Зеленский против Медведчука: Готов ли президент к войне

4. Разговор главы нашего МИД Дмитрия Кулебы с новым главой Госдепа Энтони Блинкеном. Разговор условно можно разделить на две части: первая — Блинкен заявил о поддержке Украины Белым домом и о продлении помощи нашему государству, в том числе летальным оружием; вторая часть — от нас требуют завершения судебной реформы, реальных действий в антикоррупционной политике и реальных действий в экономической политике. Читай — смены правительства.

Юридический аспект запрета “каналов Медведчука”

У нас очень размытый закон о санкциях. Согласно ему применить персональные санкции в отношении резидента Украины, который находится на территории Украины, практически невозможно. Поэтому нас, очевидно, в ближайшее время будет ждать решение Окружного суда столицы о незаконности указа президента. А при заблокированном Конституционном суде (КСУ фактически заблокирован после другого указа Зеленского, об отстранении председателя суда Александра Тупицкого) мы получим серьезную юридическую коллизию, которая приведет к достаточно сложным последствиям. Все это будет происходить еще и с учетом турбулентности в антикоррупционных органах. Стоит вспомнить того же полулегитимного директора НАБУ Артема Сытника.

В конце концов, мы окажемся в ситуации, когда в ручном режиме будут приниматься полузаконные решения по всем фронтам: от блокирования решений государственных органов власти до каких-то непонятных вещей, связанных с коррупционными действиями.

Во всей этой истории у Зеленского не проводят параллелей с Порошенко, а они в том, что “антикоррупционеры” и разного рода общественные активисты будут продолжать пинать президента за малейшие ошибки. То есть лояльными к Зеленскому все эти деятели не будут даже после закрытия “каналов Медведчука”.

Что делать Медведчуку

Даже если ОАСК примет решение в пользу закрытых президентским указом телеканалов, некоторое время их все равно будут блокировать. Поэтому можно предположить активизацию владельцев “112”, NewsOne и ZiK по получению лицензий на спутниковое вещание. Блокировка эфиров — огромный удар по покрытию и возможностям, однако если через месяц-два им удастся возобновить вещание, то к старым показателей они смогут вернуться в течение нескольких месяцев.

Следующий момент: можно ожидать активизации “сливов” компромата по “коррупционной” деятельности команды Зеленского. Через соцсети, всевозможных блогеров и так далее. Параллельно россияне через некоторое время начнут нагнетать ситуацию на востоке и блокировать ряд важных для Украины экспортных позиций в РФ. А главное — теперь можно безошибочно утверждать, что ОПЗЖ в ближайшее время инициирует свой референдум. И вокруг этого начнется много конфликтов.

Кстати, здесь стоит обратить внимание на то, кто выигрывает от блокировки подсанкционных медиа-ресурсов. Прежде всего — три новостных канала: “НАШ” и “Украина. 24”, куда перейдет значительная часть зрителей закрытых каналов, и “Прямой”, который также заберет себе часть зрительской аудитории.

Поиск “партнеров” с каналами

Нынешняя ситуация будет толкать Зеленского к поиску новых-старых партнеров, которые обеспечат ему телеподдержку. И выбор здесь невелик: Пинчук и Ахметов. Правда, если ему все-таки удастся надолго заблокировать каналы Медведчука, он может резко усилиться и начать “говорить с олигархами с позиции силы”. Но пока это выглядит довольно сомнительно.

Почему Шмыгалю стоит бояться заблокированных каналов

Чтобы перебить тему блокировки каналов необходима другая, еще более громкая. Например, смена правительства. В четверг снова на голосование парламента вносится кандидатура Юрия Витренко, с третьего раза за его назначение вице-премьером — министром энергетики, скорее всего, проголосуют. СМИ много пишут, что депутатов для этого будут стимулировать. А Витренко вроде рассматривают на замену нынешнему премьеру Денису Шмыгалю.

Впрочем, в долгосрочной перспективе перезапуск правительства ничего Зеленскому не даст. А вот тактически на время это сможет снять тему блокировки “каналов Медведчука” с первых позиций политической повестки дня.

Вадим ДЕНИСЕНКО, директор Украинского института будущего