Дилеммы украинской идентичности: между шовинистами и “аватарами”…

Сегодня мы являемся свидетелями того, как меняется фундамент европейской политики и обновляется ее идейная повестка, долгие десятилетия считавшаяся фундаментальной.

Из-за увлеченности глобализацией экономики, множество неожиданных вызовов Европа “проспала” в сфере глобализации культуры и теперь новым поколениям европейских лидеров придется разрешать противоречия более сложные, чем гармонизация санитарных стандартов и налоговых норм.

Классические национальные правовые системы Европы формировались вокруг идей отделения светского права от религиозного, а государства от церкви. Примат индивидуальных прав и свобод человека в политической, экономической и социальной сферах, последние 50-60 лет был стержневой основой политических идеологий в Европе.

С этих позиций реформировалась внутренняя политика, создавались общеевропейские институции, критиковался т.н. “советский строй” и становление демократии в постсоветских странах.

Но последние 10-15 лет миграции, привнесли в Европу совершенно иные ценности и идентичности, которые не всегда согласуются с традиционно европейскими.

Для “новых европейцев” определяющими являются не индивидуальные, а групповые права на “сохранение традиции”. Базовой идентичностью здесь стала не гражданская, профессиональная и политическая, а этнокультурная и религиозная.

Лучше всего эту тенденцию отражают бурные дебаты вокруг неполиткорректных карикатур в либеральных СМИ, споры по поводу строительства мечетей и прав на ношение “хиджабов” в общественных учреждениях.

Традиционные европейские социально-экономические дискуссии постепенно морально устаревают, а на их место выходят проблемы интеграции национальных и религиозных меньшинств, вопросы интеграции мигрантов, защита прав человека и пр.

На фоне кризиса европейской идентичности, как таковой, а также в результате конфликта идентичностей между старыми и новыми гражданами Европы, происходит, с одной стороны, рост нетерпимости, а с другой, появление разнообразных организаций, которые можно назвать партиями культурных, этнических, религиозных, гендерных идентичностей.

Картина усугубляется еще и изменениями в структуре европейской политики. Если раньше она была эластична, подвижна и обладала высокой способностью к сглаживанию противоречий, то сегодня, “европейская бюрократия” как в отдельных странах, так и на уровне ЕС подменила собой “европейскую политику”, что не замедлило сказаться на скорости и адекватности политических реакций.

Бюрократическая прагматика требует строгого соблюдения инструкций и указывает на их несоблюдение, но не более того.

Именно поэтому “глубокая озабоченность” Европарламента, сделавшего замечание Франции по поводу депортации ромов, вызвала только словесную перебранку с высокопоставленными французскими чиновниками, но не смогла даже поставить процесс “на паузу”.

Сами европейские либералы и социал-демократы попали в сложную идеологическую ситуацию сначала по результатам экономического кризиса, а затем перед возрождением право-консервативных ценностей. Оказалось, что привычные системы идейных координат по линии “левые-правые”, “равенство-свобода” и пр. стали терять свою убедительность в глазах избирателей перед антилиберальной риторикой и ультраправой логикой “свой-чужой”.

Все эти тенденции будут иметь последствия не только в вопросах европейской интеграции Украины, но и найдут отражение в нашей внутриполитической сфере.

Нынешние “ломания копий” вокруг законопроекта “О языках в Украине” показали, что культурно-языковые вопросы начинают “созревать” для того, чтобы в один прекрасный момент занять одно из центральных мест во внутриполитической повестке Украины. За этим вопросом обязательно последуют еще религиозные, этнонациональные, культурно-бытовые и др.

На сегодняшний день, по данным последней Всеукраинской переписи населения, около 22% населения составляют представители национальных меньшинств.

На территории нашей страны проживают представители свыше 130 национальностей.

Религиозный и конфессиональный состав украинского общества также является уникальным по своему многообразию. Сюда же следует добавить фактор идейно-политической многоукладности Запад-Центр — Восток-Юг, которая за последние 5 лет стала еще более ощутимой.

Одного только этого вполне достаточно для того, чтобы поставить вопросы идентичности и этнонациональной политики в качестве стратегически актуальных для Украины.

Варианты решения культурно-политических противоречий, которые публично предлагаются украинскими крайне правыми и о которых непублично говорят отдельные лидеры национал-демократической оппозиции — это именно тот “кривой путь”, который завел Старую Европу в ее нынешний тупик.

Это варианты для выборной борьбы и игры на эмоциях избирателей, а не для обустройства Украины.

Первый приемлемый сценарий для Украины — вместе с Европой, преодолевая кризисы, начать поиск ответов на вызовы культурной глобализации и попытаться сформировать такую идентичность, которая не будет ни антилиберальной, ни националистической.

Как этого добиться на практике, пока никто толком не знает, но очевидно, что целью и результатом должно стать формирование диалоговой и консенсусной культуры, в широком смысле этого слова.

Если нам удастся продвинуться в этом направлении, то из проблемного объекта евроинтеграции Украина может превратиться в продвинутый субъект европейской политики.

Можно начать с того, что сделать вопросы идентичности и этнонациональных отношений предметом целенаправленного мониторинга, на основе которого затем можно будет делать адекватные концептуальные обобщения и доктринальные разработки.

Ведь сегодня, к сожалению, никто в Украине не сможет ответить на вопрос — какие именно стратегии интеграции реализуют этнические общины, в чем их специфика, какие из них успешны, а какие нет?...

Это не только познавательно, но и важно.

Второй сценарий — в своих же собственных интересах, попытаться самостоятельно упредить углубление существующих и возникновение новых противоречий.

Для этого нужно, как минимум, “вернуть” этнонациональную политику и политику идентичностей в систему приоритетов государственного строительства, сделать ее предметом обсуждения и консенсуса, хотя бы среди экспертов и части политиков.

Далее, сориентировать на преодоление уже существующих рисков и угроз, перестроить на принципах управляемости и прогнозируемости, четко определить “штабную структуру”, управленческий и экспертный состав, новое нормативное поле и обеспечить стабильность функционирования.

Это будет важный шаг на пути “укрепления Украины изнутри”, т.е. формирования такой этнонациональной политики, которая станет инструментом развития, а не источником кризисов.

Третий сценарий, нежелательный, но реальный — оставить все как есть..., предоставить все процессы естественному развитию событий.

Этот сценарий — по нему Украина развивается все эти годы, является наиболее непрогнозируемым и нежелательным. Для представителей меньшинств он чреват конфликтностью и дальнейшей необустроенностью, а для представителей большинства — внутренней эрозией идентичности, как таковой.

Например, последняя перепись населения России в 2002 году продемонстрировала большое количество неадекватных ответов на вопрос о своей национальной принадлежности. Так, в Перми, перепись обнаружила представителей “национальности” хоббитов и эльфов. В Ростове-на-Дону 30 человека назвало себя скифами.

В ходе последней переписи населения в Австралии, более 70 000 тысяч человек (!) в графе “вероисповедание” написали “религия Джедай”, это притом, что подача недостоверных данных в Австралии считается административным правонарушением. Было бы недальновидно списывать такие курьезы всего лишь на популярность произведений Толкиена и успехи проката “Звездных войн”.

Кстати, в 2012 году должна состояться Всеукраинская перепись населения, которая тоже принесет интересные результаты.

Глубоко убежден, что основная дилемма этнонациональной политики в Украине: либо через преодоление конфликтов идентичностей мы будем двигаться в Европу, либо через игнорирование существующих проблем — к эрозии идентичности.

Считаю также, что суверенные сообщества граждан, способные к самовоспроизведению и творческому освоению мира, могут создавать не шовинисты, не “аватары”, не синтезы первых со вторыми, а нормальные граждане со структурированными системами идентичностей.

Таких идентичностей, где “иной” не будет восприниматься “врагом” и не будет чувствовать себя “чужим”.

Александр ФЕЛЬДМАН