Навстречу празднику демократии

Первой не стоит заранее праздновать победу, вторым — слишком хорохориться. И хотя на минувшей неделе в деле экс-премьера наметился принципиальный слом, это еще не гарантирует ей оправдательного приговора. Парадокс, но полностью отбелить ЮВТ Банковая сегодня уже не может. Осудить на длительный срок — аналогично. Как выходить из собственноручно созданной идиотской ситуации, не знает…

Вариантов выхода, собственно, немного.

1. Полностью оправдать.

2. Применить условное наказание, предусматривающее невозможность избирать и быть избранной

3. Ограничиться “скромным” — от двух до пяти.

4. “Впаять” по максимуму. То есть — от семи до десяти.

Рассмотрим по порядку.

***

Первый вариант крайне маловероятен. Даже в случае безоговорочного обоснования невиновности подсудимой, о чем хором сообщат прокурорский квартет, следователь Нечвоглод, глава ГПУ Пшонка, ну и, разумеется, Киреев.

Не может, поскольку власть таким образом:

А) распишется в собственной беспросветной глупости.

Ну, зачем, спрашивается, было заваривать кашу, если ненавистная Тимошенко выйдет сухой из воды? Дело даже не в том, что Инну Богословскую и Ко хватит инфаркт. И не в том, что придется наказать инициаторов дела (таковы негласные порядки в органах).

В том, что политически Тимошенко “до” и “после” — две большие разницы. Покамест не с точки зрения рейтинга (что поправимо) — шансов консолидации под свои знамена всех недовольных. Подчеркиваю: не всей оппозиции, а всех недовольных. Оных много, очень много. Но им требуется точка приложения собственных усилий. Даже тем, кто идеологию “Батькивщины” не приемлет и персонально к Юлии Владимировне глубочайшей симпатии не испытывает.

Это как купить билет на поезд. Если вы точно знаете, что вам нужно из точки А в точку B (власть), разделяет которые минное поле (под условным названием “власть действующая”) и только один эшелон способен пройти маршрут, успешно миновав опасный участок (подтверждение чему — оправдание ЮВТ), за билет “на борт” вы отдадите последний миллион. Просто потому, что не будет иной возможности добраться, куда надобно. В такой ситуации цвет знамени, реющего над паровозом не столь принципиально. Как не принципиально было белогвардейцам, покидающим Крым в 1920-м, под натиском красных, на какой корабль\шлюпку\плот садиться. Лишь бы спастись.

Б) продемонстрирует слабость электорату.

Как рассуждает избиратель бело-голубых (в массе своей)? Власть должна быть сильная, а что это за сильная власть, если она даже с какой-то там Тимошенко не сумела справиться?

Вот-вот. Словом, еще минус процентов пять от и так невеликого рейтинга Лидера. Особенно — в “базовых” регионах.

В) продемонстрирует слабость элитам.

Оправдание Тимошенко поколеблет интеллигентские стереотипы вроде “власть сильна, как никогда”, “они пришли надолго” и “кругом одни донецкие”.

На что опирается Виктор Федорович? На “трех китов”: губернаторов, парламент и силовиков.

Кабмин с СНБО выполняют больше декоративные функции. КМУ работает под непосредственным началом главы государства (что тот же Азаров беззастенчиво признает), мелкие стычки АП и КМУ не в счет (бизнес, ничего личного). Ну, а в состав СНБО входят, преимущественно, министры и те же силовики.

Итак, какая главная задача губернаторов в 2012-м? “Правильные” результаты мажоритарки на вверенных им территориях, разумеется. Иначе, о продолжении собственной политкарьеры можно забыть.

Но, что есть мажоритарка? Шанс проскочить во власть для тех, кто с нею — властью — не согласен. Да, в условиях, подобных нынешним, это непросто. Очень непросто. Но возможно. Ибо махровые оппозиционеры умудрялись просачиваться в парламент даже при Кучме. А тот админресурс нынешнему — не ровня. Значит, в 2012-м не так уж все безнадежно. Тем более, если бронепоезд по имени Тимошенко беспроблемно проскочит чистилище Печерского суда. Проскочит, вдохновляя призывным гулом отчаявшихся.

Вдохновляя настолько, что губернаторы ситуацию не удержат. Сработает эффект “самонаведения элит”. Следовательно, о ручном парламенте, голосующем все, на что укажет Чечетов, останется лишь мечтать. Да ностальгировать по шестому (нынешнему) созыву ВР.

Значит, две китовые туши списываем.

Силовики ликвидируются сами. Принцип домино это называется.

С чего силовикам слушаться слабого? С чего беспредельничать, если защитить их — от праведного народного гнева — он не сможет? Тут бы до Борисполя успеть добежать.

Вот и вся математика.

Г) разрушит систему “ручного управления” власти судами.

Это уже следующий этап.

Каков главный элемент данной системы? Верно, дорогой читатель, Высший совет юстиции. Заложником злой воли которого становится абсолютно каждый служитель Фемиды, едва примеряет мантию. А что есть инструмент реализации злой воли? Всего-навсего профильный закон! Изменяется который всего-навсего в 226 голосов. Насобирать коие в новом парламенте — вопрос плевый.

***
Второй вариант казался наиболее очевидным еще пару месяцев тому. Главный бонус — политическая нейтрализация Тимошенко.

Но “нейтрализация” — не синоним “ликвидации”. Значит, “план Б” отпадает.

Зачем “ликвидация”? Затем, что “лояльный” вердикт протестной активности леди Ю на нет не сведет. Напротив — дополнительно ее раззадорит. Единственное — физическое пребывание в местах не столь отдаленных. Откуда ни список формировать, ни агитировать она точно не сможет. С Туровской — сможет. Даже если ей — в разгар кампании — “подарят” новое дело, мерой пресечения по которому изберут подписку о невыезде.

А “половинчатые” меры бело-голубых не устраивают.

Почему? Тут необходимо узреть корень. Именно — первопричины истории.

Прежде, чем вступить в реку, следует поискать брод. Прежде, чем затевать что-либо, стоит призадуматься о возможных последствиях. Хотя б попытаться их просчитать. Логично? Вполне. Вероятно, окунаясь в омут любовных утех без всяких предосторожностей, вы осознаете, что закончиться это может продолжением рода человеческого и\или размножением венерических заболеваний. “Пронесет”, если только очень повезет.

Какие задачи перед собой ставила нынешняя украинская власть, инициируя уголовное преследование Юлии Тимошенко? Что планировала получить “на выходе”?

Подобным вопросом задаются все. От непосредственных участников процесса (стороны защиты и обвинения) до нерядовых наблюдателей в политикуме. Задаются, ибо события развиваются безо всякого сценария — наобум.

Впрочем, односложным ответ быть не может.

Моральная сатисфакция? Да!

Стремление возвыситься, принижая оппонента? Да!

Желание побольнее уколоть, побольше помучать, поизмываться? Да!

Потребность — глубочайшими внутренними комплексами продиктованная — чем-то походить на самого Владимира Владимировича? Троектратное да!!! Уж если “косить” под секс-символ нации в глубоко предпенсионном возрасте (как ВВП) объективно не выходит, хоть своим “политическим сидельцем номер один” обзавестись. Тимошенко, конечно, не Ходорковский, но тоже не хухры-мухры.

Намерением приумножить политические аргументы для возможного расторжения газовых контрактов? Тоже да! Тем более, это понравится Европе…

Но главное все-таки, и тут, простите, повторюсь — политическая нейтрализация основного оппонента. Ибо только исчезновение Юлии Владимировны позволит ПР полностью замкнуть на себе все политическое пространство. Полностью приручить всю оппозицию.

Вы спросите: а как же “Батькищина”? Она-то останется, даже если ЮВТ на Колыму отправят. Плюс, репрессии наверняка благотворно скажутся на партийном рейтинге.

Вот этого-то регионалам и надобно! Да-да, не удивляйтесь.

Задумайтесь, кому достанутся дела партийные после ЮВТ. Турчинову? В том-то и дело, что нет. Александр Валентинович устал и активного участия в политической жизни уже давно не принимает. Разве не заметили? Даже в отдельный от ЮВТ офис переехал. В соседнем здании, но все-таки…

Безусловно, номинально никуда он не денется. Даже, может, список возглавит. Но вот по сути…

Королевской? Нет, ее время еще не пришло. Как бы того не хотелось некоторым продонецким СМИ.

Правильный ответ — Кожемякину.

Не падайте со стула. Речь именно о закулисном, но крайне ответственном “суфлерстве” — не о публичном дирижировании.

А знаете, кто лучший в мире подсказчик “суфлера”? Тот же, кого гордо именую т собирателем парламентского большинства. Андрей Петрович Клюев. Который на будущий список БЮТ имеет вполне конкретные планы (при условии отсутствия в нем Тимошенко, разумеется).

Выгодная, между прочим, сделка. Уцелевшим оппозиционерам старой закалки — еще пять лет неприкосновенности. “Своим людям”, прежде всего — “тушкам” — места в их списке и протекции на “их” мажоритарных участках.

Справедливо? Вполне! И не вздумайте осуждать меньшевиков — они тоже люди, которые хотят сытно кушать, посещать сессии и эфиры, а не допросы… Вы б, на их месте, гимн “Батькивщины” под “Межигорьем” распевали? То-то.

Каким же тогда получится следующий парламент?

— ПР;

— лояльные бело-голубым мажоритарщики;

— компромиссный Яценюк (с которым у вышеупомянутого “суфлера”, как он сам любит говаривать, “контракт на критику”). Кстати, решающую схватку за акции (и, соответственно, список) “фронтовиков” нам еще предстоит наблюдать. По состоянию на сегодня, прогнозируемые ее участники — Фирташ и Мартыненко. Через месяцев шесть-восемь к ним, возможно, добавиться кто-то еще;

— маленькая горстка шебутных, непонятно как в Раду прорвавшихся, мажоритарщиков-хронических оппозиционеров;

— красивая снаружи, но абсолютно трухлявая внутри (читайте “Портрет Дориана Грея”, господа!) “Батькивщина”;

— и — в качестве вишенки на торт — немногочисленный, легко управляемый отряд оголтелых “Свободовцев”.

Литвиновцы, коммунисты, излишне алчные тушки (а-ля “группа Жвании”, “ЕЦ”, “группа Рыбакова”) — на свалку истории.

Чистая работа!

Как говаривал мультяшный герой: “чистота — залог здоровья!”

Нравится вам такая картинка? “Регионалам” очень даже нравится.

Отсюда — вывод: Юлю надо “закрывать”. Не так, как этак. Не мытьем, так катаньем. Получается третий вариант.

***

Иначе о консервации власти можно забыть. Тем более, о “естественной” (когда физически некому сопротивляться), если можно так выразиться, консервации. Дружно шагаем навстречу празднику демократии, дорогие товарищи! Ура!

Если бегом побежим — будет нам счастье, то бишь — четвертый вариант. Самый жестокий, но не слишком вероятный. Почему? Потому, что жадность губит не только фраеров. Но и тех, кто ими когда-то был, а сегодня типа “исправился”.

В понимании “донов” существует всего один аргумент против срока для Тимошенко”. Один, но весомый. Тяжкие экономические последствия ввиду неминуемого, в таком случае, охлаждения отношений с Европой и всем цивилизованным миром. Непозволительная, как для нынешнего положения дел в отечественной экономике, “роскошь”. Устраивать гонки на джипах-кубиках вокруг Бесарабки забавно, когда багажник набит купюрами. Тарахтеть вверх по Шелковичной на “копейке” — не самое приятное занятие.

Пострадают-то не только бюджетники, да рядовые граждане. Обладатели солидных активов, владельцы системного, экспортно ориентированного бизнеса — тоже. В том числе — действующие высшие чины.

Которые во всем, что б они не делали, руководствуются не государственнической, не политической, как мы однажды уже выяснили, логикой — исключительно бизнесовой. Уж так у них мозги устроены.

Посему, если калькуляция потенциальных прибылей в столбике “посадить” окажется привлекательнее, чем в столбике “отпустить”, Юлия Владимировна пойдет на свободу. Может даже с чистой совестью. Вендетту организовать не замедлит: см. пункт первый.

***

Кульминация сего драматического “политреалити” не за горами. Учитывая темп, заданный господином Киреевым, с оставшимися свидетелями (обвинением заявлены 38, плюс — несколько десятков “душ”, анонсированных защитой), разделаются к концу грядущей недели.

Ключевые (Виктор Ющенко к их числу не относится) уже выступили. Да, прозвучавшие показания можно трактовать по-разному. Чем, собственно, стороны и занимаются — перепевая сказанное в зале в свою пользу. Однако, наблюдателю непредвзятому очевидно: Тимошенко это баллов лишь добавило. Не иначе.

Добавлять начал Продан. Основательно порывшись в залежах домашней макулатуры (что проделать на этапе досудебного следствия не удосужился), обнаружил документ, напрочь разбивающий логику гособвинителей. Конкретно — поручение, которое ЮВТ выдала ему под покровом темной московской ночи. Которое он, в свою очередь, завизировал и передал дальше — Дубине. Следовательно, служебных полномочий никто из них не нарушал. Премьер письменно обратилась к профильному министру топлива и энергетики, тот — к руководителю национальной компании “Нефтегаз”. Все чинно и вполне законно.

И хотя бумагу эту судья Киреев к делу не приобщил (сославшись на сомнительное происхождение фотокопии), помог Продану “добить” квартет прокуроров. Да, так, что сам, кажется, этого не заметил. Помог, настоятельно выпытывая: “а вы точно-точно сами Дубине документ передали? Точно-точно? Из рук в руки?”.

Будь на его месте тот же судья Вовк — более опытный и искушенный — тему бы просто “замылил”.

Надо было видеть лица горемычных прокуроров в этот момент …

Тимошенко торжествовала. Еще десять минут тому она сидела за столом с закрытыми глазами, вдавливая подбородок в сцепленные замком руки. С такой силой, что костяшки пальцев побелели. По всему было видно — молилась. Киреев тихо насвистывал (чтением это порционное выплевывание слипшихся воедино чужеродных звуков назвать невозможно) вердикт о целесообразности смены ей меры пресечения. Пронесло. Второй раз подряд. Хотя само по себе решение — относительно возможности “присоседить” Юлию Владимировну к Юрию Луценко — приняли еще весной. Правда, без конкретики: как, когда, при каких обстоятельствах, кто берет на себя ответственность (последнее — ключевое). Так что удар может последовать в любую минуту.

— Свидетель, я вас еще раз спрашиваю: куда вы девали оригинал? — Киреев все не унимался.

— Еще раз говорю: не помню! Два с половиной года прошло, — отмахивался Продан.

— Вы должны были зарегистрировать этот документ надлежащим образом.

— Мы в Москве находились.

— Обратитесь в аппарат Кабмина, в отдел документации, — задорно вставила Тимошенко.

— Подсудимая!

Подсудимая издевательски хихикнула.

— Свидетель, вы обязаны были сохранить оригинал. Что это такое: положил в какую-то папку, вынул, опять положил. Вы же были чиновником такого уровня!

— Я уже полтора года как не чиновник.

Тимошенко опять хихикнула. Киреев побагровел. Почему-то одним только лбом — никогда прежде ничего подобного не наблюдала.

— Вы были министром Кабинета министров!

— Министром топлива и…

— Подсудимая! Не перебивайте! — председательствующий буквально взвизгнул, не сдержался.

— Министром топлива и энергетики. Я не перебиваю, я подсказываю, — проронила ЮВТ сквозь смех.

— Не перебивайте! — еще на два тона выше.

— Свидетель, я и говорю: вы были министром Кабин… министром топлива и энергетики, да.

Зал давился от хохота.

...Олег Дубина не был столь комплементарен. Его бенефис состоялся в пятницу. Осунувшийся, выцветший — повторял уже сказанное на очной ставке (все новости по теме — здесь). Оказался, мол, заложником обстоятельств, ситуация была патовая…

Почти никто из тех, кто возмущался этим его речам — тихо, в зале; куда громче — по ту сторону компьютерных мониторов, не знал: как особо важный свидетель, вот уже несколько месяцев Дубина живет под круглосуточным надзором спецохраны. Не по Олега Викторовича воле к нему приставленной. Такова, в определенной мере, цена его свободы.

Посему, истинного его психологического состояния возмущавшимся не представить. Как не оценить мужества — последний гвоздь в дело Тимошенко Дубина не забил. Увернулся — списал все на “личное восприятие” происходивших событий.

Действительный заложник — Игорь Диденко, поступил так же. Уже более года он томится в Лукьяновском СИЗО. Ключик к пониманию его мытарств — фраза, приписываемая кулуарами Дмитрию Фирташу (сам он авторства ее, естественно, не подтверждает): “чтоб все знали, со мной, Фирташем, так поступать нельзя” (газ, в смысле, изымать).

Практически одновременно с Диденко “приняли” Шепитько и Макаренко. Первого — за то, что спорный газ растаможил. Второго — как сопричастного (весьма, кстати, условно) вышестоявшего начальника. Ну, и как человека, которого нынешний глава СБУ будто бы считает (о чем, опять таки, сплетничают кулуары и чему лично мы верить категорически отказываемся) повинным в неприятнейшем личном обыске, постигшем его по прилете в “Борисполь” два с лишком года тому назад.

Как известно, Макаренко с Шепитько уже на свободе. Они, в отличие от Диденко, в “газовом деле” Тимошенко интереса не представляют. Следовательно, нужды их удерживать взаперти — никакой. А вот с Диденко глаз лучше не спускать. Мало ли… И хотя за год в Лукьяновке он вполне обжился — и спортом занимается, и в футбол на специальном пятачке тюремной крыши, с создателем “Элиты-центр” Александром Волконским играть умудряется, все это — в СИЗО, а не на свободе. Тогда как на свободе в футбол он играл с Валерием Хорошковским. За неделю до ареста. Через две недели после — сидел у него в кабинете. Благо, без наручников. Их учтиво сняли в приемной. Только после того, как истек срок ожидания назначенной встречи.

В пятницу в Печерский суд Диденко конвоировали по всем соответствующим правилам. Заводили-уводили с черного входа. Но даже когда дверь зала заседаний захлопнулась за спинами конвоиров, ему вслед еще долго неслись аплодисменты. То немногое, чем “сердечные” депутаты могли выразить признательность.

Неслись, покуда судья Киреев не просипел свое коронное:

— Тиша в залі!

По состоянию на 29-е июля ни он, ни кто-либо другой еще не знал, в какую часть “конструкции имени Юлии Тимошенко” — “Казнить нельзя помиловать” — инициаторы ее дела решат водрузить запятую.

И он, и все остальные, узнают очень скоро. После завершения опроса свидетелей, судья обязан будет зачитать материалы дела (наивно предполагать, будто Киреев возьмется оглашать все 16 томов. Его право — выборочное цитирование), далее — дебаты сторон и, наконец, последнее слово обвиняемой. Ну, и приговор.

Если обвинительный, со сменой — почти наверняка — меры пресечения на арест. Чтоб не разгуливать по улицам в ожидании апелляции. По улицам знойного Киева, досчитывающего дни второй половины последнего месяца лета. Дни, в которые город пуст, журналисты, дипломаты и депутаты догуливают отпуска на морях, а рядовые граждане — на дачах. Догуливая — стараются не думать о плохом. Даже если оно уже случилось.

Соня КОШКИНА