Цены на ресурсы если и не будут расти вечно, то явно останутся на весьма высоком уровне — во всяком случае, до очередного технологического прорыва. Правда, пока что нет никаких известий о возможности такого прорыва, действительно способного заменить металл какой-то синтетической массой, бензин — энергией от солнечных батарей, а буханку хлеба — таблетками от похудения.

Растущий спрос и, соответственно, цены на невосполнимые (как руда или нефть) виды сырья или на трудновосполнимые продукты (продукция сельского хозяйства) подтверждает, впрочем, основной постулат экономики как способа решения проблем удовлетворения потребностей в условиях ограниченности ресурсов. Кстати, начавшийся с прошлого года финансовый кризис, вызванный проблемами с платежеспособным обеспечением рынка недвижимости, также косвенно подтверждает такой подход, отделив зерна от плевел. Как оказалось, недвижимость не является таким уж невосполнимым ресурсом — в отличие от того же сырья для металлургии. Ради доступа к месторождениям цветных металлов ныне даже могут влиять на процессы смены власти, как это совсем недавно произошло в Монголии (где за стремленимем заполучить недавно открытые месторождения в пустыне Гоби замечена тень Rio Tinto).

То, что цены на железорудное сырье (ЖРС) во всем мире растут и продолжат расти в обозримой перспективе — факт еще более неоспоримый, чем рост цен на нефть и газ. И даже потенциальное сокращение спроса на металлопродукцию в экономически развитых странах вряд ли сможет как-то изменить ситуацию. Ведь чем дальше, тем больше экономический потенциал смещается по восточному и южному вектору — в сторону новых быстрорастущих экономик, наиболее значимые из которых уже сейчас рассматриваются как экономические лидеры будущего (страны БРИК). И как раз эти страны стремятся стать важными игроками на рынке рудного сырья. Так, бразильские производители участвуют в консолидации отрасли, россияне скупают активы (например, недавний приход “Северстали” в Либерию), индийское правительство привлекает инвестиции в развитие собственных месторождений, задействует отечественный бизнес (проекты по ЖРС на примерно 10 млрд. долларов для Arcelor Mittal в восточном штате Джаркханд) и налаживает сотрудничество с китайскими потребителями. А сами китайцы беспрецедентно пытаются повлиять на ключевой для них австралийский рынок.

Пока что большинство западных аналитиков осторожны в оценках — хотя большинство сходится на темпах роста в 70-80% в 2008 году (в прошлом году они составили 30-40%), все же ожидается возможность исчезновения дефицита ЖРС на мировом рынке. Правда, после 2010 года. Основой такого прогноза является то, что лидирующая тройка производителей — Vale, Rio Tinto, BHP Billiton — все же введет в строй новые значительные мощности и сможет таким образом покрыть разрыв между спросом и предложением. Но здесь стоит отметить, что такое развитие во многом нацелено будет как раз на новые экономики Востока и Юга: в основном-то инвестиции идут на развитие месторождений в Австралии и Бразилии, а высокую стоимость фрахта оттуда до Европы или Северной Америки никто не отменял. Так что предполагаемый рост производства ЖРС на 330% в Бразилии к 2012 году совсем необязательно приведет к снижению цен.

Очевидно, что на волне высоких цен на ЖРС не прочь подзаработать и украинские рудари. Так, если “Метинвест” еще в марте продавал концентрат по 70 долларов за тонну, то уже с апреля — по 115-120 долларов. При этом в планах “Метинвеста” — нарастить в 2008 году экспорт ЖРС по меньшей мере на 20%. Не отстает от этой группы и другой сильный игрок украинского железорудного рынка — Ferrexpo, контролирующий Полтавский ГОК — наиболее экспортоориентированого производителя ЖРС в Украине. Причем этим ГОКом Ferrexpo ограничиваться не собирается и планирует разрабатывать еще и перспективное Еристовское месторождение, которое поможет нарастить объемы производства холдинга до 32 млн. тонн за несколько лет.

Понятно, что развитие возможностей для экспорта ЖРС из Украины не вызывает особого воодушевления у отечественных металлургических корпораций, лишенных сырьевой базы, которые обвиняют сырьевиков в несправедливом завышении цен. Действительно, насколько такое завышение оправдано? Попробуем разобраться — с учетом роста цен для всей украинской экономики.

То, что инфляция за первое полугодие 2008 года в стране превысила 15%, относится лишь к выборке по основным потребительским ценам. А вот рекордный для последних лет дефлятор ВВП в более чем 31% (только за первые четыре месяца) наиболее четко отражает рост цен в экономике в целом. Его показатель во многом соответствует совокупному росту цен производителей — 29,4% за первые полгода 2008 года. И этот рост цен включает увеличение затрат и на оборудование (15,5%), и на топливо (24,7% для нефтепереработки). А есть еще и рост зарплат — в среднем свыше 10%. Но эти затраты общие для всех, хотя и объясняют, что часть повышения цен производителей и ЖРС, и металлопродукции просто учитывает рост затрат на производство, от которых просто некуда деться.

Здесь стоит отметить, что совокупный рост цен в секторе “добычи полезных ископаемых, кроме топливно-энергетических”, а это — главным образом ЖРС — составил 69,9%. Но и цены на металлопродукцию, по совокупной статистике Госкомстата, за последние полгода выросли на 56,5%. Причем аналогичные показатели роста за 2007 год составляли 26,2% и 22,2%. То есть темпы роста цен на ЖРС и на стальную продукцию для внутреннего рынка примерно сопоставимы, хотя для ЖРС несколько выше. В чем тут дело? Все просто: металлопроизводители все усерднее продают свою продукцию на экспорт, по более высоким ценам, чем цены внутреннего рынка — тем самым маржа производителей ЖРС выполняет лишь догоняющую функцию по отношению к ценам экспортеров металлопродукции.

Ввиду такого роста цен на сырье растет и импорт ЖРС в Украину — 182% (!) в денежном эквиваленте и на 44% в натуральном выражении за первые четыре месяца 2008 года и 80,5% за 2007 год. Здесь, правда, стоит отметить такую особенность: импортное сырье покупают все же по нужде, а не просто ради показательного импорта. Понятно, что среди основных будут предприятия корпорации “Индустриальный союз Донбасса” (ИСД), например, Алчевский меткомбинат нарастил импорт ЖРС в пять раз, а также Мариупольский металлургический комбинат (ММК) им. Ильича со снижением импорта на 41%. Но при этом не было в начале года импорта на “Запорожсталь” и был 69%-ный рост импорта аглоруды на Енакиевский меткомбинат, входящий в “Метинвест”.

Но и экспорт металла продолжает расти — на треть за первые четыре месяца текущего года. При этом темпы роста экспорта руды были вдвое большими — 76,2%. Зато в минувшем году темпы роста экспорта металлов (26,5%) были выше роста экспорта руд (21,1%), а вот в 2006 году на фоне роста металлургического экспорта (17,2%) в экспорте руд вообще произошел спад (на 12,7%). Так что, особенно с учетом разницы в объемах поставок (для руд — 2,7% от всего украинского экспорта, а для металлов стабильно более 40%) экспорт ЖРС отличает догоняющий характер.

Тем не менее, среди желающих “наехать” на рударей — не только безсырьевые металлопроизводители, но и транспортники. О перипетиях ценовых войн за справедливые железнодорожные тарифы сказано немало. Теперь раскручивать инфляцию затрат принялись и портовики, которым удалось пролоббировать значительное повышение ставок на погрузочно-разгрузочные работы с внешнеторговыми грузами с начала июля для основных товарных групп отечественного экспорта на 70-80%, в том числе на 76% для руды. Очевидно, что такой рост затрат сырьевики в итоге вынуждены будут — хотя бы отчасти — переложить на потребителей, причем необязательно исключительно на внешних.

Между тем, обвинять украинских сырьевиков в банальном перекладывании повышения цен на потребителей нельзя, поскольку они все же стремятся количественно удовлетворить спрос. Ведь если рост производства за первые пять месяцев 2008 года (по данным Госкомстата) в металлургическом производстве составил 3,1% (включая 3,7% для производства стали, чугуна и ферросплавов), то совокупное производство на предприятиях по добыче руд выросло на 6,2%. Понятно, что такой добавочный рост произошел и благодаря существенному приросту экспорта, однако в долгосрочной перспективе все же стоит ожидать постоянный прирост производства ЖРС в Украине.

С другой стороны, наращивание экспортного потенциала украинскими железорудными производителями ставит ГОКи в более равноправную позицию по сравнению с металлургическими комбинатами, давно и устойчиво ориентированными на экспорт. Ведь если меткомбинат может продавать отечественному покупателю продукцию по конкурентной цене (“не купит — пойдет на экспорт”), то почему этого не может делать ГОК? Другое дело, что в рамках корпораций, имеющих вертикально-интегрированную структуру с цепочкой “ГОК — меткомбинат” (как “Метинвест” или “Arcelor Mittal Кривой Рог”), такой вопрос решается полюбовно. А вот для меткомбинатов ИСД или ММК им. Ильича он так и не решен. Похоже, разрешить сырьевые вопросы могли бы четкие долгосрочные контракты. Пока же никто не слышал про особые, заниженные цены на металлопродукцию для украинских потребителей от этих производителей.