Александр Третьяков: “На президента выходили с разными проблемами”

Экс-помощник президента, народный депутат Александр ТРЕТЬЯКОВ убеждает олигархов поддержать Виктора Ющенко.

Наблюдатель по совместительству

— Вы заняли должность помощника президента и возглавили наблюдательные советы Укртелекома, Сбербанка и Укрнефти сразу после инаугурации Виктора Ющенко. Удалось ли вам покрыть бизнес-потери, понесенные во время пребывания в оппозиции?

— Такие вопросы меня всегда удивляли. В Украине политиков, принадлежащих к оппозиции, все почему-то считают честными. Как только получаешь реальную власть, на тебя сразу навешивают ярлык коррупционера. Виктор Андреевич выиграл выборы, и его команда должна была реализовывать его программу. Для этого соответствующие люди заняли определенные должности, иначе и быть не могло. Я окончил военное радиотехническое училище, в свое время был собственником банка и разбираюсь в этом деле, к тому же занимался нефтяным бизнесом и неплохо ориентируюсь в нем. В общем, после победы Виктора Ющенко я занимался тем, чем должен был заниматься.

— Председатель ФГИ Украины Валентина Семенюк рассказывала Контрактам, что Укртелеком сознательно подводили под банкротство. Кто это делал?

— Я не прокурор и не суд, чтобы выносить приговоры. Когда мы пришли к власти, Укртелеком уже был в критическом состоянии. Хотел бы обратить ваше внимание на то, что предприятие получило лицензию на предоставление услуг мобильной связи именно в то время, когда я возглавлял наблюдательный совет. Скоро новый оператор выйдет на рынок, и капитализация Укртелекома увеличится. Кстати, по итогам 2005 года мы смогли вывести его в прибыль — 600 млн грн. 2006-й Укртелеком, по имеющейся информации, закончил с убытками и худшими показателями. Не исключаю, что рыночную стоимость предприятия снижают те, кто заинтересован в его покупке.

— Разве вы против приватизации Укртелекома?

— Нет, но в качестве первого лота нужно выставлять не 1%, как это хочет сделать правительство, а минимум 20%. И продавать акции Укртелекома следует на одной из международных фондовых бирж (предприятие к этому готово), а не на конкурсе-аукционе, к которому готовится Фонд госимущества Украины. Иначе продажа 1% акций Укртелекома выльется в рейдерство. Крупные игроки, учитывая особенности нашего инвестиционного климата, едва ли пойдут на покупку незначительного пакета. Вместе с тем SCM уже заявил о готовности принять участие в конкурсе. Настоящая цель покупателей — влиять на назначение правления Укртелекома. В то же время, продав 20% акций, государство получило бы объективную информацию о рыночной стоимости предприятия и решило бы, как его продавать — дальше на бирже или на конкурсе.

— Сколько может стоить Укртелеком?

— От 1,5 до 4 млрд. долларов. Учитывая такое огромное расхождение в оценках аудиторов, акции предприятия нужно продавать на бирже. Но в любом случае затягивание с продажей Укртелекома снижает его рыночную стоимость. Во-первых, предприятие постепенно растаскивают, во-вторых, проводная связь морально устаревает, а у государства нет денег на переоснащение Укртелекома и реализацию новых масштабных проектов.

— Насколько эффективны кредитные программы Ощадбанка?

— Об этом нужно спросить у Олега Рыбачука, который сейчас возглавляет наблюдательный совет банка. Но советую поторопиться, поскольку Рыбачук долго на этой должности не продержится. Николай Янович Азаров уже заявил, что в Ощадбанке возможны кадровые ротации. И о пополнении наблюдательных советов госбанков креатурами донбасской команды вам известно. Осталось сменить правления (не исключаю, что правительство сделает это с привлечением прокуратуры) и начать реализацию кредитных программ. У меня нет другого объяснения желания Януковича увеличить количество своих людей в наблюдательных советах госбанков, которые в общем работают неплохо.

Хотя, в частности, Ощадбанк должен бы больше работать с населением, а не с юрлицами или государством (серьезные кредитные проекты — парафия Укрэксимбанка). Тем не менее полноценно кредитовать граждан Ощадбанку мешает размер уставного фонда: 720 млн грн — это просто смешно (особенно с учетом нормативов НБУ относительно адекватности капитала, которые все ужесточаются). В свое время я ставил вопрос об увеличении уставного фонда Ощадбанка, но как только начинал настаивать, меня сразу упрекали в том, что хочу извлечь из этого какую-то выгоду.

Большая игра

— Игорь Коломойский и Виктор Пинчук в последнее время поддерживают Виктора Ющенко. Что обещает президент владельцам Привата и Интерпайпа?

— Ничего. Просто в стране сложилась такая ситуация, что крупные собственники как никогда заинтересованы в дальнейшем развитии демократии. Все очень обеспокоены тем, что команда премьер-министра считает, что государство — это они, а не законы. Единственный человек, имеющий реальные властные рычаги и придерживающийся демократических принципов, — президент. Я довольно долго общался с Игорем Коломойским и, кажется, сумел его в этом убедить.

— Известно, что Коломойский воюет с правительством за контроль над Укрнефтью, которой руководит ставленник Привата, а 51% акций принадлежит государству. Для смены руководства компании правительству нужно провести законодательные изменения, которые время от времени принимает ВР и ветирует президент. Сколько может стоить такое решение главы государства?

— Речь идет не о деньгах, а о том, что нельзя принимать законы для решения частных вопросов. Насколько мне известно, именно с учетом этого Виктор Ющенко ветировал последние изменения в Закон “О хозяйственных обществах”. Что касается полномочий председателя правления Укрнефти, то он не может единолично решать вопросы, цена которых превышает 50 млн грн. Когда я входил в наблюдательный совет компании, приложил немало усилий, чтобы зафиксировать это в уставе Укрнефти. Сейчас все серьезные контракты председатель правления компании должен согласовывать с наблюдательным советом, и это вполне приемлемый для государства механизм. И проблема, по сути говоря, в том, что Янукович и его окружение занимаются рейдерством, а для этого донецкие пишут законы под себя.

— Чем донецкие отличаются от оранжевых или днепропетровских, которые адаптировали устав Укрнефти под себя?

— С 1 января 2005 года до 1 января 2006-го цена на нефть возросла приблизительно на 50%, а объем налоговых платежей Укрнефти — на 220%, плюс — компания выплатила государству почти 1,5 млрд грн дивидендов. Мне стыдиться нечего!

— Экономические принципы, декларируемые регионалами (налоговая реформа, вступление в ВТО и т. п.), ничем не отличаются от лозунгов НСНУ. Почему так и не состоялась коалиция ПР и пропрезидентской политической силы?

— Виктор Ющенко, как любой нормальный руководитель, хотел видеть несколько тщательно проработанных вариантов дальнейших действий. Мы вели переговоры о создании оранжевой коалиции с БЮТ и СПУ, проводили консультации с регионалами. Они даже соглашались на премьерство Юрия Еханурова. Мы как технические исполнители положили перед президентом два документа. Он выбрал вариант оранжевой коалиции во главе с премьером Юлией Тимошенко. Причина в том, что регионалам не нужен порядок в стране, их декларации не соответствуют действиям. Именно поэтому они против интеграции Украины в ЕС, где нельзя решать бизнес-вопросы через “ручную” прокуратуру.

— Разве, например, Ринат Ахметов, Андрей и Сергей Клюевы, другие влиятельные регионалы не заинтересованы в увеличении капитализации своих компаний?

— Заинтересованы, но на ІРО выходить не спешат. И к тому же ПР — это не один Ахметов. Азаров, Бойко, Рыбак, Папиев, Табачник, Джига да и сам Янукович заинтересованы не в капитализации украинских компаний, а прежде всего в увеличении своего политического веса. Для этого не нужны прозрачные правила и завершение рыночных реформ. Впрочем, тот же Ахметов, учитывая возможную выгоду от стабильности в европейской Украине, едва ли будет прилагать усилия, чтобы изменить стратегию ПР и осложнить отношения с РФ. Выгоднее и спокойнее покупать дешевый газ и ловить рыбку в мутной воде.

Механика лоббизма

— Чем конкретно вы занимались, работая помощником президента?

— Фиксировал его поручения в соответствующем реестре, а потом докладывал, какие материалы и какому министру переданы в работу. Кроме того, контролировал, чтобы поручения президента не были похоронены с помощью бюрократических процедур.

— Через вас пытались решить какие-то бизнес-вопросы?

— Да, но все знали, что я готов помогать бизнесу лишь в рамках закона.

— Кто и с какими проблемами выходил на президента?

— На президента выходили с разными проблемами. В основном с вопросами, так или иначе связанными с правами собственности. Но он был категорически против реприватизации или, откровенно говоря, передела, а я как помощник неуклонно выполнял президентские поручения.

— А экс-секретарь СНБО Украины Петр Порошенко помогал решать вопросы?

— Спросите у него. Единство взглядов Третьякова и Порошенко — это миф. Я не произвожу шоколад, хотя люблю конфеты. (Смеется.)

— Какие дивиденды дает бизнесмену политическая деятельность?

— С одной стороны, политик-бизнесмен имеет ряд определяющих конкурентных преимуществ — властные рычаги, возможность влиять на принятие решений и структуру государственных финансовых потоков. Но с другой — бизнес политика более уязвим не только из-за более жесткой конкуренции, но еще и потому, что политика занимает много времени, соответственно, бизнес отдается на откуп наемным менеджерам. В принципе, так или иначе, приходится выбирать — бизнес или профессиональная политическая деятельность. Те, кто идет в политику ради защиты своих интересов или откровенного лоббирования, никогда не становятся политиками. Например, Василия Хмельницкого трудно назвать политиком, хотя он депутат нескольких созывов ВР. Кстати, большинство бизнесменов, которые прошли с Ющенко в 2002-2004 гг., стали политиками, меня, например, бизнес давно не интересует.

— Почему же тогда раскололась оранжевая команда?

— Она не была монолитной, хотя во время выборов между всеми нами были хорошие отношения. Я, например, часто общался и с Тимошенко, и с Турчиновым... На определенном этапе бывшие соратники начали жить мифами, некоторые из которых были довольно технологично навязаны извне. Мне не нравилось, что Тимошенко руководила государством в ручном режиме, хотя это, наверное, ее стиль. Я считал, что Юлия Владимировна работает в правительстве Ющенко и должна выполнять его программу, так как победу одержал он, а не она. Вряд ли такие недоразумения нельзя было сгладить. Но, так или иначе, мы разошлись с взаимными обидами, нас раскалывали, а мы, к сожалению, почти раскололись.

— Экс-министр транспорта Евгений Червоненко рассказывал Контрактам, что в первые месяцы после назначения к нему заносили чемоданы с деньгами. Когда появились признаки коррупции в оранжевой команде?

— Не знаю, пускали ли бизнесменов с чемоданами в Минтранс, но уверен, что в Секретариат — нет. Лично мне никогда не предлагали деньги за решение каких-то вопросов. Но ко мне приходили и выпытывали информацию о президенте, людей интересовали самые мелкие детали о стиле жизни, интересах, графике работы Виктора Ющенко. Некоторые предлагали предать президента и информировать определенные группы о его намерениях, другие — убеждали выступить с критическими заявлениями. Об этом, откровенно говоря, неприятно вспоминать. Тех, кто обращался ко мне с такими предложениями, я просто выгонял из кабинета.

— Кто именно к вам обращался?

— Крупные бизнесмены и политики.

— Почему президент трижды сменил состав своей команды?

— Первая команда, которой он делегировал немалые полномочия, откровенно его подвела. Людям, получившим власть, не хватило элементарной культуры разобраться между собой. Высокопоставленные чиновники вели себя как дети, устраивали соревнование, кто дольше просидит у президента. Один хвастался, что провел с Виктором Ющенко 50 минут, другой — что на три минуты дольше. Для одних президент был знаменем, к которому хотелось прикоснуться, для других — новым Кучмой, от которого ждали инструкций.

— Не потому ли вы ограничивали доступ к главе государства?

— Никто никого не ограничивал, все это сказки. На прием к президенту могли попасть и губернаторы, и министры. Вообще у главы государства есть прямая двусторонняя телефонная связь с чиновниками такого уровня.

Медиамагнатизм

— Вы настаиваете на том, что отошли от бизнеса. Откуда у вас деньги на создание медиахолдинга?

— У меня есть депозит в Ощадбанке, на котором лежит около 3,5 млн. долларов и который приносит мне 400 тыс. долларов в год. Этого хватает, чтобы дотировать СМИ.

— А как вы заработали 3,5 млн. долларов?

— Продал бизнес, в частности, автомобильные заправки (до 2002 года у меня было их около 100) двум системным нефтяным компаниям с правом выкупа через два года. Продал, поскольку понимал, что люди из окружения Кучмы не будут воевать с ТНК за мою собственность. Загородный дом я построил до президентских выборов, Mercedes купил еще раньше. Кстати, я никогда не работал с Кучмой, Януковичем или Ющенко во времена их премьерства. А на решение создать медиахолдинг повлияли неправдивые заказные статьи обо мне, которые массово размещали в СМИ в 2005-2006 гг. К тому же, когда я объявил о своих намерениях, главный редактор одного из известных интернет-изданий публично извинилась, даже письмо соответствующее написала. Все акции холдинга я передал в управление журналистам. Мое единственное требование — продукты холдинга должны быть украиноязычными и содействовать евроинтеграции.

— Когда рассчитываете получить прибыль от медиапроектов?

— В декабре 2007 года мы увидим первые результаты, тогда можно будет говорить о прибылях или убытках.

— Почему для вас принципиально, чтобы журнал был украиноязычным?

— Как-то на Рождество я с родителями побывал у одного из лидеров украинской диаспоры в США Аскольда Лозинского. Мне стало очень стыдно за то, что не знаю ни украинского языка, ни традиций. Правда, получить соответствующие знания было неоткуда — в селе у меня родственников нет, все с деда-прадеда живут в Киеве. Так начал изучать украинский язык, потом возникло желание что-то изменить в нашей стране... Я прекрасно понимаю, что Россия — это богатая и могущественная империя, которая всегда будет давить на нас экономически, политически, культурно. И я, выучив украинский язык, не хочу, чтобы русский вытеснил его, как английский — ирландский.

— Действительно ли медиахолдинг вам помог организовать Коломойский?

— В некоторых проектах у меня есть партнеры. Например, совладельцем телеканалов “Сити”, “Кино” является публичная западная компания СМЕ, которая частично владеет каналом “1+1”. Но холдинг, в который входят печатные СМИ и информагентство, принадлежит мне на 100%. Если в состав акционеров войдет Коломойский или кто-то другой, я об этом заявлю публично.

— Сколько НСНУ, центральный офис которой расположен в вашем доме, платит за аренду?

— Арендная плата, которую я начал брать с партии только в этом году, на 20% ниже рыночной. Правда, деньги я еще не получал.

С низкого старта

— Когда вам пришло в голову заняться бизнесом?

— В 23 года. Я был военным и, когда жена предлагала куда-то пойти отдохнуть, отказывался, говоря, что плохо себя чувствую, хотя на самом деле у меня не было денег. Тогда я получал около 10-11 долларов в месяц. Именно из-за этого я бросил службу и пошел торговать, ездил за товаром в Турцию, ОАЭ и др. Потом оказался в нужном месте в нужное время. Моему знакомому из Херсона, занимавшемуся нефтью, нужно было организовать представительство в Киеве. Мы с друзьями это сделали, а затем подключились к переработке нефти. В 1995-96 гг. перерабатывали до 1 млн тонн нефти в год на Лисичанском и Херсонском НПЗ. Я был акционером этих заводов. Наша компания называлась “Атек-95”. Потом пришлось сузить бизнес, поскольку в Украину пришли крупные нефтяные компании, нас начали вытеснять. Мы купили заправки и начали торговать бензином в розницу.

— Вы, наверное, хорошо знаете Юрия Бойко, который когда-то руководил Лисичанским НПЗ?

— Мы знакомы с 1998 года. Он квалифицированный управленец, но очень себя любит, поэтому я не назначил бы его на ответственную государственную должность.

— Содействовали ли развитию вашего бизнеса связи родителей, которые во времена СССР работали на дипломатической службе?

— Родители, работавшие в Нью-Йорке, узнали о моем бизнесе только через год после того, как я начал зарабатывать приличные деньги.

— Впервые вы прошли в ВР по списку Нашей Украины (по квоте Народного Руха), сколько заплатили за проходное место?

— Меня рекомендовал Геннадий Удовенко, а съезд включил в список. Денег я не платил, но пообещал, что никогда не выйду из фракции НУ.

— Почему Удовенко вас рекомендовал?

— Спросите у него.

— Есть ли у вас хобби?

— Люблю шахматы, но играть приходится в основном с компьютером, партнеров нет. Также увлекаюсь историей Рима.

— Кого из древнеримских императоров вам напоминает Ющенко?

— (Выдерживает паузу.) Ющенко не император, он демократ. Как-то, цитируя “Государя” Макиавелли, я пытался убедить Виктора Андреевича, что правитель не обязан выполнять личных обещаний. Он на это даже не отреагировал. Но Макиавелли, проанализировавший и обобщивший жесткую политическую реальность, во многом прав.

— После избрания Виктора Ющенко президентом среди политиков стало модно коллекционировать предметы украинской старины. Вы разделяете это увлечение?

— Иногда мне дарят иконы, я с уважением к ним отношусь, но мало в этом разбираюсь. Настоящий специалист по этим вопросам — Роман Зварыч. Я коллекционирую машины. Это очень забавляет жену, которая часто говорит, что у меня в детстве было мало игрушек.

Подготовили Роман КУЛЬЧИНСКИЙ

Наталья ГУЗЕНКО