Цена скидки на газ: на газовой игле

В Украине сильны сомнения относительно их негативного влияния на способность правительства проводить независимую внутреннюю и внешнюю политику.

Иными словами, часть свободы оказывается проданной, пусть даже и по приличной цене.

Впрочем, насколько хороша цена, тоже не очевидно: скидка представлена к цене, которая по ряду причин представляется завышенной.

В России сомнения прямо противоположного характера: упущенные от продажи газа по установленной 19 января 2009 года цене выгоды — примерно 40 миллиардов долларов — расцениваются многими несоизмеримыми с преимуществами от аренды Севастополя. Не переплатила ли Россия? — вопрошают они.

При оценке цены свободы и степени ее обоснованности обязательно должны учитываться как упущенные в результате отказа от самостоятельной игры выгоды, так и привлекательность самого факта ведения “своей игры”.

Полученная Украиной скидка на газ, возможно, и превышает стоимость аренды. Однако при этом снижаются стимулы к структурным реформам украинской экономики и, следовательно, создаются предпосылки для сохранения зависимости украинской экономики от поставляемых из России энергоносителей, прежде всего, природного газа.

Это как с первыми дозами наркотика: их предлагают по привлекательной цене, которая сохраняется ровно до тех пор, пока “клиент” окончательно не подсядет на иглу. Упущенные поставщиком на первом этапе выгоды с лихвой окупаются впоследствии, за счет сохранения или увеличения объемов продаж.

Заложники структуры

Не будет большим преувеличением сказать, что общая структура украинской промышленности по сравнению с позднесоветским периодом изменилась незначительно. Во второй половине 80-тых годов ХХ века к отраслям промышленности, на которых специализировалась Украина, относили химическую промышленность, черную металлургию, машиностроение, производство цемента и пищепром.

Первые два направления специализации были во многом обусловлены включенностью украинской экономики в единый союзный комплекс, что позволяло получать сырье — прежде всего, природный газ — по заниженным по сравнению с мировыми ценам.

В 2007 году отрасли специализации остались теми же. Если взглянуть на структуру промышленности Украины по отраслям и сравнить ее с другими постсоветскими странами (за исключением Прибалтики), то нетрудно увидеть превышающий средние показатели вклад химического производства (4,7%) и черной металлургии (24,7%).

За последние девять лет, в которые включены как период президентства Леонида Кучмы, так и Виктора Ющенко, темпы роста химического производства оказались весьма близки к средним по украинской промышленности (см. Таблицу), что свидетельствует о сохранении основных структурных пропорций вне зависимости от находящихся у власти лиц и изменчивой розы геополитических ветров.

Если социально-экономическая динамика в Украине последней четверти века имеет константы, то унаследованная от советского периода структура промышленности, по всей видимости, является одной из них.

Отсутствие структурных изменений означает наличие серьезных ограничений при проведении внутренней и внешней политики, прежде всего, на российском направлении. Ведь химическую промышленность и металлургию в их нынешнем состоянии можно поддерживать только за счет невысоких — по сравнению с мировыми — цен на энергоресрусы.

В постсоветских реалиях это означает тесную экономическую и политическую интеграцию с Россией и отказ от ряда степеней свободы.

Таким образом сущность харьковских соглашений сводится к сделке по отказу правительства Украины от части свободы в обмен на возможность еще в течение нескольких лет НЕ проводить серьезные структурные реформы, которые чреваты ростом социального недовольства и подрывом позиций ряда близких к регионалам олигархов.

Однако краткосрочные выгоды получения дешевого газа “в обмен на Севастополь” меркнут по сравнению с потерями от аналогичных сделок в будущем. Харьковские соглашения уничтожают стимулы к структурным реформам в промышленности и поиску альтернатив зависимости от дешевого природного газа из России.

А ведь такие альтернативы потенциально существуют — упущенные выгоды от их реализации и составляют львиную долю той действительной цены, которую согласилось заплатить украинское правительство.

Сланцевая альтернатива

Одной из альтернатив — притом “мягкой” в смысле темпов и масштабов структурных реформ в промышленности — следует признать активную разработку месторождений горючих сланцев и развитие технологий по их переработке.

“Мягкость” данного варианта обусловлена возможностью постепенного перехода к альтернативным природному газу источникам энергии, а так же появлению стимулов к научно-исследовательским и опытно-конструкторским разработкам в этой и смежных отраслях промышленности.

Важно и то, что сланцевая альтернатива имеет смысл не при “специальной”, а при нынешней высокой цене на газ, что избавляет от необходимости торговать степенями свободы в обмен на скидки.

Хотя значительная часть мировых запасов горючих сланцев тоже расположена в России (в частности, в Поволжье), в целом распределение месторождений значительно более равномерно. Даже европейские страны, лишенные крупных месторождений нефти и газа — такие как Франция, Швеция, Польша и Украина — оказываются в значительно более выгодном положении, когда речь заходит о запасах горючих сланцев.

Подобно нефтесодержащим пескам и битумам, сланцы представляют собой глинистые породы, содержащие горючие вещества. В частности, известны два крупных месторождения горючих сланцев, расположенных на территории Украины: Болтышское (Кировоградская область) и месторождение менилитовых сланцев в Карпатах.

Хотя в совокупности эти два месторождения содержат менее 1% мировых запасов ресурса, их относят к числу наиболее крупных и привлекательных для разработки как на территории стран бывшего СССР, так и Европы.

В частности, Болтышское месторождение характеризуется одним из самых высоких показателей по выходу смолы (15% от общего объема породы) и низким содержанием нежелательной в данном контексте серы, а менилитовые сланцы Карпат — низким содержанием влаги (всего 5% от исходного объема породы).

Оба месторождения были открыты еще в советское время, а во Львове даже одно время существовал Институт геологии и геохомии горючих сланцев АН УССР, однако интерес к промышленной разработке сланцев в условиях низких цен на нефть и газ был низким.

Серьезные инвестиции в эту отрасль приходили в период до Второй мировой войны, то есть до открытия нефтегазовых месторождений в Сибири и станах Персидского залива, а так же в последние четыре-пять лет, когда резкий рост цен на газ и нефть на мировом рынке сделал рентабельной их добычу из битумов, сланцев, а так же труднодоступных “классических” месторождений (например, на арктическом шельфе).

Именно благодаря инвестициям в добычу газа из горючих сланцев Соединенные Штаты сумели вернуть себе к началу 2010 года позиции мирового лидера по добыче в этой области, потеснив Россию с ее монополистом “Газпромом”. На сегодняшний день из сланцев в США добывается до 40% общего объема газа.

Переход на горючие сланцы, помимо увеличения степени энергетической независимости, имеет и то преимущество, что позволяет создать стимулы для технологического прорыва. Если добыча горючих сланцев не представляет особых проблем — в Эстонии, например, их уже долгие годы добывают открытым способом (ввиду залегания Болтышских сланцев на глубине 320-350 метров здесь потребуются шахты) — умение извлекать из них газ требует самых современных технологий, включая методы электротермического нагрева пласта с использованием гидроизоляции.

Необходимые для успеха условия, с одной стороны, продолжают исторически сложившиеся сравнительные преимущества украинской промышленности — шахтные технологии добычи полезных ископаемых, машиностроение, но заставляют их работать на задачи структурной перестройки и модернизации.

Свобода, которую мы потеряли

Для практической реализации “сланцевой альтернативы” требуется значительный объем инвестиций: добыча газа из сланцев остается более ресурсо- и наукоемкой, чем использование традиционных месторождений.

Отсюда потребность либо в государственных инвестициях, либо в государственной политике по привлечению крупных международных (Statoil, BP, Total, ExxonMobil активно инвестируют в месторождения в Австрии, Венгрии, Польше, Франции, Швеции) и национальных компаний с помощью налоговых льгот и льгот при разделе продукции.

Однако перспективы получения относительно дешевого газа из России в краткосрочной перспективе не только делают маловероятной реализацию соответствующей государственной программы, но и начисто отбивают у бизнеса стимулы инвестировать в эту отрасль.

Видимость благополучия сегодня позволяет не задумываться о решении сложных проблем с расчетом на завтра и послезавтра.

Насколько данная компонента харьковских соглашений осознается обеими их сторонами? В Украине, если не учитывать трех-четырех публикаций, “сланцевая альтернатива” остается вне фокуса общественного внимания, не говоря уже о внимании представителей властвующей элиты.

В России публикаций и действий в этой области несколько больше. Сланцевый газ уже стал на европейском рынке фактором, игнорировать который “Газпром” и российское правительство просто не могут.

Замещение добытым из сланцев газом экспорта сжиженного газа в США привело к увеличению его предложения на европейском рынке, снижению цен и даже отсрочкам в начале разработки ряда новых месторождений, включая Штокмановского в Баренцевом море.

“Газпром” в этих условиях вынужден повышать цены на внутреннем рынке — и искать возможности для сохранения тех потребителей, которые еще не в полной мере осознали выгоды сланцевой альтернативы.

Видимо, “харьковская скидка” была сделана именно по этой причине: сохранение высоких цен на российский природный газ в средне- и долгосрочной перспективе способствует переориентации Украины на новые источники и технологии.

Игра “на упреждение”, видимо, не была “прочитана” украинской стороной, что лишний раз доказывает — от надежд “переиграть” российскую сторону следует отказаться не только претендующим на звание “стратега”, но и уже имеющим впечатляющий послужной список в азартных играх.

Иными словами, совершенная сделка — результат не просто везения, когда игрок получает желаемое, не прикладывая особых усилий, а продуманной стратегии по обеспечению лояльности потребителя и уменьшения степеней его свободы.

Так что заплаченная за дешевый газ цена на порядок превышает официально озвученную цифру: свобода всегда стоит много больше, чем кажется на первый взгляд.

Антон ОЛЕЙНИК