Санкции против режима Януковича: преступно потерянное время

Согласно тексту документа, созданная структура должна “в двухмесячный срок проработать механизмы эффективного взаимодействия правоохранительных органов и центральных органов исполнительной власти по вопросам возвращения в Украину указанных средств”. Фактически, это означает очередную отстрочку начала реальной работы по возвращению украденных активов, которая должна была активно начаться еще год назад.

Санкции Совета ЕС в отношении высших должностных лиц Украины были введены в действие постановлениями Совета ЕС №208/2014 от 5 марта 2014 г. и №381/2014 от 14 апреля 2014 г. Некоторые ограничительные меры постепенно ввели власти Швейцарии, Лихтенштейна, Австрии, Великобритании, Нидерландов, Латвии, США, Канады, Австралии и Японии.

Украинской власти был дан условный год для того, чтобы доказать вину фигурантов санкционных списков в совершении преступлений против украинского народа. Украина не только не доказала вину — у государства до сих пор даже нет формализованных обоснованных претензий к большинству лиц из команды Януковича. В этом нас убеждают либо сами фигуранты санкционного списка (А.Портнов), либо лица, выполнявшие управленческие функции (В.Рыбак), а главное — факты: отсутствие уголовных дел, закрытые уголовные производства и — что более наглядно — третий Генеральный прокурор на Резницкой со времени Революции Достоинства. По традиции, уволенный руководитель ГПУ либо пересаживается в кресло советника президента, либо же получает слова благодарности от главы государства за мужественные решения о своей отставке. Мы не склонны считать, что мужество Генерального прокурора проявляется именно таким образом. И не склонны прибегать к домыслам при наличии неопровержимых фактов.

Так, недавно в официальном журнале ЕС была обнародована информация об исключении из санкционных списков А.Портнова, А.Якименко, И.Калинина, Н.Азарова. В отношении В.Януковича-младшего, Е.Лукаш, Д.Табачника и С.Клюева ЕС продлил действие санкций только до 6 июня 2015 г. Событие анонсировали общественные активисты, журналисты, представители международных учреждений. Только ГПУ до последнего жила по принципам власти времен Януковича: опровергать сообщения общественности и избегать прямых ответов.

Вместо объяснений Генпрокуратура отделалась очередным обещанием: 6 марта 2015 г. в ГПУ торжественно проинформировали, что ведомство обещает расследовать злоупотребления экс-чиновников, с которых были сняты санкции ЕС. Дословно в официальном сообщении указано, что “Генеральной прокуратурой Украины будет проводиться всестороннее и непредвзятое расследование уголовных производств в отношении бывших высокопоставленных должностных лиц и лиц из их окружения, независимо от принятых европейской стороной решений о применении персональных санкций”. Вместе с тем в ГПУ подчеркнули, что “практика применения санкций новая для нашего государства и впервые применена Европейским Союзом по обращению Украины”, и подчеркнули, что ни одно лицо не было исключено из санкционного списка в течение срока действия санкций (до 5 марта 2015 г.). При этом общество не проинформировано ни об одном чиновнике, ответственном за снятие санкций, то есть за отсутствие действий по выполнению требований людей привлечь представителей так называемого “режима Януковича” к уголовной ответственности. Этим чиновником мог быть О.Махницкий, возможно В.Ярема или даже лицо уровня начальника следственного управления по особо важным делам ГПУ, но понятно, что такое физическое лицо существует. Речь идет не о коллективной, а персональной ответственности за организацию выполнения установок президента и требований людей.

Интересным выглядит сам процесс: ГПУ считает, что заверений в объективном расследовании по прошествии года для общественности будет достаточно. Нет, господа, время раскрывать карты.

ГПУ как орган и непосредственно генеральный прокурор Украины как руководитель взяли на себя исключительную и полную ответственность за организацию и поддержку государственного обвинения в отношении В.Януковича, В.Захарченко, В.Пшонки, А.Якименко, А.Портнова, Е.Лукаш, А.Клюева, В.Ратушняка, А.Януковича, В.Януковича, А.Пшонки, С.Клюева, Н.Азарова, А.Азарова, С.Курченко, Д.Табачника, Р.Богатыревой, И.Калинина, С.Арбузова, Ю.Иванющенко, А.Клименко, Э.Ставицкого. Кроме того, должна была быть доказана вина и применено справедливое наказание ко всем действующим лицам режима Януковича, независимо от фамилий и статуса. Все члены организованной преступной группировки должны были ощутить неотвратимость наказания. Это следует из публичных обещаний ГПУ и гарантий президента.

Следует отметить, что ГПУ не была намерена делиться зоной контроля в вопросе возвращения активов и поддержки санкции с другими органами власти, общественными активистами, организациями. Мы неоднократно проводили встречи с О.Махницким и его подчиненными: предлагали помощь международных организаций и мирового уровня фирм с безупречной репутацией, способных помочь в поиске активов, предоставляли материалы о преступлениях, озвучивали фамилии и факты в СМИ и на пресс-конференциях. Вопрос оплаты какой-либо помощи не поднимался. При этом стоял вопрос о своевременности налаживания сотрудничества с более чем сотней стран мира (в которых могут потенциально скрываться активы высших должностных лиц) в части срочного наложения арестов и других ограничений или же поддержки уже наложенных санкций (например, зона Европейского Союза). В то время как рядовые сотрудники ГПУ просили помощи у общественности и организаций из-за даже физической невозможности охватить столь масштабный, даже более — беспрецедентный в истории Украины комплекс правовых проблем (просили, в частности, помочь с переводом текстов на английский язык), — в “высоких” кабинетах ГПУ высокомерно уверяли: “Нам помощь не нужна, у нас все хорошо”. Не надо было ходить к гадалке, чтобы предвидеть, чем закончится высокомерие.

Высокомерие в конце концов исчерпалось, и уже ближе к концу 2014 г. прогнозы начали сбываться. Только 11 августа, потеряв много времени, ГПУ наконец-то заключила соглашение с Базельским институтом управления о сотрудничестве с целью возвращения средств, похищенных и вывезенных Януковичем и его окружением, а 17 июля 2014 г. Кабинет министров своим постановлением №322 создал Межведомственную комиссию по вопросам возвращения в собственность государства средств и имущества, полученных вследствие коррупционных правонарушений. Согласно постановлению №322, которым заместителю Генерального прокурора Украины отводилась роль сопредседателя. Это означало запоздалое признание ГПУ того факта, что орган не справляется со своими обязанностями своими силами.

После назначения О.Махницкого на должность заместителя Генерального прокурора (по вопросам международного сотрудничества) был назначен Виталий Касько, международник, координировавший работу Украины по линии поддержки позиции относительно санкций к высшим должностным лицам и линии поиска и возвращения активов Януковича и команды в Украину. С 2004 года господин Касько был консультантом Совета Европы и других международных организаций в сфере уголовной юстиции и защиты прав человека, он автор и соавтор публикаций по проблематике возвращения преступных активов, взаимной правовой помощи по уголовным делам, защите свидетелей. Есть основания считать, что на этом направлении В.Касько работал при всех трех последних руководителях ГПУ. Это может свидетельствовать о высокой компетентности чиновника.

Следует отметить, что общение с Генеральным прокурором и его подчиненными на тему возвращения активов и необходимости доведения до логического завершения уголовных дел в отношении представителей режима всегда происходило по одинаковой схеме. То есть представители общественности предоставляли факты в подтверждение преступных действий того или другого чиновника, а в ГПУ обещали привлечь это лицо к ответственности. Беспокоило только то, что дела расходились с обещаниями. Тем временем один Генеральный прокурор попадал в объективы телекамер в момент теплых встреч с представителями этого самого режима. Другой отгораживался от общественности заместителями, которые не могли объяснить происхождение миллионного состояния, появившегося за время пребывания на государственной службе. А ГПУ как орган упорно не замечала свободного передвижения по Киеву тех, кого обещала привлечь к уголовной ответственности, — партнеров Януковича. Это похоже на нехитрую игру: заявления о “целесообразности”, “компетентности”, “тайне следствия” или “непоступлении сообщения о совершении преступления” использовались как неубедительное обоснование собственной бездеятельности или некомпетентности.

Уголовные дела в отношении ряда лиц либо не возбуждались, либо же закрывались, как, например, в парадоксальном случае с Михаилом Добкиным. Напомним: тогдашний Генпрокурор В.Ярема заявил, что в деле по обвинению Добкина “была проведена фоноскопическая экспертиза, изучались заявления Добкина, которые он использовал на митингах, в ходе пресс-конференций, в СМИ, но экспертиза показала, что там нет состава преступления, а значит мы не можем привлечь человека к уголовному наказанию”. Но наличие состава преступления устанавливает не эксперт, а следователь, а виновность человека устанавливает суд. Кроме того, вероятно, прокуратуре не сообщали о фактах совершения Добкиным собственно незаконных действий, а не только высказываний.

Мы не дождались претензий со стороны власти ни к олигархам, которые “кровно” поддерживали режим, ни к десяткам тысяч мелких преступников, его обслуживавших. “Лица” преступной организации почему-то отмежеваны от бенефициаров. Иначе говоря, нас уверяют, что вину за режим Януковича следует возложить на первых условных 10 лиц. Остальным либо предлагают написать заявления на увольнение, либо обещают люстрировать, либо оставляют в покое. О доказательстве вины и применении справедливого наказания почему-то речь не идет.

Цивилизованные страны ввели политические и экономические санкции к отдельным представителям режима по собственной инициативе. Это не заслуга О.Махницкого или В.Касько. Это заслуга миллионов людей, вышедших на улицы протестовать против режима. Сегодня же, когда ЕС начинает снимать санкции с представителей команды Януковича, это означает, что прокуратура позволила себе поставить под вопрос достижения Революции Достоинства.

Европейские партнеры однозначно донесли до ведома Украины ограниченные сроки действия санкций, что означало необходимость немедленного расследования противоправных действий режима. Известно, что если речь идет о простом человеке, в Украине часто достаточно дня, чтобы сделать из него виновного: тут милиция, прокуратура и суд действуют во “взаимопонимании”, которому можно позавидовать. Никто не призывает к правому нигилизму или нарушениям законодательства, но очевидно, что расследования в отношении “касты неприкосновенных” и после Майдана происходят по особым правилам. Начинаются “сложности” в расследовании, появляются непонятные решения судов, отказывающие во взятии под стражу, а также заявления по линии ГПУ о том, что они не могут оказывать давление на суд.

Особое отношение к “неприкосновенным”, исключительно это “особое отношение”, дало возможность представителям режима Януковича поднимать вопрос об отмене санкций. С одной стороны, решение Совета ЕС о наложении санкций было обжаловано фигурантами санкционного списка в Суде ЕС (Европейском суде справедливости). С другой — были наняты юристы и лоббисты, убеждающие представителей ЕС в необходимости отмены санкций. Формальные основания для отмены санкций — нарушение права собственности, права на осуществление хозяйственной деятельности, деловой репутации и т.д. Фактические — отсутствие доказательств причастности указанных лиц к совершению экономических преступлений или нарушению прав человека в Украине. В общем, ситуация выглядела следующим образом: на стороне представителей режима Януковича — деньги, люди и конкретные действия. На стороне Украины — вид обиженного на судьбу бедняка и ожидания бескорыстной и неисчерпаемой веры ЕС. Со своей стороны, Европа наблюдала за действиями Украины на двух фронтах: по линии обжалования санкций в Суде ЕС и по линии активной коммуникации с Советом ЕС. В итоге — получили печальный ожидаемый результат. Для ЕС было крайне некорректно допустить решение Суда об отмене собственных санкций. Поэтому на уровне Совета ЕС было решено отказаться продлевать санкции в отношении 4 лиц из ограничительного списка. При этом санкции в отношении еще 4 лиц могут быть сняты 6 июня 2015 г.

О том, как Украина коммуницировала с Европой в вопросе поддержания санкций, общество знает немного. Именно ГПУ установила правила закрытости указанного процесса. Общие предложения, ориентировочные суммы, непонятные статусы экс-чиновников в уголовных производствах, ссылка на закон о запрете разглашения информации и замалчивание процессуальных норм о возможности ее разглашения в публичных интересах, — все это политика ГПУ постреволюционного времени. Однако у нас есть данные, которые дают основания назвать действия ГПУ требующими проверки на предмет законности.

Получив четкое понимание системной бездеятельности, наша комиссия подготовила обращение к министру юстиции Украины П.Петренко (поскольку именно на Минюст возлагается представительство интересов государства) с просьбой о вступлении Украины в судебные дела, инициированные Януковичем и командой в Суде ЕС. В сложившейся ситуации было преступлением просто наблюдать, как система “теряет” дела в отношении высших должностных лиц, по сути, олицетворяющих режим, против которого боролись люди.

Устав Суда предусматривает инструмент подачи заявления об интервенции (вхождении) в процесс в том случае, если решение по делу касается интереса третьего лица. Безусловно, что, в случае обжалования санкций, вопрос о снятии ограничений и дальнейшей потере, по сути, государственных активов — это вопрос, касающийся интересов Украины. Таким образом, Украина (намереваясь доказать странам ЕС, что расследование уголовных дел против Януковича и Ко ведется и санкции являются действенным инструментом) должна быть активным участником процесса поддержания санкций, поиска активов, доказательства преступного происхождения последних ради их возврата в Украину. Пассивная роль Украины в этой ситуации, на наш взгляд, означала бы либо отсутствие государственной позиции, либо государственную измену.

В последние дни возможного обращения в Суд ЕС Минюст, пригласив на безоплатной основе рекомендованного общественностью юриста (адвоката Парижской коллегии адвокатов Камилию Мехтееву, известную своей работой в международной юридической компании Shearman Shearman & Sterling LLP, одержавшей крупнейшую в истории победу в суде Гааги над Российской Федерацией на сумму 50 млрд долл. в деле экспроприации активов компании “Юкос”). подал ходатайство о вступлении Украины в дело на стороне Совета ЕС. Что означало поддержку решения ЕС в наложении санкций на представителей режима Януковича. Это было логично: если Украина взяла на себя обязательства расследовать преступления режима Януковича, мы должны были показать результаты своей работы перед цивилизованными странами. Если мы не можем показать эти результаты — должны спросить с уполномоченных лиц внутри своей страны.

Предположения некоторых лиц, что, дескать, Минюст вышел за пределы своих полномочий, на наш взгляд, безосновательны, поскольку решение такого вопроса находилось в компетенции министерства как официального представителя интересов государства.

Однако решение Минюста вызвало резкую реакцию по линии президента. Из информированных источников стало известно, что Минюст получил от МИД письмо с требованиями отозвать заявление Украины о вступлении в дело для поддержки санкций. Основной аргумент: Украину могут обязать предоставлять объяснения, как расследуются дела против фигурантов санкционного списка. А расследовались они крайне неудовлетворительно.

Реакция ГПУ была симметричной. Отдельные лица, время назвать которых еще придет, ссылались на то, что с руководством ГПУ срочно встретился глава представительства Европейского Союза в Украине Ян Томбинский и спросил мнение о роли Украины в деле о поддержке санкций. ГПУ такой запрос истолковала чуть ли не как требование ЕС отозвать заявление Украины об участии в процессе. Однако трудно представить, чтобы Томбинский мог выдвинуть такие требования к стране, которая реализовывает свое законное право поддержать санкции ЕС и дает разъяснения в их поддержку. Более того, в эффективности такого шага убеждал недавний пример рассмотрения Судом ЕС дела по иску экс-президента Египта Хосни Мубарака против Совета ЕС. Египет приобщился к процессу как сторона, чтобы поддержать действия ЕС, в результате чего Суд ЕС вынес решение в пользу Совета ЕС и отказал Мубараку.

На наш взгляд, ГПУ беспокоила только одна проблема: в Суде ЕС нужно было демонстрировать результаты расследования или мотивировать бездеятельность. Речь шла о Суде Европы, а не об отписках гражданам с уверениями, что “информация не подлежит разглашению”. Пришлось бы публично отчитываться, почему так преступно было потеряно дорогое время, почему немалые полномочия не были надлежащим образом использованы.

В дальнейшем события разворачивались следующим образом: Украина отозвала ходатайство о вступлении в дело для поддержки санкций ЕС; Совет ЕС отказал в продлении санкций в отношении отдельных фигурантов санкционного списка и предупредил о намерении снять санкции с других лиц; Генеральный прокурор был снят с должности. Оставим оценку этой цепи событий на суд читателей и истории.

Отказ Совета ЕС продлить санкции в отношении 4 лиц из ограничительного списка, а также риск отмены соответствующих ограничений в отношении еще 4 лиц в июне 2015 г., на наш взгляд, может свидетельствовать, что ЕС не верит Украине. Что Европа, к величайшему сожалению, не разделяет свою веру на веру в простых граждан и веру в действующую власть.

Хотя виновата не Украина, а отдельные чиновники. Которые, вместо того чтобы создать специальный отдел по расследованию дел высших должностных лиц и обеспечить необходимую централизацию всех заявлений о преступлениях по единым реквизитам, продолжали цинично имитировать деятельность, обманывая людей. Что дало основания таким, как А.Портнов, выигрывать суды об опровержении недостоверной информации, то есть лжи.

Год продолжается борьба общественных активистов и волонтеров за Украину с системой, которая состоит преимущественно из тех же представителей “режима Януковича”; с системой, которая уничтожала права и свободы людей, отдавала нашу страну под тоталитарное влияние России, цинично и последовательно уничтожала государственность. Может, пора делать выводы?

Станислав БАТРИН

От редакции.

ZN.UA обратилась в МИД с просьбой прокомментировать позицию внешнеполитического ведомства по поводу возможного участия Украины в процессе в Суде ЕС. В письме замминистра по вопросам европейской интеграции Е.Зеркаль говорится:

“З метою скасування запроваджених у березні 2014 року Радою ЄС обмежувальних заходів щодо низки колишніх високопосадовців України, деякими з них були направлені звернення до Загального Суду Європейського Союзу (далі — Суд ЄС) щодо оскарження рішення Ради ЄС.

Для забезпечення всебічного та неупередженого розгляду питання обмежувальних заходів щодо колишніх високо посадовців України у європейських інституціях МЗС сприяло налагодженню взаємодії Генеральної прокуратури з причетними підрозділами Ради ЄС та Європейської служби зовнішньої діяльності (ЄСЗД), які представляють інтереси Ради ЄС у зазначених справах у Суді ЄС.

На думку МЗС України, існуючий формат взаємодії між органами влади України та вищезгаданими інституціями ЄС в контексті судових проваджень у Суді ЄС (позивач vs Рада ЄС) є ефективним, що дозволило стороні ЄС належним чином захистити обґрунтованість запроваджених обмежувальних заходів під час розгляду цього питання в робочих органах ЄС та під час попередніх судових слухань.

Що стосується залучення нашої держави до судових процесів в рамках міжнародних судових органів, то взаємодія органів державної влади України у цій сфері регламентується Порядком здійснення захисту прав та інтересів України під час урегулювання спорів, розгляду у закордонних юрисдикційних органах справ за участю іноземного суб'єкта та України, затвердженим Указом Президента України №581/2002 від 25.06.2002.

Питання залучення України як третьої сторони до участі у вищезгаданих судових процесах у порядку, визначеному вищезгаданим Указом Президента, не розглядалося.

Водночас, на думку МЗС, така участь могла б мати наслідком виникнення низки політичних та правових ризиків для держави, а відтак, є недоцільною.”