Список Алексаняна

Список государственных служащих, которые участвовали в преследовании Василия Алексаняна, зная о его смертельных заболеваниях.

Прокуроры и следователи

БАСТРЫКИН Александр Иванович, руководитель Следственного комитета РФ. Контролировал расследования по “делам ЮКОСа”, включая дело Алексаняна. Осуществлял руководство подчиненными следователями.

ГРИНЬ Виктор Яковлевич, замгенпрокурора. Санкционировал возбуждение дела, настаивал на содержании Алексаняна под стражей, направил его дело в суд.

КАРИМОВ Салават Кунакбаевич, старший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры, советник генпрокурора. Руководил следственными группами по расследованию дела Алексаняна и многими другими. В 2008 году, выступая в Верховном суде, Алексанян сообщил, что в ходе следствия Каримов лично предлагал “освобождение в обмен на показания против Ходорковского и Лебедева”. Алексанян отказался, после чего, по его словам, были резко ухудшены условия его содержания, а ВИЧ-инфекция за полтора года прошла путь, который при надлежащем лечении занимает 10—12 лет. В настоящее время Каримов — по-прежнему советник генпрокурора Чайки.

РУСАНОВА Татьяна Борисовна, заместитель руководителя отдела Главного следственного управления Следственного комитета. До 2007 года — следователь следственной группы Генпрокуратуры, управление по расследованию особо важных дел. После 2007-го — следователь следственной группы Главного следственного управления Следственного комитета, младший советник юстиции. По словам Алексаняна, Русанова предлагала ему ту же сделку, что и ее шеф Каримов: свободу и лечение в обмен на показания против Ходорковского и Лебедева.

ХАТЫПОВ Радмир, старший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры, советник юстиции. Добивался содержания под стражей Алексаняна. Наравне с Каримовым и Русановой также предлагал ему сделку — лечение в обмен на показания.

ЛАХТИН Валерий Алексеевич, старший прокурор второго отдела по надзору за расследованием уголовных дел в Следственном комитете управления по надзору за расследованием особо важных дел Генпрокуратуры. Лично инициировал содержание Алексаняна под стражей, допрашивал и отказывался отпустить на свободу, зная о смертельных заболеваниях обвиняемого.

ВЛАСОВ Николай Васильевич, старший прокурор отдела по поддержанию государственного обвинения управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел Генпрокуратуры. Являлся обвинителем по делу Алексаняна. Настаивал на продолжении преследования тяжело больного человека. Когда Алексаняна наконец отпустили под залог 50 млн рублей, Власов, усомнившись в достоверности данных о состоянии здоровья подсудимого, на полтора года затянул процедуру прекращения дела в отношении Алексаняна.

ГАНИЕВ Фарит, следователь по особо важным делам Генпрокуратуры. Осуществлял преследование Алексаняна и других сотрудников ЮКОСа.

ЮРЗДИЦКИЙ Игорь, следователь следственной группы Генпрокуратуры. Осуществлял преследование Алексаняна и других сотрудников ЮКОСа.

МАРКЕЛОВ Сергей, и.о. руководителя Главного следственного управления Следственного комитета. Осуществлял непосредственное руководство следствием по делу Алексаняна и других сотрудников ЮКОСа.

ТУМАНОВ Михаил, старший следователь по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры. Возглавлял расследование по делу в отношении Алексаняна.

АЛЫШЕВ Валерий Алексеевич, руководитель первого отдела управления № 2 по расследованию особо важных дел ГСУ СК РФ. Осуществлял преследование Алексаняна и других сотрудников ЮКОСа.

ИОГАН Александр Владимирович, следователь следственной группы Генпрокуратуры. Осуществлял преследование Алексаняна и других.

ЛЮТОВ Е.А., старший прокурор отдела по надзору за расследованием особо важных дел управления по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры. Поддерживал в Басманном суде ходатайство следователя о продлении срока содержания под стражей Алексаняна.

Судьи

ДУДАРЬ Наталия Николаевна, судья Басманного суда Москвы. Продлевала содержание под стражей Алексаняна.

РАСНОВСКИЙ Андрей Владимирович, судья Мосгорсуда. Отказал в удовлетворении ходатайства об освобождении Алексаняна.

ТРУБНИКОВ Александр Николаевич, судья Басманного суда. Продлевал срок содержания под стражей Алексаняна.

ЯРЛЫКОВА Елена Николаевна, бывшая судья Басманного суда. Избирала содержание под стражей Алексаняна.

МУШНИКОВА Наталья Евгеньевна, судья Басманного суда. Продлевала срок содержания под стражей Алексаняна, отказывала в удовлетворении жалоб защиты на действия следствия.

КУЗНЕЦОВА Н.С., судья Мосгорсуда. Продлевала содержание под стражей.

НАЙДЕНОВ Евгений, судья Мосгорсуда. В марте 2008 года, будучи председателем Кассационной коллегии Мосгорсуда, отказался изменить меру пресечения Алексаняну, у которого к тому времени помимо ВИЧ был обнаружен рак лимфатических узлов. В настоящее время — председатель Пресненского суда Москвы.

НЕДЕЛИНА Ольга Анатольевна, судья Симоновского районного суда Москвы. Продлевала Алексаняну срок содержания под стражей, оставила его под стражей на период лечения в гражданской клинике, возобновляла приостановленное против него дело, а при прекращении дела оставила все его имущество под арестом.

РЫЖОВА Анастасия Васильевна, судья Мосгорсуда. Отказала в удовлетворении жалобы на постановление о продлении содержания под стражей.

ОРЕШКИНА Ирина Владимировна, судья Симоновского суда Москвы. Приняла решение о наличии в действиях Алексаняна признаков преступления, отказывала в помещении в стационар.

КОРНЕЕВА Татьяна Павловна, судья Симоновского суда. Продлевала срок содержания под стражей Алексаняна. Кстати, по делу Магнитского разрешила открытие уголовного дела против адвоката фонда Hermitage.

ПИЛЬГАНОВА Вера Михайловна, судья Басманного суда Москвы. Продлевала срок содержания под стражей.

ФОМИН Дмитрий Анатольевич, судья Мосгорсуда. Продлевал содержание под стражей.

ЕГОРОВА Ольга Александровна, председатель Мосгорсуда. По данным защиты бывших сотрудников ЮКОСа, руководила деятельностью всех судей г. Москвы, направленной на привлечение к уголовной ответственности, заключение под стражу, одобрение незаконных следственных действий и осуждение Ходорковского, Лебедева, Алексаняна, Бахминой и других фигурантов дела.

Тюремщики

ТАГИЕВ Фикрет, начальник СИЗО 77/1 (“Матросская Тишина”). При содержании в СИЗО Алексаняна отказывал ему, а также Платону Лебедеву в медицинской помощи, ухудшал условия пребывания обвиняемых в тюрьме.

КАЛИНИН Юрий Иванович, во времена нахождения Алексаняна в “Матросской Тишине” — директор Федеральной службы исполнения наказаний МЮ РФ, затем заместитель министра юстиции. Знал о том, что Алексаняну не оказывают помощь в тюрьме.

Я спросил его после ареста Ходорковского: “И что ты теперь собираешься делать?” Он сказал: “Папа, я никуда не собираюсь уезжать”. Он полагал, что здесь, в России, все-таки сумеет доказать свою правоту и правоту ЮКОСа.

Из воспоминаний отца Василия Алексаняна Георгия Ганриковича

Родители принесли домой апельсины. Продавались в те времена апельсины в такой сетке. Оба брата побежали за ножницами, чтобы распороть эту сетку. Несколько неловких движений… ножницы попали ему в глаз. Операции, операции, операции. Глаз спасут. Но изъян останется на всю жизнь и станет некоей его отличительной особенностью…

Спустя 30 лет в камере “Матросской Тишины” единственным его спутником на протяжении двух лет, кроме крысы, с которой он успеет подружиться (во всяком случае, на лежак она не залезала), станет Библия. И хотя к тому времени он уже почти ослепнет, все равно умудрялся как-то читать. Зажмуривался, подносил близко-близко к глазам и читал.

Он вышел из интеллигентной и верующей московской семьи, где были сплетены разные обычаи и нравы. Мама — русская, папа — армянин, доктор физико-математических наук. Учеба в хорошей московской школе. Потом поступление на юрфак МГУ, его успешное окончание, школа права Гарвардского университета, где был признан лучшим иностранным студентом и получил диплом магистра права. Стажировка и работа в известных международных адвокатских фирмах Cleary, Gottlieb, Steen & Hamilton, потом начальник юридического департамента в инвестиционно-промышленной группе компаний SUN Group… А потом подал документы в ЮКОС. И его взяли. Молодой, но очень жесткий начальник правового управления. Его побаивались. Сам он на работу старался брать исключительно выпускников юрфака МГУ, считая, что, например, из МГИМО выходят одни блатники.

С ним, говорят, вообще было порой сложно. А уж следователям-то…

В тюрьму он попадет в 35. Успев изрядно намозолить следователям глаза. Сначала, видимо, тем, что был адвокатом Ходорковского и Лебедева, потом — что никуда не уехал. А ведь намекали, прослушивали, следили. А он не собирался… Ну и, видимо, верхом наглости с его стороны было то, что в период, когда власти готовили банкротство ЮКОСа, он стал исполнительным вице-президентом ЮКОСа и пытался спасти компанию, а значит, кому-то очень сильно мешал… “Держись, мы должны победить”, — говорил ему председатель совета директоров ЮКОСа Виктор Геращенко. Через пять дней после назначения вице-президентом Алексаняна задержат. Задержат как какого-нибудь главу бандформирования — оперативники в масках, с автоматами ворвутся в дом…

Почти три года — в “Матросской Тишине”. Обнаружившиеся смертельные заболевания. Лечение не начиналось. Зато начался шантаж — в обмен на показания против Ходорковского и Лебедева следователи обещали ему свободу. Каримов, Русанова, Хатыпов… О методах работы этих людей он рассказал в Верховном суде, оспаривая незаконность очередного продления ареста.

“Каримов мне сказал: руководство Генеральной прокуратуры понимает, что вам необходимо лечиться, может быть, даже не в России, у вас тяжелая ситуация. Нам, говорит, необходимы ваши показания, потому что мы не можем подтвердить те обвинения, которые мы выдвигаем против Ходорковского и Лебедева. Если вы дадите показания, устраивающие следствие, то мы вас выпустим. И когда мы получим те показания, которые устроят руководство, мы обменяем их, как он выразился, подпись на подпись, то есть я вам кладу на стол постановление об изменении меры пресечения, а вы подписываете протокол допроса. <…> Но я не могу быть лжесвидетелем, я не могу оговорить невинных людей, я отказался от этого. И я думаю, какое бы ужасное состояние мое ни было сейчас, Господь хранит меня, потому я этого не сделал, я не могу так покупать свою жизнь”.

Никаких отставок должностных лиц не последует. Его по-прежнему не лечат и не отпускают. К концу 2007-го здоровье ухудшается: ВИЧ в стадии 3А переходит в стадию 3Б, температура до 38—39 градусов, только 4% иммунных клеток, вирусная нагрузка — более миллиона копий в миллилитре. Прибор, который определял количество копий, больше миллиона не показывал. Его начинало зашкаливать. Обострились другие болезни — злокачественная опухоль печени, заболевание лимфатических узлов…

Но вместо профильной гражданской клиники — по-прежнему инфекционное отделение “Матросской Тишины”. Единственный лечащий врач в этом отделении выдает справки, что обвиняемый может участвовать в судебных и следственных действиях…

И бесконечные судебные заседания, где он снова и снова просит его отпустить, и его снова не отпускают.

Как реакция — голодовка Ходорковского, отказывавшегося ее прекращать до тех пор, пока Алексаняна не переведут в специализированную клинику. Переведут. Благодаря Ходорковскому, адвокатам и неравнодушной общественности. Правда, в больничной палате 60-й больницы его будут держать прикованным к кровати, у двери будет стоять часовой. Единственная решетка во всей больнице будет только на окне его палаты. Специально приварят.

Врачи лечили на совесть. С лимфомой, кажется, справились. С ВИЧ — нет.

Кто знает: может, если бы не те два года под стражей, прожил бы дольше. Ведь если лечить, человек может десятилетиями оставаться просто ВИЧ-положительным. А его на протяжении двух лет не лечили. Это было осознанное убийство человека.

Его жизнь постараются продлить. Замечательный ученый, академик РАН и РАМН, профессор, доктор медицинских наук, директор НИИ гематологии и интенсивной терапии, руководитель кафедры гематологии и интенсивной терапии Российской медицинской академии, специалист в области фундаментальных и клинических проблем онкогематологии, в прошлом — депутат Совета народных депутатов СССР Андрей Воробьев оперативно возьмется за лечение Алексаняна, как только адвокаты появятся на пороге его кабинета: “Быстро его ко мне!”

Воробьев будет пытаться его спасти… Да, им двигал профессиональный долг. Но я уверена: не только. Его мать — ученый-биолог — провела в сталинских лагерях 10 лет, отца, тоже врача, расстреляли… Мать, как рассказывал мне сам Андрей Иванович, ехала на Колыму в том самом известном 7-м вагоне вместе с Евгенией Гинзбург…

Вообще, ангелов на пути Алексаняна будет встречаться много. Журналисты Тихон Дзядко и Сакен Аймурзаев ездили по всей Москве, собирая подписи известных людей, согласных на судах выступить поручителями. Собирали просто так, по своей инициативе, без всякого редакторского задания. И собрали. Согласились многие, отказалось, правда, тоже немало. Фамилии последних — ни к чему, им с этим жить. Фамилии согласившихся — Козаков, Ясулович, Ахеджакова, Чурикова, Войнович, Симонов, Ясин, Айзенберг, Рубинштейн, Улицкая, Быков, Гениева, Рынска, Учитель, священник Александр Борисов…

Акунин и Ясулович придут в Мосгорсуд, где будет оспариваться содержание под стражей. Принесут подписи-поручительства. Судья Найденов на все это плюнет. Прокурор Власов в отношении Акунина бросит что-то там про “пиар”…

А потом неожиданно под новый — 2009 год — Алексаняна отпустят под залог. Под немалый, беспрецедентный залог — 50 миллионов рублей. Собирать будут опять всем миром. А потом, когда дело прекратят, он будет выступать с заявлениями, а кому-то, как Акунину, даже звонить и спрашивать: как мне поступить с деньгами — отдать вам или потратить на благотворительность?

Чем он жил последние два года? Лечился, был дома, наслаждался кругом родных. А еще следил за процессом в Хамовниках. “Але, это Василий Алексанян. Вы не могли бы меня записать?” — звонил он, например, на “Эхо Москвы” и просил записать его комментарий об очередном дне в Хамовниках. Комментировал и абсолютное непонимание прокурором Лахтиным азов аудита, и то, как интерпретировались этим прокурором показания свидетелей, говорил, что было в ЮКОСе на самом деле, настаивал, чтобы Лахтин прошел медицинское освидетельствование…

Комментировал и для “Новой газеты”. Последний раз я с ним общалась в конце апреля этого года. По электронной почте. Просила высказать свое мнение о трагедии с рядовым сотрудником юкосовских компаний (человек при странных обстоятельствах выбросился из окна). Комментарий вышел не целиком, с некоторыми сокращениями. Он обиделся, сказал, что убрали самое важное, что больше ничего писать не будет, что… Мне казалось, что мы еще как-то выясним это, сгладим, забудем и будет еще много поводов, чтобы поговорить…

Не случилось.

Он так активно жил эти годы после освобождения — не закрываясь ни от кого, не уезжая, не уходя в себя, — что у многих не было беспокойства за него, казалось, еще поживет…

15 декабря 2011 года ему исполнилось бы 40 лет.

У него остался 9-летний сын.

Возвращаясь к ненапечатанному

Из последнего комментария Василия Алексаняна для “Новой” (того самого, сокращенного):

“Я полагаю, что Путин и Сечин (в особенности) не гнушаются такими методами, которые были близки т. Сталину. Мне не раз по тюремной “почте” передавали, что есть приказ тебя живым не выпускать. Не успели. Но даже на свободе меня в покое не оставили. Конечно, нет прямых доказательств, но со мной за эти два года на свободе происходили достаточно странные вещи. Очень похожие на известные случаи отравления. Божьей милостью я жив. Я полагаю, что у кого-то есть санкция на ликвидацию. И это не шутка. Манера поведения была очень проста: мы можем с тобой сделать всё, что захотим, — выбирай. Безнаказанность, а точнее, ее осознание — вот их стимул”.

13 апреля 2011 года

Об Алексаняне вспоминают

Павел Ивлев, юрист, бывший партнер сотрудничавшего с ЮКОСом адвокатского бюро “АЛМ Фельдманс”:

— Мой друг Вася Алексанян не дожил два с половиной месяца до своего сорокалетия.

Сейчас еще не время оценивать все, что он сделал. Это был большой и сильный человек, принципиальный и смелый. Душа компании, лидер, талант.

Мы познакомились на юрфаке МГУ в 1989-м. Он был одним из самых молодых ребят на курсе, намного моложе большинства, но это никогда не мешало ему быть первым среди нас. Во всем.

Он первым, еще будучи студентом, получил работу в престижной американской юридической фирме, первым поехал получать мастера права в Гарвард, вернулся — и вскоре, пройдя нешуточный конкурс, был выбран не кем-то, а лично Ходорковским для того, чтобы возглавить, а точнее, создать, юридическую службу Юкоса. В 25 лет.

И он, конечно, сделал это, справился, как справлялся со всем, что делал, когда хотел. Спустя какие-то пять лет это был лучший среди всех российских компаний правовой департамент, а его главу журнал “Карьера” признал корпоративным юристом номер один в стране. В 29 лет.

В 2006-м, когда крах Юкоса был практически неотвратим, Василий вернулся в компанию на должность исполнительного вице-президента, вернулся, чтобы сделать последнюю попытку спасти Юкос от банкротства, договориться с Кремлем. Его посадили через неделю. Вскоре мы, близкие друзья, узнали, что Вася неизлечимо болен. Он запрещал об этом говорить публично, до тех пор пока какой-то прокурор не заявил о Васиной болезни в открытом судебном процессе осенью 2007-го. В эти же дни следователи Генеральной прокуратуры предлагали Василию лечение и свободу в обмен на оговор Ходорковского. Эти тупые опричники думали, что он такой же, как они.

Светлана Бахмина, заместитель начальника правового управления ЮКОСа:

— С Василием Георгиевичем мы познакомились около 15 лет назад. Тогда только все начиналось. Мы были молоды, полны сил и главное, надежд. Что мы все можем, что мы все преодолеем. Работать было сложно и интересно.

А потом нас взяли в заложники.

Страна, которая борется с больными, женщинами и детьми, остановилась в развитии. Какая к черту интеграция. Людоедство.

Он мог бы прожить больше, он мог бы сделать больше.

Надежды, что кто-то ответит за его смерть, почти нет. Никакой европейский суд нам не поможет, потому что мы сами у себя не хотим разбираться. Большинству все равно. Они думают, это где-то параллельно.

Я тоже так думала, что все это где-то далеко наверху и меня не коснется. Но игры больших дяденек закончились плохо. Сын остался без отца, а родители без сына.

Искренние соболезнования родным. Мы не смогли ничего сделать.

Дмитрий Гололобов, главный юрист НК “ЮКОС”:

— Василий работал и жил в очень трудное для юристов время и в очень трудном для юристов месте. От начала и до самого конца. В его жизни было вообще очень много всяких трудностей. И вся его жизнь выглядела как постоянная борьба. По ней можно написать одновременно и книгу о жизни юриста в нашей стране, и учебник по праву переходного периода. Я думаю, что как верующий человек он хотел бы услышать от нас только одно: да помянет его, Господь во царствии Своем.

P.S. Похороны Василия Алексаняна состоятся в четверг, 6 октября.

Вера ЧЕЛИЩЕВА