Зеленая революция: Природа не терпит пустоты

И как только эта задача выполнена, а дно финансового спада пройдено, встает вопрос: чем заполнить образовавшуюся пустоту? Судя по действиям зарубежных правительств и финансовых институтов, все более популярным кандидатом в такой замещающий класс активов становятся отрасли, способные приносить прибыль пусть более низкую сегодня, но многообещающую в долгосрочной перспективе.

Речь идет в первую очередь об инвестициях в проекты по повышению экологической и социальной устойчивости, особенно в сфере энергоэффективности, развития возобновляемых источников энергии и снижения выбросов парниковых газов. Эти начинания получают многомиллиардную государственную поддержку, в том числе в формате зеленой составляющей пакетов антикризисных мер, почти во всех странах “двадцатки” (за исключением Аргентины, Бразилии, Индии, Индонезии, России и Турции). Для частных инвестиций такая госполитика дает мультипликационный эффект. Кроме того, сектор “устойчивого развития” привлекателен и с точки зрения диверсификации рисков, так как его динамика в целом слабо коррелирует с траекториями других популярных среди инвесторов классов активов, особенно драгметаллов и сырья.

По данным специализированного рейтингового агентства Vigeo, только в Европе число фондов ответственных инвестиций (green, social and ethical funds) выросло с июля 2008 г. по июнь 2009 г. с 537 до 683, а стоимость устойчивых активов, находящихся под их управлением, — с 48,5 млрд до 53 млрд евро. О растущем внимании инвесторов к социально-экологическим вопросам также говорят два события конца января: руководство Комиссии США по финансовым рынкам (SEC) проголосовало за введение обязательного требования ко всем публичными компаниям по раскрытию климатических рисков, связанных с их деятельностью, а директор-распорядитель МВФ Доминик Стросс-Кан заявил на Всемирном экономическом форуме в Давосе о создании в рамках МВФ зеленого фонда с ежегодным объемом финансирования проектов по сокращению выбросов парниковых газов в размере $100 млрд.

Вполне вероятно, что по мере восстановления экономического роста свойственное инвесторам стадное поведение может слепить снежный ком из пока еще экзотических инвестиций в проекты экологической и социальной направленности. Как показали события десятилетней давности — бум инвестиций в компании-доткомы, — ситуация может развиваться стремительно. И та же параллель наводит некоторых аналитиков на мысль о возможности дальнейшего воспроизведения сценария из Кремниевой долины в сфере “чистых” технологий и смежных отраслях, т. е. о перспективах надувания и лопания “зеленого пузыря” с последующим переходом социально-экологических проектов в режим продуктивной работы уже без перегрева.

Тем не менее в данном случае история вряд ли полностью повторится. Между финансированием интернет-компаний десять лет назад и вложениями в проекты социально-экологической ориентации сегодня есть достаточно много различий. В отличие от стартапов Кремниевой долины социально-экологические проекты намного более разнообразны и рассредоточены — они затрагивают практически все сектора экономики и страны, от создания зеленых рабочих мест в Китае до утилизации токсичных отходов электронной промышленности английскими заключенными.

Кроме того, лопнувший пузырь доткомов научил инвесторов с осторожностью подходить к вложениям в компании, суть бизнеса которых им сложно уловить, — а в случае с зелеными и особенно климатическими начинаниями незнакомым с их спецификой людям достаточно трудно разобраться (вопреки довольно распространенному подходу российских политиков и бизнесменов к экологии как предмету примитивному). Ожегшись на интернете, международные инвесторы дуют на проекты в сфере экологической и социальной ответственности тремя способами.

Во-первых, в сфере ответственных инвестиций создаются профессиональные объединения, в формате которых происходит обмен опытом и выравнивание игровой площадки. Наиболее влиятельными из них являются: Принципы Экватора (Equator Principles, около 70 крупнейших банков мира), Финансовая инициатива ЮНЕП (UNEP FI, почти 200 участников), Принципы ответственных инвестиций ООН (UN PRI, свыше 510 институциональных инвесторов, под управлением которых находятся активы стоимостью более $18 трлн), Глобальный договор ООН (UN Global Compact, около 6700 организаций), Проект по раскрытию выбросов парниковых газов (CDP, более 530 крупнейших европейских и прочих инвесторов, под управлением которых активы стоимостью $64 трлн), Сеть инвесторов по климатическим рискам (INCR, более 80 североамериканских инвесторов, под управлением которых активы общей стоимостью $8 трлн).

Во-вторых, за последние годы многократно вырос объем исследований, направленных на выявление эконометрических зависимостей между социально-экологическими характеристиками компаний и их доходностью. Исследования, в основном финансируемые самими инвесторами, проводятся как брокерскими фирмами, так и академическими институтами. Пока ни тем ни тем не удалось прийти к однозначным выводам. Однако по мере того как, пользуясь определениями Майкла Портера, исследователи учатся отличать в своем анализе “стратегическую” корпоративную социальную ответственность от ее “реактивной” разновидности, появляется все больше оснований полагать, что взаимосвязь между социально-экологической и финансовой устойчивостью носит положительный характер. Объясняется это, правда, не тем, что вторая зависит от первой, а тем, что в основе обеих лежат некие общие детерминанты, в первую очередь — качество общего управления. Поэтому на практическом уровне инвесторы рассматривают высокий уровень социально-экологической ответственности компаний как косвенный показатель (proxy) первоклассного менеджмента, а значит, и инвестиционной привлекательности бизнеса.

В-третьих, поскольку инвесторам бывает довольно сложно отобрать для своего портфеля зеленые компании высшего калибра, они берут на вооружение прямо противоположный подход, отказывая в инвестициях компаниям с наихудшими социально-экологическими показателями. И именно по этой причине процесс экологизации инвесторов важен для России. Ведь наши предприятия, особенно с точки зрения энергозатрат на единицу продукции, отличает весьма слабая экологическая практика.

Любимый контраргумент российских компаний, который сотрудникам WWF довелось слышать не одну сотню раз: “Наши активы — наследие советского прошлого, нас нельзя по экологическим характеристикам сравнивать с аналогичными предприятиями богатого Запада или других стран БРИК, где предприятия строятся с нуля”. Однако именно так и поступают иностранные инвесторы, для которых, по выражению Томаса Фридмана, мир давно уже стал плоским.

Конечно, зеленые инвестиции, как нельзя более отвечающие задачам модернизации отечественной экономики и охраны здоровья россиян, не обязательно должны осуществляться из-за рубежа. Но пока финансовые организации России, готовые кредитовать или вкладываться в проекты социально-экологической направленности, можно пересчитать по пальцам — в основном это посредники ЕБРР и МФК. Не говоря уже о том, что в отличие от коллег из Китая, Бразилии и ЮАР ни один российский инвестор не присоединился к перечисленным выше профессиональным международным сетям в сфере ответственного финансирования.

Однако, как это ни парадоксально, с точки зрения тех же инвесторов чем хуже сегодня ситуация в России, тем лучше — поскольку потенциал снижения вредного воздействия и соответствующих рисков в этом случае гораздо выше. Ответственной является не та компания, которая достигла определенного уровня устойчивости и остановилась на этом, а та, которая постоянно совершенствует свои подходы к обществу и окружающей среде, пусть и начав с низкой отметки. Социально-экологические опросники, которые инвесторы рассылают по компаниям, позволяют зафиксировать соответствующую динамику. При этом первый шаг к управлению социально-экологическими рисками — это измерение соответствующих показателей и понимание их значения в условиях зеленеющей глобальной экономики.

В прошлом году шесть российских компаний (“Газпром”, “Иркутскэнерго”, “Новатэк”, “Татнефть”, ФСК и “Центртелеком”) впервые заполнили информационный запрос со стороны Проекта по раскрытию выбросов парниковых газов. Ряд компаний, включая “Северсталь” и “Лукойл”, пользуются специализированными кредитными линиями ЕБРР и МФК, открытыми в целях повышения энергоэффективности и оказавшимися коммерчески весьма выгодными для кредиторов. И чем больше российских компаний двинутся по этому пути, тем больше у их ценных бумаг шансов попасть в инвестиционные портфели не только под этикеткой “сырье”, но в номинации “устойчивое развитие”.

Иветта ГЕРАСИМЧУК,

старший советник Программы по экологизации рынков и инвестиций WWF Russia