“Это когда-то, безусловно, должно закончиться”: главное из выступления Путина на “Валдае”

О президентстве после 2024 года

“2024 год и более позднее время — нужно будет смотреть, когда время придет. Сейчас нужно просто напряженно работать, как святой Франциск, каждому на своем участке… Когда-то это, безусловно, должно закончиться. Я отдаю себе в этом отчет прекрасно”.

О нефти

Менять сделку ОПЕК+ не нужно, но продлить или даже увеличить ограничение добычи нефти в перспективе будет можно. “Если потребуется, может быть, примем и другие решения по дальнейшему сокращению. Но пока мы такой необходимости не видим”.

О договоре СНВ-3

Россия не против привлечения в договор и Китая, и вообще всех ядерных держав. Но США должны договариваться с Китаем сами, Россия же “цепляться за договор” на любых условиях не будет. “Я считаю, что лучше не утрачивать то, что достигнуто раньше, а двигаться с тех позиций, которые уже достигнуты прежними поколениями руководителей наших стран”, — сказал Путин.

Россия не против включения в СНВ своих гиперзвуковых ракет: “Мы не против, давайте учтем и в количестве носителей, и в количестве боеголовок. Мы же не возражаем”.

О Нагорном Карабахе

Россия занимает позицию, “которая позволила бы нам пользоваться доверием обеих сторон”, отметил президент. По его данным, в конфликте погибли уже 5 тысяч человек, примерно поровну со стороны Армении и Азербайджана.

Путин заметил, что конфликт имеет этнические истоки. “К сожалению, это факт, когда в Сумгаите, а потом в Нагорном Карабахе были осуществлены жестокие преступления против армянского народа. Все это в комплексе мы должны учитывать”, — сказал Путин. Вместе с тем он считает, что “ситуация, при которой значительная часть территории Азербайджана утрачена, не может продолжаться вечно”.

О Белоруссии

Россия не вмешивается в происходящее и рассчитывает, что другие страны последуют ее примеру. “Нужно дать возможность самим белорусам спокойно разобраться во всей ситуации, принять соответствующие решения, в том числе, возможно, эти решения лежат на пути внесения поправок в действующую Конституцию либо принятия новой Конституции”.

О Киргизии

“Разумеется, без жалости и тревоги на то, что там происходит, мы смотреть не можем. Но мы не лезем со своими советами и наставлениями с поддержкой каких-то отдельных политических сил. Очень рассчитываем на то, что в Киргизии тем не менее все нормализуется, она встанет на ноги, будет развиваться и мы сохраним с ней самые лучшие отношения”.

Об Украине

“Смотрите, на Украине: 2004 год — одна революция, 2014 год — другая революция, результат? Почитайте статистику самих украинских служб статистических. Падение производства, как будто у них не одна пандемия уже прошла”.

О Турции

“Президент Эрдоган проводит независимую внешнюю политику. Несмотря ни на какое давление, мы с ним в достаточно короткие сроки реализовали проект “Турецкий поток” <…> Решила Турция, что им нужна современная система ПВО, а наилучшая система в мире на сегодня — это С-400 “Триумф” российского производства. Сказал и купил. С таким партнером не просто приятно, с таким партнером надежно работается”.

О Навальном

“Если бы этого фигуранта действительно — власти во всяком случае — хотели бы отравить, вряд ли бы отправили его на лечение в Германию <…> Сразу же, как только жена этого гражданина обратилась ко мне, я тут же дал поручение прокуратуре проверить возможность выезда его за границу на лечение, имея в виду, что могли бы и не выпускать, потому что у него были ограничения, связанные с судебным следствием. У него были ограничения на выезд”.

О государстве в экономике

“Мы для себя просто должны определить уровень присутствия государства в экономике. Исходить нужно из чего — из целесообразности, нельзя действовать по шаблону. До сих пор нам это удавалось”.

О кризисе

“Я прекрасно помню ситуацию, когда [в 2008 году] ко мне приходили ключевые акционеры наших крупнейших предприятий — крупнейших не только у нас, но и даже по европейским, по мировым стандартам очень крупные предприятия. И предлагали свою собственность за 1 доллар или за 1 рубль. Потому что боялись нести ответственность за трудовые коллективы, потому что на них давили маржин-коллы”.

О карантине

“В целом ситуация такова, что на сегодняшний день нет необходимости возвращаться, во всяком случае у нас, к таким ограничительным методам, как это было весной этого года. Например, когда мы отправили людей в оплачиваемый отпуск и закрыли целые предприятия. Нет такой необходимости”.

О санкциях

“Бог с ними, мы справимся с этим. Но много других стран, которые страдали и до сих пор страдают от коронавирусной инфекции и нуждаются даже не в помощи со стороны, а в снятии ограничений, хотя бы в гуманитарной сфере”.

О демократии

“Настоящую демократию и гражданское общество невозможно импортировать. Они не могут являться продуктом деятельности иностранных доброжелателей, даже если те якобы хотят как лучше… Мы видим, как функционируют такие завозные модели демократии, это просто оболочка, фикция, как правило. Фикция, лишенная внутреннего содержания, даже подобия суверенитета. У народа там, где реализуется подобная схема, реально ничего не спрашивают, а соответствующие руководители — это не более чем вассалы. А за вассала, как известно, все решает господин”.

О несистемной оппозиции

“У нас таких людей, как Саакашвили, немало. Может, с ними тоже что-то произойдет, произойдет какая-то трансформация, что в принципе неплохо, что они тоже превратятся в людей, которые занимаются реальной политикой, а не просто шумят на улице”.