Как расторгнуть контракты с “Газпромом”

На мой взгляд, возможность выйти из сложной газовой ситуации была и есть. Вопрос в том, почему ею не воспользовались до сих пор.

Сначала — о “трудно”. Как бывший работник “Нафтогаза Украины”, который почти 12 лет варился в “нафтогазовском” котле, могу сказать: легко не было никогда. Всем известно, что “Газпром” и газ — второе (после атомного) оружие, пользуясь лишь наличием которого, Россия укротила целые европейские страны с их правительствами и политиками. Об этом, другом, оружии Россия в лице ее руководителей говорит прямо и открыто, не боясь и не стыдясь реакции в ответ.

Таким образом, я верю, что украинской переговорной группе трудно вести переговоры о снижении цены на газ с Россией и “Газпромом”, имеющим на руках такой козырь, как заключенные на 2009—2019 годы контракт купли-продажи и транзитный контракт от 19 января 2009 года.

Между тем все, кто следил за “газовым делом” Ю. Тимошенко или читал приговор Печерского районного суда города Киева от 11 октября 2011 года в уголовном деле №1-657/11, могут понять, что не лучшая (если не худшая по известным всем причинам) ситуация была и накануне заключения контрактов между “Нафтогазом” и “Газпромом” 19 января 2009-го.

Так, из приговора суда и высказанных или объявленных во время судебных слушаний свидетельских показаний специалистов и стороны защиты следует, что
31 декабря 2008 года закончилось действие контракта купли-продажи природного газа, заключенного между “Нафтогазом” и компанией “РосУкрЭнерго”. Вместе с тем оставались действующими и продолжали действовать заключенные между “Газпромом” и “Нафтогазом” на 2003—2013 годы транзитный контракт с 2003 года и “Соглашение об урегулировании отношений в газовой сфере” от 4 января 2006 года, подписанные между “Нафтогазом”, “Газпромом” и компанией “РосУкрЭнерго”.

Как известно, указанными контрактом и соглашением ставка платы за транзит природного газа по территории Украины до 1 января 2011 года была установлена в размере 1,6 долл. за 1000 кубометров на 100 км расстояния (кроме 2007-го и 2008 годов, когда по договоренности “Газпрома” и “Нафтогаза” ставка платы была установлена в размере 1,7 долл.).

Если кто-то верит, что в 2009 году Россия и “Газпром” как монополист, не имея заключенного с “Нафтогазом” контракта купли-продажи газа, были менее настойчивыми в вопросе цены на газ, чем сегодня — неуступчивы в вопросе ее изменения (снижения), пусть внимательно прочитает приговор суда и проверит сообщение СМИ в период, предшествовавший 19 января 2009-го.

Нужно также обратить внимание и на то, каким последовательным и настойчивым был “Газпром” в вопросе возражения против изменения (повышения) ставки платы за транзит, которая, как уже отмечалось выше, была зафиксирована в транзитном контракте с 2003 года и соглашении до 1 января 2011 года. Так, в ситуации, когда, начиная с 2009 года, цена на природный газ, рассчитанная по формуле, возросла существенно, “Газпром” согласился на соответствующее существенное изменение (увеличение) ставки платы на транзит до 2,6—2,8 долл. лишь с 1 января 2010 года.

При этом ставка платы за транзит на 2009 год была увеличена лишь с 1,6 до 1,7 долл. (государственное обвинение и “Нафтогаз” во время рассмотрения “газового дела” Ю.Тимошенко, а также Печерский районный суд города Киева в своем приговоре назвали такое повышение “оставлением без изменений, по сравнению с 2008 годом”).

Поэтому, будучи убежденным, что обвинять Ю.Тимошенко (и только ее) в заключении таких контрактов 2009 года, нет никаких правовых оснований, я вместе с тем не имею права упрекать и нынешнюю власть, что только она виновата в ситуации, сложившейся на сегодня.

Между тем очевидно, что угроза создания нынешней и такой ситуации была предсказуемой и не новой, и как решалась аналогичная ситуация в 2010—2011 годах, нет потребности напоминать.

Действительно ли нельзя было предотвратить угрозу возникновения настоящей ситуации? Конечно, можно было, если бы начали это делать еще в 2010 году, когда стало понятно, что добровольно урегулировать проблему цены на газ с “Газпромом” не получается и, скорее всего, не получится.

Таким образом, всем специалистам было понятно, что следовало хотя бы начать процедуру арбитражного урегулирования спора относительно цены на газ в Арбитражном институте Торговой палаты г. Стокгольма (как это, кстати, на сегодняшний день уже давно сделали некоторые европейские компании). При этом, что важно, никто не говорил, что все попытки прийти к соглашению относительно снижения цены газа в добровольном порядке надо было оставить.

Очевидно, именно на это рассчитывала экс-премьер Ю.Тимошенко, говоря, что контракты от 19 января 2009-го заключались на таких условиях всего на год, чтобы получить передышку и за это время договориться о других, более выгодных для Украины и “Нафтогаза”, условиях, или если это не удастся, то расторгнуть контракты.

Что мешало Украине пойти именно таким (арбитражным) путем? Ведь не было никакого риска: начав еще в 2010 году арбитражное урегулирование цены газа с “Газпромом”, на сегодняшний день мы, возможно, имели бы другую (более низкую) цену, однако ни в коем случае не более высокую.

Почему этого не сделали еще тогда? И почему эту процедуру не начали до сих пор (или, может, начали, но знает о ней ограниченный круг лиц, как и о содержании “газовых” переговоров)?

Неужели кто-то надеется, что накануне президентских выборов в России, когда ее руководству самому “победа, как воздух, нужна” на “газовом фронте”, оно согласится на добровольное снижение цены на газ для Украины? Таким образом, принимая во внимание лозунг “спасение утопающих — дело рук самих утопающих”, нужно срочно выходить из тупика, в котором Украина пребывает.

Другого, более скорого и более законного, способа изменить сложившуюся ситуацию, кроме как создать на базе “Нафтогаза” и его дочерних компаний отдельные государственные предприятия по добыче, поставке (купле-продаже) и транспортировке природного газа, нет.

К слову, указанный сценарий не является изобретением нынешней власти. На уровне консультантов и специалистов предыдущей власти такой способ (на случай, если бы не удалось договориться в 2010 году относительно снижения цены на газ, как это было в 2009 году) обсуждался также, поскольку он прямо напрашивался, исходя из международных обязательств, которые Украина взяла на себя. И еще тогда всем было понятно, что, принимая во внимание положения контрактов от 19 января 2001 года, в которых на “Нафтогаз” возложена обязанность обеспечить правопреемственность на случай его (“Нафтогаза”) реорганизации, никакой речи о реорганизации никто бы не вел. Понятно, нет нужды говорить о том, что “Нафтогаз” не должен был бы выступать инициатором своей ликвидации.

Все были единодушны и в том, что такая ликвидация “Нафтогаза” с одновременным созданием новых предприятий должна была происходить не на основании постановления или распоряжения Кабинета министров Украины, которые можно обжаловать в суде, а согласно нормам соответствующего закона (проблемы с его принятием тогда понимали все). Этот самый закон или постановление Кабмина Украины, которое нужно было бы принять во исполнение закона, должны были решить и вопрос погашения внешних долгов “Нафтогаза” в связи с его ликвидацией.

Другим выходом из ситуации было принятие, снова-таки, закона, который сделает невозможным выполнение “Нафтогазом” контрактов, когда в этом возникнет потребность.

В любом из приведенных выше вариантов результатом было бы одно — заключение новообразованными предприятиями контрактов на условиях, более приемлемых для государства в целом.

Таким образом, поскольку на сегодняшний день вся власть сосредоточена в руках одной политической силы, нужно проявить лишь желание и/или волю. Нынешней власти сделать это, имея большинство в парламенте, значительно легче, чем во время правительства Ю.Тимошенко.

Игорь КОСТЬ