Убийцы языка

Идеология законопроекта “О языках в Украине”, внесенного 7 сентября с.г. на рассмотрение Верховной Рады народными депутатами Александром Ефремовым, Петром Симоненко, Сергеем Гриневецким, полностью очевидна: он призван фактически уравнять русский язык в правах с государственным. Но так, чтобы украинский язык формально — лишь формально! — сохранил свой статус государственного. Авторов законопроекта вдохновлял принятый еще в 2003 г. Закон Украины “О ратификации Европейской хартии региональных языков или языков меньшинств”, а также, конечно, политические обещания Партии регионов.

Что из этого вышло?

Анализ законопроекта не оставляет сомнений, что он вступает в противоречие с действующей Конституцией Украины и решением Конституционного Суда Украины от 14 декабря 1999 года №10-рп/99 по делу об официальном толковании положений ст. 10 Конституции Украины. Кроме того, в нем произвольно, с привкусом политической конъюнктуры толкуется и сама Европейская хартия региональных языков или языков меньшинств, которая, вроде бы, должна была бы предоставить авторам законопроекта желаемые для них аргументы.

Первое, на что следует обратить внимание: законопроект Ефремова — Симоненко — Гриневецкого изменяет статус языков в Украине, он кардинально ревизует государственную языковую политику в Украине. Выписанная, скорее, в публицистическом, чем в юридическом ключе статья 7 определяет, что “важным достижением Украинского народа” является “украинско-русская двуязычность”; здесь же можно прочитать “оду” русскому языку, владение которым (вроде бы!) “обеспечивает гражданам Украины широкий доступ к достижениям мировой науки и культуры”. Хотя, в действительности, статистика отрицает патетику авторов: Максим Стриха на страницах “Дня” уже приводил данные о том, что “свыше 98 % научно-технической информации в мире сегодня появляется на английском языке; остальные неполные 2% — это преимущественно китайские и японские тексты; на русские приходится менее 0,1%”.

В статье 4 проекта закона идет речь о том, что в нем определяется лишь “порядок применения языков в Украине”, однако в действительности, официальное закрепление “украинско-русской двуязычности” — это вмешательство в сферу государственной языковой политики, то есть, в ту сферу, в которой правовая регуляция осуществляется исключительно Основным Законом. Напомню: согласно решению Конституционного Суда Украины от 14 декабря 1999 г. “понятие государственного языка является составляющей более широкого по содержанию и объему понятия “конституционный строй”.

Законопроект Ефремова—Симоненко—Гриневецкого ревизует понятие государственного языка, подменяя его “украинско-русской двуязычностью”, ограничивает права украинского языка как государственного, устанавливает другой, не предусмотренный Конституцией, статус языков в Украине. Это можно квалифицировать как посягательство на принципы конституционного строя в Украине, ведь право определять и изменять конституционный строй в Украине принадлежит исключительно народу (часть 3 ст.5 Конституции Украины). Понятия и термины ст.10, определяющие основы языковой политики в Украине, как и других статей раздела І Конституции Украины (“Общие принципы”), могут быть изменены только в специальном порядке, предусмотренном в ней ст.156.

Странно, но в ст.7 законопроекта утверждается, что русский язык “является родным, или таковым, которым повседневно пользуются большинство граждан Украины”. Это не соответствует действительности: согласно результатам Всеукраинской переписи 2001 года родным назвали русский язык 29,6% населения, а не “большинство граждан Украины”. Что же касается количества тех, кто “повседневно пользуется” им, то перепись таких данных не зафиксировала.

Законопроект “О языках в Украине” искажает суть Европейской хартии региональных языков и языков меньшинств, призванной защищать миноритарные (находящиеся под угрозой исчезновения) языки, а не предоставлять преимущества тем языкам, которым ничего не угрожает. К сожалению, в 2003 г., безоговорочно ратифицируя Хартию (к тому же — в несовершенном переводе!), украинская Верховная Рада фактически подменила понятие миноритарного языка — понятием языка регионального. Но Ефремов, Симоненко и Гриневецкий пошли еще дальше: они вывели русский язык из ряда региональных (как это зафиксировано в Законе “О ратификации Европейской хартии региональных языков и языков меньшинств”), предоставив ему особый, “надрегиональный” статус, который фактически равняется статусу государственного языка.

И в самом деле: если русский язык — региональный, тогда почему “паспорт гражданина Украины и сведения о его владельце, вносящиеся в него, исполняются на государственном языке и на русском языке” (ст.14)?” Почему “гражданам Украины гарантируется право получения образования на государственном языке и русском” (ст. 21)? Почему “во всех общих средних учебных заведениях обеспечивается изучение государственного и русского языка” (ст. 21)? Если уж русский определен как региональный, то по какой логике его “региональность” распространяется на всю Украину?

Ответ на эти вопросы прост и очевиден: авторов законопроекта интересовали исключительно интересы русского языка. Все остальное — камуфляж.

Законопроект никоим образом не учитывает принципиального требования Европейской хартии региональных языков и языков меньшинств относительно того, что “охрана и развитие региональных языков или языков меньшинств не должны вредить официальным языкам и необходимости изучать их”. Эта позиция Хартии — явно не для Ефремова, Симоненко и Гриневецкого: у них совсем другие приоритеты и политические цели.

Ключевой относительно использования региональных языков является часть 3 ст. 8 законопроекта: она предусматривает, что “мероприятия, направленные на использование региональных языков, или языков меньшинств”, могут применяться “при условии, если количество лиц носителей регионального языка, проживающих на территории, на которой распространен этот язык, составляет 10% и более численности ее населения”.

Но определенное количество носителей регионального языка — 10% и более — является произвольным, такого критерия нет в международно-правовых актах. “Носителями регионального языка”, как это вытекает из части 5 ст. 8, следует считать не тех, для кого он является родным, а тех, кто его “преимущественно употребляет”. Эта норма делает невозможным выполнение части 4 Заключительных положений, согласно которым Кабинет министров должен поручить “специально уполномоченному центральному органу исполнительной власти в отрасли статистики в трехмесячный срок обеспечить соответствующие местные советы данными Всеукраинской переписи населения о языковом составе населения административно-территориальных единиц”, поскольку Всеукраинская перепись 2001 г. определяла языковой состав населения по критерию именно родного языка. Вопрос о языке, который гражданин “преимущественно употребляет”, не ставился.

Законопроект Ефремова — Симоненко — Гриневецкого полностью разрушает образовательную практику, сложившуюсю в Украине после принятия в 1989 г. “Закона о языках в Украинской ССР” и Конституции Украины (1996 г.). Предусмотренное ст.21 внедрение принципа свободного выбора языка обучения (да еще и “в любое время периода учебы”!) неминуемо будет провоцировать конфликтность на языковой основе внутри учебного заведения, серьезно усложнит организацию учебного процесса, будет нуждаться в бюджетных ассигнованиях для увеличения числа педагогических кадров и расширения материальной базы.

Представим себе, что проект стал законом, и он введен в действие. Это значит, что после этого сразу начнутся большие споры во всех учебных заведениях. Конечно: менять язык обучения можно будет “в любое время периода учебы”. Только смогут ли дошкольные заведения, школы и вузы так же быстро отреагировать на появление “достаточного количества” заявлений от учеников или студентов, которые захотят учиться на каком-то другом языке, а не том, на котором учились до сих пор? Что будут делать, скажем, в Таврическом университете, когда “достаточное количество” студентов заявит о своем желании обучатся на крымско-татарском языке? Или в Закарпатском — на венгерском? Закон же будет на их стороне! Прогнозирую: им откажут в таком праве, ссылаясь на то, что количество заявлений — недостаточно. (А для чего же еще вводилась в части 4 ст.21 эта “ненормальная” норма — “достаточное количество”!?). Зато тем, кто захочет в Киевском университете им. Т.Шевченко учиться на русском, — не откажут. Потому что для этого же и задумывался данный закон!

Поэтому я и говорю о камуфляже под “европейскость” и либеральность: в действительности, документ, внесенный троицей народных депутатов от парламентской коалиции, честнее было бы назвать по-другому: “О русификации Украины”. “Другие языки”, которые время от времени упоминаются в законопроекте (включительно с государственным), быстренько будут стираться с лица земли, подмятые русским языком. Это поймет каждый беспристрастный человек, который ознакомится с проектом.

Неужели кто-то и в самом деле поверит, что когда лицо, которое не владеет государственным языком, в соответствии со ст.17 обратится с заявлением о “совершении нотариального действия” на молдавском, польском языке или идиш, получит от нотариуса тексты оформляемых документов именно на том языке, который его устраивает? И сколькими языками должен, в таком случае, владеть нотариус?! Абсурдность заложенной в ст.17 нормы лишь наглядно показывает общую установку законопроекта: даешь русификацию!

Следствием принятия и реализации Закона “О языках в Украине” неминуемо станет также маргинализация украинского языка, вытеснение его из разных областей общественной жизни. Вместо языкового разнообразия законопроект приведет к русскоязычному однообразию в Украине. Отсутствие мотивации относительно овладения украинским языком приведет к языковой изоляции и отчуждению регионов Украины друг от друга, что, в свою очередь, будет значить дезинтеграцию Украины как государства.

Впрочем, может, авторы законопроекта именно этого и хотят? Внесенный ими документ полностью вписывается в идеологию “Русского мира”, которую агрессивно протаскивают всякие табачники и колесниченки. Стратегической целью этой идеологии является убийство языка, уничтожение украинской нации как системообразующего фактора украинской государственности, растворение ее в “русском море” восточнославянской православной цивилизации.

Фактически, нам объявлена война. Нам — это тем 67% населения Украины, которое во время Всеукраинской переписи 2001 года своим родным языком назвало украинский. Но не только им: патриотизм, в конечном итоге, не зависит от языка, на котором ты общаешься. Война объявлена украинству как таковому. Законы же войны нуждаются в общей мобилизации тех, кто хочет выжить. Мобилизации и активного гражданского сопротивления.

Нужно ли это столкновение внутри общества руководителям государства? Осознают ли они всю опасность идеологии “Русского мира”, закамуфлированной под сверхлиберальные нормы законопроекта “О языках в Украине”?

Комментарии

Олег ЗАРУБИНСКИЙ, народный депутат от фракции Блока Литвина:

— Каждый народный депутат Украины по Конституции является субъектом законодательной инициативы. Действительно, одним из соавторов законопроекта о языках есть представитель Блока Литвина — Сергей Гриневецкий. Это его личная позиция, которую он не скрывает, потому, очевидно, он имел право быть одним из соавторов упомянутого законопроекта. Но это не значит, что это является согласованной позицией фракции. Кстати, он на это и не претендует.

У меня как члена фракции есть свое мнение по поводу этого законопроекта, даже — скажу больше — так называемого языкового вопроса в Украине. Я достаточно неплохо знаю не один язык, потому считаю, что имею право на лингвистические поиски и рассуждения. С моей точки зрения, вопрос заключается в следующем. Аксиомой для всех граждан Украины должны быть следующие несколько пунктов, которые трудно опровергнуть. Первый заключается в том, что в украинском государстве каждый гражданин обязан независимо от своего этнического происхождения, вероисповедания, ментальности, знать украинский язык на достаточно высоком уровне. Мне трудно назвать государство, где бы граждане не знали язык своего государства. Второй момент. Национальное законодательство Украины и все остальное должно быть построено так, чтобы у каждого нашего гражданина была четкая, прозрачная, понятная и обязательная мотивация для изучения украинского языка. То есть, законодательство должно обеспечивать стимулы для обязательного изучения украинского языка.

Третье. Государство Украина должно всячески поддерживать государственный язык и обеспечивать свободное существование, использование и развитие всех других языков, презентованных в Украине. Так, как это делает Россия, Франция, Италия, Португалия и все другие нормальные страны. Может это кому-то и не понравится, но в Украине особенное внимание по объективным показателям нужно уделять русскому языку, который представлен наибольшим количеством людей, не говоря об украинцах, по сравнению с носителями других языков в Украине. Четвертая позиция. Инсинуации относительно языка заключаются в том, что двуязычностью пытаются показать: нужно владеть или украинским или русским языком. Это не так. Двуязычность заключается в знании на достойном уровне двух языков. Таким образом. Первый, второй и третий пункт для реализации корректного толкования, что такое двуязычность, является необходимыми для того, чтобы любой человек, если он считает себя двуязычным, обязательно знал украинский язык.

И пятая позиция. На сегодняшний день в Украине должно быть введено обязательное изучение английского языка. То есть, когда детям в школах дают альтернативу — учить английский, немецкий, французский или итальянский язык — это не правильно. Все другие языки, кроме английского, могут быть лишь дополнительными иностранными языками. В XXI веке наиболее распространенным языком делового общения в мире является английский язык. Нравится это кому-то или нет, но, не зная английского языка, современный украинский человек не сможет быть полноценно интегрирован в мировой цивилизационный процесс.

Поддержит ли фракция Блока Литвина этот законопроект? Далеко не убежден. Более того, в настоящий момент и не стоит вопрос, что этот законопроект должен быть немедленно обсужден и принят. Насколько мне известно, председатель Верховной Рады называл достаточно много, в настоящее время, зарегистрированных законопроектов о языках, которые он направил в Национальную академию наук Украины на предмет серьезной экспертизы. Я думаю, что поскольку это вопрос контрверсийный, то Украина, которая постоянно провозглашает свою интеграцию в Европу, должна услышать серьезный экспертный анализ самых почтенных международных организаций. Хотелось бы, чтобы законопроекты о языках готовила рабочая группа, куда бы входили не столько политики, сколько специалисты по истории языка, языкознания, современного украинского языка, других языков. Мне кажется, что в этом вопрос политики должен быть менее всего.

Владимир ЗУБАНОВ, народный депутат от фракции Партии регионов:

— Существует два мнения: первое — оставить все как есть, а второе — менять кардинально языковую политику в нашем государстве. Мое мнение таково, что кардинально менять не нужно, но изменять что-то все равно необходимо, потому что вопрос актуальный. Если его оставлять таким, каким он есть, то ситуация будет лишь ухудшаться. Этот законопроект — это лишь первый шаг, который нуждается в обсуждении в обществе. По сложности он не уступает Налоговому кодексу, к которому в свое время было 5,5 тыс. поправок. Нужно же с чего-то начинать обсуждение, потому господин Ефремов и предпринял этот шаг. Даже Александр Ефремов с Луганщины написал, что единым государственным языком в Украине является украинский. А дальше уже есть нюансы, как применять другие языки. Не нужно этот вопрос политизировать.

Говорят, что русский язык никоим образом не притесняется в Украине. Но почему тогда мы имеем каждый месяц решения областных советов о введении русского регионального языка. Почему в Киеве на улице большинство граждан разговаривают на русском, а, приходя в государственные учреждения вынуждены разговаривать на украинском? То есть, существует такое положение, которое нужно менять. Для этого нужен закон.

В поданном законопроекте ничего страшного нет. Этот вопрос до местных выборов не будет решен. Его нужно обсуждать, а затем, в конце концов, прийти к компромиссу. Ведь есть много технических, практических вопросов. Например, на Кировоградщине, одни ученики захотят, чтобы им преподавали на русском языке, а другие — на украинском. А на Буковине — еще и на румынском. К этому государство должно быть готовым. Не нужно заставлять наших людей знать только один язык, русский или украинский. Это бессмыслица. Мы должны знать много языков.

Владимир ПАНЧЕНКО, Иван КАПСАМУН