“Здесь будет город-сад”, только… атомный

Немного страха и сомнений со стороны населения и, в противовес этому, уверенность местной власти — вот как живет город Нетишин на Хмельнитчине, спутник атомной электростанции.

После событий марта 2011 года в Японии, когда произошла катастрофа на атомной электростанции “Фукусима-1”, мировое сообщество забило тревогу по поводу безопасности использования такого вида добычи электроэнергии. Германия прекратила работу семи реакторов, да и все европейские государства высказали обеспокоенность состоянием атомной энергетики. В то же время в Украине есть, по современным меркам, небольшая АЭС — Хмельницкая, которую планируют дополнить двумя новыми энергоблоками. Но не только экологи оказались противниками достройки станции. Весной Хмельницкий центр ВО “Свобода” организовал сбор подписей среди населения области против достройки 3-го и 4-го энергоблоков станции. И эта акция имела успех: многие жители области, в частности и городка-спутника станции — Нетишина, подписались против достройки. Я решила поехать в Хмельницкую область и выяснить, что же наконец происходит вокруг этого, казалось бы, нужного Украине проекта.

Добраться от железнодорожной станции Кривин до Нетишина, который всего в семи километрах от нее, можно на маршрутке или такси. Поскольку ехать недалеко, решаю взять такси. Водитель оказывается довольно говорливым, рассказывает о самом городе и станции. Виктор (так отрекомендовался таксист) по профессии слесарь, поскольку работы в городе практически нет, устроился “таксировать”. Расспрашиваю его о причинах негативного отношения горожан к достройке станции. Говорит, что люди боятся повторения Чернобыля, а, учитывая событии в Японии, стали бояться еще больше. “Слышала, у вас новый мэр. Довольны?” — спрашиваю. “Да, новый. — отвечает таксист. — Молодая женщина. Но ею в городе очень недовольны”. — “Почему же?” — “Тарифы растут, она их отстоять не может. Предпринимательство не развивается, все, кто может, работают на станции, а остальные перебиваются с хлеба на воду, выезжают на заработки. Люди надеялись, что новый мэр что-то изменит, но, вижу, напрасно”, — говорит Виктор. Спрашиваю, есть ли в городе центр организации инвалидов-чернобыльцев. Есть, говорит, в горсовете спросите, они вам все расскажут.

Вот я и в Нетишине. Городок сам по себе небольшой, его можно пройти пешком из одного конца в другой за 20—30 минут. С окраины открывается вид на городообразующее предприятие — Хмельницкую атомную электростанцию (ХАЭС), которая всего в шести километрах от “спутника”. К ней из города регулярно курсируют автобусы. Дома на вид — типичные советские “спичечные коробки”. Как погода, так и город нагоняют хмурые мысли: все серое, пустынное. Но пополудни город оживает — можно увидеть много ребятишек, возвращающихся из школы, и молодых мам с колясками. Немного походив по улицам, иду к городскому совету, где, надеюсь, мне дадут ответ на несколько вопросов, которые смущают многих.

В городском совете царит уверенность, что новым энергоблокам все же быть. “Это же позволит создать новые рабочие места, да и со временем привлечет инвестиции в город”, — говорит руководитель орготдела горсовета Богдан Фединчук. Его поддерживает и управляющая делами исполкома Валентина Пашинская, которая, несмотря на общественные настроения, считает, что убедить людей — вопрос времени и достаточного информирования. “У нас же город атомщиков, — говорит она, — все обо всем должны знать и все понимать, а то, что переживают, это же хорошо, о безопасности надо заботиться”. На “провокации” со стороны “Свободы” здесь не особо обращают внимание, потому что общественные слушания уже прошли, якобы все благополучно. Да и мэр активно лоббирует построение блоков как в местных структурах, так и в Киеве.

Спрашиваю о чернобыльцах. Меня направляют к Евгению Христиченко, председателю областного центра ОО “Помощь инвалидам Чернобыля”. Заодно договариваюсь о встрече с мэром Ольгой Омельчук.

Позиция городского совета в вопросе достройки ХАЭС вообще одобрительная, правда, не без замечаний: социальные гарантии, развитие инфраструктуры города, страхование жизни и здоровье нетишинцев. Представители и “Батьківщини”, и “Свободи”, и Партии регионов считают, что строить энергоблоки надо. Как сказал Геннадий Вагнер, руководитель фракции регионалов в горсовете, “в определенных идеологических вопросах мы можем отличаться, а вот что касается вопросов, затрагивающих город, — в этом все фракции единодушны, потому что для нас важно его развитие”. На такой оптимистичной ноте закончился первый день.

На следующее утро наконец получаю допуск в кабинет руководителя города, которой всего 30, и она производит впечатление энергичного и компетентного человека. Интересуюсь, чем, по ее мнению, вызвана такая ситуация — городобразующее предприятие предлагает создание новых рабочих мест и мощностей, а население против?

“Я бы не сказала, что ситуацию можно считать очень напряженной, — говорит Ольга Омельчук, — но мне кажется, что есть определенные лица, пытающиеся манипулировать общественным мнением по определенным политическим соображениям. Когда-то у нас уже так было — манипуляция сознанием привела к мораторию на строительство АЭС, вследствие чего мы потеряли колоссальный финансовый ресурс и возможность развиваться. А благодаря построению двух энергоблоков нам удастся получить дополнительное финансирование для социального сектора, которое может способствовать развитию инфраструктуры и расширению города”.

Пани Ольга подчеркнула, что обещает сделать все от нее зависящее для достаточного информирования как обычного населения, так и своих политических оппонентов о безопасности и состоянии строительства реакторов.

Представитель чернобыльцев Евгений Христиченко пришел на встречу не один — с ним глава общественного совета при горисполкоме Валерий Куликовский. Оба уже немолодые, опытные и “битые” жизнью. Поскольку на улице холодно, идем в офис объединения предпринимателей “Край”, активистом и вождем которого является В.Куликовский. Он категорически против строительства энергоблоков. “В СССР нас уверяли, что атомная энергетика — единственный путь развития, без нее человечество просто обречено на вымирание. Поэтому, конечно, мы все считали, что АЭС надо строить, да и нашим мнением никто не интересовался. Но теперь, принимая во внимание количество внештатных ситуаций на разных станциях, мы понимаем, что это не так уж и безопасно”, — говорит он.

Христиченко какое-то время молчит, нервно крутя в пальцах ручку, как вдруг, когда спрашиваю об аварийной ситуации, случившейся на ХАЭС в 1996 году, начинает эмоционально рассказывать: “Столбы ионизирующего излучения стояли такие, что их видели в радиусе 15 километров! Был пожар — горели генераторы, и об этом все молчали как тогда, так и теперь не особенно говорят. Второй блок тоже проблемный, и все они, в конце концов, проблемные”. Его мнение подхватывает Куликовский, который напоминает, что любая неосторожность может послужить причиной разрушительных последствий для окружающей среды и опустошить территорию на сотни лет. Оба подчеркнули культурные и ментальные отличия между теми, кто работает на АЭС в нашей стране, и их мерой ответственности, и теми, кто работает на реакторных установках в той же Франции.

Затронув в разговоре тему общественных слушаний о построении реактора, Куликовський заметил, что к решению общественного совета не очень прислушались, а особенно к той его части, в которой подчеркивается необходимость построения новых энергоблоков на новом фундаменте, а не на плохо законсервированном старом. Да и население нуждается в ряде социальных гарантий, в частности в страховании жизни и здоровья.

У общественного совета много сторонников — экологи, как местные, так и столичные, правозащитники. Один из них, Анатолий Войтко, вообще считает, что атомная энергетика вредно сказывается на здоровье людей сама по себе, даже без аварий, и предлагает перейти на локальные альтернативные электростанции, как, скажем, маленькие гидроэлектростанции на притоках рек. Кроме экологов, к совету присоединились многие местные предприниматели и обычные горожане, которым не безразличен родной город.

После разговора прощаемся, и Христиченко проводит меня к мемориальной табличке о первой в мире улице Высоцкого, которая размещена именно в этом городке. По дороге расспрашиваю его о том, как живется теперь инвалидам-чернобыльцам. Евгений вздыхает, дрожащими пальцами достает папиросу, прикуривает, и после продолжительной паузы замечает, что ему даже не особенно хочется говорить на эту тему. “Вот кому мы сейчас нужны? Государству? Ему, очевидно, меньше всего. Я когда-то сам поехал в Чернобыль, без разнарядки, просто решил, что так нужно. Всегда так поступал. Хотел еще в Афганистан поехать, но жена не пустила. Может, и хорошо, что не пустила. Конечно, чернобыльцы бывают разные, есть и такие, кто просто „корочки“ купил, и теперь машет ими направо и налево. Но таких очень легко отличить среди других! А государство всех под одну линейку…” — вздыхает он. Спрашиваю, протестовали ли нетишинские чернобыльцы вместе со всеми. Говорит, что нет, — а зачем? Все равно государство выкрутилось бы: вон в Донецке и Львове бросили деньги, как кость собакам, — и все спокойно. А проблема и дальше остается болезненной. На такой печальной ноте мы прощаемся.

А что же думают эксперты? Владимир Омельченко, ведущий эксперт энергетических программ Центра Разумкова, считает, что вопрос достройки энергоблоков на ХАЭС надо рассматривать комплексно, принимая во внимание разные аспекты проблемы — экологический, технический, экономический и т.п. “По большому счету, сейчас нет ни одного человека, который мог бы взвешенно и рационально прокомментировать эту проблему. Экологи обычно подходят к решению таких ситуаций довольно эмоционально, другая сторона — атомщики — заинтересованы в расширении своих мощностей, есть и определенные социальные проблемы. Но сбалансированного четкого решения я сейчас не вижу, но и сказать, что не надо достраивать эти реакторы, тоже не могу. В Украине назревают очень большие энергетические проблемы, в частности, тепловая генерация находится в плохом состоянии, изношенность некоторых блоков достигает 70%, да и атомные блоки приближаются к черте, за которой надо решать, продолжать их эксплуатировать или выводить из системы. Поэтому однозначного и простого решения этот вопроса просто не может сейчас существовать”.

Но все же вопрос остается открытым: следует ли достраивать атомную электростанцию, в то время как Германия сворачивает свои ядерные мощности? Можно ли быть уверенными в безопасности мирного атома, имея за плечами “свой” Чернобыль и “чужие” “Фукусиму” и Тримайл-Айленд? Опрос “Свободы” свидетельствует, что люди боятся, но не очень хотят говорить об этом. Дает о себе знать цепная реакция неверия.

Любомира РЕМАЖЕВСКАЯ