Заявка на “другой” пример

Сын Президента, который долгое время избегал публичности, дал первое обстоятельное интервью. Алексей Порошенко, как и все дети ТОП-политиков — президентов, премьеров, министров, окружен усиленным вниманием СМИ... Впрочем, преимущественно этот интерес касается светских моментов жизни. Мы же встретились, чтобы выяснить его взгляды. Услышать его позицию относительно ключевых вопросов украинской политики.

“ГОСУДАРСТВЕННАЯ ВЛАСТЬ НАМНОГО КАЧЕСТВЕННЕЕ, ЧЕМ РАНЬШЕ”

— Этот вопрос мы ставили многим гостям “Дня”, но интересно услышать вашу мысль как члена парламентского комитета по вопросам налоговой и таможенной политики. Как превратить Украину, где господствует олигархическая система, в страну цивилизованного бизнеса?

— За последние полтора года Украина очень изменилась. Гражданское общество начало контролировать не только власть и работу государственных институтов, но и олигархов. Кроме этого, если сравнивать нынешний состав Верховной Рады с предыдущим, то ныне он качественно новый. Вообще государственная власть намного качественнее, чем раньше. Я считаю это истоком Революции Достоинства — люди стали более требовательными и способными к контролю. И именно через привлечение активного общества для контроля власти мы и будем разрешать эту проблему, налаживать баланс между разными слоями населения — между “слугами народа” и самим народом, между собственниками больших состояний и простыми гражданами.

— Следили ли вы за конфликтной ситуацией, которая сложилась вокруг “Укртранснафти”?

— За конфликтом я наблюдал по медиа. И, по моему мнению, некоторые вещи недопустимы.

Я могу назвать определенные шаги, которые точно не должны были быть сделаны. Ситуации, которая сложилась с журналистом Андрушко, не должно было быть в природе. Развитое гражданское общество должно оказывать давление и не позволять государственным деятелям и политикам общаться с журналистами в той манере, в которой это произошло. Например, в США существует практика, что политики должны показывать пример обществу, как себя стоит вести. Так вот, около офиса “Укртранснафти” мы увидели негативный пример. Если на такие вещи не реагировать, мы никогда не достигнем стандартов ЕС и того уровня отношений между властью и обществом, которого бы мы хотели.

Нужно признать, Коломойский на своей должности провел большую работу. Днепропетровская область стала оплотом украинскости и украинской государственности. Но недопустимо было то, что неидентифицируемые люди с оружием, которые не могли объяснить, к каким структурам они принадлежали, заблокировали вход в госпредприятие и побили народного депутата... Когда страна находится в состоянии войны, есть единый фронт, не нужно создавать дополнительные факторы дестабилизации в столице.

— Не считаете ли вы, что были сделаны неправильные шаги и с другой стороны, когда замена руководства “Укртранснафти” произошла под покровом ночи с помощью людей из охранной фирмы. Если это государство, то почему оно действует методами олигархов?

— Я не знаю всех подробностей этого события, но абсолютно соглашаюсь, что нельзя делать правильные вещи неправильными методами. Государство всегда должно давать пример.

“В РАДЕ ВСЕ ЕЩЕ МНОГО ПОПУЛИЗМА”

— Вы впервые стали народным депутатом. Какие ваши впечатления от работы в Верховной Раде?

— Несмотря на то, что я видел предыдущую Раду с телеэкранов и из СМИ, мне кажется, что нынешний созыв качественно лучший. Ключевым достижением Революции Достоинства является то, что у нас проевропейская коалиция, которая насчитывает больше 300 депутатов. Если бы что-то похожее было до этого, нам, возможно, удалось бы избежать гибели людей из Небесной Сотни и многих бед, которые нас постигли позднее.

Наверно, будет неправильно говорить, что в этом парламенте все хорошо. На мой взгляд, в нынешней Раде все еще много популизма. Иногда создается впечатление, что люди, находясь в коалиции, не всегда осознают, что они вместе с другими представителями власти несут ответственность за страну. И не всегда есть понимание того, что власть в этой ситуации является бременем ответственности, а не средством получения большей власти или определенных ресурсов. В условиях шторма — войны и экономического кризиса — важно удержать лодку нашей страны, чтобы она не перевернулась и не утонула. Каждая фракция как от коалиции, так и от оппозиции, должна это осознавать. Поэтому нужно меньше популизма и заигрывания с избирателями, а больше ответственной позиции для проведения необходимых реформ, когда нужно выходить к людям и объяснять непопулярные решения.

Вообще, о непопулярных решениях говорится очень много, но когда приходится голосовать за тот или иной “непопулярный” законопроект, не все на это способны. Очень показательной является ситуация, когда, например, рассматривался вопрос об ипотечных кредитах: многие депутаты говорят, что этим людям необходимо помочь, найдя деньги в другом месте. Да, но если мы найдем деньги в другом месте, то значит, мы эти деньги отнимем из сектора восстановления экономики, а у нас есть много вопросов, которые нужно решать.

Вообще, ныне общество видит, что продолжается война и на дворе экономический кризис, поэтому для ухудшения ситуации есть объективные факторы. Они осознают, что, возможно, пока будет плохо, но позже станет лучше. Если же мы сейчас упустим этот момент и будем руководствоваться популизмом, то дальше нам будет очень сложно объяснить, а почему лучше не стало.

— Вы член коалиции в составе фракции “Блока Петра Порошенко”. Недавно из состава БПП вышли 4 народных депутата. Как вы считаете, насколько это повлияет на ее прочность?

— Вообще, в вопросе коалиции важнее не количество, а качество. Наша фракция состоит из приблизительно 150 депутатов — это мощный организм, где у каждого есть свое мнение. Очень часто у нас на заседании проходят живые дискуссии. Но я не вижу проблемы для прочности ни коалиции, ни фракции из-за того, что 4 депутата вышли из БПП. Я не считаю, что этот жест что-то существенно может изменить.

— Можете рассказать о внутренней кухне в БПП в контексте работы с молодыми депутатами? Прислушиваются ли к вам во фракции?

— Мне кажется, молодые депутаты с самого начала проявляли наиболее активную позицию. И очень важно, что во фракции есть сочетание энтузиазма, нового виденья с опытом и профессионализмом. У нас есть много депутатов, которые могут подсказать. Мы обмениваемся мнениями — как правильно сделать так, чтобы мы стали ближе к Европе. Я считаю, что наша фракция достаточно демократичная — у нас регулярно проходят заседания фракции, где каждый из депутатов может выразить свое мнение. Демократичность проявляется в том, что нет такого, чтобы все единогласно принимали решения, отдельные депутаты выражают свое виденье по тому или иному вопросу. Находится определенный компромисс, с которым мы потом приходим в сессионный зал.

— В этом парламенте много молодых людей, которые впервые стали депутатами. Многие из них объединились в группы. Вас привлекают к этому кругу. Как вы сотрудничаете с ними?

—  Вы имеете в виду группу “Еврооптимисты”?

— В том числе.

— Я много общаюсь с разными депутатами, начиная с тех, кто избирался со мной на соседних округах от Винниччины и заканчивая действительно молодыми парламентариями. Мы со всеми, по моему мнению, в хороших отношениях. Обсуждаем разные вопросы. Моими “соседями” в сессионном зале являются два члена группы “Еврооптимистов” — это Иванна Климпуш-Цинцадзе и Владислав Голуб. У нас с ними проходят довольно острые дискуссии по многим законопроектам. Я общаюсь с депутатом от “Батьківщини” Алексеем Рябчиным, от “Народного Фронта” — с Наталией Кацер-Бучковской...

Общение проходит и не только в рамках депутатских групп. Мы сотрудничаем в рамках программы “Professional Government”, которая объединяет выпускников многих западных вузов, и помогает государству кадрами.

— По словам вашего отца — Президента Петра Порошенко, вы самостоятельно приняли решение баллотироваться в народные депутаты. Наконец, стали парламентарием. Думали ли вы о том, как будет воспринят такой шаг в обществе, зная о негативном примере Януковичей?  

— Я воспринимаю работу депутата как служение государству. Я не прятался в избирательном списке, а пошел заслужить в борьбе доверие людей на мажоритарном округе. Конечно, в этой ситуации не сомневаться было бы, мягко говоря, не разумно. Всегда нужно взвешивать все “за” и “против”. У меня, сколько себя помню, был такой подход к делам: если ты считаешь что-то правильным, то делай это. У меня западное образование... и опыт работы в западных компаниях. Есть степень МВА. И у меня был опыт работы в государственной структуре на дипломатической службе — работал в генеральном консульстве Украины в Шанхае (Китай). Видел, каким эффективным Государство может и должно быть: когда ты можешь прийти в государственное учреждение, получить за 15 минут услугу, при этом Государство не смотрит на тебя как “надзиратель” и не думает, как содрать побольше “налогов”... Одним словом, это сочетание уникального опыта и виденья, как работает наше государство изнутри: без иллюзий относительно того как трудно или легко  делаются какие-то изменения, на мой взгляд, нужно было применить на практике. Потому что если у тебя такое в  голове, и ничего не делаешь, то ты тоже  безответственный...

Честно признаюсь, я не считаю себя политиком. У меня был опыт политической деятельности в областном совете до того как ушел в парламент, и мне было противно от кулуарных переговоров, договоренностей, которые там имели место... Но я понимаю, что если качественно не изменить состав ВРУ, то мы не достигнем желаемых изменений. Поэтому работу в парламенте для себя я воспринимаю как определенный вызов: немного отдать долг стране, в которой я родился, которая меня воспитала и дала те возможности, которые у меня были для работы и образования. Исключительно с этой позиции я воспринимал и воспринимаю решение стать народным депутатом, которое в действительности было для меня очень тяжелым. И мне досадно, когда кто-то воспринимает это как жажду власти или сравнивает с предыдущим Президентом и его семьей. Я очень надеюсь, что когда закончится моя парламентская работа, то страна увидит пример противоположный тому, который мы имели. И возможно, кому-то из детей следующих президентов, которые будут иметь силы, умения и желание поработать на государство, будет легче, чем мне.

“ТО, ЧТО БЫЛО ПРОГОЛОСОВАНО В ДЕКАБРЕ ПРОШЛОГО ГОДА, НЕ ЯВЛЯЕТСЯ НАЛОГОВОЙ РЕФОРМОЙ”

— Несмотря на то, что вы не считаете себя политиком, — вы уже в политике. Обычно, если люди идут в парламент, они это делают для того, чтобы решать какую-то проблему. Что конкретно вы хотите показать по результатам вашей работы в Верховной Раде?

— Я являюсь народным депутатом впервые в жизни, и мои ожидания, невзирая на то, что я имел определенный опыт, постоянно меняются. В частности, это касается и того, чего реально можно достичь. Имея экономическое образование и опыт работы в корпорации, я считаю, что экономическое и налоговое направление для меня более близко. Поэтому я сегодня работаю в парламентском комитете по вопросам налоговой и таможенной политики. Я подал уже четыре законопроекта — все они на налоговую тематику. Один из них уже принят. Хочу отметить, что у меня нет цели как можно больше зарегистрировать законопроектов или быть депутатом с наибольшим количеством выступлений или направленных запросов. Для меня главное, чтобы была не количественная, а качественная работа. С одной стороны, это работа в законодательном поле, которая касается налоговой политики, — здесь меня привлекают вопросы дерегуляции и предпринимательства. С другой стороны, я считаю, что депутат, особенно мажоритарщик, должен работать прежде всего с избирателями. Это возможность помогать общественному сектору. Например, сейчас я работаю над проектом, где мы сотрудничаем с общественными активистами, относительно создания системы развития предпринимательства не только на законотворческом, но и на реальном уровне.

— Вы себя позиционируете как экономист и человек, который интересуется бизнесом. Как вы оцениваете политику правительства? Если, например, говорить об опыте борьбы с экономическими проблемами, которые сегодня существуют в Украине, в таких странах, как Словакия, Литва, Грузия, то Словакия вышла из кризиса за счет того, что она быстро подготовила комфортную среду для иностранных инвестиций, Литва сократила государственные расходы, а Грузия это сделала за счет борьбы с коррупцией и легализации капиталов. Наш же Кабмин закрывает бюджетные “дыры” за счет печатания гривни, ссуд и налогов. Насколько это правильно? Почему правительство не воспользовалось другими механизмами? И готовы ли парламентарии внести свои предложения?

— Каждая страна ищет свой путь к реформам. В чем особенность ситуации в Украине? В том, что начало реформ совпало с агрессией Кремля против Украины. Не хочу говорить, что во всем виновата война — реформы нужно проводить. Но такой простой пример: если в обычных условиях произошла бы сильная девальвация гривни, то это должно было бы стимулировать экспорт и поступление иностранных инвестиций, соответственно должен стабилизироваться валютный рынок и увеличиться ВВП. И Япония, и ЕС, и США используют девальвацию собственной национальной валюты для оживления экономики. В нашей ситуации, имея дополнительный фактор войны, дестабилизированную социальную сферу, очень короткий горизонт планирования, никто вкладывать в экономику не хочет. Поэтому и не происходит увеличение экспорта и рост ВВП. В таких условиях приходится применять классические методы — увеличение пошлины, чтобы с помощью этого механизма получать дополнительные валютные поступления и защищать свой внутренний рынок.

Что касается борьбы с коррупцией, то здесь сложно комментировать — почему до сих пор все проходило медленно. Но очень хорошо, что с назначением нового генерального прокурора у нас этот процесс существенно оживился. Начинаются, в частности, первые шаги по привлечению судей и чиновников к ответственности...

Власть, насколько мне известно, прислушивается к зарубежному опыту. Бывший министр финансов Словакии Иван Миклош, являющийся автором тех реформ, о которых вы вспомнили, является советником у пани Яресько и господина Абромовичуса.

Я много читал о возмущениях относительно налоговой “реформы” правительства и понимаю ваш вопрос. Но я лично считаю — то, что было проголосовано в декабре прошлого года, на самом деле не является налоговой реформой. Это были определенные изолированные шаги, направленные на то, чтобы решить конкретную проблему — наполнение бюджета на 2015 год. И на мой взгляд, пока рано делать выводы по поводу тех вещей, которые были проголосованы.

Сегодня подход к налоговой реформе делается более комплексно. Этот вопрос уже есть в повестке дня Национального совета по вопросам реформ при Президенте Украины. Например, на четверг (26 марта) запланирован круглый стол по этому вопросу с депутатами, общественностью, представителями правительства и Администрации Президента.

Налоги — это такая тема, которая действительно затрагивает все слои населения. Основная функция налога — чтобы государство могло эффективно выполнять свои задачи путем получения доходной части и обеспечивать ее справедливое распределение между всеми слоями населения. Для этого население следует привлечь, чтобы все понимали, что это распределение честное.

В настоящий момент мы уже видим, что децентрализацию обязательно следует проводить в налоговой сфере, что органам местного самоуправления нужно оставлять больше собранных налогов, чтобы они сами определяли, куда и как их эффективнее использовать.

С акцизами, которые планировалось оставлять местным бюджетам, уже есть определенные проблемы. Этот механизм не так эффективно работает, как хотелось бы. И видимо, было бы правильно сделать так, как записано в коалиционном соглашении, — определить как часть ПДФО и как оставлять в местных бюджетах.

Были приняты изменения по ЕСВ. Но все мы помним, как это делалось. Условно в последний момент была объявлена с голоса достаточно серьезная реформа. И до сих пор многие предприятия разбираются, что же в парламенте напринимали, как правильно имплементировать и что это даст им в будущем. Конечно, это вопрос тоже следует более детально изложить, разработать программу снижения ЕСВ и выведения зарплат из тени на более длительный период, а не только на один год. И тем самым предоставлять бизнесу возможность выходить из тени.

Еще один важный вопрос, который тоже прописан в коалиционном соглашении, — это возмещение НДС. Он напрямую связан с вопросом стимулирование экспорта. И раньше, и теперь многие люди не рассматривают экспорт как привлекательную вещь, собственно, из-за того, что возмещение НДС было достаточно проблемной составляющей...

— Когда в Европе вводили НДС, то ставили цель ограничить производство, чтобы не допустить перепроизводства. У нас же этой проблемы нет. Наоборот. Нам нужно стимулировать нашего производителя, а НДС ему мешает, он “вынимает” оборотные средства... Не хотите ли вы инициировать отмены НДС? Возможно, вы можете подсказать правительству другие варианты наполнения бюджета?

— К этим вопросам нужно подходить комплексно. Я не думаю, что отмена НДС или замена его налогом на доход, предлагают некоторые, — это хорошо. Важно, когда мы делаем такие реформы, чтобы потом мы могли их правильно администрировать. Мы уже прошли путь в администрировании того же НДС. В настоящий момент остановиться на полпути и сказать — “все, отбрасываем то, что мы наработали, разворачиваемся в другую сторону, отменяем те налоги, с которыми мы проработали и вводим новые”, — было бы не разумно. Здесь очень важно не дестабилизировать ситуацию. Возвращаясь к вашему вопросу о моих впечатлениях от атмосферы в парламенте, скажу, что иногда у меня возникает впечатление, что в погоне за законопроектами, или из-за того, что одни выступают за одну идею, другие — за другую, мы можем терять хорошие наработки. На мой взгляд, в нынешней ситуации важен компромиссный и консенсусный подход, чтобы в конечном итоге все заинтересованные стороны были довольны, или по крайней мере воспринимали окончательную версию налоговой, таможенной, или любой другой реформы...

“НАМ ЕЩЕ НУЖНО ПОДГОТОВИТЬ ПРОЗРАЧНУЮ “БАЗУ” ДЛЯ НОВОЙ ПРИВАТИЗАЦИИ”

— Как при нынешних условиях вы смотрите на вопрос приватизации остального государственного имущества. И правительство, и Президент говорят об этом как неотвратимом и неотложном шаге для государства. Впрочем, в экспертной среде мнения разделились. Насколько мне известно, разные позиции у двух наибольших групп иностранных советников, которые привлечены к работе с правительством. Грузинская группа убеждает, что следует продавать все и немедленно, даже за одну гривну, потому что так государство избавится от груза и дыр, через которые выкачиваются деньги. Литовская же группа наоборот говорит, что продавать неразумно, нужно провести качественную реформу менеджмента в госкомпаниях. К какой позиции склоняетесь вы? Если на рассмотрение ВРУ в ближайшее время будет вынесен законопроект о признании того  или другого госпредприятия таким, что подпадает под приватизацию, какую кнопку вы нажмете: “за” или “против”?

— К вопросу приватизации нужно взвешенно подходить. С макроэкономической точки зрения сейчас не самое лучшее время для продажи предприятий. С другой стороны, у нас не всегда быстро и удачно проходят кадровые перестановки. И если в настоящее время оставлять неэффективные предприятия в государственной собственности, мы рискуем только усугубить проблему. Ведь таким образом мы, практически, отложим на потом их реформирование и заморозим развитие. Поэтому я понимаю тех, кто говорит, что, возможно, лучше продать это предприятие за невысокую цену, но иметь гарантии, что оно будет иметь эффективный менеджмент, начнет расти, давать больше рабочих мест, налогов.

Конечно, в первую очередь нам еще нужно подготовить прозрачную “базу” для этой приватизации.

И я думаю, что большинство людей в стране согласно с тем, что государственные предприятия, в конце концов, нужно было бы приватизировать. Вопрос только: когда и как.  Я тоже такого же мнения. И думаю, что чем быстрее мы будем готовы к этому шагу, тем лучше. В целом, я вопрос приватизации поддерживаю.

— Относительно кадровой политики, которая, как вы сказали, у нас далеко не всегда эффективна, как оцениваете отставку главы Государственной фискальной службы Украины Игоря Билоуса и его двух заместителей? Правильно ли, на ваш взгляд, поступило правительство?

— К сожалению,  вопросов к работе и Налоговой, и Таможни есть много и у многих людей. Это — не секрет. Буквально вчера была история с тем, что на границу пришла гуманитарная помощь, а таможня ее не пропускала, разворачивала назад... Поэтому я думаю, что основания для такого кадрового решения были.

Это правильно — давать людям шанс что-то изменить. Билоус пришел на государственную работу, имея “западный” опыт, понимание правильных подходов. Он получил шанс.

Я считаю, что правильно ставить человеку задачи, озвучивать критерии оценки его работы, и по итогам, условно говоря, полгода делать давать оценку: справился человек или нет, и тогда уже решать: увольнять его или продолжать с ним “контракт”. Это был бы правильный подход. К сожалению, мне кажется, что мы в Украине к такому идеальному состоянию еще не дошли, но двигаемся.

— А вы с Билоусом как депутат профильного комитета общались? Он приходил на заседания? Прислушивался к советам, отвечал на вопросы?

— Да. Конечно. Практически на каждом заседании комитета у нас есть представитель или Министерства финансов, или фискальной службы. И сам Игорь Билоус был у нас.

Диалог ведется. Не всегда удавалось достичь определенного компромисса, или окончательно согласовать позиции. Впрочем, по крайней мере, диалог был.

“НА ДИПЛОМАТИЧЕСКОМ “ФРОНТЕ” У НАС ВЕДЕТСЯ САМАЯ ЭФФЕКТИВНАЯ РАБОТА”

— В продолжение темы кадровой политики: как член группы по межпарламентским связям с Соединенным Королевством Великобритании, как оцениваете то, что Украина до сих пор не назначила посла в этой стране? Знаете ли Вы, почему Президент медлит с этим кадровым решением?

— Этот вопрос лучше задать Президенту, или же, по крайней мере, Министру иностранных дел. Мне сложно комментировать, какие могут быть причины. Конечно, должность важная. Великобритания — один из главных союзников Украины в Европе.

— Не теряем ли мы его, медля с назначением посла?

— Если оценивать все “фронты”, на которых сегодня “воюет” Украина: военный, экономический, антикоррупционный, дипломатический, как раз на последнем работа одна из наиболее эффективных. Поэтому я абсолютно убежден, что Министр иностранных дел и Президент хорошо знают, что они делают на этом направлении, и взвешивают все “за” и “против” тех или других решений по назначениям. То, что я вижу с британской прессы, или же заявлений Кемерона (Дэвид Кемерон — премьер-министр Великобритании), позиция Соединенного королевства относительно Украины хорошая, лояльная.

— Вы сказали, что на дипломатическом “фронте” у нас не наилучшая ли ситуация. А как вы оцениваете эффективность дипломатии в решении конфликта с Россией на Донбассе? Не было ли ошибкой Украины отказаться от Женевского формата, на котором присутствовали США, что для нас важно, и перейти к Минскому, а теперь Нормандско-Минскому формату?

— Дипломатия — это искусство достижения компромиссов. Присутствие за столом таких антагонистов мировой арены как США и РФ не добавляло шансов найти этот компромисс в Женевском формате.

Конечно, Россия должна быть на переговорах. Она является стороной конфликта. Мне кажется, что и канцлер Германии Ангела Меркель, и президент Франции Франсуа Олланд показали свою эффективность, по крайней мере, в роли коммуникаторов с Россией. То, что касается Минского формата или эффективности в целом дипломатического направления, я считаю, что если у нас есть хотя бы наименьшая возможность дипломатически решить этот вопрос и спасти жизнь, ее нужно использовать. А во-вторых, я убежден, что без этих договоренностей невозможно было бы введение антикремлевских санкций. В настоящее время мы имеем абсолютно четкую консолидированную позицию вокруг Украины. Мы имеем заявления Меркель, Олланда,  Обамы о том, что если военные действия будут возобновлены на Донбассе, санкции будут расширяться, а Украине будет предоставляться большая помощь.

Мы не можем показать, что хотим воевать... Украинцы — миролюбивая нация. В этой ситуации мы обороняем нашу страну всеми доступными нам путями. Возможно, видя, как Россия  использует пропаганду в своих СМИ и западных, как она финансирует оппозиционные движения и партии, чтобы дестабилизировать ситуацию в самой Европе и не дать возможности европейцам поддерживать Украину.

“ПЕРВОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ ОТ СЛУЖБЫ В АТО БЫЛО УГНЕТАЮЩИМ”

— Вы были на востоке, видели, как это все воспринимается там непосредственно на месте боевых действий. Наша оборона там уже на том уровне, что сможет остановить следующую агрессию со стороны России?

— Россия имеет одну из сильнейших армий в мире. Я думаю, что если она открыто вступит в войну и направит на нас всю мощь своих вооруженных сил, несмотря на то, что наши ВС за последний год существенно укрепились, нам было бы невозможно удержать те позиции, которые мы имеем.

С другой стороны, сочетание достижений, которые мы имеем на военном фронте и на дипломатическом, и имея поддержку других стран, мы можем достичь определенных успехов на Востоке и обезопасить себя от последующего продвижения вглубь по территории Украины.

— А почему вы пошли на фронт? Понимали же, что этот шаг, равно как и ваше участие в парламентских выборах, будет воспринят неоднозначно?

— Причин, почему я принял для себя такое решение, было много. Прежде всего — это совесть. Хочется, чтобы через 10—15 лет, когда сын подрастет и спросит, как правильно поступить в той или иной ситуации, я имел моральное право советовать. Поэтому это решение было, прежде всего, принято с целью быть честным перед своей совестью и своим ребенком.

— С какими впечатлениями вы вернулись с фронта?

— Я был в артиллерийском подразделении. Мы с самого начала столкнулись с действительно очень плохим материальным обеспечением: был только миномет и мины к нему, никаких “ЗИПов” или “буссоли” не было вообще. Прицельно стрелять было невозможно. Даже дальномеров не было, чтобы измерять расстояние. Со временем ситуация понемногу исправлялась. Но первое впечатление было угнетающим: мы за 20 лет так сильно развалили собственные Вооруженные силы, что теперь, в условиях войны, буквально “на ходу” нам приходится их возобновлять.

— Вы общаетесь с ребятами, с которыми служили? Все живы-здоровы?

— К сожалению, не со всеми. Но общаюсь.

“С ТОГО ВРЕМЕНИ, КАК ОТЕЦ СТАЛ ПРЕЗИДЕНТОМ, МЫ ПЕРЕСЕКАЕМСЯ МАКСИМУМ ДВА РАЗА В НЕДЕЛЮ”

— Ваш отец — опытный политик, Президент. Вы обсуждаете с ним политические темы? Советуетесь, как поступить в том или ином вопросе?

— К сожалению, с того времени, как отец стал Президентом, я его почти не вижу. Мы пересекаемся с ним максимум два раза в месяц. Поэтому, к сожалению, а возможно, и к счастью, приходится принимать большинство решений самостоятельно. Хотя, конечно, иногда хочется услышать какой-то дополнительный совет. Но когда ты имеешь возможность раз или два в месяц увидеться с отцом, то не хочется говорить о политике. Поэтому говорим больше на бытовые темы. Тем более, что у него есть внук, которого он не так часто видит.

— Интересный Алексей Порошенко как личность. Чем увлекаетесь? Какие книги читаете? Как проводите досуг?

— Наверное, можно разделить ответ на ваш вопрос на то, как было раньше и как стало год назад.

Я любил путешествовать. Интересно было всегда изучать что-то новое. С какого-то определенного периода я начал читать профессиональную литературу о личном росте, менеджменте, управлении компаниями...

Сейчас мое самое большое “хобби” — это побыть с сыном. Потому что действительно остается мало времени на семью. А на какое-то хобби — и подавно. Я уже забыл, когда последний раз был в кино. Меня жена в мой День рождения пригласила на концерт Макаревича...

— Ваш любимый предмет в школе?

— Химия. И, честно говоря, едва ли не самый большой выбор у меня был: идти либо на экономическое направление, либо выбрать химию. И мне до сих пор интересно, как бы сложилась моя жизнь, сделай я другой выбор.

СПРАВКА “Дня”

В 2008 году Алексей Порошенко закончил Институт международных отношений КНУ им. Шевченко (специальность “Международный бизнес”), Лондонскую школу экономики и политических наук, Международную бизнес-школу во Франции.

Прежде чем стать народным депутатом, Алексей Порошенко поработал в компании отца “Рошен” (в 2009 году), был на дипломатической службе — с января по август 2010 года — заместителем руководителя торгово-экономической миссии Генерального консульства Украины в Китае. А в сентябре 2010 года был назначен вице-консулом отдела по экономическим вопросам в Генеральном консульстве в Шанхае. Уволился с должности в июне 2011 года.

В парламент Алексей Порошенко баллотировался с позиции заместителя генерального директора по внешнеэкономическим связям компании дедушки — Алексея Порошенко — ЧАО “Продовольственная компания “Поділля”, будучи депутатом Винницкого областного совета.

Алла ДУБРОВЫК-РОХОВА, Иван КАПСАМУН