Неугомонный всадник

У тебя есть враги? Хорошо. Значит, в своей жизни ты что-то когда-то отстаивал. 

Сэр Уинстон Черчилль  

Дети, любимая женщина, бизнес-партнеры, миллиарды, щемяще-обожаемая Волынь, компромиссы с совестью ради бизнеса, компромиссы с бизнесом ради помощи атошникам, гражданские поступки и фракционные уступки, умение быть врагом и способность быть другом — все понеслось кувырком, когда лошадиная нога попала в лисью нору. И унеслось в темноту. 

12 августа Игоря Еремеева не стало. 

Какой будет судьба его бизнес-империи? Кто возглавит и сможет ли удержать его парламентскую фракцию? Означает ли уход Еремеева возвращение Литвина? Кто решится и решится ли на противостояние с главным оппонентом Игоря Мироновича? Сегодня нет ответов на эти вопросы. Сегодня — воспоминание о главном противостоянии его жизни, имевшем не только формирующее значение для Еремеева, но и весьма важное — для миллионов украинцев.

Уход Игоря Еремеева может оказать серьезное влияние на развитие нефтегазовой отрасли. И вопрос тут не в судьбе сети WOG (по ней меньше всего вопросов), а скорее в нарушении равновесия. В лице Игоря Еремеева исчез противовес самой крупной и жесткой фигуре в нефтяной отрасли — его тезке по фамилии Коломойский. Несмотря на разные масштабы бизнеса и весьма условное звание “олигарха”, последние лет десять именно по оси “Коломойский—Еремеев” шла невидимая борьба за отраслевую справедливость. И это не была борьба за активы или потоки, со стороны луцкого бизнесмена это была борьба за равенство возможностей. Если Коломойский всегда искал возможность быть равнее других, то действия Еремеева и группы его единомышленников на топливном рынке сводились к тому, чтобы этого не допустить. Было ощущение, что этот процесс придавал ему силы. 

Непосредственная схватка за актив была лишь единожды. В конце правления Леонида Кучмы Еремееву удалось отбить попытки рейдерско-силового захвата принадлежащего ему Дрогобычского НПЗ, после чего “Приват” был вынужден купить это предприятие в 2006 году по рыночной цене. Копий было поломано немало, но в итоге получилось “смешно”. Захватив в 2007 году Кременчугский НПЗ, Коломойский вскоре остановил Дрогобычский НПЗ за ненадобностью. А Еремеев, купивший после продажи Дрогобыча простаивающий Херсонский НПЗ, так и не смог его запустить. 

Все дальнейшее противостояние Еремеева и Коломойского шло вокруг попыток первого выровнять рыночную среду, которая автоматически сильно ослабляла второго. В этом был и есть глубокий конфликт подходов. Коломойский никогда не инвестировал необходимые средства в украинские активы (видимо, опасаясь потерять их в любой момент). Поэтому его бизнес-стратегия заключается не в повышении эффективности основных фондов путем наращивания разведки и добычи, модернизации НПЗ и развития современных АЗК, а в построении схем по оптимизации налогообложения и паразитировании на госактивах в нефтегазовой отрасли (как правило, путем “личного заинтересовывания” чиновников и политиков). Даже в главном Еремеев и Коломойский были антиподами: Еремеев всегда хотел жить только в Украине, а в Швейцарии... он умер. Связывая свое будущее с родиной, он много инвестировал в нефтяной бизнес и не только. Но инвестиции требуют возврата, который крайне затруднен, если конкуренты ведут нечестную игра. Да, Еремеев сражался за свой бизнес, но его интересы в данном случае во многом совпадали с интересами граждан и государства. 

В 2009—2010 годах контролируемая “Приватом” “Укртатнафта” начала выпуск неких компонентов бензина КБ-92 и КБ-95, облагаемых пониженной ставкой налогов. Убытки бюджета исчислялись десятками миллионов долларов, конкуренция на рынке деформировалась. Тимошенко в преддверие выборов тихо саботировала эту тему, не желая ссориться с союзником Коломойским. Еремеев смог достучаться только к новому премьеру Азарову, который быстро прикрыл лавочку. 

В 2009 году “Приват” заработал около миллиарда долларов на заниженных ценах “Укрнафты”, использовав несовершенство нормативной базы и “покупая” чиновников. (Еремеев эту тему тогда закрыл, проведя через парламент соответствующую законодательную норму). Но в 2010 году “аукционная” тема, пусть и не с таким размахом, сыграла вновь, уже с использованием чиновников времен Януковича. Еремеев добился новых изменений в законодательство и тема была закрыта окончательно. 

А вот что не удалось сделать, так это предотвратить легализацию группой “Приват” рейдерского захвата НПЗ “Укртатнафта” в 2007 году. Между двумя турами президентских выборов (зимой 2010 года) и.о. главы НАКа Игорь Диденко обеспечил участие “Нафтогаза” в собрании акционеров “Укртатнафты”, где государство проголосовало “за” по всей “приватовской” повестке дня. Так один из крупнейших комбинатов Европы достался “Привату” фактически бесплатно — за благодарность. Разумеется, такое выгодное приобретение серьезно укрепило позиции группы на рынке. 

В тот же период Мироныч, как часто называют между собой Еремеева коллеги, передал привет “Привату” в виде неожиданно возросших рентных платежей на добычу нефти. Крупнейший нефтедобытчик взвыл, но был вынужден уплатить в казну серьезные деньги. Через год Игорь Палица добился отмены этой нормы. 

В период “кровавого режима” противостояние оппонентов угасло, поскольку на рынке появляется общий враг — ВЕТЭК Сергея Курченко. И тем, и другим пришлось с ним сотрудничать. Терпение закончилось зимой 2014 года. За плохое поведение депутатской группы Еремеева, не проголосовавшей за скандальные законы 16 января, Сергей Арбузов дал силовикам команду порвать бизнес “Континиума”. Грузы WOG останавливали на таможне на несколько недель, офис накрывали облавами налоговиков. Спасло крушение режима. 

Как только общий враг был повержен, противоборствующие стороны схлестнулись с новой силой. “Приват” выкачал из государственных нефтепроводов на свои НПЗ 670 тыс. т технологической нефти. Еремеев, вслед за СМИ, выступил с разоблачительной критикой, вызвав на себя огонь всех “приватовских” медиа, обвинивших нардепа в притязаниях на казенную нефть. Правота и опасения Еремеева быстро нашли подтверждение. Замминистра энергетики и партнер Коломойского Игорь Диденко (возникший на арене в разгар скандала), начал строчить проекты переработки выкачанной государственной нефти с “правильной” экономикой. Эти инициативы удалось блокировать, но спустя несколько месяцев группа нашла другой способ заработать на госнефти. Ставленник “Привата”, глава “Укртранснафты” Александр Лазорко подписал с тремя НПЗ группы договоры на аренду резервуаров для хранения нефти по цене 2,5 млн грн в день. (На сегодняшний день заплачено 400 млн грн, а еще 200 млн грн “Приват” требует с госкомпании). Нефть не отдают по сей день, а значит, счетчик продолжает щелкать. 

В контексте дальнейшего развития событий после ухода Еремеева необходимо обратить внимание на Андрея Пасишника, исполнительного директора НАКа и бывшего помощника Еремеева. Прекрасно владея темой, на своем посту в “Нафтогазе” Пасишник быстро добился ощутимых результатов: сменил главу набсовета “Укртранснафты”, создавая почву для отстранения Лазорко; с министрами Демчишиным и Абромавичусом реформировал систему аукционных продаж нефти “Укрнафты”, в частности ликвидировав неоправданный 15-процентный дисконт; участвовал в разработке законопроекта о снижении кворума собрания акционеров обществ с государственной долей свыше 50% акций. Последнее изменение открыло путь к возврату госконтроля над “Укрнафтой”, с 2003 года управлявшейся менеджерами Коломойского. 22 июля собрание акционеров уволило с поста главы правления лояльного “Привату” Питера Ванхеке и назначило Марка Роллинза. 

В марте Коломойский в эфире “1+1” обвинил Пасишника в смене менеджмента “Укртранснафты” и с тех пор исполнительный директор НАКа объявлен главной мишенью. Топ-менеджер “Нафтогаза” вынужден передвигаться с усиленной вооруженной охраной, (зафиксирована слежка, избит член наблюдательного совета “Укрнафты” — близкий друг и земляк Пасишника Петр Столяр). После рокового инцидента с Игорем Еремеевым, давление “Привата” с целью увольнения Пасишника заметно возросло. Под предлогом недовольства ремонтом нефтепровода в Кременчуге началось пикетирование местного офиса “Укртранснафты” силами ее охранного агентства (по сути силового подразделения “Привата”, ранее замеченного в охране киевского офиса “Укрнафты”). Основное требование “пикетчиков”, которое ежедневно крутят каналы Коломойского — увольнение Пасишника. По имеющимся данным, к решению вопроса уже подключены все силы. “Представление на назначение Пасишника было сделано министром энергетики Демчишиным в понедельник (10 августа). Но, по словам источников, министр Кабинета министров Онищенко целенаправленно не включила Пасишника в кадровый блок заседания правительства в среду, хотя по состоянию на вечер вторника он там был”, — написал на своей странице в ФБ нардеп Сергей Лещенко. 

Останется ли Пасишник в “Нафтогазе” — главный маркер дальнейшей расстановки сил и событий, связанных с госкомпаниями нефтяного сектора, где “Приват” имеет большие планы. Технологическая нефть продолжает лежать на НПЗ “Привата”, новое правление “Укрнафты” не сформировано, стартовал процесс обсуждения создания ВИНК, который педалирует Коломойский. Кто теперь составит конструктивную оппозицию этому салонакоплению на костях государства? 

Что же касается непосредственно бизнеса Игоря Еремеева в нефтянке, то здесь все будет зависеть от настроя партнеров — Петра Дыминского, Сергея Лагура и Степана Ивахива. Захотят ли и смогут ли они удержать темп своего неугомонного коллеги? Необходимо отметить, что акционеры отошли от оперативного управления компанией более 3 лет назад, передав штурвал наемным менеджерам. Эксперимент удался, все работает. Но достаточно ли этого в нынешней ситуации? Своей энергией и авторитетом Еремеев обеспечивал привлечение финансирования для развития бизнеса и “зарешивал” конфликтные ситуации, в том числе и с чиновниками, отрабатывающими пожелания доброжелателей-конкурентов. 

О некоторых крупных проектах WOG придется забыть. И не потому, что нет больше пробивного Еремеева. В стране идут определенные изменения. В июне WOG проиграл тендер “Укрзалізниці” на поставку 100 тыс. т дизтоплива (проиграл в то время, когда Минтранс возглавил, казалось бы, свой человек — Андрей Пивоварский, работавший ранее главой группы “Континиум”). Вскоре здесь будет внедрена система формульных контрактов, и трейдеры, вероятно, уступят свое место производителям. Примерно в это же время сменился менеджмент “Укргаздобычи”, с которой последнее время плотно работали структуры “Континиума”, снабжая ее ресурсами и закупая ее нефтепродукты. (Здесь также надвигается эпоха электронных закупок и продаж, в связи с чем мест посредникам не останется). 

Потеря этих проектов должна пойти детищу Еремеева на пользу. Ему придется сосредоточиться на своей эффективности и рассчитывать только на себя. В деловом смысле WOG станет “злее”, поскольку время больших заказов уходит, да и рынок входит в накатанную колею. Это значит, что уходит и время сверхприбылей. И если для Еремеева его сеть была делом жизни, а не просто бизнесом, то чем она является для других учредителей — неизвестно. Захотят ли они быть в постоянном движении или предпочтут покой рантье? Жизнь ведь полна не только лисьих нор, но и волчьих стай, которые, несомненно, потянутся к бизнесу раненой компании… Тем более не секрет, что компании сектора переживают сложнейшие в своей истории времена, связанные с 30-процентным падением продаж, нестабильностью валютного рынка и проблемами финансирования. WOG и ему подобные сильно закредитованы, притом зачастую в валюте… Наследникам дела Еремеева необходимо закатывать рукава и продолжать его борьбу. В противном случае вскоре они потеряют компанию. 

Сергей КУЮН