Поточные перспективы

В конце июня 2011 г. в водах Балтийского моря завершилась прокладка первой нитки газопровода Nord Stream, соединившего российский Выборг с немецким Грайфсвальдом. В настоящее время осуществляется осушение трубы и ее заполнение азотом, а в сентябре или начале октября по ней пойдет газ — более 2 млрд куб м в месяц. Уже начато строительство и второй нитки, которую планируется ввести в эксплуатацию в октябре 2012 г.

Газопровод Nord Stream (”Северный поток”), рассчитанный на транспортировку 55 млрд куб м газа в год, стал крупнейшим в Европе газопроводным проектом, по меньшей мере, с 70-х годов, когда создавалась газотранспортная система СССР, и является очень весомой заявкой России на расширение своего присутствия на европейском газовом рынке.

“То что первая очередь Nord Stream будет введена в эксплуатацию, уже ни у кого не вызывает никаких сомнений, — отмечает независимый энергетический эксперт Валентин Землянский. — “Газпром” законтрактовал необходимые объемы и, безусловно, сможет загрузить первую ветку газопровода. Мало кто верил в Nord Stream, особенно в Украине, а он уже в следующем году лишит нас 20 млрд куб м транзита. Очевидным является и то, что компания запустит и вторую ветку тоже”.

Между тем еще три года тому назад строительство подводного газопровода на Балтике находилось под большим вопросом. Можно сказать, своего крупнейшего успеха “Газпром” и российские власти добились в 2008-2009 гг., когда смогли получить разрешение на прокладку трубы от балтийских стран, ранее весьма неприязненно относившихся к этому проекту.

“Нормальные герои всегда идут в обход”

По большому счету, своим существованием Nord Stream был обязан, прежде всего… Украине. Именно непростые отношения в газовой сфере, создавшиеся между Россией и Украиной в начале 90-годов, заставили российские власти всерьез задуматься о новых путях поставок природного газа в Европу, альтернативных газотранспортной системе Украины, через которую в то время осуществлялся практически весь экспорт российского газа в западном направлении. Новые трубопроводы снижали зависимость России от украинского транзита и давали возможность расширить объемы поставок.

Именно тогда, в первой половине 90-х, многие европейские страны переживали своеобразную “газовую революцию”, быстро увеличивая объемы потребления этого энергоносителя.

Идея проложить газопровод по дну Балтийского моря впервые возникла еще в 1993 г., когда российские газовики рассматривали различные варианты “северного маршрута” поставок газа в обход Украины. Однако тогда от этого проекта отказались еще на раннем этапе. В начале 90-х опыта строительства подводных магистральных газопроводов практически не было не только в России, но и во всей Европе. Там, правда, уже был построен Транссредиземноморский газопровод, соединивший Северную Африку с Сицилией, но протяженность его подводной части составляла всего 155 км (плюс 15 км в Мессинском проливе).

В результате в Москве предпочли более простой путь. Газопровод Ямал-Европа пропускной способностью до 30 млрд куб м в год, строительство которого началось в 1994 г. и завершилось в 1999 г., создал новый маршрут поставок российского газа в Европу. Однако очень скоро обнаружилось, что, как говорится, “хрен редьки не слаще”: к концу 90-х российско-украинские газовые отношения заметно улучшились, но зато возникли проблемы с новыми транзитными странами — Беларусью и Польшей.

Спрос на газ в Европе между тем продолжал расти, так что у “Газпрома” появилась возможность для дальнейшего расширения поставок. Но для этого требовались дополнительные транспортные мощности. Подводный балтийский газопровод снова появился на повестке дня.

В 1997 г. “Газпром” и финская компания Nestle Oil (позднее — Fortum) создали совместное предприятие North Transgas, начавшее изыскания в Балтийском море. Рассмотрев несколько вариантов, предусматривавших, в частности, прокладку преимущественно сухопутного газопровода через Финляндию, Швецию и Данию, к 1999 г. специалисты North Transgas определились с маршрутом. Труба должна была пройти прямо по дну моря, напрямую соединив Россию с крупнейшим в Европе покупателем ее газа — Германией. В 2000 г. был утвержден предварительный вариант трассировки, который в том же году был одобрен Европейской комиссией, присвоившей проекту статус Трансъевропейской энергетической сети (TEN). В 2002 г. проект был передан на рассмотрение ЕБРР, а в декабре того же года “Газпром” провел его официальную презентацию.

Отметим, что более перспективным направлением в то время считалось создание российско-украинско-немецкого газового консорциума, переговоры о котором шли полным ходом. Очевидно, если бы они тогда завершились успешно, дополнительные объемы российского газа пошли бы в Европу по модернизированной ГТС Украины. Но приход к власти в Киеве Виктора Ющенко изменил все. В начале 2005 г. российское правительство сделало окончательный выбор в пользу создания третьего маршрута экспортных поставок газа в Европу — в обход всех транзитных стран без исключения.

В апреле того же года на встрече Президента РФ Владимира Путина и федерального канцлера Германии Герхарда Шредера было принято решение о создании российско-немецкого консорциума в составе “Газпрома”, в мае 2005 г. выкупившего долю финнов в North Transgas, и немецких корпораций BASF (точнее, ее газового подразделения Wintershall) и E.ON Ruhrgas. В сентябре В.Путин и Г.Шредер подписали окончательное соглашение о строительстве газопровода, в конце ноября “Газпром” и его немецкие партнеры зарегистрировали в швейцарском кантоне Цуг компанию-оператора проекта (в 2006 г. она получила свое нынешнее название Nord Stream AG), а в декабре “Газпром” начал работы по прокладке новой трубы параллельно существовавшему газопроводу Грязовец-Петербург, которая должна была быть протянута до российского балтийского порта Выборг.

Однако “блицкрига” не получилось. Для прокладки газопровода надо было получить разрешения от всех стран, через чьи территориальные воды должна была пройти труба. И в течение следующих трех лет много раз казалось, что “Газпром”, начавший строительство в конце 2005 г., сильно поторопился.

Сопротивление среды

До 2005 г. Nord Stream не вызывал в Европе особых эмоций, но как только он превратился из перспективного “прожекта” с неясными сроками и неопределенной вероятностью реализации в конкретный проект с конкретными участниками, против него тут же поднялся вал возмущения.

Главную ставку противники проекта сделали на экологию. Утверждалось, в частности, что строители газопровода могут наткнуться на места захоронения немецкого химического оружия, затопленного в водах Балтики после Второй мировой войны, что привело бы к экологической катастрофе регионального масштаба. Как заявляли представители негосударственных экологических организаций, прокладка подводной трубы может привести к росту загрязнения балтийских вод, и без того очень грязных, нанесению невосполнимого ущерба популяциям рыб и балтийских тюленей, истощению биоресурсов моря. Некоторые СМИ сообщали, что газопровод может стать препятствием для судоходства.

Тем не менее, даже в период 2006-2008 гг., когда барьеры на пути проекта казались многим комментаторам почти непреодолимыми, ни “Газпром”, ни Правительство РФ не высказывали никаких сомнений в том, что Nord Stream будет построен. В ноябре 2007 г. о намерении присоединиться к проекту сообщила нидерландская компания Gasunie, заключались контракты с покупателями газа.

Одновременно велась интенсивная работа по повышению экологической безопасности проекта, на которую было затрачено более EUR100 млн. Благодаря Nord Stream, на Балтике были проведены самые масштабные экологические исследования в истории.

“Маршрут газопровода был оптимизирован таким образом, чтобы он прошел в обход чувствительных в экологическом плане зон, нерестилищ промысловой рыбы и мест захоронения боеприпасов, — отмечает директор компании Fuelalternative Виталий Давий. — Даже очистили будущую трассу от морских мин, оставшихся со времен Второй мировой войны”.

И это была реальная работа, отрицать которую не могли даже ангажированные комментаторы. “Заключения независимых экспертов признали Nord Stream безопасным для экологии Балтийского моря и помогли снять большую часть возражений против его прокладки”, — добавил эксперт.

По словам В.Давия, переломным моментом стал саммит стран Балтийского моря, состоявшийся в июне 2008 г. в Риге, на котором не прозвучало ни одного голоса против строительства газопровода.

Судя по всему, балтийские страны сменили гнев на милость вследствие осознания того, что Nord Stream необходим Европе. Как раз в первой половине 2008 г. появились многочисленные прогнозы, предсказывавшие резкое увеличение европейского потребления и импорта природного газа в обозримом будущем.

Но ситуация кардинально изменилась во второй половине 2008 г. В сентябре начался экономический кризис, вызвавший обвал цен на энергоносители и перечеркнувший все прежние прогнозы роста потребления газа. Наконец, в начале 2009 г. разгорелся российско-украинский газовый конфликт. Проект подводного газопровода в обход настроенных антироссийски транзитных стран снова оказался в немилости у Брюсселя. Примечательно, что в проекте новой стратегии ЕС по региону Балтийского моря, обнародованном в середине 2009 г., Nord Stream вообще не упоминался.

С моря — на сушу

Тем не менее, российская сторона не отказывалась от строительства Nord Stream. Даже в течение кризисного 2009 г. работа над проектом продолжалась. Были успешно проведены переговоры с Францией, благодаря чему к проекту присоединилась корпорация GDF (она стала официальным участником проекта в июле 2010 г.). Наконец, в октябре 2009 г. произошел прорыв. Дания первой дала разрешение на строительство газопровода. В течение следующих четырех месяцев его одобрили Швеция, Россия, Германия и Финляндия. В феврале 2010 г. путь для прокладки Nord Stream был, наконец, открыт.

Конечно, этому способствовали успешно проведенные работы по повышению экологической безопасности проекта. Но большое значение здесь имели и экономические причины. Nord Stream задумывался, прежде всего, как возможность для расширения поставок российского газа в Европу, но в конкретных условиях 2009 г. речь, скорее, могла идти о перераспределении имевшихся потоков. С этой точки зрения появление третьего маршрута поставок могло быть выгодным для покупателей газа — в обмен на дополнительные закупки можно было бы потребовать некоторого изменения условий контрактов в пользу импортеров.

Наконец, чем больше на рынке товара, тем лучше потребителю. В связи со строительством в Европе ряда LNG-терминалов, “Газпром” переставал быть доминирующим игроком на европейском рынке, а по замыслу Брюсселя, становился одним из многих конкурирующих поставщиков. При таком раскладе прокладка еще одного газопровода из России была менее опасной.

Наконец, был еще один аспект — российско-украинский газовый конфликт в январе 2009 г. “Есть ошибки, которые можно исправить, а есть те, которые нельзя исправить. Вот такой ошибкой была политика прошлого правительства по отношению к российским партнерам, — считает член комитета Верховной Рады Украины по промышленной и регуляторной политике Михаил Чечетов. — В результате мы навсегда потеряли статус стабильного транзитера. И в лице России, и в лице Евросоюза. Российско-украинский газовый конфликт снизил доверие европейцев ко всем транзитным странам”.

По мнению народного депутата, с этой точки зрения наличие газопровода, напрямую соединяющего поставщика и конечного потребителя газа, способствовало повышению энергетической безопасности Европы. “Сейчас и Президент, и премьер-министр пытаются убедить, что наша ГТС способна прокачивать газ, и она надежная. Но россияне уже не хотят рисковать. Вдруг политическая ситуация в Украине изменится, и тогда снова “Газпром” окажется в непростом положении. Поэтому надо четко понимать, что часть транзита, который идет по Nord Stream, мы уже потеряли. Теперь главное не потерять остальной транзит”, — отметил М.Чечетов.

После того как Nord Stream перестал быть политическим фактором и перешел исключительно в экономическую плоскость, его сооружение стало “делом техники”. В апреле 2010 г., меньше чем через два месяца после получения последнего разрешения, начались работы по укладке труб на дно Балтийского моря, которые успешно завершились в июне 2011 г. Весной т.г. началась прокладка второй нитки, ее планируется запустить осенью 2012 г.

А недавно премьер-министр РФ Владимир Путин предложил построить и третью нитку Nord Stream, доведя пропускную способность газопровода до более 80 млрд куб м в год. Учитывая, что Германия намерена к 2022 г. полностью отказаться от использования ядерной энергии, дополнительные объемы газа могут оказаться не лишними. Правда, федеральный канцлер Ангела Меркель высказалась против этой идеи — одобрить ее в нынешних условиях было бы политически неправильно. Но идея уже, как говорится, брошена в массы.

В конце концов, и сам Nord Stream когда-то начинался с идеи…

Мнение эксперта

Председатель правления Центра прикладных политических исследований “Пента” Владимир ФЕСЕНКО:

— Поначалу по отношению к Nord Stream преобладал скепсис. Мало кто из экспертов верил в то, что он будет реализован “Газпромом”. Было много сомнений по поводу экологии, финансирования, экономической составляющей... Nord Stream назывался только лишь политическим проектом. Однако экспертное мнение начало меняться по мере продвижения проекта. Когда были решены крайне непростые экологические вопросы, когда Россия даже в течение кризисного 2009 года продолжала работы, когда появились реальные законтрактованные объемы под проект, эксперты стали гораздо более лояльными по отношению к нему. Последние годы вообще не было сомнений в том, что Nord Stream доведут до завершения. Сейчас примерно та же история повторяется с “Южным потоком”. Но, думаю, и тут сомнения развеются. Эти газопроводы должны подстраховать россиян от возможных проблем с украинской ГТС.

Виктор ТАРНАВСКИЙ