Дела семейные. Как братья Магомедовы строили бизнес и к чему привела их ссора

Тридцатого марта 2018 года за столиком “Кофемании” на Большой Никитской сидела хрупкая девушка. Гендиректор группы “Сумма” Лейла Мамедзаде коротала время за чашкой кофе в ожидании коллег. Встречу в кафе она назначила после того, как в расположенный неподалеку офис компании нагрянули оперативники. Мамедзаде сохраняла спокойствие — в последние годы для сотрудников “Суммы” обыски стали рутиной. И тут в кофейню внезапно ворвались с десяток бойцов ОМОНа, без лишних церемоний затолкали Мамедзаде в автозак и увезли на допрос. К этому времени оперативники уже побывали на Рублевке в домах владельца “Суммы” Зиявудина Магомедова и его старшего брата Магомеда и задержали обоих. Братья подозреваются в хищении 2,5 млрд рублей бюджетных денег (следствие началось еще в 2014 году), и на суде они уже рассказали, что несколько лет не общаются друг с другом. Магомед и вовсе отрицает свою связь с “Суммой”. Как развивался сюжет этой драмы — семейной и деловой?

Первые бои

Двадцать пятого марта 2018 года, за пять дней до задержания братьев Магомедовых, в Театре наций давали спектакль “Синяя синяя птица”. Зрителей приветствовал лично худрук театра Евгений Миронов. Вместе со всем залом мэтру рукоплескал Аркадий Дворкович. Постановка имела успех, и довольный вице-премьер, начавший отмечать свой день рождения (26 марта), после спектакля переместился с гостями в ресторан неподалеку. Среди приглашенных был и Зиявудин Магомедов. Обычно немногословный, старинный приятель и однокурсник Дворковича был в отличном настроении и под звон бокалов вспоминал студенческие времена и выезды на картошку.

Именно во время одного из таких выездов в подмосковный совхоз Зиявудин привлек внимание однокурсников. Когда к студентам экономфака МГУ ввалились солдаты местной воинской части в надежде чем-то поживиться, аварец не растерялся. Закаленный в рукопашных боях на пляже родной Махачкалы, Зиявудин предложил разрешить конфликт “один на один” с любым из непрошенных гостей. Бой состоялся в сарае неподалеку, откуда Зиявудин вскоре выволок побежденного чуть ли не за ногу. После этого солдаты ретировались и больше не беспокоили студентов.

Зиявудин окончил экономфак МГУ на два года позже старшего брата. Они жили в одной комнате в общежитии, регулярно посещали спортзал и были не разлей вода. При этом Магомед казался однокурсникам сдержаннее и основательнее брата. Родители не баловали Магомедовых деньгами, и уже в студенчестве они занялись бизнесом. Однокурсники обсуждали интересы братьев на Черемушкинском рынке неподалеку от МГУ. Сам Зиявудин рассказывал, что начинали они с торговли бытовой техникой и компьютерами. К концу учебы братья уже разъезжали на собственном белом “Мерседесе”, вспоминает бывший одногруппник Магомеда.

В 1993 году братья создали компанию “Интерфинанс” и стали торговать ценными бумагами и ваучерами. Удачные сделки в то время приносили доходность в тысячи процентов годовых. И в середине 1990-х однокурсник Алексей Френкель предложил Магомеду вложиться в банковский бизнес. Так братья стали акционерами банка “Диамант”. Френкель вел дела. Магомед, возглавивший совет директоров, выполнял представительские функции, рассказывает его знакомый. Зиявудин тоже вошел в совет директоров “Диаманта”, однако основное время уделял “Интерфинансу”.

Банковский бизнес у братьев не задался, в 2001 году “Диамант” лишился лицензии. Френкель успел поработать еще в десятке банков до тех пор, пока 13 ноября 2008 года Московский городской суд не приговорил его к 19 годам колонии строгого режима, признав заказчиком убийства первого зампреда ЦБ Андрея Козлова (его застрелили в сентябре 2006-го). И все же “Диамант” стал для братьев Магомедовых важной вехой — именно там они познакомились с Давидом Капланом, который вывел их на более высокую орбиту.

Шахматная партия

Изумительный пляж, эксклюзивный концерт Стинга, ужин с устрицами, икрой, омарами и реки шампанского. Все это ждало гостей закрытой вечеринки, которую летом 2012 года, по данным итальянской газеты Corriere della Sera, собирался закатить на Сардинии российский магнат Давид Каплан. По оценкам издания, один только Стинг мог обойтись в сумму до €500 000. Из-за утечки в СМИ праздник перенесли в Канны.

В России Каплан стал известен в 2010 году, когда возглавил московское представительство Международной шахматной федерации (ФИДЕ), назначение состоялось на фоне победы Кирсана Илюмжинова над бывшим чемпионом мира по шахматам Анатолием Карповым в борьбе за пост президента ФИДЕ. Кроме Каплана Илюмжинова поддерживали Дворкович и Зиявудин Магомедов. Последний с подачи Каплана инвестировал около $7 млн в онлайн-турниры по шахматам, но проект провалился, рассказывает один из партнеров Магомедова. Вряд ли он сильно огорчился, поскольку Каплан помог братьям прийти в портовый бизнес.

Личность Каплана окутана завесой тайны. Один из собеседников Forbes описывает его как “пробивного бизнесмена”, которого Магомедов подключал, когда “возникали проблемы”. Он всегда имел при себе несколько мобильных телефонов и передвигался по Москве на бронированных автомобилях с охраной. Другой собеседник называет Каплана “основным финансистом и стратегом” строительного бизнеса “Суммы”. В СМИ Каплана называли гражданином Израиля, совладельцем литовского банка Snoras и приписывали ему связи с местной ОПГ “Вильнюсская бригада”.

В интервью журналу Prime Traveller в июне 2010 года Каплан не стал объяснять происхождение своего капитала, но отметил, что главное качество предпринимателя — беспринципность: “Принципиальные люди в бизнесе — мертвые, так вы не добьетесь никогда никакого результата”. Сейчас Каплану 55 лет. От интервью Forbes он отказался, но некоторые подробности его биографии выяснить удалось.

Каплан родился в Литве, в 1985 году он окончил факультет прикладной математики Вильнюсского университета и в начале 1990-х перебрался в Израиль. Там математик сначала проектировал вакуумные колонны для НПЗ, а затем открыл клиринговую компанию и занялся расчетами между странами бывшего СССР. Позже приобрел за $150 000 около 12% литовского банка Snoras, контрагентом которого стал “Диамант” братьев Магомедовых. Именно Каплан свел их с главой “Транснефти” Семеном Вайнштоком, рассказывают два бизнес-партнера Магомедовых. В начале 2000-х Магомедовы и Каплан стали сотрудничать с “Транснефтью”. Сначала это были небольшие строительные проекты: причалы и гидротехнические сооружения. А в 2004 году партнеры начали строить нефтеналивной терминал в Приморске. Именно его Вайншток видел крупнейшим портом по перевалке нефти на экспорт. Проект обошелся примерно в $150 млн, большую часть денег предоставил Сбербанк. Сдав терминал в 2005 году, “Сумма” стала оператором всего порта. Через Приморск экспортировалось около 20 млн т нефти, “Сумма” зарабатывала по $4—5 с каждой тонны, рассказывает партнер Зиявудина, то есть терминал мог окупиться за два года. В конце 2000-х Каплан вышел из портового бизнеса Магомедовых. К тому времени Вайншток, интересы которого якобы представлял Каплан, покинул “Транснефть”, а братья обросли новыми связями и активами.

Нужный подход

В 2005 году в московский офис Зиявудина Магомедова пришли два посетителя. Переговорщики из Якутии приехали, чтобы предложить ему участвовать в допэмиссии крупнейшей в регионе газодобывающей компании “Якутгазпром”. За 75% компании с запасами на $300 млн требовалось заплатить всего $25 млн. Но были нюансы: допэмиссия размывала долю государственной “Алросы”, которую курировал министр финансов Алексей Кудрин. Кроме того, требовалось согласие на сделку президента Якутии Вячеслава Штырова.

“С Лешей договоримся”, — пересказывает слова Зиявудина один из тех посетителей, Кудрин якобы был его соседом по Рублевке. Магомедов дал команду готовить деньги на сделку и немедленно выехал в московское постпредство Якутии к Штырову. После встречи сделка состоялась.

Зиявудин обладал “восточным умением выстраивать отношения”, рассказывает знакомый Дворковича. В 2002 году Магомед ушел в политику, чтобы “налаживать GR”, а младший брат остался на хозяйстве, рассказывает знакомый Магомедовых.

Зиявудин сумел поладить с сослуживцем Владимира Путина Николаем Токаревым, сменившим Вайнштока во главе “Транснефти”. Помог первый заместитель и давний соратник Токарева Михаил Арустамов, рассказывает сотрудник “Транснефти”. Преемственность мог обеспечить и Аркадий Дворкович, который до 2008 года входил в совет директоров госкомпании. Сам Зиявудин говорил, что понравился Токареву тем, что смог устранить проблемы с нефтепроводом ВСТО-1, которые достались тому в наследство от Вайнштока. Это был небольшой участок, “Сумма” заработала менее 1 млрд рублей, рассказывает бизнес-партнер Магомедова. Зато после Магомедовы стали крупными подрядчиками “Транснефти”. А в 2010 году “Сумма” вместе с госкомпанией на паритетных началах приобрела 50,1% Новороссийского морского торгового порта (НМТП), крупнейшего по грузообороту в России. Отношения между Токаревым и Зиявудином были исключительно деловыми, заверяет сотрудник “Транснефти”. Хотя со стороны они могли казаться тесными: “Это из-за стиля общения Токарева. Вне зависимости от жесткости позиции он готов выслушать контрагента”.

Зиявудин нашел подход и к тогдашнему президенту Дмитрию Медведеву. По его личной просьбе, как рассказывают два знакомых бизнесмена, он отреставрировал Большой театр. Работами руководил Каплан. Он до сих пор владеет “значительными долями” в строительных активах “Суммы”, сообщила представитель группы. По словам источника, близкого к “Сумме”, доля Каплана около 10%.

На Большом театре партнеры ничего не заработали, утверждает один из собеседников. Но этот опыт открыл им доступ к госстройкам. Самыми крупными заказчиками Магомедовых стали структуры Минтранса, который курировал Дворкович. Сумма таких контрактов за 2012—2015 годы превысила 120 млрд рублей.

Параллельно Зиявудин нацелился на создание логистического холдинга. У бывшего министра топлива и энергетики Сергея Генералова бизнесмен купил транспортный холдинг Fesco (по оценкам, за $1,4 млрд) и на эксклюзивных условиях приватизировал пакет Объединенной зерновой компании ($200 млн), крупнейшего инфраструктурного игрока на российском рынке зерна (контроль остался у государства). Первый раз Зиявудин Магомедов попал в список Forbes в 2011 году с оценкой состояния $750 млн.

Эрудированный лоббист

Двадцать восьмого мая 2018 года в Тверском суде Москвы было необычно людно. Очередь из посетителей, состоящая в большинстве из крепких кавказских мужчин, начиналась на улице и тянулась до зала третьего этажа. В зале суда, до отказа забитом группой поддержки, выяснилось, что при обыске у Магомеда нашли три незарегистрированных пистолета. Это подарки от “уважаемых людей”, пояснил он. По версии следствия, Зиявудин отвечал в “Сумме” за экономику, а Магомед — за политическое и силовое прикрытие.

“Магомед известен в Москве как жесткий бизнесмен с покровителями в ФСБ”, — рассказывает его бывший бизнес-партнер Алексей Козлов. В 2007 году знакомый Вайнштока сенатор Владимир Слуцкер попросил Магомеда поддержать его в корпоративном конфликте вокруг московского завода “Искож”. Слуцкер одержал верх над оппонентом, после чего доверил реструктуризацию “Искожа” Козлову. Очередной конфликт, на этот раз с Козловым, стоил последнему свободы. Слуцкер эмигрировал в Израиль, а Магомед получил имущество “Искожа”. “Это человек, который если считает тебя слабым, то дел с тобой иметь не будет”, — говорит Козлов.

Между тем среди знакомых Магомед прослыл эрудитом, “ходячей энциклопедией” и почитателем Наполеона, чьи письма и скульптурные изображения он коллекционирует. Магомед не столько бизнесмен, сколько лоббист и “общественный деятель”, говорят собеседники Forbes. В 2002 году он стал сенатором от Смоленской области. Это была личная инициатива тогдашнего губернатора и выходца из ФСБ Виктора Маслова, рассказывает его преемник Сергей Антуфьев, который не продлил полномочия Магомедова: “Регион должен представлять человек, который знает регион и живет в нем”. Маслов, по словам Антуфьева, не объяснил, почему назначил сенатором чужака: “Обычно в таких случаях считают, что это человек, у которого есть связи в Москве и который может быть полезен для региона”. Правда, никаких инициатив Магомедова Антуфьев вспомнить не смог. Не припомнили их и несколько коллег Магомедова по Совету Федерации, опрошенных Forbes.

Сенатор Магомедов вместе с высокопоставленными функционерами “Единой России” Борисом Грызловым и Александром Жуковым выступал за парламентскую сборную по футболу. Любовь к спорту свела Магомеда и с другим видным деятелем “Единой России” Сергеем Шойгу, сейчас главой Минобороны. В закрытом спортивном клубе при МЧС оба играли в хоккей. Партнеры по играм называют Магомеда “первым аварцем, который встал на коньки”, а также азартным и “по-спортивному злым”. Тренировки не прошли даром. В 2016 году Магомед возглавил Ночную хоккейную лигу, где играет Владимир Путин и Шойгу. Перед этим в лиге разгорелся финансовый скандал: на ежегодный хоккейный фестиваль в Сочи не хватало денег. С приходом Магомеда спонсором лиги стал НМТП и все наладилось. Насколько все это помогло “Сумме”, неясно, но в 2009 году, сложив полномочия сенатора, Магомед попросил брата переписать на него половину активов группы.

Разные характеры

На судебных заседаниях братья рассказывают, что последние несколько лет почти не общаются друг с другом. Зиявудин утверждает, что брат не имеет отношения к “Сумме”. А Магомед представляется председателем совета директоров некоего “Кардо Альянс”.

Если верить биографии Магомеда на официальном сайте Хунзахского района, где он родился, “Кардо Альянс” он создал еще в 1996 году. По данным СПАРК, он числится единственным собственником компании как минимум с 2003 года. Через “Кардо Альянс” Магомед владеет сетью прачечных “Северное сияние”, ее выручка в последние годы не превышала 100 млн рублей. Сеть досталась за долги, рассказывает знакомый Магомеда. У “Кардо альянс” был и более серьезный бизнес — ей вместе с кипрской Kardo Invest Limited принадлежал трейдер зерна и нефти “Дантон” (ранее “Нафта-Уфа”) с выручкой около 300 млн рублей (в 2012 году более 9 млрд рублей). “Дантон” также владел компанией “Комплексная система безопасности”, которая, по данным СПАРК, в 2011-м заключила с МЧС контракты на создание систем оповещения о ЧС в восьми регионах на общую сумму 684 млн рублей. А связанная с “Кардо Альянс” компания “Кардо строй” стала субподрядчиком железной дороги Кызыл — Курагино в родной для Шойгу Туве.

По словам знакомого Магомеда, в 2009 году Зиявудин хотя и согласился переписать на брата часть активов, но “желанием не горел”. Оформление затянулось на пять лет. И только в конце 2013 года ФАС разрешила офшору Shevronne стать владельцем строительного и телекоммуникационного бизнеса “Суммы”. Shevronne принадлежит братьям в равных долях, рассказывает источник, близкий к “Сумме”. В периметр сделки не вошли якутские нефтегазовые активы, Fesco и ОЗК. Зато офшору досталась половина Novoport Holding, через который “Сумма” и “Транснефть” контролируют НМТП.

Формально Магомед стал партнером брата, но тот по-прежнему единолично распоряжался активами, рассказывает источник, близкий к “Сумме”. Магомед не понимал, как формируются доходы группы, а когда он интересовался дивидендами, то в “Сумме” якобы отвечали: “Все ушло на выплату долга”. Раскрыть его структуру отказывались, рассказывает источник.

Магомеду не нравился и стиль ведения бизнеса младшего брата, свидетельствуют знакомые обоих. Зиявудин регулярно конфликтовал с партнерами, в том числе с представителями государства. “Зия всегда напирал со своей точкой зрения”, — подтверждает сотрудник “Транснефти”. Это его фирменный стиль, отмечает партнер Зиявудина по Fesco, для него “не было проблемой поговорить на высоких тонах с кем угодно”. Магомед же, по словам его знакомого, считал, что торговаться с государством опасно. Кроме того, Магомед придерживался принципа “бизнес любит тишину”, а младшему брату нравилось, что “о нем говорят и он в списке Forbes”. Братья перестали общаться, виделись только на семейных торжествах, а все коммуникации по бизнесу осуществляли через Лейлу Мамедзаде.

Опасная стройка

Cтуденты Дальневосточного федерального университета вряд ли узнали бы свой спортзал: окна наглухо зашторены, помещение, оснащенное синеватой подсветкой, превратилось в огромный банкетный зал. Ожидалась легендарная британская группа Simply Red, гостям предлагали морепродукты и коктейли. Другим важным номером, который в рамках Восточного экономического форума в начале сентября 2015 года, организовала “Сумма”, стало выступление дагестанского ансамбля танца “Лезгинка”. Вместе с артистами, которых гости осыпали пятитысячными купюрами, танцевал и Зиявудин Магомедов.

Спустя год ситуация для Зиявудина изменилась. Fesco допустила несколько дефолтов по облигациям. После конфликта с миллиардером Сулейманом Керимовым из-за Махачкалинского порта испортились отношения с главой Дагестана Рамазаном Абдулатиповым. Серьезные проблемы наметились в бизнесе, связанном с выполнением господрядов. “Сумма” срывала сроки по шести из семи автодорог Росавтодора. И под угрозой оказался чемпионат мира по футболу. Миллиардер Араз Агаларов не мог начать стройку стадиона в Калининграде, так как “Сумма” некачественно подготовила площадку. Калининградский аэродром, которым тоже занималась “Сумма”, не был готов и на треть. Первый вице-премьер Игорь Шувалов был в ярости.

И в этот момент Зиявудин потребовал у Магомеда и Каплана докапитализировать строительный бизнес на 6 млрд рублей, рассказывает источник, близкий к “Сумме”. По словам собеседника, госзаказчики задерживали выплаты по 3—4 месяца и закрывать кассовые разрывы приходилось из собственных средств. По словам самого Зиявудина, за последние 2,5—3 года он лично инвестировал в инжиниринговый бизнес около 10 млрд рублей. Из-за роста курса рубля и нежелания банков выдавать гарантии вся отрасль находится в кризисе, объяснял бизнесмен в суде: “Приходилось помогать”.

“Он постоянно вбрасывал туда деньги”, — подтверждал Магомед. Сам он считал такую стратегию ошибочной: “Эту тему надо закрывать и продавать либо сливаться с кем-то”. Зиявудин стоял на своем и в январе 2017 года направил партнерам второе письмо — на этот раз с предложением выйти из бизнеса. Каплан еще с 2013 года якобы пытался оформить развод с партнерами и быстро согласился. С Магомедом было сложнее: братьям нужно было разделить между собой доли в НМТП. Магомед хотел продать свой пакет, рассказывает его знакомый. Он считал, что порт ограничен в развитии, а сам хотел заниматься строительным и технологическим бизнесом. На этом фоне очень кстати оказалось предложение “Транснефти” выкупить долю “Суммы” в порту.

Замерзший порт

За несколько дней до ареста Магомеду пришла телеграмма из Русского географического общества (РГО). Из нее старший Магомедов узнал, что исключен из Попечительского совета организации. Совет РГО возглавляет Владимир Путин, а Магомеда туда пригласил Шойгу. Окружение Магомедовых восприняло это как сигнал. Но братья были спокойны: их сделка с “Транснефтью” была согласована на самом верху, оставалось только подписать документы.

Сначала “Транснефть” хотела разделить совместный с “Суммой” пакет НМТП, рассказывает участник переговоров. Идея возникла еще в 2013 году, когда Токарев обвинил “Сумму” в игнорировании своей позиции. Масла в огонь якобы подлило банкротство Внешпромбанка, до его краха НМТП держал в банке депозиты, а банк покупал облигации структуры Fesco. “По этому поводу у нас состоялся достаточно жесткий разговор с “Суммой”, — вспоминает сотрудник “Транснефти”. И в 2017 году партнеры снова стали обсуждать развод.

Зиявудин не хотел делить пакет и фактически предложил “русскую рулетку”, рассказывает участник переговоров: “Либо вы нас выкупаете, либо мы”. И сделал первый шаг. В “Транснефти” посчитали, что правительство не дало бы согласия на сделку, так как порт — стратегический актив. Поэтому госкомпания сделала встречное предложение исходя из понесенных “Суммой” затрат на порт — около $500 млн. Это было в два раза меньше ожиданий Зиявудина, и он отказался.

Зиявудин был чрезвычайно упрямым, сокрушается его партнер по Fesco. “Отдай порт, это политический актив”, — уговаривал он Магомедова. Чтобы рассчитаться по долгам Fesco, требовалась срочная распродажа активов. Но Зиявудин считал, что они недооценены. Из-за его упрямства якобы сорвалась сделка с дубайским DP World, который был готов купить до 40% Fesco. Группу вообще не стоило покупать, считает миллиардер из транспортной отрасли: “Нужно было потерять полтинник [$50 млн аванса], который они заплатили Генералову, и не заходить в сделку”.

“Он всегда сильно рисковал, но выходил сухим из воды”, — признает партнер Зиявудина по Fesco. К концу осени 2017 года действительно показалось, что ситуация выправляется. Fesco привлекла в ВТБ $680 млн, чтобы расплатиться по долгам, а Шувалов решил помочь “Транснефти” и “Сумме” договориться. Выслушав стороны, первый вице-премьер решил поддержать позицию “Суммы”, рассказывают два источника, знакомых с переговорами. По данным источников Forbes, пакет “Суммы” оценили в $1,2 млрд, на Московской бирже он стоил около 38 млрд рублей, или $660 млн.

Сделку согласовали премьер и президент, рассказывают источники Forbes. В конце февраля ФАС ее одобрила, а “Транснефть” договорилась о кредите со Сбербанком. Сделку планировали закрыть до 12 апреля, по словам участника переговоров. Но арест смешал все карты — “Транснефть” сразу заморозила сделку. И тогда “Сумма” предложила свой пакет “Роснефти”, рассказывал Токарев. И “Сумма”, и “Роснефть” это опровергли, но госкомпания давно проявляет интерес к порту. Еще в 2012 году ее глава Игорь Сечин просил президента передать “Роснефти” 20%-ный госпакет порта. Именно “Роснефть” остается одним из наиболее вероятных претендентов на порт, считает глава ФАС Игорь Артемьев. А связанная с “Рос­нефтью” инвесткомпания “Регион” пытается взыскать с Fesco более 3 млрд рублей. “Мы к этому [к активам и аресту Магомедовых] не имеем отношения”, — заверил Forbes пресс-секретарь “Роснефти” Михаил Леонтьев.

Впрочем, нынешний расклад выгоден “Транснефти”, считает знакомый Магомедовых. Братья изолированы от управления активами, а представители “Суммы” вышли из совета директоров НМТП в рамках подготовки к сделке. “Пока нас все устраивает”, — признает сотрудник “Транснефти”. Не торопятся и Магомедовы, рассказывает их знакомый. Статья 210 (организация преступного сообщества), которая вменяется братьям, подразумевает конфискацию денег и имущества. А значит, оплату за пакет НМТП могут заблокировать сразу, как только она поступит на счета братьев.

Арест Магомеда застопорил и другое разбирательство. В Верховном суде Нью-Йорка он бросил вызов миллиардерам Виктору Вексельбергу, Леонарду Блаватнику и их бывшему партнеру Леониду Лебедеву. Бизнесмены якобы обвели вокруг пальца Магомеда и его двоюродного брата Ахмеда Билалова, и они потеряли $1,3 млрд.

Сергей ТИТОВ, при участии Елены БЕРЕЗАНСКОЙ