4 мая член команды Михаила Саакашвили Саша Боровик покинул кресло и.о. замглавы Одесской обладминистрации. И сам политик, и обладминистрация назвали причиной увольнения вступление в силу нового закона “О государственной службе”. Закон запрещает государственным служащим иметь какое-либо гражданство кроме украинского. ”Страна” поговорила с Боровиком и задала десять вопросов, которые возникли в связи с увольнением из ОГА.
- Почему вы не откажетесь от немецкого гражданства?
— Когда я ехал в страну, я был готов к тому, что при определенных условиях я могу отказаться от немецкого гражданства. Это бы произошло в двух условиях. Первое — это что страна абсолютно однозначно бесповоротно и решительно взяла курс на Европу. Я себя считаю европейцем — прежде всего. В Украине я родился, и я мог бы быть европейцем по стране рождения, или я мог бы быть европейцем по стране, в котором я прожил самый долгий период в жизни, где я натурализировался.
Если бы Украина показала, что она абсолютно бесповоротно становится европейской страной, то это было бы первое условие, при котором я мог бы отказаться от немецкого гражданства. Второе условие — это что у меня был бы какой-то impact — влияние на процессы. Например, если ты приехал и стал заместителем министра экономики, или министром экономики, или тебя выбрали мэром города. Ты в общем-то в своей позиции можешь серьезно влиять на процессы. Тогда это можно делать.
Если ты каждые две недели слышишь слухи о своей отставке, если тебе в СБУ говорят — смотри, у нас в Одессе есть все на Труханова и на его банду, команду, как хотите. Но нам не дают команду сверху — если ты видишь, что в городе идут провокации, но никого не ловят, не сажают, если видишь коррупцию и за нее никто не отвечает, если у прокурора Сакварелидзе есть пять дел, которые закрывают сразу после его увольнения, то у меня возникает много вопросов.
Я знаю точно для себя, что я решил — я европеец и я всегда буду жить в Европе. А Украина сейчас в своем вот в этом состоянии таком... Мне не однозначно ясно, что Украина приняла проевропейский курс. Сохранение коррупционных схем, сохранение олигиархата, сохранение большей частью несвободной прессы и медиа, сохранение условий, при которых фактически население беднеет. Население беднеет, но мафиози, олигархи богатеют и наращивают свой политический капитал, в различной степени финансовый капитал. С каждым годом с ними будет тяжелее бороться. Если смотреть на Одессу, Труханов сегодня финансово сильнее, чем полгода назад. Если смотреть на Коломойского, он сейчас сильнее, чем полгода назад. Я смотрю на себя и я знаю, что я беднее стал за эти полгода. Я практически не зарабатывал деньги. С точки зрения моего здоровья, я не здоровее стал за эти полгода, потому что все время был в какой-то борьбе, в противостоянии.
- Не является ли двойное гражданство препятствием для депутатской деятельности?
— Украинское право, говорю вам как юрист, открыто для интерпретаций. Моя интерпретация украинского права на счет депутатства такая. В законе написано так: если депутат местного совета поменял место жительства на ПМЖ за границей или вышел из гражданства Украины, тогда он теряет мандат депутата.
Я не вышел из гражданства, я не поменял ПМЖ. Соответственно я не отвечаю тем требованиям, которые там прописаны. Теперь есть Конституция, по которой двойное гражданство запрещено. Опять же это как трип Коломойского, что если у тебя три гражданства, то это разрешено.
Но во-первых, там нет никакой санкции, а второе, когда я принимал украинское гражданство, то в ОВИРе мне дали документ, в котором написано, что есть переходный период в несколько лет, когда ты можешь выйти из одного или из другого гражданства.
Когда мне поступило предложение стать замминистра экономики, в ФРГ я связался с немецкими властями, с правительством. Первая реакция в немецком правительстве была, что у нас запрет на двойное гражданство, но нужно что-то думать, потому что мы хотели бы, чтобы ты поехал работать в украинское правительство.
Это было перед Рождеством, несмотря на это, в течение буквально двух часов собралось пять разных ведомств федеративной республики и местных властей Баварии, они обсуждали, какое можно найти исключение. Они нашли исключение, которое дают в очень редких случаях легионерам, футболистам, которые приезжают играть за команды ФРГ. И они мне дали это исключение.
Мой взгляд на Украину примерно такой же. Если правительство ФРГ нашло способ дать исключение, то Украина, которая не в состоянии платить нормальную зарплату, по идее, должна быть заинтересована в том, чтобы люди с образованием приезжали сюда и работали, каким-то образом дать им исключение. Если нет, то принять поправку о таком исключении.
- А ваше видение не может быть использовано мэром Одессы Геннадием Трухановым? (Команда Саакашвили высказывалась за лишение Труханова украинского гражданства из-за наличия российского. А без украинского паспорта Труханов не может быть мэром — Прим.ред.).
— Оно может быть использовано, единственная разница в том, что у Труханова гражданство страны-агрессора, а у меня гражданство Европейского союза, куда Украина хочет вступить.
- Это рассуждение с точки зрения морали. Но перед законом все должны быть равны?
— Не обязательно. Украина как любая другая страна в Европе страдала от “утечки мозгов”. В Украине была тройная или четверная утечка. В Европе, как правило, утечка мозгов в Соединенные Штаты. В Украине утечка мозгов была в Европу, в Северную Америку, в Израиль, в Россию.
Поэтому украинцев самих по себе много за границей. Украина должна сказать: с геополитической и стратегической позиции нам важно, чтобы израильские, североамериканские, европейские украинцы чувствовали себя частью политических процессов в Украине. Дать им гражданство и возможность участвовать. Во-первых, не многие этого захотят. Но эти люди будут выбирать на выборах, будет лучше ситуация среди избирателей, потому что это будут прогрессивные проевропейские силы.
Украина сама не должна обосновывать, почему украинцам, проживающим в России, не дается двойное гражданство. Просто потому что она не хочет это делать и все. Никаких международных актов об этом нет. Украина не должна давать российским украинцам двойное гражданство. И это было бы то, что в Америке называется policy rational (национальная политика — Прим.ред.). Если мы стремимся в Европу, то давайте интегрировать тех украинцев, которые уже стали европейцами, а не отталкивать их. Поэтому ситуация с мэром Трухановым в меньшей степени подходит сюда.
- У вас есть украинский паспорт?
— Я получил временное удостоверение гражданства Украины.
- Насколько мне известно, президент дает право на получение гражданства, претендент берет обязательство прекратить иностранное гражданство в течение двух лет.
— Это случай, к примеру, Айвараса Абромавичуса, который не рожден украинцем и получает украинское гражданство. Я рожден украинцем — в Украине от украинских родителей. У меня есть конституционное право на гражданство Украины. Его никто никогда не может забрать. Когда я прихожу, будучи гражданином другой страны, и говорю — я рожден в Украине, никто не может мне отказать. Мне его должны дать.
Потом тебе дают временный документ и несколько лет на то, чтобы ты провел все эти процедуры. В любой момент ты можешь эти процедуры остановить. Если установилась хунта, например, если поменялось семейное положение и я не хочу этого делать, ты прекращаешь этот процесс, но через день можешь прийти и сказать — я опять хочу стать украинцем. И никто тебе не может возразить. Потому что президент, давая тебе украинское гражданство, только выполняет Конституцию. В отличие от того, что грузинские реформаторы получали гражданство, или Айварас, Яресько. В отличие от всех них у меня есть конституционное право.
- Юридически у вас уже есть украинское гражданство или оно еще не оформлено?
— Указом президента ты получаешь украинское гражданство. У вас его подтверждает паспорт, у меня есть удостоверение. А в США в качестве документа используют водительские права. И когда я поступал на работу в Минэкономики, и в обладминистрацию, и когда я шел на выборы, когда я пересекал границу, этот документ принимали все без исключения службы как документ, подтверждающий мое украинское гражданство.
- Вы не думаете уехать из Украины?
— У меня есть усталость, есть понимание того, что каждый человек имеет право выбирать, где ему жить. У меня есть зеленая карта в Соединенных Штатах, у меня есть европейский паспорт, я член Ассоциации юристов Нью-Йорка, я член Ассоциации юристов в Европейском сообществе.
Если бы здесь сейчас был Янукович, я бы никогда здесь не жил. Здесь возникает вопрос — насколько нынешний режим лучше того, который был? Маргинально он лучше. Но в большей степени поменялась риторика, но субстантивно в общем-то все осталось так же. И эта разница очень небольшая, она может очень быстро сместиться в одну или другую сторону.
Система может почувствовать, что иначе ей не выжить и начать меняться, как это делал Горбачев в Советском союзе, когда коммунистическая партия, какое-то либеральное крыло вдруг расслабилось и начало меняться. В то же время если бы Андропов прожил дольше, начали бы закручивать гайки. К счастью, тогда этого не случилось. И вот сейчас я каждый раз смотрю на президента и мне хочется надеяться, что он неглупый человек и он это понимает. Мне хочется надеяться, что он поставит дельного Генпрокурора, поменяет систему в СБУ — это вертикали, которые под ним. Но каждый раз, когда я надеюсь на него, я разочаровываюсь.
- Чем будете заниматься дальше?
— В прошлое воскресенье одна нью-йоркская фирма предложила мне работу. Фирма, которая была одной из тех, сейчас на Давосе у них была панель о пятой генерации, те, которые занимаются человеческим мозгом и так далее. И они мне предложили зарплату 300 долларов в час — ровно столько, сколько я заработал в Украине за весь прошлый год.
Я живу очень скромной жизнью. Мне не нужно много: у меня нет машины, у меня есть велосипед, я много хожу пешком- это все, что я делаю с точки зрения передвижения. У меня одна комната в Одессе. Я снимаю одну комнату у семьи. У меня прямо в комнате стоит велосипед, в этой же комнате стоит стол, в этой же комнате моя кровать.
Мне не нужно много. Я привык достаточно скромно жить. В то же время я верю, что честно заработанные деньги обеспечивают тебе свободу и независимость. Зарабатывая мало, меньше, чем ты тратишь — а 300 долларов в год это однозначно меньше — ты становишься несвободным, каждый день все больше и больше. Для меня в этой жизни нет ничего важнее, чем свобода. И здесь на каком-то этапе ты примешь решение, что тебе лучше уехать, что твое воздействие на систему или на общество становится бессмысленными с твоей точки зрения, с точки зрения субстантивного бытия и с точки зрения общества. Потому что ты становишься неэффективным, зависимым.
Когда я ехал сюда, я думал, что самую большую ценность для современного украинского общества я несу как раз в том, что я независим. Я не должен олигархам, президенту, премьеру. Я чувствую, что я могу говорить и делать то, что мне кажется правильным. Иначе — полная зависимость людей друг от друга.
- Что вы ответили на предложение из Нью-Йорка?
— С сегодняшнего дня я не государственный служащий. Это значит, что я могу зарабатывать деньги так, как я хочу до тех пор, пока это легально. У госслужащих есть ограничения. Когда я пришел в Украину на госслужбу, я был членом совета директоров нескольких компаний, достаточно хороших, и за неделю до приезда в Украину я написал заявление и вышел из совета директоров.
Теперь я могу вступать в советы директоров и я могу зарабатывать. Есть несколько ограничений. Одно из них, как я сказал, я юрист в штате Нью-Йорк и в Европейском сообществе. Я не квалифицирован давать юридические советы в Украине. С точки зрения Украины я могу давать советы только по нью-йоркскому и европейскому праву. А какой спрос в Украине на нью-йоркское и европейское право, мне не понятно.
Нью-йоркская фирма просит возглавить их юридический отдел, и они говорят, что ты можешь это делать, будучи в Нью-Йорке или в Париже, где есть персонал, или в Мюнхене. А я говорю — как на счет Одессы? Они говорят — где это? Я показываю на карте и они говорят — мы об этом не думали, а какая коммуникация? Какой транспорт? В Одессе раз в неделю выключают свет — в прошлый раз выключили на восемь часов. В Одессе в аэропорту нет оборудования для посадки во время тумана или густого дождя, снега. Коммуникация проблематична.
Мы договорились с нью-йоркской фирмой, что они подумают и я подумаю. Я в любой момент могу сказать, я согласен на Мюнхен, Париж или Нью-Йорк, и они в любой момент поднять трубку и сказать — мы согласны на Одессу. Следующие несколько недель мы о чем-то договоримся.
- Если они не согласятся на Одессу, вы рассматриваете возможность переехать?
— Если они не согласятся на Одессу, они не первая и не последняя фирма, которая делает мне предложение. Не нужно никуда спешить. Я сейчас настроен на то, чтобы попробовать поменять динамику в Одессе. Я хочу снять мэра Труханова и хочу отстранить его и мафиозный синдикат, который за ним стоит, от экономической и политической власти в городе. Это моя задача.
Она может оказаться мне не по зубам, я могу сломать зубы, могу сломаться сам, а могу этого добиться. В следующие несколько месяцев это станет ясно. Даже быстрее — по сути СБУ должно начать сажать людей в тюрьму. Если это начнет происходить, тогда у Одессы есть шанс и у страны есть шанс. Если этого не произойдет, то тогда мне нужно сделать то, что я сделал 25 лет назад, когда я сказал, уезжая из Советского союза, что у этой страны практически нет шансов и тебе лучше уехать. Тогда я уехал и построил совсем другую жизнь далеко от Советского союза. Советский Союз распался. Иногда нужно следовать своей интуиции. Но пока у меня есть чувство, что надо бороться.
