Принуждение к уважению

Крупные мировые организации по защите окружающей среды Гринпис и “Фонд защиты окружающей среды” (WWF) ведут международную кампанию по сбору подписей в защиту озера Байкал, которая завершится 5 июня. На основном англоязычном сайте Гринпис свои подписи под этой акцией поставили более 23 000 человек из 52 стран мира, превысив изначальную цель в 10 000 подписей более чем в два раза.

Примечательно, что иностранцы — а среди подписантов граждане практически всех стран Европы — голосуют не за защиту озера в целом, а за требование к российскому правительству отменить совершенно конкретное постановление в пользу совершенно конкретного завода, Байкальского целлюлозно-бумажного комбината, и его владельца, российского олигарха Олега Дерипаски. Таким образом, на Западе уже не только пресса, но и рядовые граждане стали активно выступать против интересов российского бизнесмена. Вопрос в том, сможет ли западное общественное мнение повлиять на судьбу Байкальского ЦБК? На мой взгляд, это вполне вероятно.

У лидеров крупного российского бизнеса на Западе сложился четко негативный имидж богатых и эксцентричных эгоистов. “Сомнительный русский олигарх подозревается в связях с испанской мафией”. Этот свежий заголовок британской Daily Mail (тираж почти 2 миллиона экземпляров) — типичный пример освещения российской тематики прессой Великобритании. Эпитет “сомнительный” вообще уже стал личным ярлыком Олега Дерипаски, который с тех пор, как Роман Абрамович сошел с полос деловой хроники, стал лицом российского бизнеса в Британии. Широкую известность Дерипаске принес не размер его бизнеса и не бывший статус самого богатого бизнесмена России, а имевший место уже почти три года назад частный ужин с ключевыми лицами британского политического истеблишмента Питером Мандельсоном (тогда комиссаром ЕС по торговле) и Джорджем Осборном (вторым человеком в консервативной партии) на яхте российского бизнесмена.

Срока давности у острой на язык британской прессы нет, и эпитеты, однажды появившись, годами кочуют из одного издания в другое. Так, в мае уважаемая газета Guardian, сообщая об успехах компании “Русал”, все равно не преминула сослаться на “сомнительность” ее главного лица. Примечательны эпитеты и других российских олигархов: “плейбой”, “эксцентрик” Михаил Прохоров, “бывший шпион” Александр Лебедев. О российских бизнесменах пишут либо плохо, либо никак.

Хотя национальные стереотипы часто несут негативный оттенок, проблема образа российских олигархов (а вслед за ними и всей России) в том, что он противоречит фундаментальным моральным основам британского общества, и именно это объясняет глубину нынешнего российско-британского конфликта. Британцы морально “переросли” капиталистическую философию личной наживы, и понятие социальной ответственности стало нормой.

Любая крупная западная корпорация считает нужным широко разъяснять, как ее деятельность не наносит вреда природе и доказывать социальную пользу от своего бизнеса. Даже рядовые граждане в повседневной жизни экономят электроэнергию из соображений сдерживания глобального потепления и покупают более дорогие продукты, поддерживая фермеров развивающихся стран. Вопрос ограничения бонусов руководства инвестиционных банков был одним из центральных в ходе недавней парламентской предвыборной кампании. Богатство в больших масштабах, пусть и заработанное, а не унаследованное, стало восприниматься как “мерзкое” (еще один штамп, изобретенный лейбористом Мандельсоном). Трата денег на личные цели свыше разумных потребностей во время экономического кризиса перестала восприниматься как забавная или завидная эксцентричность и вызывает осуждение.

Информация же о деятельности российских бизнесменов идет резко наперекор британским устоям. К примеру, новость о выплате Олегу Дерипаске бонуса в $60 млн от проведения IPO компании “Русал” в этом апреле непременно сопровождалась в британских изданиях сравнениями с бонусами директоров сопоставимых западных компаний, которые были на порядок ниже. Неудивительно, что российскому бизнесу в итоге ставят препоны и барьеры, на которые жалуются сами олигархи (в частности, на это неоднократно ссылался Виктор Вексельберг в разгар конфликта вокруг ТНК-BP в 2008).

Но барьеры не ставят тому, с кем хотят вести бизнес, и, похоже, российские олигархи начали понимать, что их собственные деловые интересы за пределами страны требуют умения действовать в соответствии с ценностями западных обществ. Говоря про тот же бонус, именно ежедневное давление британской прессы, возможно, вынудило олигарха объявить о решении передать эти гигантские средства на благотворительные цели (к слову, эффект мог быть большим, если бы были названы бенефициары широкого жеста). Если зарубежный элемент кампании по защите Байкала также сыграет весомую роль и побудит российского олигарха отказаться от своих планов по использованию Байкальского ЦБК, можно будет говорить о формировании любопытного тренда: реально менять поведение российских олигархов заставляет реакция западного социума.

Тенденция прислушиваться к голосу западной общественности обнадеживает и вдохновляет зарождающееся гражданское общество в России. Она же дает надежду на улучшение восприятия России в мире. Имидж страны складывается из образов ее ведущих представителей, а о бизнесменах на западе пишут больше, чем о балеринах. Если российские олигархи, наконец, начнут работать над преодолением своего негативного имиджа за рубежом и станут уважать устои других народов, то тем самым они могут поспособствовать улучшению имиджа своего собственного народа на международной арене.

     Наталья ЛЕЩЕНКО