Андрей Окара: “Земля — последний стратегический ресурс Украины”

На сей раз причиной послужил не вояж российского премьера в Крым на трехколесном мотоцикле и даже не очередные высказывания московского мэра о принадлежности Севастополя, а разработка экономической программы для украинской автономии, которой займется группа специалистов, возглавляемая российским академиком Сергеем Глазьевым. Надо отметить, что это второе открытое вмешательство России в политическую жизнь Украины. Первый аналогичный инцидент имел место в середине 90-х…

В 1994-м президентом Автономной республики Крым (АРК) был избран Сергей Мешков, выигравший гонку благодаря своей пророссийской предвыборной фразеологии. Одним из первых шагов новоиспеченного главы стало назначение на пост премьер-министра автономии известного в те годы российского экономиста Евгения Сабурова. Он тогда и занялся возрождением крымской экономики, целью которой также были инвестиции… Об особенностях российской геополитики по отношению к ближнему зарубежью K2K рассказал российский политолог, директор Центра восточноевропейских исследований Андрей Окара.

- Андрей, проект социально-экономического развития Крымской автономии, которой вновь занялись российские экономисты, основывается на опыте 1994-го года?

— Надеюсь, что он будет основываться на тщательном анализе существующих слабых мест и вызовов, стоящих перед регионом, а также на моделировании экономики завтрашнего дня, а не вчерашнего, как это может случиться.

Крым — хорошая площадка для развития так называемой “креативной экономики”, включая инновационные и высокотехнологические сектора. Думаю, в Крыму — на базе симферопольских и севастопольских научных кадров, на базе останков высокотехнологических военных производств можно даже попытаться создать некое подобие инно-града — ну, не Силиконовую Долину и даже не Сколково, но что-то такое, что будет привлекательно и для украинцев, и для россиян, и для представителей других стран Черноморского региона. В России нечто подобное пытаются создать в Калмыкии — там нет ни развитой промышленности, ни своей “трубы”, поэтому основная ставка делается на развитие “человеческого капитала”.

Вообще это неправильная и политически ангажированная стратегия, когда Крым рассматривают в треугольнике “Москва — Киев — Симферополь”. Правильнее было бы рассматривать его, особенно если дело идет об экономике, в многоугольнике всех причерноморских стран — Грузии, Турции, Болгарии, Румынии, Молдавии, не говоря уже о России и Украине.

Относительно команды, призванной разработать стратегию возрождения Крыма, то тут есть нюансы. Хотя если работа будет построена по методу мозгового штурма или “знаниевого реактора” Сергея Переслегина, то продуктивные идеи всех привлеченных экономистов могут быть востребованы.

- И Сергея Глазьева тоже?

—   Лично я знаю Сергея Глазьева как макроэкономиста и политэконома — последователя Кондратьева и кейнсианца, автора теории технологических укладов. Я не в курсе — есть ли у него теоретические работы и практический опыт по экономическому возрождению супердепрессивных регионов, подобных АРК.

Евгений Сабуров как экономист был, пожалуй, в чем-то противоположностью Глазьеву — у него ставка делалась на приток инвестиций и на частную инициативу, в построениях же Глазьева государству традиционно отводится большая роль.

Кстати, Сабуров был уроженцем Ялты, Глазьев — уроженец Запорожья, поэтому не стоит их рассматривать как таких уж абсолютных посланцев Москвы, чуждых Украине.

- Цели, поставленные Сергеем Глазьевым перед экспертами, Вам ничего не напоминают?

— Цели, если я правильно понимаю, ставит не Глазьев, а Василий Джарты — премьер-министр АРК. А у него есть карт-бланш от Януковича — мол, делай, что считаешь нужным, ни на кого не оглядывайся. В нынешних условиях такой тип отношений (в политической теории подобная модель называется “комиссарской диктатурой”) — это амбиция победить коррупцию и крымско-донецкую клановую войну.

Очень часто новая власть в депрессивной стране пытается совершить быстрый и эффектный прорыв — то ли в отдельном регионе, то ли в отдельных социально-экономических отраслях — таковыми были, к примеру, медведевские национальные проекты.

Логика примерно такова: красть или приватизировать в этом захолустном регионе или в этой депрессивной отрасли больше нечего — всё и так уже давно растащили. Но срочно нужен какой-нибудь локальный успех, чтобы его потом распространить на всю страну. Поэтому решение о приоритетном развитии региона и его финансировании принимается на самом верху. Власти нужен оздоровленный регион как позитивный пример собственной политики, как модель победы над кризисом.

И в таких инициативах, возникающих именно в начальный период существования новой власти, как правило, нет ни подвоха, ни механизма украсть почти все выделяемые деньги.

Правда, как правило, большинство подобных инициатив быстро выдыхается, оставляя по себе лишь разочарование и горечь нереализованных возможностей.

Кстати, Янукович пытается и дальше действовать по той же модели, ориентированной на развитие страны и против олигархов.

- Даже так?

—   Например, совсем недавно он наложил вето на абсолютно олигархический законопроект о разделе продукции, по которому олигархи становились полноправными хозяевами украинских недр. Если Верховная Рада большинством в 300 голосов не преодолеет это вето в начале сентября, украинские газовые олигархи, а также близкие к “Газпрому” их российские коллеги недополучат “на халяву” десятки миллиардов долларов. То есть давно ожидаемая схватка Януковича и олигархов из его же донецкого клана вот-вот начнется, если еще не началась.

Надо заметить, что к разработке крымского проекта привлечены не только московские и киевские экономисты под руководством Глазьева (Геец, Згуровский и др.), но и, скажем, известный крымский экономист Андрей Клименко. В свое время он разработал модель свободной экономической зоны “Сиваш”. Думаю, именно он и его крымские коллеги, детально знающие регион, способны стать основным интеллектуальным мотором крымского экономического проекта, если, конечно, его будут по-настоящему, а не по-бутафорски развивать.

 

- Этот проект может оказаться эффективным для территории автономии?

— Лично у меня есть скепсис по поводу того, что такой большой регион, как АРК, может стать свободной экономической зоной. Сравнительно небольшой и прозрачный регион, например, Севастополь, да, может. А АРК в целом — едва ли. Кстати, до сих пор в этом проекте так и не определена территория региона — то ли полуостров Крым в целом, то ли только АРК, т.е. Крым без Севастополя.

Однако для притока и в АРК, и в Севастополь инвестиций, на что рассчитывают все участники проекта, необходимо снижение налогов (налог на прибыль в 25% и НДС в 20% — самые большие среди стран Черноморского региона), необходимо развитие инфраструктуры (троллейбусного и морского сообщения, улучшение дорог, линий энергопередач, систем водоснабжения в городах и проч., и проч., и проч.).

Для того, чтобы свободная экономическая зона была эффективной, ее необходимо создавать на ограниченных территориях. Это касается и площади, и количества населения, проживающего на этой территории. Ведь невозможно превратить сразу половину государства в эффективную свободную экономическую зону.

К слову сказать, не так давно озвучивалась идея создать свободную экономическую зону в Севастополе (идею лоббировали мэр Севастополя Сергей Куницын и его заместитель Владимир Казарин). Мне кажется, создание на первых порах СЭЗ не в АРК, а только в Севастополе — более реальный проект. Более того, при Советской власти он был закрытым городом, поэтому там легче всё держать под контролем. Севастополь — это не просто город, это субъект административного деления Украины площадью более 1 тысячи квадратных км., в состав которого входят также Балаклава, Инкерман, Кача и несколько сел и поселков. Поэтому, когда говорят просто “Крым”, а не “Автономная республика Крым” — это значит, люди или не местные, или не совсем в курсе.

Вообще, для эффективности всех этих прожектов по экономическому развитию в Крыму необходимо, как минимум, упростить технологию по регистрации бизнеса и отчетности, снизить налоги, защитить инвестора и от государственной коррупции, и от крымской мафии.

- Пессимистично как-то очень выходит…

— А по поводу Крыма в принципе не может быть никакого оптимизма. Это нам, людям, которые туда приезжают летом на море, полуостров кажется земным раем и чуть ли не центром российской и украинской истории. А для местных жителей — это безнадежный регион, в котором практически невозможно найти нормальную работу, в котором изношена вся курортная инфраструктура, в котором не ощущаешь перспективы развития. Это, к тому же, транспортный тупик. Значение Севастополя падает вместе со стратегическим значением и российского, и украинского черноморских флотов. В Крыму есть еще одна деталь, тормозящая развитие: люди с патерналистскими ожиданиями, ментально живущие еще в Советском Союзе и плохо вписывающиеся в новые экономические и политические отношения.

В советские времена Крым и Кавказ были безальтернативными летними курортами, которые СССР просто был вынужден развивать, сколько бы это ни стоило. А теперь есть еще и Турция, и Болгария, и Египет, и Хорватия, и Испания, и много чего еще, где всё дешевле, качественнее и меньше хамства. Да, Крым — это сухие субтропики, уникальный климат. Но полноценный крымский курортный сезон длится всего лишь три месяца — этого недостаточно для рентабельности и конкурентоспособности в сравнении с той же Турцией.

- Можете назвать очевидные для Вас подводные камни в этой стратегии? Что именно может ожидать полуостров? Может, России лучше Крым как бы купить у Украины, т.е. выкупить там большинство санаториев и иных объектов?

— Да, в Кремле и окрестностях это популярная идея — раз Украину не удалось уничтожить как политический субъект, как хотя бы формально суверенную страну, то ее необходимо интегрировать и экономически, и идеологически.

В связи с этим в Москве сейчас активно работают над идеологическим проектом “Русский Мир”. У него появилось несколько модификаций, которые, соответственно, разрабатывают несколько конкурирующих групп. Однако недавний визит патриарха Кирилла в Украину свидетельствует о том, что “Русский Мир” как проект по интеграции вокруг Москвы Украины и Беларуси, скорее, неэффективен, чем эффективен. Увы — Москве нечего предложить ни Киеву, ни Минску, кроме заклинаний о славянском братстве и совместной тысячелетней истории.

- А разве этого мало?

— В нынешних условиях — да, очень мало. Необходимы не разговоры о прошлом, а новый миростроительный проект, “Новый Модерн”, если угодно. А какие политические ценности в нынешней России могут быть привлекательными для Украины?

- Сам Виктор Янукович говорил, что ему симпатичны российская вертикаль власти, фактическая однопартийность, концентрация власти в одних руках, социальная стабильность?

— Ему как президенту, тяготеющему к авторитарным методам правления, — да, это всё симпатично. Части электората — многим пенсионерам и социально уязвимым слоям — тоже симпатичны разговоры о стабильности и государственном патернализме. Симпатичны — в условиях, когда увеличиваются пенсии. А в Украине сейчас, с 1 августа в полтора раза подорожал газ для населения, вот-вот в два раза подорожает электроэнергия.

Но мнимая стабильность и однопартийность не являются ценностями развития. А сегодня актуальны прежде всего ценности, позволяющие стране занять лидирующие позиции в ближайшем будущем — модели социальной самоорганизации, приоритетное развитие инновационных секторов, а также идеи, помогающие осознавать и создавать контуры будущего. Увы, Россия в этом отношении, скорее, аутсайдер. Российская модель ресурсной экономики и бюрократического (а не политического) управления тормозит развитие и является главным врагом модернизации. Зачем нужна модернизация элите, которая, условно говоря, “сидит на трубе”? У этих людей жизнь удалась и без всяких модернизаций.

- У Украины нет своих нефти и газа в достаточном количестве, зато есть уникальные черноземы…

— Земля — последний стратегический ресурс Украины. И очень многие западные и российские корпорации надеются по дешевке скупить большие земельные массивы чернозема, поэтому ими активно лоббируются и спонсируются в Верховной Раде изменения в законодательстве, позволяющие скупать в Украине иностранным физическим и юридическим лицам земли сельхозназначения. Фактически, речь идет о захвате земельного рынка в Украине — ни больше, ни меньше. На Януковича тоже оказывают давление, однако после вето на закон о разделе продукции есть подозрение, что он изменит линию стратегического поведения и откажется потакать подобным проектам.

Впрочем, проект по захвату российскими резидентами стратегических отраслей украинской промышленности пока реализуется довольно успешно: куплен Луганский тепловозный завод, куплены некоторые украинские металлургические комбинаты, скупаются облгазы, облэнерго и много чего еще. И экономическое поглощение будет усилено идеологическим и культурным поглощениями.

- Что именно Вы имеет ввиду под культурным и идеологическим поглощением?

— Сейчас в Украине принимаются и лоббируются различные законы и подзаконные акты, которые ограничивают функционирование украинского языка. На днях, к примеру, отменили экзамен по украинскому языку для аспирантов и бакалавров. Возможно, успешно пойдет политика по деукраинизации и вытеснению украинского языка из среднего образования. В православной церкви Московского патриархата отношение к украинскому языку тоже неровное: мне недавно рассказали об одном известном киевском священнике, читавшем проповеди по-украински. Кто-то из прихожан написал на него письмо в епархию, в епархии с ним провели, так сказать, разъяснительную работу. Теперь он всё читает только по-русски и по-старославянски. Но не берусь судить, насколько эта история репрезентативна.

В принципе, можно сказать, что Украина переживает сейчас период, который является оптимальным для того, чтобы добить украинскую культуру и язык, сузив сферу их актуального функционирования. Иначе говоря, сейчас созданы все предпосылки для превращения Украины в Малороссию и Новороссию.

- Однако же перманентный в последнее время российско-украинский конфликт исчез. Правда, взамен мы получили российско-белорусское столкновение.

— Не так давно Семиноженко (Владимир Семиноженко в начале июля 2010-го года был уволен из Кабинета Министров Украины и возглавил государственный Комитет по вопросам науки, инноваций и информатизации), будучи вице-премьером по гуманитарным вопросам, высказал идею о том, что Украине надо присоединиться к Российско-Белорусскому Союзу. Однако изгнали его из вице-премьеров не за это заявление, а за некоторые украинофильские симпатии. Ну и за то, что родился он не в Донецке.

С Лукашенко ситуация достаточно сложная. Москва всегда практически постоянно относилась к президенту Беларуси негативно: чаще всего это была политическая ревность — молодой и энергичный панславист Лукашенко выгодно смотрелся на фоне старого и больного Ельцина. В 2002 году он фактически “кинул” Путина — по вопросу объединения России и Беларуси. Ну, а состояние отношений до недавнего времени можно охарактеризовать одной белорусской фразой: “Газ у вобмен на пацалункі”. Но, в любом случае, Лукашенко создал социально ориентированное государство — на зависть и российскому, и украинскому народам.

- В точку! Однако же печально, что мы не можем не ссориться с ближайшими соседями-партнерами в основном лишь из-за энергоресурса…

— Помните, была такая книга “Газпром. Новое российское оружие”?

- Да…

— Пока мышление нашей элиты милитаризовано, пока газ и нефть рассматриваются не как товар, а как рычаг давления — на Европу, на Украину, на Беларусь, Россия в целом и “Газпром” в частности будут проигрывать по-крупному. Европа диверсифицировала газопоставки — и за счет Норвегии, и в ближайшем будущем — за счет разработок сланцевого газа. А “Газпром”, упиваясь собственным величием и, не обращая внимания на собственные миллиардные долги, фактически прозевал тему сланцевого газа.

Так что поводов для оптимизма крайне мало — что в России, что в Крыму. Возвращаясь к теме крымского экономического проекта, хочется подчеркнуть, что хоть он и похож на сугубо бюрократический и изначально неэффективный, очень хочется, чтобы его будущее было прекрасным и сияющим! Тем более, политический момент для реализации подобного амбициозного проекта созрел: режиму Януковича надо предъявить народу Украины хоть одно какое-то реальное (а не виртуальное — типа борьбы с украинским языком) достижение. Так что в добрый час!

Олеся БАШУРОВА