“Мы не найдем даже останки половины погибших в Мариуполе”. Советник мэра города — о братских могилах и количестве погибших

Мэр Мариуполя говорит, что знает о ее существовании от местных жителей. Ранее появились спутниковые снимки братской могилы рядом с Мангушем — это на запад от города. Их сделала компания Maxar Technologies. На снимках со спутника видно появление траншеи протяженностью 300 метров близ села Мангуш: 23 марта на снимках траншеи не было, а 29 марта уже появились первые визуальные признаки массового захоронения.

Косвенно подтвердил существование этой братской могилы российский государственный канал RT: его военный корреспондент был в поселке Мангуш и якобы не обнаружил никаких признаков предполагаемых массовых захоронений. На кадрах телеканала видно, что захоронения пронумерованы деревянными табличками с именами. Внимание на эти кадры RT обратил горсовет Мариуполя: там утверждают, что в кадр попал только один сектор захоронений, где, если судить по табличкам, похоронено не менее 268 человек. При этом, на спутниковых снимках видно, что таких секторов рядом — минимум четыре. Это значит, что там может быть похоронено около или более 1000 человек. По оценкам Мариупольского горсовета, всего под Мангушем могут быть похоронены от трех до девяти тысяч мариупольцев.

Советник мэра Мариуполя Петр Андрющенко в эфире Настоящего Времени пояснил, откуда у горсовета такие цифры, рассказал, что известно о братских могилах под Мариуполем, а также о том, как российские войска “открывают” “зеленый коридор” с “Азовстали”.

— Канал RT фактически подтвердил, что в четырех могилах под Мангушем в Мариуполе могут быть похоронены около тысячи человек. При этом Мариупольский городской совет оценивает количество похороненных в братских могилах под Мангушем в диапазоне от трех до девяти тысяч. Вы можете объяснить эту разницу? Почему RT подтверждает тысячу, а вы все равно говорите про цифру от трех до девяти тысяч?

— Мы отталкиваемся от данных наших специалистов, которые всю жизнь задействованы в организации могил и, учитывая размеры могилы и ее подготовку, мы можем говорить о трех тысячах людей, которые могут быть там захоронены.

Почему до девяти тысяч? Потому что никто из нас не знает глубину этой могилы. Цифры — от тысячи до трех тысяч — в любом случае базируются, исходя из того, что если мы будем выкладывать тела погибших в один слой с учетом какого-то цивилизованного расстояния, то есть если мы говорим действительно о захоронениях. Если мы говорим о том, что нам подтверждают наши источники, что фактически там просто подъезжают самосвалы и мешки с телами, с частями тел скидывают навалом, то здесь мы можем говорить о вплоть до девяти тысяч. Это не попытка усугубить ситуацию, потому что даже тысяча человек — куда уж еще больше усугублять, — а с точки зрения братской могилы, когда людей забирают с улиц, пакуют в мешки и просто выбрасывают потом как мусор.

[Считаем, для того, чтобы понимать], к чему нам готовиться, когда мы вернемся в городе, к тому объему работ. Вы же понимаете, с обратной стороны мы имеем огромный запрос в городе как городская власть: люди ищут друг друга. У нас десятки тысяч пропавших без вести. Мы в принципе должны хотя бы понимать, какое количество людей просто пропало без вести, какое количество погибших людей, из них какое количество людей может быть захоронено. Это очень долгая и сложная история. Это тот вызов, к которому никто не был готов. Пока это выглядит именно так. Тем более это не первая могила.

— Вчера появились сообщения о третьей могиле под Старым Крымом. Что вам известно об этой братской могиле?

— Это могила на территории естественного кладбища Мариуполя. По данным, которые мы получили от журналистов, эта братская могила была сначала одного размера, потом ее расширили до размеров практически мангушской. К этим работам были привлечены сами мариупольцы фактически за еду.

Мы ее искали, мы ожидали увидеть могилу в Старом Крыму. Также мы ожидаем еще одну могилу в городской черте, находимся в состоянии поисков. То есть то, о чем мы говорим с самого начала, что мы знаем об обустройстве братских могил в разных частях города для того, чтобы, как бы цинично это ни звучало, упростить логистику захоронений ближе к территории сбора тел погибших. Три мы уже нашли. Еще как минимум одна, мы точно знаем, есть. И еще как минимум одну ожидаем еще в одной части города. Если к этому добавить работу мобильных крематориев, то это просто приобретает ужасные масштабы — объем этого ужаса, как россияне поступают с нашими погибшими. Фактически они пришли к нам и с нашим мирным населением обращаются не как с людьми, и с нашими погибшими они обращаются точно так же. Ничего гуманного в этой стране в принципе не осталось.

— Сколько это может быть тысяч человек?

— Если мы говорим о минимум 22 тысячах погибших в городе Мариуполе, и пусть мы сойдемся на среднем по поводу нашей братской могилы, то мы можем говорить, что в найденных сегодняшних братских могилах порядка от четырех до пяти тысяч человек — это если не спорить о количестве людей. Плюс если добавить еще пару районов, то мы ожидаем в конечном итоге на сейчас увидеть в братских могилах порядка 10 тысяч. Если добавить информацию, которую озвучивает разведка, и говорить о 13 мобильных крематориях, то мы понимаем, что минимум 22 тысячи наших погибших, которые находились в открытых местах... Мне страшно подумать, сколько наших мариупольцев мы не досчитаемся. И самое страшное, что по половине из них мы никогда не сможем даже подойти к процедуре идентификации и они фактически останутся непогребенными с точки зрения нормальных людей. Мы не найдем даже их останки.

— Зачем нужны мобильные крематории, если есть братские могилы?

— Сложный вопрос. Во-первых, это проще. Вместо большой территории, которую ты должен худо-бедно подготовить, вырыть, привлечь ресурс — это же не просто так оно берется — ты получаешь горстку пепла, которую выбросил и все. С точки зрения сокрытия военных преступлений, как мы понимаем после Бучи, мы абсолютно четко фиксируем, что россияне поняли, что им проще сразу спрятать следы, чем потом выдумывать фейки и тратить глобальный информационный ресурс, чтобы придумать какие-то сказки, чтобы опровергать очевидные вещи. Поэтому проще — чтобы не нашли. И мы наблюдаем их попытку пропаганды в ответ на нашу информацию об этих братских могилах: эти ролики, которые они снимают, сообщения, которые они публикуют. Они уже в этом всем сами себе начинают глобально противоречить. Но никто об этом не задумывается.

Мы это связываем с двумя направлениями. Первое — так, безусловно, проще спрятать следы собственных преступлений. С другой стороны, это проще с технической точки зрения. Меньше ресурса, выше скорость. По крайней мере, они сами так считали, пока сами не столкнулись с тем, что сами натворили, и с тем количеством погибших, которые есть в городе. Мы же понимаем: пришла весна, процесс гниения никто не отменял. Мы уверены, что братские могилы связаны именно с этим. Братские могилы — это то, что пошло не по плану, потому что они сейчас вынуждены отталкиваться не только от попытки быстро спрятать, а они вынуждены с точки зрения санитарной обстановки быстро пытаться на это реагировать. Поэтому появляются братские могилы.

— Если говорить о том, что прямо сейчас происходит в городе, около часа назад были сообщения о том, что на “Азовстали” в Мариуполе был замечен столб черного дыма. Вам известно, о чем идет речь?

— Если говорить о столбах любого цвета дыма и “Азовстали”, об этом можно говорить каждые 10 минут, и ты не ошибешься, потому что территория “Азовстали”, к сожалению, обстреливается 24 часа семь дней в неделю вне зависимости от праздников, выходных и анонсированных “зеленых коридоров”. Это и тяжелая артиллерия, это и авиация, это и ракетные обстрелы с моря. Фактически картина дыма на “Азовстали” — редко когда ее нет. Почему сейчас, я думаю, мы в ближайшее время будем понимать.

Вчера российская сторона в одностороннем порядке сказала, что она объявляет “зеленый коридор”. Выглядит это следующим образом: раз в полчаса подъезжает к тому маршруту, который они наметили для выхода с “Азовстали”, автомобиль с громкоговорителями в лучших традициях фильмов о Второй мировой войне, говорит: “Сдавайтесь”. Это продолжается минут 10-15, потом машина уезжает. И потом по мере этого открытого так называемого коридора начинается артиллерийский обстрел, вплоть до того, что у нас есть фото и видео, полученные в том числе с той стороны, — это длится бесконечно.

Ни один украинец не верит россиянам, когда они оглашают коридор. Мы понимаем, что это делается исключительно с точки зрения каких-то тактических маневров. Таким образом, я уверен, они пытаются спровоцировать мирное население выйти и использовать это для штурма укреплений “Азовстали”. Поэтому само мирное население не соглашается ни на какие “зеленые коридоры” без гарантий третьих сторон, без участия в первую очередь украинской стороны. Россияне в принципе об этом знают. Поэтому там до бесконечности будут объявлять один за одним. И будем мы стоять в нулевой точке и получать удары по заставе.

— Это не гуманитарные коридоры, а просто попытка выманить людей с территории “Азовстали”, чтобы нанести удар. Есть ли все-таки какая-то реакция российской стороны по поводу украинских предложений?

— Мы же с вами в одном информационном поле находимся. Мы же не видим никакой реакции. Ее нет. Мы знаем техническую сторону изнутри города, как происходит эвакуация, как она срывается. Мы рассказываем об этом в первую очередь нашему правительству. Потом мы рассказываем, когда мы понимаем, что все методы исчерпаны, сообществу, в том числе мировому сообществу.

Если подводить черту, то все попытки эвакуации из Мариуполя или в Мариуполь, когда были так называемые гарантии российской стороны, если смотреть в прошлое, все заканчивалось одинаково. Это исключительно мы останавливаемся и у нас есть реальный режим тишины, а в это время Россия проводит свои военные маневры и перегруппирования и потом сами создают повод для срыва эвакуации. У нас ничего не меняется. Вот и вся реакция русских.

Алексей АЛЕКСАНДРОВ