Почему формула “Роттердам плюс” не работает

Блокада неподконтрольных Украине территорий, которая вступила в активную фазу с конца января, вскрыла сразу несколько ошибок украинской власти.

Кто и как

В середине декабря 2016 года народные депутаты от фракции “Самопомич” заявили о создании так называемого “Штаба блокады оккупированных территорий”.

Ключевыми лицами в нем стали народные депутаты от “Самопомочи” Семен Семенченко, Егор Соболев, а также внефракционный Владимир Парасюк.

К активным действиям штаб приступил в конце января, демонтировав участок железной дороги на одной из веток в Луганской области. В феврале были перекрыты еще две железнодорожные ветки, а также некоторые автодороги.

Основными требованиями протестантов стало освобождение украинских пленных, которых удерживают боевики на территории, подконтрольной “ЛНР” и “ДНР”. А также прекращение “торговли на крови” — любых финансовых взаимоотношений с оккупированными территориями.

Власть и журналисты восприняли блокаду, как борьбу с одним конкретным олигархом — Ринатом Ахметовым. Именно он заинтересован в обмене товарами с неподконтрольными Украине территориями. Предприятия Ахметова работают по обе стороны линии разграничения.

Лишь спустя две недели после начала блокады, власть начала реагировать. 15 февраля Кабмин ввел режим чрезвычайного положения в энергетике, прогнозируя нехватку угля из-за блокады. На следующий день президент Петр Порошенко своим указом ввел решение Свобеза “О безотлагательных мерах по нейтрализации угроз украинской энергетике”.

Адекватные требования

Как известно, исключительно на неподконтрольной Украине территории добывается уголь антрацитовых марок: “А” — антрацит и “Т” — тощий. На этом виде топлива работает половина из 12 украинских ТЭС.

Остальные ТЭС сжигают уголь газовых марок, который добывается в Восточном Донбассе и на Западной Украине. После начала войны Украина постоянно испытывает дефицит угля антрацитовой группы.

Сами протестующие выдвинули требования, которые напрямую никак не связаны с энергетикой. Однако часть политиков, поддержавших блокаду, главным требованием назвали ликвидацию коррупционных схем в энергетике.

Эту позицию, в том числе, озвучили нардепы от “Самопомочи” Виктория Войцицкая и Лев Пидлесецкий.

Главным раздражителем в этой сфере является так называемая формула “Роттердам плюс”. Благодаря ей тепловая генерация продает электроэнергию в Энергорынок по завышенной цене, в которой учитывается стоимость угля на европейской бирже с учетом его доставки в Украину.

Бенефициар выгод от єтой формулы - энергохолдинг ДТЭК Рината Ахметова. Холдинг производит более 70% всей тепловой генерации и добывает более 70% энергетического угля в Украине.

В числе прочих ДТЭК контролирует угледобывающие предприятия на неподконтрольной территории: “Ровенькиантрацит”, “Свердловантрацит” и Шахту “Комсомолец Донбасса”.

Странный бенчмарк

То, что в народе называют “Роттердам+”, на самом деле — Порядок формирования прогнозной Оптовой рыночной цены (ОРЦ) электрической энергии.

Этот документ был утвержден постановлением Нацкомиссии по регулированию рынка энергетики и коммунальных услуг (НКРЭКУ) в марте 2016 года и начал действовать с апреля, когда регулятор впервые рассчитал ОРЦ на второй квартал 2016 согласно новому Порядку.

Порядок расчета предполагает, что в тариф для тепловых электростанций закладывается цена угля по импортному паритету за последние 12 месяцев.

В качестве бенчмарка (маркера, на который равняется регулятор) была выбрана европейская биржа, которая учитывает цену угля газовых марок в портах Амстердам—Роттердам—Антверпен (АРА) с учетом его доставки в Украину. Это и есть “плюс” в формуле.

Это так называемый индекс API2. Импортный паритет в стоимости угля должен был ликвидировать зависимость украинских генерирующих компаний от поставок угля с неподконтрольных территорий. Предполагалось, что в случае форс-можора - такого как сейчас — генкомпании смогут диверсифицировать свои поставки, закупив уголь за границей.

Сразу возникли вопросы, почему Регулятор выбрал именно этот бенчмарк. Во-первых, этот индекс показывает цену угля газовых марок, а не дефицитного для Украины антрацита.

Во-вторых, Министерство энергетики и угольной промышленности не переняло инновацию НКРЭКУ. Цена угля для государственных шахт до сих пор устанавливается министерством вручную.

В 2016 году она поднялась с 1100 грн до 1380 грн за тонну. А в 2017 году — до 1700 грн за тонну. Это гораздо ниже, чем средняя за 12 месяцев цена API2 с доставкой в Украину.

В-третьих, уже в начале 2016 года было понятно, что индекс API2 будет расти, реагируя на повышение мировых цен на нефть. Между тем, индекс API2 + доставка, закладывался в цену всей тепловой генерации. И той, которая работает на дефицитном антраците, и той, которая сжигает газовый уголь, добываемый в Украине.

Всем понятная формула

Установление нового Порядка расчета ОРЦ, глава НРЭКУ Дмитрий Вовк рассматривает, как достижение Регулятороа и шаг к прозрачности.

“25 лет в Украине не было понятной методологии расчета Оптовой рыночной цены, регулятор устанавливал тарифы вручную, — заявил Вовк 14 февраля в эфире телеканала 112. — Мы же ее ввели. Теперь существует прозрачный механизм расчета ОРЦ”.

 

Ранее Вовк работал в компании по управлению активами “Инвестиционный капитал Украины” (ICU). Она, в том числе, обслуживала активы Петра Порошенко. Как известно, глава НКРЭКУ назначается на должность указом президента.

Не смотря на то, что Порядок расчета ОРЦ действительно опубликован, мало кто в Украине понимает, как рассчитывается формула.

Почему формула не работает

Топливная составляющая в тарифе для тепловой генерации — это примерно 80%. Следовательно, именно от цены угля зависит изменение тарифа на отпуск электроэнергии тепловыми электростанциями.

Если бы формула работала, тариф для ТЭС поднимался бы пропорционально индексу API2.

Государственный трейдер “Держвуглепостач” (ДВП), который торгует углем госшахт, с 2016 года начал публиковать индексы основных мировых угольных бирж.

Согласно данным ДВП, последние полгода индекс API2 непрерывно рос. Даже, если бы он сейчас резко упал, тариф для ТЭС все равно остался бы высоким, потому что в него закладывается средний показатель за последние 12 месяцев.

Данные ГП “Держвуглепостач”

Именно этот аргумент использовали министр энергетики Игорь Насалик и премьер Владимир Гройсман, когда заявляли о том, что “Роттердам+” не работает. Чиновники говорили о том, что спотовая (нынешняя одномоментная) цена в Роттердаме не заложена в тариф для ТЭС.

Это действительно так. Однако, если бы тариф для ТЭС формировался согласно Порядку расчета ОРЦ, кривая его роста повторяла бы кривую роста цены угля в Роттердаме.

Однако она выглядит по-другому.

Данные ГП “Энергорынок”

Как видно, с октября по декабрь 2016 года тариф для ТЭС был на пике. А в январе 2017 года Регулятор резко снизил его на треть — с 1800 грн до 1380 грн за МВт*ч.

Больше похоже на то, что испугавшись негативной реакции в обществе, Регулятор по согласованию с президентом снизил тариф для ТЭС.

Сам Вовк в конце 2016 года объяснял высокий тариф для ТЭС тем, что атомные станции снизили выработку электроэнергии из-за неплановых ремонтов на своих блоках. Такм образом, не был выполнен прогнозный баланс — план по выработке электроэнергии.

Не понятно, как в этих условиях могла быть использована методология, привязанная к внешнему индексу? Из-за отсутствия запланированной дешевой атомной энергии, методология не могла сработать — в рынке просто не хватило бы денег, чтобы раздать их разным видам генерации согласно утвержденному расчету.

Врочем, даже несмотря на это, версию Дмитрия Вовка опровергают цифры.

 

Данные ГП “Энергорынок”

Как видно из графика, выработка АЭС действительно сильно упала летом 2016 года. Однако уже в октябре она превысила 7 млрд кВт*ч и больше не опускалась. Именно в октябре резко вырос тариф для ТЭС — с 1260 до 1700 грн за МВт*ч.

Очевидно, что при “назначении” тарифов никакие Порядки расчета ОРЦ и формулы не используется. ОРЦ и тарифы формируются вручную точно также, как и предыдущие 25 лет.

Только теперь формулой можно прикрыть дополнительный заработок холдинга ДТЭК Рината Ахметова.

По подсчетам бывшего члена НКРЭКУ Андрея Геруса, дополнительный доход тепловой генерации в 2016 году составил около 10 млрд грн.

Сергей ГОЛОВНЕВ