Давайте просто перечислим, о чем вещал на прошлой неделе гендиректор “Метинвеста”. Итак, горно-металлургическая монополия Ахметова якобы поняла, что с существующими технологиями металлургического производства добиться сокращения выбросов CO2 невозможно и нужно отказываться от коксохимии, доменных печей и конвертеров (а самое главное — последнего в Европе мартена) в пользу прямого восстановления железа и электрометаллургии.

И, соответственно, построит, скорее всего, в Запорожье (Мариуполь находится практически на линии фронта и там нет АЭС под боком) комплекс мощностью 4,5 млн тонн стали в год, который будет включать два модуля прямого восстановления железа, две электропечи и две машины непрерывного литья заготовок (МНЛЗ). Объем заявленных инвестиций только в этот объект 3,5-4 млрд долларов.

Комплекс будет выпускать слябы, которые отправятся для перекатки на европейские мощности “Метинвеста”. Напомним, в Болгарии у “Метинвеста” расположен завод Promet Steel мощностью 500 тыс. тонн металлопроката в год, в Италии — Metinvest Trametal и Ferriera Valsider суммарной мощностью 1,2 млн тонн в год. В Великобритании компании принадлежит завод Spartan UK, который может выпускать 200 тыс. тонн стального проката в год. Итого — почти 2 млн тонн проката.

Сейчас “Метинвест” ведет переговоры с Danieli о совместном предприятии, которое будет выпускать 4 млн тонн проката в год. В эти мощности на северо-востоке Италии, в области Фриули — Венеция-Джулия, необходимо вложить порядка 700 млн евро. Правда, официально стороны еще не договорились по поводу проекта, но учитывая, что информация о нем муссируется уже второй месяц подряд, плюс заявленные планы строительства новых мощностей в Украине, очевидно, что в том или ином виде как раз итальнская инвестиций будет реализована. Ведь модернизирует “Метинвест” в итоге свои мощности в Украине или нет, ему необходима лазейка на европейский рынок, который сегодня сходит с ума по “декарбонизации”. Новый итальянский прокатный завод здесь как раз в тренде.

Рыженков понимает, что озвученные им планы грандиозных строек выглядят чересчур залихвастски, поэтому сразу оговаривается, что “Метинвест” сейчас активно сокращает свой корпоративный долг (на днях выкупил облигации со сроком погашения в 2023 году на 116 млн долларов), что откроет ему дорогу к финансированию экспортных кредитных агентств тех стран, чья продукция будет использоваться при строительстве новых мощностей на Севере Италии и в Украине.

Однако, проблема в том, что помимо заявленного строительства новых мощностей необходимо разобраться со старыми. И здесь Рыженков тоже не жалеет красок. Будет закрыто коксохимическое производство на “Азовстали” (переход на электрометаллургию сократит потребность в коксе), наконец, будет ликвидирован мартен на “Запорожстали”.

Смущает, что и на “Запорожстали”, и на Мариупольском меткомбинате имени Ильича будет сохранено, хотя и в якобы модернизированном виде, доменное производство, то есть один из самых крупных источников загрязнения воздуха в обоих городах. Плюс пусть и вдали от центра Мариуполя, но на “Ильича” будет введена в строй новая коксовая батарея.

В итоге от “Азовстали” должно остаться лишь прокатное производство. “Запорожсталь” превратится в доменное производства. Новый электрометаллургический комплекс в Запорожье, если он будет все-таки построен, из-за тлеющего конфликта со вторым акционером местного меткомбината — российским государственным Внешэкономбанком — будет построен за пределами “Запорожстали”. В наиболее нетронутом состоянии останется Мариупольский меткомбинат имени Ильича. Здесь практически ничего не убудет, а скорее прирастет несколько новых переделов.

И тут мы подходим к вопросу, насколько реалистичны обнародованные Рыженковым планы. Вначале пройдемся “по верхам”.    

Согласно официальной отчетности “Метинвеста” капитальные вложения группы в активы, включая зарубежные, составили:
2020 год — 663 млн долларов (50% всех капвложений пришлось на металлургический сегмент)
2019 год — 1 055 млн долларов (49%)
2018 год — 898 млн долларов (57%)
2017 год — 542 млн долларов (51%)
2016 год — 374 млн долларов (52%)
2015 год — 285 млн долларов (48%)
2014 год — 613 млн долларов (45%)
2013 год — 747 млн долларов (42%)
2012 год — 765 млн долларов (42%)
2011 год — 1 165 млн долларов (37%)
2010 год — 582 млн долларов (33%)
2009 год — 324 млн долларов (54%)
2008 год — 679 млн долларов (42%)

Официально опубликованных данных по итогам 2006 и 2007 года у “Метинвеста” нет. 

Итого за 13 лет — 8,7 млрд долларов капитальных вложений, подтвержденных официальной отчетностью. Достаточно близко к озвучиваемой компанией цифре инвестиций за 15 лет ее существования в размере 10 млрд долларов.

45,5% из 8,7 млрд долларов за 13 лет досталось металлургическому сегменту — почти 4 млрд долларов.

То есть заявленный Рыженковым комплекс мощностью 4,5 млн тонн стали в год по стоимости равнозначен всем инвестициям, что за всю историю “Метинвеста” были размазаны тонким слоем по всем металлургическим активам группы Ахметова и Новинского. А теперь столько же должно быть инвестировано в один конкретно взятый объект. И судя по предыдущей динамике капвложений — эта суперинвестиция превратится (в случае если до нее таки у “Метинвеста” дойдут руки) в долгострой длиной в десятилетие, а то и два. Ведь не могут же инвестиции в металлургический сегмент ограничиться отдельным, пусть и очень приоритетным объектом. Очевидно, что ни один Рыженков до завершения этого проекта на посту гендиректора не доживет.  

Поэтому все рассказанное Юрием к 15-летию “Метинвеста” — своеобразное “послание потомков”. Или если желаете — типичное “донецкое бла-бла-бла”. Конкретное доказательство, чему нынешние планы закрытия мартена на запорожском меткомбинате.

Для понимания ситуации — мартен “Запорожстали” не просто самый старый в Украине: запущен в строй еще в 1934 году. Он еще и единственный, точнее — последний работающий. На сегодняшний день такой экономически малоэффективный и экологически вредный способ выплавки стали как мартеновский используется всего лишь в двух странах мира — в Индии и у нас. Во всех остальных государствах на планете он давным-давно закрыт. Из 10 млн тонн мартеновских мощностей еще оставшихся в мире на долю Запорожья приходится 4 миллиона.

И вот Рыженков утверждает, что “после того как наши разрешения на выбросы подойдут к концу, мы закроем мартеновские печи”. Хотелось бы верить, но на прошлую годовщину “Метинвеста”, в июне 2020 года, гендиректор холдинга Ахметова заявлял, “к сожалению, рецессия в мировой экономике, защитные меры против украинского проката, а теперь еще и пандемия коронавируса — они все вносят коррективы в этот процесс и сейчас очень сложно привлечь необходимые инвестиции — около $1,5 млрд — для строительства нового ККЦ. И на сегодня непонятна судьба этого масштабного проекта” и резюмировал, что компания не планирует выводить из эксплуатации мартен без его замены новым производством.

То есть год назад никаких вариантов замены мартена на “Запорожстали” кроме кислородно-конверторного цеха не было, а теперь Рыженков сыплет фразами при “водородную энергетику” и “электрометаллургию”. Это конечно мило, но выглядит как плохо подготовленный экспромт к юбилею “Метинвеста” с целью произвести впечатление на европейских регуляторов, которые носятся со своим Green Deal. Очевидная цель — острочить введение углеродных пошлин на украинскую продукцию “Метинвеста” и заодно облегчить одобрение проекта по строительству прокатных мощностей на Севере Италии.

Однако, есть ощущение, что риторические изыски Юрия без реальных инвестиций в Украине не прокатят. Еврочиновники прекрасно понимают, что “Метинвесту” вполне по плечу проект по строительству новых мощностей по производству 4,5 млн тонн стали в год. Просто для этого основному акционеру попросту нужно тряхнуть мошной. Ведь умудряется же Ринат Леонидович купить за один год виллы в Европе не только себе, но еще и сыну. Параллельно влить более полумиллиарда долларов в свой “зомбоящик”. И со свойственным ему азартом пачками скупать свежих легионеров для “Шахтера” во время нынешнего трансфертного окна.

Исходя из подобной логики событий и на “зеленую металлургию” у  Ахметова тоже найдется. А вот готов он в нее вкладываться или нет — это уже совсем иной вопрос.