2015-го Тимошенко подходит в статусе заключенной, у которой впереди 6,5 лет срока (если Юлия Владимировна отсидит полный срок заключения даже только по “газовому” делу, то освободится лишь в августе 2018 года).

Но, как мы знаем, вышеупомянутым делом список претензий к Тимошенко со стороны правоохранителей не ограничивается. В суде уже находятся материалы о махинациях в ЕЭСУ с участием Юлии Владимировны. А недавно были выдвинуты и обвинения на предмет причастности к убийству депутата Евгения Щербаня. Если последнее обвинение будет доказано в суде, Юлии Владимировне может грозить наказание вплоть до пожизненного заключения.

И это не считая “мелочевки”, о которой напомнил 24 января первый замгенпрокурора Ренат Кузьмин в интервью газете “Сегодня”: “В производстве прокуратуры есть дело о медавтомобилях и “киотских” деньгах. С материалами дела знакомятся до сих пор адвокаты Тимошенко, делая это очень медленно”. В деле по медавтомобилям ГПУ считает, что двое работников Киевской региональной таможни в 2009 г. допустили служебную халатность и неправомерно оформили типовые автомобили Opel Combo Adaptеd 1,4 Twinport как специализированные и адаптированные для оказания медицинской помощи. Недополученные таможенные платежи оцениваются в 9 млн. гривен. Один из эпизодов дела Тимошенко касается превышения власти и служебных полномочий при закупке под правительственные гарантии машин.

По словам первого замгенпрокурора, есть еще дело о попытке дачи взятки судьям Верховного Суда (очевидно, речь о т. н. “пленках Боровко” — видеозаписи, на которой Тимошенко обсуждает с посредником подкуп судей). Наконец, до сих пор не расставлены точки над “і” в истории с нанесением телесных повреждений работнику Госпенитенциарной службы во время беспорядков в Лукьяновском СИЗО, когда Тимошенко с соратниками приходила туда с требованием освободить мужа. “Есть доказательства, что повреждения нанесла лично Тимошенко”, — отметил Р. Кузьмин.

Т. е. еще три дела, по которым экс-премьер может получить то или иное наказание.

И если по “газовому”, “киотскому”, “автомобильному” и даже по делу ЕЭСУ Юлия Владимировна еще может рассчитывать на снисхождение в обозримом будущем (например, под политические договоренности нынешней власти с ЕС) — через декриминализацию некоторых статей УК или помилование, то практически невозможно представить вариант, при котором она могла бы оказаться на свободе, получив приговор суда по делу об убийстве Щербаня.

“Сильный” президентский институт — мотивация для Во(й)ны

Когда в апреле 2004-го в Верховной Раде было провалено голосование за политреформу, мы писали, что “предстоящие выборы превратятся в войну всех против всех”. “Ставки слишком высоки: при нынешних условиях победитель получает все, проигравший все теряет. Есть за что бороться. Все возможные политтехнологии будут пущены в ход — как властью, так и оппозицией. Особо церемониться с оппонентами никто не станет — такова объективная мотивация политической борьбы” (“Пролонгация “режима”?”, №16(217), 16—22.04.2004). Что впоследствии и произошло.

“Оранжевый” шабаш конца 2004-го стал прямым следствием провала политреформы и сохранения “царских” полномочий президента согласно Конституции образца 1996-го. Именно высокие полномочия и практически безграничные (в известных украинских условиях “верховенства права”) возможности, которые получает победитель президентской гонки, и предопределили характер кампании-2004.

Увы, но и следующая президентская гонка (после ревизии политреформы Конституционным Судом в октябре 2010-го) будет проводиться в условиях действия Основного Закона-1996. Соответственно присутствует и мотивация бороться за президентское кресло, что называется, не на жизнь, а на смерть, ибо, как и в 2004-м, победитель получит все — в т. ч. возможность, как говорят, казнить и миловать. Что до последнего, то пример Юлии Владимировны более чем показателен: “свой” президент списал ей все грехи перед законом, “чужой” — отправил на нары.

Безусловно, и у нынешних власть предержащих есть немало причин относиться к предстоящей президентской кампании как к войне. В частности — опасения поменяться местами с Тимошенко и Луценко.

Вряд ли у кого-то есть сомнения, что после всего того, что произошло с Юлией Владимировной за последние годы, у нее присутствует и такой мотив, как месть. Некоторые соратники Тимошенко открыто говорят об этом, например Арсений Яценюк. “И Тимошенко, и Луценко имеют моральное право на месть. В политике месть — не лучшая вещь, но в жизни она есть. Для политика важно не руководствоваться местью, но они (власть) сделали все, чтобы они имели право на месть”, — заявил около года назад Арсений Петрович в эфире ТВi.

Таким образом, президентская кампания-2015 (ограничится ли она выборами или же перерастет в назначение президента улицей) по накалу страстей и остроте противостояния может превзойти все, с чем мы имели дело прежде.

Сергей ЛОЗУНЬКО