Не наломать “газовых” дров…

При этом обмен “любезностями” высших политических деятелей обеих стран в режиме он-лайн продемонстрировал полную неготовность как Украины, так и России втягиваться в затяжные окологазовые бои образца января 2009 года.

Отказ от огромных бонусных долларовых инъекций, ежемесячно осуществляемых Украиной по очевидно несправедливому и асимметричному газовому контракту от 19 января 2009 года, является для “Газпрома” не менее, а возможно, и более болезненным, чем соскакивание Украины с российской “газовой иглы”.

Именно поэтому последние события и набирающая обороты информационно-газовая война напоминают скорее газовую “ломку”, при которой обе стороны становятся более агрессивными и менее склонными к рациональному мышле­нию и конструктивным поступкам.

Вместе с тем сама по себе поспешная ликвидация “Нафтогаза”, акционирование “Укргаздобычи” с поспешной продажей части этой компании на рынке — без проведения этих мероприятий как части продуманной системной реформы газового рынка Украины — может привести к фрагментации газового рынка и непрозрачной (нерыночной) приватизации его ключевых секторальных игроков (“Газа Украины”, “Укргаздобычи”, “Укртрансгаза”). Надеемся, не это входит в планы и не это является истинными намерениями украинской власти, которым, заметим, очень не хватает прозрачности.

Все это, между тем, заставило напрячься Евросоюз как основного покупателя российского газа, большая часть которого транспортируется в ЕС по газотранспортной системе (ГТС) Украины. И в этот раз ЕС не стал ожидать конфликта и, все же наученный опытом января 2009 года, уже принял решения, которые призваны обезопасить европейских газопотребителей от возможного очередного газового конфликта между Украиной и РФ. Речь идет об принятом 7 сентября сообщении (коммуникации) Еврокомиссии о безопасности энергопоставок и международном сотрудничестве.

Еврокомиссия признала зависимость энергетической безопасности Евросоюза от того, насколько свободными и прозрачными являются энергетические рынки стран, соседствующих с ним. Отсутствие таких рынков делает ЕС уязвимым к политической и ценовой нестабильности.

По этой причине Еврокомиссия исходит из необходимости расширения и диверсификации связей между энергорынками ЕС и соседних с ним стран, а также из важности сближения законодательств, регулирующих функционирование таких рынков, на основе принципов права ЕС. В частности, необходимости имплементации Третьего энергопакета, как раз и предусматривающего реорганизацию газовых монополий и разделение их на отдельные добывающие, транспортные и дистрибьюторские компании.

Нашей стране также не мешало бы четко понимать — чего мы хотим и как этого добиться?

Реорганизация “Нафтогаза”: семь раз отмерять!

Согласно Закону Украины “О принципах функционирования рынка природного газа”, реформирование газового сектора Украины продлится до 1 января 2015 года. Но дело даже не во временных рамках.

Очевидно, что реорганизация “Нафтогаза” (вместе с его дочерними структурами) не может осуществляться независимо от реформирования рынка природного газа Украины — эти процессы тесно взаимосвязаны.

Правительство Украины пока не представило целостную концепцию реструктуризации НАК “Нафтогаз Украины” ни в холдинг (эту идею, по данным ZN.UA, разделяет первый вице-премьер А.Клюев), ни в виде отдельных предприятий по добыче, транспортировке, дистрибуции (эту идею выносил глава Минэнергоугольпрома Ю.Бойко). Поэтому пока сложно сделать какие-либо выводы о том, как планируемая реструктуризация “Нафтогаза” впишется в реформирование газового рынка Украины.

Но существуют аспекты, которые при любом выбранном правительством Украины варианте могут осложнить реорганизацию этой компании. Например, долги его тяжкие.

В соответствии с данными аудированной отчетности и опубликованной в СМИ информацией, “Нафтогаз” имеет значительную внешнюю задолженность по кредитным соглашениям, в том числе заключенным с внешними кредиторами. Текущая задолженность компании перед украинскими банками составляет более 24 млрд. грн., а перед иностранными банками — около 2,2 млрд. долл., из которых порядка 1,6 млрд. долл. гарантированы государством в соответствии с постановлением КМУ №986 от 16 сентября 2009 года.

При этом неотъемлемым условием любого кредитного соглашения (особенно внешнего) является положение о необходимости получения предварительного согласия кредитора на осуществление любой реорганизации “Нафтогаза” как заемщика. Кредитор должен быть уверен в том, что результаты реструктуризации не приведут к невозврату или задержкам с возвратом кредитных средств.

Реформирование компании без согласования с внешними кредиторами (на позицию некоторых из них, вполне вероятно, может повлиять “Газпром”) ведет к предъявлению требования о досрочном погашении кредита и связанных с ним платежей. В этом случае по гарантированным кредитам требование о досрочном их погашении (напомним: на сумму около 1,6 млрд. долл.) может быть предъявлено непосредственно государству.

Заметим также, что одним из следствий как минимум технического дефолта “Нафтогаза” будет прекращение поставок природного газа в Украину со стороны “Газпрома” для украинских потребителей: “Нафтогаз” будет просто не в состоянии своевременно оплачивать газовые поставки, что, согласно п. 5.1.5 и 5.8 действующего Контракта купли-продажи газа от 19 января 2009 года, даст “Газпрому” право поставлять в Украину только тот объем газа, который будет оплачен предварительно, т.е. наперед.

Пока что правительство Украины не представило своего видения решения проблемы с кредиторами НАКа, способными заблокировать любую ее реорганизацию.

Каким образом будет разрешена проблема с 24-миллиардной задолженностью перед украинскими банками, значительная часть которой приходится на государственные банки — Ощадбанк, Укргазбанк и Укрэксимбанк? Простое списание этой задолженности может иметь крайне негативные последствия для системообразующих украинских банков, а ее перенос на выделяемые в самостоятельные хозяйствующие субъекты дочерние структуры “Нафтогаза” (“Газ Украины”, “Укргаздобыча”, “Укртрансгаз”) сразу же, мягко говоря, ухудшит их стартовые позиции, в том числе с точки зрения проведения ІРО или привлечения стратегического инвестора. “Газ Украины” так точно будет банкротом, если учесть, сколько ему задолжали тепловики и химики, которым, к слову, на руку реструктуризация (ликвидация) кредитора — “Газа Украины”. В таком случае миллиардные долги той же химической монополии Фирташа “растворятся”, как некогда газ…

Эти вопросы остаются пока без ответа со стороны украинского правительства. Равно как и вопрос о том, имеется ли в государственном бюджете “лишних” 1,6 млрд. долл. для возврата внешним кредиторам по гарантированным кредитам “Нафтогаза”? Или, возможно, с внешними кредиторами уже достигнута иная договоренность? Пока что нет информации даже о том, что с ними вообще начаты хоть какие-то консультации.

Харьковская “оговорка”

Напомним, что 21 апреля 2010 года в Харькове президенты Украины и России договорились о пролонгации пребывания Черноморского флота РФ в Украине до 2042 года. И “привязали” цену аренды за его нахождение к цене газа для Украины.

Важно обратить внимание и на то, что предоставляемая по харьковским соглашениям 100-долларовая так называемая скидка на природный газ может применяться только по контракту между “Нафтогазом” и “Газпромом”. Дело в том, что контракт на покупку газа, как и сам “Нафтогаз” прямо упомянуты в харьковских соглашениях между правительствами Украины и России от 21 апреля 2010 года. Это означает, что ликвидация “Нафтогаза” без определения его правопреемника (к которому автоматически перешел бы и контракт на покупку газа от 19 января 2009 года) сделает невозможным применение 100-долларовой “скидки”. Для того чтобы указанная “скидка” заработала вновь при ликвидации “Нафтогаза” без правопреемника, потребуется достижение нового соглашения с правительством России и “Газпромом”.

В то же время являются необоснованными прозвучавшие в последние дни утверждения о том, что ликвидация “Нафтогаза” приведет к необходимости возврата России со стороны Украины всей суммы предоставленных “скидок” на несколько миллиардов долларов. Юридические основания для такого вывода отсутствуют.

Россияне, похоже, “думают в том же направлении”. А то с какой бы радости “Россия допускала расторжение Харьковских соглашений в случае обращения Украины в суд для пересмотра газовых контрактов”?

Советник посольства России в Украине, руководитель группы экономической политики Алексей Урин уверен, что обращение Украины в суд по этому вопросу может иметь очень серьезные последствия: “Могут быть расторгнуты харьковские соглашения и потеряна скидка на газ”. Он также отметил, что скидка, которую получает Украина по результатам соглашений, позволяет ей экономить до 4 млрд. долл. ежегодно.

Наконец, не исключено, что при ликвидации “Нафтогаза” может встать вопрос о досрочном возврате “Газпрому” непогашенной части авансовых платежей, ранее полученных “Нафтогазом” в оплату транзитных услуг (в последние годы “Газпром” сделал несколько таких авансовых платежей).

Изложенное выше позволяет сделать вывод о том, что реструктуризация “Нафтогаза” (включая, кстати, и его ликвидацию) — дело не 2011 года, как декларирует власть, а ее проведение в 2012 году потребует от правительства Украины разрешения сложных вопросов (в том числе с кредиторами “Нафтогаза” и с применением 100-долларовой “скидки”).

“Даешь 29 млрд. кубометров — из недр Украины!” Почему, для кого?

Все вышеизложенное в полной мере относится и к планам по выделению ДК “Укргаздобыча” в отдельную акционерную компанию с последующей продажей части ее акций стратегическому инвестору, способному вложить значительные средства в разведку и разработку газовых месторождений на территории Украины.

Этот план является одной из разновидностей (способов) реструктуризации “Нафтогаза”, и его реализация сопряжена со всеми вышеизложенными рисками (включая необходимость получения предварительного согласия внешних кредиторов “Нафтогаза”).

Более того, в данном случае возникают дополнительные вопросы и проблемы. Так, согласно действующему законодательству Украины (постановление Кабмина №1729 от 27 декабря 2001 года и ст. 10 Закона Украины “О принципах функционирования рынка природного газа”), природный газ, добываемый в Украине предприятиями государственного сектора экономики (к которому относится ДК “Укргаздобыча” и будет относиться после ее акционирования до тех пор, пока государству будет принадлежать не менее 50% его акций), используется исключительно для потребностей населения и продается исключительно “Нафтогазу” по регулируемым ценам, устанавливаемым Нацкомиссией регулирования электроэнергетики.

Так, согласно решению НКРЭ, с 1 августа 2010 года ДП “Укргаздобыча” реализует добываемый ею природный газ (а это более 70% всего природного газа, добываемого в Украине) по цене 350 грн. (!) за 1000 кубометров.

Ни один трезво мыслящий инвестор (тем более европейский ) не придет в “Укргаздобычу”, пока она не получит право продавать газ по рыночным, а не регулируемым ценам, в том числе наиболее платежеспособным потребителям, т.е. промышленным предприятиям.

Иными словами, акционирование “Укргаздобычи” с последующим привлечением внешнего инвестора невозможно и не имеет смысла без решения вопроса об установлении рыночных (а не регулируемых) цен на природный газ, добываемый этой компанией, а также без комплексного реформирования рынка природного газа в Украине. В то же время такой сценарий неизбежно повлечет за собой существенное повышение цен на газ для населения и, как следствие, коммунальных тарифов, поскольку в стране попросту исчезнет дешевый газ собственной добычи и появится дорогой газ украинского происхождения вместе с еще более дорогим импортированным природным газом.

В принципе, данную проблему правительству Украины рано или поздно придется решать, чтобы стимулировать или хотя бы сохранить собственную добычу газа. Однако не может телега быть впереди лошади: вначале следует решить вопрос с ценообразованием на газ собственной добычи (а о планах правительства в этом направлении ничего не слышно) и лишь затем — рассматривать вопрос об акционировании “Укргаздобычи” с привлечением инвесторов.

Камень преткновения —контракты от 19 января 2009 года

Изложенное выше в полной мере относится и к заявлениям украинской стороны о расторжении Контракта купли-продажи природного газа от 19 января 2009 года в Стокгольмском арбитраже.

Во-первых, следует учитывать временной фактор: разбирательства в международном арбитраже будут длиться в среднем два-три года. Есть ли у Украины достаточный запас прочности, чтобы следующие два-три года оплачивать “Газпрому” поставки газа по баснословным ценам? Крайне сомнительно… Иными словами, время упущено. Начинать разбирательства в Стокгольмском арбитраже следовало, самое позднее, летом прошлого года.

Сомнительным с юридической точки зрения является обращение в Стокгольмский арбитраж на том основании, что контракт от 19 января 2009 года противоречит базовому украинско-российскому Межправительственному соглашению от 4 января 2001 года. Такое противоречие действительно существует, но это аргумент скорее для межправительственных переговоров. Так что маловероятно, что такая аргументация будет воспринята Стокгольмским арбитражем, особенно как основание для расторжения контракта от 19 января 2009 года. Хотя бы “Нафтогазу” должно быть об этом известно от своих юридических советников, которые по этому поводу уже проводили консультации в Стокгольме.

Во-вторых, почему именно расторжение контракта от 19 января 2009 года? Где гарантия того, что новый контракт на покупку газа удастся заключить с “Газпромом” на более выгодных условиях?

Более логичной представляется юридическая корректировка уже существующего контракта, а именно:

а) изменение (установление справедливой) формулы цены на газ через Стокгольмский арбитраж на основании ст. 4.4 Контракта купли-продажи природного газа от 19 января 2009 года;

б) обращение в тот же Стокгольмский арбитраж на основании ст. 8.2 указанного контракта от 19 января 2009 года с требованием об отмене несправедливых положений (ст. 6.5 и 6.6 указанного контракта) о штрафных санкциях в размере 150—300% от стоимости невыбранного объема газа. Основанием для такого требования могла бы послужить ст. 36 закона Швеции о контрактах (к контракту от 19 января 2009 года применяется право Швеции), гласящая: “Условие или положение контракта могут быть изменены или исключены, если такое условие или положение являются чрезмерно отягощающими; а если соответствующее условие имеет такое значение для контракта, что было бы неразумно требовать выполнять другие его условия, то в контракт могут быть внесены изменения или он может быть в целом прекращен”. Насколько известно, в ряде своих решений Стокгольмские арбитражи уже применяли указанную ст. 36 закона Швеции о контрактах при оценке событий в кризисные периоды развития украинско-российских газовых отношений;

в) разрешение вопроса с обязательством “Нафтогаза” о закупке значительных минимальных объемов газа путем отмены запрета на реэкспорт покупаемого у “Газпрома” природного газа. Таким образом, “Нафтогаз” мог бы реэкспортировать ту часть закупаемого газа, которая превышает внутренние потребности Украины.

Один из вариантов решения данного вопроса — через Антимонопольный комитет Украины путем инициирования соответствующего разбирательства (на том основании, что запрет реэкспорта представляет собой антиконкурентное положение).

Следует отметить и то, что контракт от 19 января 2009 года не содержит санкции за несоблюдение положения о запрете реэкспорта.

В-третьих, любое арбитражное разбирательство в отношении Контракта купли-продажи природного газа от 19 января 2009 года в Стокгольмском арбитраже (касающееся как расторжения указанного контракта, так и его юридической корректировки) потребует активного участия свидетелей со стороны “Нафтогаза”, принимавших непосредственное участие в его заключении. Именно (и в основном) на основании их свидетельских показаний и перекрестного допроса в арбитраже могут быть установлены важные факты, обуславливающие требования о расторжении контракта или его юридической корректировке и являющиеся основанием для применения соответствующих правовых норм (например, ст. 36 закона Швеции о контрактах).

В то же время все ключевые свидетели со стороны “Нафтогаза” — Ю.Тимошенко, О.Дубина, И.Диденко — подвергнуты уголовному преследованию в Украине. Открытые уголовные дела в отношении данных лиц, исключающие их свидетельствования в Стокгольмском арбитраже, — только на руку “Газпрому” и значительно ослабят юридическую позицию “Нафтогаза” в случае инициирования разбирательства в Стокгольмском арбитраже.

Реформа рынка газа — надежная энергозащита

Бессистемные и эмоциональные заявления украинской стороны (то о ликвидации “Нафтогаза”, то о расторжении газового контракта в Стокгольмском арбитраже) свидетельствуют о том, что основная ставка в газовом вопросе была сделана официальным Киевом на достижение политического урегулирования с Кремлем. Однако данная ставка пока не сработала, а украинская сторона допустила две грубые ошибки: она явно недооценила российские аппетиты и не проработала альтернативный вариант разрешения спорной ситуации (что официальный Киев и пытается наверстать в данный момент в авральном порядке).

При этом из поля зрения официального Киева ускользает то, что едва ли не единственной реальной и эффективной возможностью для украинской стороны противостоять давлению со стороны “Газпрома” является реальное (а не декларативное) реформирование газового рынка Украины на европейских принципах. В частности, речь идет о предоставлении свободного и равного доступа третьим сторонам (включая компании из стран ЕС) к газотранспортной системе Украины.

Также Украине необходимо обустроить пункты входа в ГТС Украины, оборудовав их, прежде всего, газоизмерительными станциями на своей территории, и согласовать с операторами ГТС соседних европейских стран (Словакия, Венгрия, Польша, Румыния) правила приемки-передачи газа (заключить так называемые интерконнекторские соглашения). Необходимая юридическая основа для таких действий уже есть: вступив в Европейское Энергетическое сообщество, Украина обязалась имплементировать в свое законодательство три ключевых “газовых” акта ЕС (Директива №2003/55/ЕС, Регламент №1775/2005 и Директива №2004/67/EC).

Кроме того, в июле 2010 года принят, но никак не начнет работать Закон Украины “О принципах функционирования рынка природного газа”. Обеспечив полномасштабную реализацию указанного закона на европейских принципах и создав реальные технические и юридические условия для транзита европейскими компаниями природного газа через территорию Украины (и лишив, тем самым, “Газпром” монопольного права на использование ГТС Украины на привилегированных условиях), Украина, с одной стороны, предоставит европейскому газовому бизнесу возможность самостоятельно выбрать наиболее экономически привлекательный (по сравнению, например, с тем же “Северным потоком”) вариант транспортировки газа в ЕС именно через территорию Украины и таким образом обеспечит загрузку ГТС Украины, а с другой — получит возможность приобретать природный газ прямо на своей территории у европейских компаний (это будет тот же газпромовский газ, но приобретаемый по иным, более цивилизованным ценовым формулам).

Дополнительным фактором для того, чтобы европейские компании отдали предпочтение транзиту газа именно через ГТС Украины, а не через иные разнообразные “потоки”, являются подземные хранилища газа (ПХГ) на западе Украины объемом до 30 млрд. кубометров (то неоспоримое преимущество ГТС Украины, которое “не светит” ни “Северному”, ни какому-либо другому потоку даже в отдаленной перспективе). Именно использование ПХГ (доступ к которым также должен быть свободным и недискриминационным для заинтересованных компаний) обеспечивает надежность транзита газа и возможность оперативно удовлетворять возрастающее потребление газа в периоды пиковых нагрузок (например, в холодное время года).

Важно отметить и то, что реализация данного подхода не предполагает отказ “Газпрому” в транзите его газа через территорию Украины. Российская компания будет иметь право на доступ к ГТС Украины, но на основе европейских принципов и наравне с иными заинтересованными европейскими компаниями.

С другой стороны, реализация предложенного подхода позволит украинской стороне приобретать природный газ по общепринятым ценовым формулам — либо напрямую у “Газпрома”, либо при “посредничестве” европейских компаний.

Таким образом, именно комплексное реформирование газового рынка Украины на европейских принципах (в отличие от несистемных точечных мероприятий, както ликвидация “Нафтогаза” или акционирование “Укргаздобычи”) позволит обеспечить перспективу для ГТС Украины и противостоять газово-ценовому диктату Кремля и “Газпрома”.

Изложенный выше подход со стороны Украины — реформирование национального газового рынка на европейских принципах — нашел бы понимание и поддержку со стороны ЕС. Такой подход полностью соответствует целям европейской энергетической политики, в том числе изложенным в опубликованном 7 сентября 2011 года Сообщении (Коммуникации) Еврокомиссии о безопасности энергопоставок и международном сотрудничестве. Еврокомиссия признала зависимость энергетической безопасности ЕС от того, насколько свободными и транспарентными являются энергетические рынки стран, соседствующих с ЕС.

Отдельный акцент в указанной коммуникации сделан на важности быстрой интеграции Украины (через территорию которой транспортируется около 20% от общего объема поставок газа в ЕС) в Европейское Энергетическое сообщество. ЕС также выразил готовность поддержать реконструкцию газотранспортной системы Украины до 2020 года.

Украинскому руководству нужно лишь проявить политическую волю и начать как можно быстрее реформировать газовый рынок Украины на действительно европейских принципах, воспользовавшись предложенной со стороны ЕС помощью и поддержкой.

Максим АЛИНОВ, Юлия МОРОЗОВА