Аз воздам

Несколько лет назад довелось пообщаться в неформальной обстановке с известным политиком, незадолго до того расставшимся с постом городского головы. Как водится в таких случаях, бывший мэр пояснял случившийся конфуз нерадивостью собственной команды, нечистоплотностью команды оппонента, продажностью СМИ et cetera. Ясное дело, пенял на неблагодарность избирателей. В ответ на вопрос, рискнет ли попробовать счастья на следующих выборах, собеседник категорично покачал головой. Необходимое пояснение оказалось сколь бесхитростным, столь и мудрым. Экс-градоначальник признался (как мне тогда показалось, искренно), что не до конца уверен в своей способности забыть обиды, в готовности удержаться от естественного желания немедленно и жестоко отомстить. Всем поименно. Неудачливым врагам, вероломным друзьям, продажным соратникам. А еще — горожанам, так скоро забывшим все, что он для них сделал. Так легко разменявшим его на щедрые посулы и залежалую гречку. В конце разговора поверженный сановник горько пошутил: мол, законотворцам следует ввести официальный запрет на повторную баллотировку лузеров. Ввиду потенциальной опасности последних для общества.

Дальнейшая политическая карьера данного персонажа позволяет думать, что о своих былых откровениях он забыл напрочь. Но тогда, сразу после проигранной схватки, смещенный городничий был почти наверняка честен. И, наверное, прав.

Наблюдая, каким именно образом действующий режим “наводит порядок”, поневоле задумаешься о внедрении дискриминационных санкций для “однажды проигравших”. Вред, нанесенный их душевному здоровью, способен серьезно отразиться на физическом здоровье отдельных граждан. И на нравственном здоровье общества в целом.

То, что характер взаимоотношений между властью и оппозицией можно уверенно именовать репрессиями, очевидно. Тщательная избирательность “отстрела”, расторопность государевых служак, специфичность обвинений, — все явствует о политической зачистке, а не о наведении правовой чистоты. Но есть еще одна деталь, позволяющая предполагать, что объявленная охота носит признаки банальной мести.

Экс-премьера вытягивают на допросы из палаты тяжело больного мужа. Обвинения смещенному министру внутренних дел появляются в канун его юбилея. Бывшего заместителя министра юстиции берут под стражу в тот день, когда появляется на свет его дочка. Информация о реанимации дела о массовых беспорядках 9 марта 2001-го обнародована аккурат к десятой годовщине “Украины без Кучмы”. На эти подробности мы уже обращали внимание, но считаем необходимым акцентировать на них внимание еще раз. Подобных “случайностей” достаточно, чтобы разглядеть тенденцию — отчетливое гаденькое желание сделать побольнее. Победителям чуждо великодушие, отвратительно милосердие. Вопреки показной набожности их чванливых вождей.

Мстительностью отчасти поясняется и немотивированная, неадекватная жестокость, продемонстрированная в безобразных парламентских драках 27 апреля и 16 декабря. Безусловно, присутствовало желание вселить страх. Разумеется, добавляло смелости ощущение полной безнаказанности. Но на расплывающихся от удовольствия физиономиях “бело-голубых” громил читалось все то же желание сделать побольнее, сдобрить поражение еще и унижением. Стремление вождя отомстить его клевретами читается с полумига и разделяется полностью.

Среди растерянных оппозиционеров все большую популярность приобретает мнение, что мщение является главной и едва ли не единственной движущей силой политики действующего режима. Что, скажем, снисходительное возвышение Каськива продиктовано вовсе не верой в его реформаторские таланты, а желанием развеять по ветру даже остатки былой славы столь ненавистной Януковичу “Поры”. Что сохранение на обесцененном посту услужливой Богатыревой — вендетта за ее прежнюю строптивость. Удовольствие, хоть и сомнительное. Что включение в кадровую обойму Тигипко поясняется не признанием его профессиональных заслуг и даже не стремлением держать потенциального конкурента на коротком поводке, а жаждой воздать сторицей за дезертирство во времена Майдана. Бывший начальник штаба кандидата в президенты Януковича добросовестно замаливает грехи, работая “ответственным терпилой”. Вождь, должно быть, не без удовольствия наблюдает, как его бывший НШ “выгребает” за чужие налоговые и пенсионные новации. И подумывает, на какие бы еще “галеры” отправить вечно молодого реформатора. Противников действующей власти трудно переубедить, что фактическое обнуление влияния Верховного суда не является пошлой расправой за памятное решение о третьем туре президентских выборов. Даже покупка вызывающе дорогого вертолета на фоне повышения цен и тарифов воспринимается не иначе, как месть неблагодарному народу за памятный 2005-й.

Подобная гипотеза, бесспорно, выглядит несколько надуманной. Но уязвленное самолюбие, раненое тщеславие сквозит в нечастых монарших речах даже сейчас. И вспоминаются не только пятилетней давности разговор с низверженным градоначальником, но и датированные тем же временем рассказки соратников Януковича о его искренней обиде на избирателей. И на тех, кто решился “украсть” его “победу”. И на тех, кто не решился ее отстоять.

Нелегко поверить, что в основе деяний Банковой лежит только реваншизм. Но пояснить их исключительно политической целесообразностью непросто. Державным интересом — тем паче.

На днях спикер Литвин заявил, что воскресил парламент из мертвых. Довольно смелое заявление, ибо никогда еще парламент так явно не походил на кладбище. Высший представительский и центральный орган превратился в нечто среднее между нотариальной конторой и типографией, заверяя пришлые документы и тиражируя чужие идеи.

Оппозиция стала бесправной де-факто и де-юре. Она лишена возможности влиять на бюджетную политику, ей отказано в праве отправлять запросы в Службу безопасности. Ее инициативы не рассматриваются, ее поправки даже не ставятся на голосование. Даже во времена Кучмы к идеям противников прислушивались, здравые идеи часто брались на вооружение.

Можно допустить, что режим уверен в исключительном интеллектуальном потенциале провластного большинства Рады, но такое допущение выглядит слишком уж смелым. Тем более что депутатский корпус часто штампует законы и постановления, не обсуждая и даже не читая.

Нынешняя власть нуждается в безмолвной и бесправной оппозиции. Ей отказано в праве на протест, в праве на позицию, в праве на защиту. Защиту чести и достоинства. Защиту здоровья. Депутаты от БЮТ не в состоянии не то чтобы добиться привлечения к ответственности тех, кто их избивал. Они не в состоянии доказать сам факт избиения. Хотя избиение видела вся страна. Интересно, если провластный депутат (не дай Бог, конечно) собьет на машине депутата от оппозиции, будет ли последний посмертно привлечен к ответственности за препятствование деятельности народного депутата? Если следовать логике прокуратуры, то, наверное, да.

Любопытно, сегодня депутат от БЮТ Сергей Мищенко отдал бы свой голос за прокурора Пшонку, “профессионала, (…) олицетворение дисциплины и порядочности”?

Ну, да Бог с ней, с оппозицией. Банковой нет до нее дела. Но ей нет дела и до “своих”. Мозги провластной части ВР также не востребованы. Только руки. И эти руки от скуки то ищут чужие лица. То находят более “интеллектуальные” занятия. Один депутат-регионал еще в середине лета похвастался: парламентарии-“большевики” разработали собственную систему, благодаря которой во время голосования на табло появляется то “снежинка”, то “звездочка”.

Януковичу не нужен сильный парламент. Ему не нужны альтернативные центры влияния. Но кто поручится, что одной из причин фактического разрушения остатков парламентаризма не стала подсознательная месть “небожителя” органу, без решений которого невозможны были отмена итогов второго раунда выборов-2004-2005 и проведение третьего тура.

Отчего Янукович не мстит Ющенко? Все просто: не за что. Сошлюсь на слова покойного Евгения Кушнарева, который убеждал меня, что Виктор Федорович после тех событий был исполнен ненависти к Кучме, к Медведчуку, к Литвину, к Тимошенко, к Онопенко, каждого из которых он считал в той или иной степени виновником своего проигрыша. Но в этот перечень не входил главный триумфатор, который, по меткому высказыванию Кушнарева, “позволил себя избрать”. “Ющенко — не ваша победа. Он — наша победа, только отложенная…”, — убеждал меня Евгений Петрович. И оказался провидцем.

Не удержусь от повторения сказанного еще в 2005-м: ни секунды не жалею, что был на Майдане. Жалею, что там был Ющенко.

А вот Виктор Федорович не жалеет. Он наслаждается отмщением. Забывая о золотом правиле украинской политики, выведенном еще Леонидом Кравчуком. Когда-то в приватной беседе первый президент высказал свою версию рецепта относительного национального спокойствия страны, до сих пор счастливо избегавшей острых конфликтов с непредсказуемыми последствиями. “Наша стабильность стоит на взаимном страхе, или, если точнее, на обоюдном опасении: власть интуитивно побаивается бунта, народ подсознательно боится репрессий. И, не дай Бог, кому-то перегнуть палку…”.

Не дай Бог.

Сергей РАХМАНИН