Поглощение

Наблю­дения за тем, как эти резонансные события происходили, анализ того, что выдается за обоснование для действий в отношении крупнейшей и самой успешной в стране здравницы, а также руководителя, таково ее сделавшей, приводят к неутешительным выводам о незаконности и заказном характере происходящего.

Лежащие на поверхности основания, надо полагать, выстроены в стройный хронологический ряд.

15 июля 2011 года министр обороны Михаил Ежель издал приказ №415 о реорганизации Сакского цент­рального военного клинического санатория имени Пирогова. На деле речь идет о ликвидации предприятия как юрлица и передачи всех его фондов, оборотных средств и ценностей другому госпредприятию МО — “Укрвоенкурорту”, То есть имеем дело с реорганизацией путем поглощения.

Кто кого поглощает? В прош­лом году по результатам работы Сакский санаторий признан лучшим санаторием страны. В нем прошли лечение и отдых 16 тысяч человек, доход — 118,6 млн. грн., чистая прибыль — около 65 миллио­нов. О предприятии “Укрвоен­ку­рорт”, где работает 30 человек, лучше всего сказать словами самого министра М. Ежеля. Цитируем по публикации в ведомственном печатном органе “Військо України” (№3, 2011): “…глава оборонного відомства відзначив, що є підпри­ємства, які дійсно виконують важ­ливі завдання з ремонту озброєння та військової техніки і потрібні Мі­ністерству оборони. Але паралельно є й, так би мовити, “надумані” підприємства. Сво­го часу було ство­рено підприємство “Укрспец­постач”. Але воно нічого не поста­чає, має тільки офіс і приміщення. Або “Укрвоєнкурорт” — підпри­ємство із незрозумілими функціями, працівники якого їз­дять по Україні і пропонують пу­тівки для відпо­чинку у військових санаторіях. Цю роботу успішно самостійно можуть робити начальники санаторіїв”.

Признавать законность приказа министра обороны коллектив санатория отказался и обратился с иском об его отмене в Хозяйст­венный суд Киева, который 25 августа остановил действия по ликвидации предприятия до рассмотрения дела по сути. По мнению коллектива, цель реорганизации — смена руководства санатория на “своих” людей и переподчинение успешного и обильного финансового потока. За отмену сомнительного приказа министра обороны выступили главы парламентских комитетов Анатолий Гриценко и Татьяна Бахтеева, омбудсмен Нина Карпачева и множество других уважаемых и авторитетных людей и организаций. В бытность Ана­то­лия Гриценко министром обороны санаторий имени Пирогова получил вторую жизнь: из воинской части он был преобразован в госпредприятие, что дало возможность не просто твердо стать на ноги, но занять первое место среди всех здравниц Украины.

30 сентября, за несколько дней до рассмотрения иска в Хозсуде Киева, сотрудники прокуратуры Крыма и УБОП прибыли в санаторий. Поскольку, по словам руководителей и сотрудников администрации здравницы, правоохранители отказались предъявить необходимые документы для подтверждения законности своих действий, произвести выемку им не разрешили. В самообороне санатория и директора сотрудники были готовы к действиям на грани закона — к входу в админздание подогнали автокран и блокировали вход. Однако вечером, когда В.Устюжанин уходил с работы, его задержали люди в масках и увезли в Симферополь. Проку­ратура Киевского района Симферополя изъяла все финансовые, тендерные документы, винчестеры. По словам сотрудников, изымали все бумаги подряд, включая должностные инструкции сторожа, хотя в протоколе записано: “бухгалтерская документация”. Юрист предприятия Наталья Шкиль, которую, по ее словам, выталкивали из кабинетов, где шли обыск и выемка, сообщала той ночью журналистам, что правоохранители проводят действия с нарушением закона. “В санаторий Пирогова ворвались люди, не предъявляя удостоверений и постановления о возбуждении уголовного дела, постановления о проведении обыска, арестовали директора и самовольно провели обыск, — говорила Н.Шкиль. — Меня наглым образом вытолкали и не разрешили присутствовать при обыске. Никаких объяснений своим действиям правоохранители не дали. Понятых я не знаю, они даже не представили их. Я думаю, что понятые — подставные лица”.

Вскоре после задержания гендиректора санатория имени Пирогова экс-прокурор Крыма и народный депутат Украины Виктор Шемчук заявил, что для содержании Устюжанина под стражей нет никаких оснований. “Он никуда не скрывался, до последнего дня работал на благо своего предприятия. То, что у него был конфликт с министром обороны, не основание для избрания меры пресечения в виде пребывания под стражей. Никто не установил, кто из этих людей прав: министр обороны, который действует в интересах рейдеров или сам занимается рейдерством, или руководитель госпредприятия, который сделал все для того, чтобы сохранить его для инвалидов-спинальников”, — говорил Шемчук в интервью “Центру журналистских расследований”. И сообщал, что намерен при избрании меры пресечения Устюжанину вместе с другими народными депутатами ходатайствовать об освобождении гендиректора из-под стражи под личное поручительство.

Уполномоченная по правам человека Нина Карпачева также заявляла о том, что представители омбудсмена обязательно будут присутствовать на заседании суда, где должна была избираться мера пресечения. Однако, даже имея реактивные самолеты или крылья, они бы не успели: о заседании суда адвокатам Устюжанина стало известно чуть ли не за полчаса до начала. Но далее было еще интереснее. Заседание суда Центрального района Симферополя прошло …в обеденный перерыв, когда здание суда закрывают для посетителей. Таким образом, ни журналисты, ни представители общественности попасть на заседание не смогли. Суд, исходя из решения об аресте Усюжанина на два месяца, счел наличие загранпаспорта достаточным доказательством намерения скрыться от следствия. При этом обвинение гендиректору предъявлено не было .

Пятого октября Хозяйственный суд Киева отказывает коллективу санатория в иске о признании недействительным приказа министра обороны №415 в полном объеме.

С этого момента в публичности развития событий наступает заметный перелом. Ни юристы, ни представители администрации санатория не соглашаются говорить под запись. О заявленных акциях протеста более ни слова. Известные медики и представители администрации, с которыми удалось поговорить, не скрывают: надеются только на вмешательство в ситуацию президента — в его руках сегодня вся власть. А он молчит. Что это означает?

А что означает то, что происходящее вокруг лучшей в стране здравницы не вызвало никакой публичной реакции у крымских властей, тех самых, которые весь полуостров обещали превратить в жемчужину Украины?

И что означает тот факт, что экс-министр обороны и советник президента Александр Кузьмук мгновенно прилетел после задержания Устюжанина “разобраться в ситуации”, как думали в санатории, а потом по-английски улетел обратно и — молчок?

Если дело Устюжанина заказное, то чей это заказ? Кто мог соблазниться таким куском пирога, не боясь, извините, подавиться и просто не боясь? Кому было под силу поднять “маски-шоу”, получить правильные решения судов в Симферополе и Киеве?

При всем, как говорят, уважении — это не уровень крымских донецких, не уровень одного министра Ежеля, и методом исключения (не тот бизнес, не те методы) вычеркиваем еще пару-тройку сильных фамилий. Однозначного ответа у нас пока нет — не все уши заказчика еще выросли.

Но налицо наличие многих мотивов, которые в комплексе, в синегрии действий нескольких заинтересованных личностей могли привести к искомому — устранению Устюжанина и взятию объекта под контроль.

Итак, мотив Михаила Ежеля.

Предисловие к сегодняшним событиям собеседники из Минобороны начинают с декабря прошлого года, когда министр пытался убедить гендиректора самого прибыльного санатория, скажем так, поделиться с бедными. Претензии к В.Устюжанину были следующие: процент военнослужащих и представителей прочих льготных ведомственных категорий, которые получают лечение и отдых в санатории, слишком мал. Если быть точными, то в период с 2008-го по 2011 год вилка — от 1,9 до 4,7 процента. Устюжанин готов был принимать больше, но у Минобороны на это денег нет. Точнее, они были, но МО их выделяло в ноябре — чтобы освоить не успели. Министр, по нашей информации, предлагал, чтобы путевки оплачивал сам санаторий — со своей прибыли. В результате тяжелых переговоров и под давлением приказа №415 в августе этого года Устюжанин подписал с Минобороны договор “о сотрудничестве в области санаторно-курортного лечения за счет прибыли” госпредприятия — санатория имени Пирогова. Сумма — чуть более миллиона гривен. Но министр, по словам источника, хотел в спецфонд МО… в десять раз больше.

А еще, как сообщил ZN.UA директор военно-медицинского департамента Минобороны Рафик Камалов, гендиректору санатория имени Пирогова, который является “потрясающим менеджером”, предлагали помочь поднять еще пару военных санаториев — убитых и разворованных..

“Мы вели с ним переговоры, чтобы он увеличил сумму (отчислений в спецфонд МО. — Ред.), — рассказывает Рафик Камалов. — Мы вели переговоры, чтобы он помог спасти погибающий санаторий — в Алупке были тяжелые проблемы. Я говорил: возьми Алупку себе, давай сейчас передадим тебе Алупку, развивайся, увеличивай прибыль. Ведь алупкинский санаторий тоже потрясающий, в таком месте находится. Состояние? Это другой вопрос, это вопрос менеджмента. Менеджмент там был ужасающий, мы уволили предыдущего директора. Очень сложно. Но существует одно процветающее предприятие, почему ему не увеличить свою долю, увеличить уважение людей к себе? Мне сложно сказать, почему Виталий Петрович этого не сделал”.

Рафик Камалов отрицает слухи о том, что накануне ареста Устюжанину было предлжено написать заявление по собственному желанию. “У министра обороны на самом деле хорошие отношения с Виталием Петровичем. Министр обороны не тот человек, который будет кого-то преследовать, — уверяет директор департамента. — А что касается других вопросов — разговоры о рейдерском захвате, о том, что кто-то хочет приватизировать, не имеют под собой почвы, потому что это невозможно. Я после Афгана здесь был. Сейчас приехал — ничего не узнал. Я испытал чувство восторга от красоты!... Работать здесь — честь для любого врача. И лечиться здесь — в определенном смысле тоже честь. Нет таких разговоров и мыслей нет ни у кого”.

Рафик Камалов уверяет, что после решения суда, которое отказало санаторию в иске министр Ежель позвонил и.о. гендиректора Лидии Бажиной и уверил: все остаются на своих местах, все работают, а ликвидации санатория не будет.

Однако заметим, приказ №415 при этом не отменен.

Если здраво рассуждать, то нет никакого резона министру обороны Ежелю резать курицу, несущую золотые яйца. Тут главное — договориться, чтобы яйца падали в корзину министерства. Но чтобы отдавать милиции или прокурорским своего офицера — в это не хочет верить никто.

Тем не менее, наблюдая за скандалом вокруг санатория имени Пирогова, какие-нибудь влиятельные люди могли подумать: а почему бы и нет? Почему эту корову не могу доить я?

Для понимания зыбкости обвинений, которые предъявляются Виталию Устю­жанину, стоит внимательно посмотреть на суть его дела, корни которого уходят в 2008 год.

Согласно договору, санаторий каждый месяц должен был подавать в Минобороны информацию об использовании путевок — со списком отдохнувших, номеров их путевок — и выставлять счет. После этого Минобороны оплачивало стоимость путевки или части ее стоимости — в соответствии с категорией отдыхающих и размера положенных им льгот. Договор с санаторием, еще раз обращаем внимание, традиционно Мин­обороны заключает во второй половине года, в этот раз — в конце августа. Традиционно использовать и “закрыть” все средства до конца бюджетного года никакой возможности нет. Что делает в нашей стране каждый декабрь каждый хозяйственник, работающий с бюджетными деньгами, поступившими под занавес года, чтобы не потерять средства, не вернуть их в казначейство и не срывать договоры? Он идет на вынужденное нарушение — подписывает акты выполненных работ или оказанных услуг, которые остается должен. Далее — в зависимости от честности должностного лица и отсутствия корыстных намерений, которые, заметим, невозможно осуществить, не будучи в сговоре со второй стороной договора.

К началу декабря 2008 года у Минобороны под угрозой неиспользования до конца года также оставалась некая сумма. И Виталий Устюжанин подписывает акт о том, что в санатории, на основании договора с Минобороны, прошли лечение 75 человек (список прилагается), и соответствующий счет-фактуру. 23 декабря Минобороны оплачивает счет на 207 101 гривню 25 копеек. Как уверяют в санатории, все эти 75 людей лечение затем прошли — это легко можно проверить, поэтому нарушение было не корыстным, а вынужденным. И если не стоит цель тупо придраться, а принять во внимание всю уродливость нашего бюджетного финансирования, когда два-три квартала денег нет, а затем их быстро надо “закрыть”, то можно было бы сказать, что в данном случае, услуга была, по сути, просто авансирована...

Но в прокуратуре Крыма полагают иначе, потому что указанную сумму, по мнению следствия, Устюжанин “обратил в свою пользу”. Как говорится в постановлении о возбуждении уголовного дела, подписанном заместителем прокурора Крыма Г.Демьяненко, гендиректор санатория В.Устюжанин “путем злоупотребления служебным положением и составления заведомо неправдивых документов завладел незаконно бюджетными средствами в особо крупных размерах” — на сумму упомянутой выше проплаты. Каким образом он завладел средствами, поступившими на счет санатория, к сожалению, не уточняется. То есть само событие и состав преступления, предусмотренного статьей 191 УК (присвоение, растрата имущества или завладение ими путем злоупотребления служебным положением) и по “выявленным признакам” которого возбуждено дело в отношении В.Устюжанина, как бы вынесено за рамки постановления. И очень любопытно будет посмотреть, как же следователь Гусь это будет доказывать, если бухгалтерия (как железно верят в санатории) это не подтвердит. Даже премировать сам себя Устюжанин по итогам года из этих денег не мог — премии ему выписывает министр.

Валентина САМАР