Заповедник реформ. Почему Грузии надоело наследство Саакашвили

Оставивший след в украинской спортивной истории нынешний мэр Тбилиси Каха Каладзе приступил к оригинальной перестройке грузинской столицы. Город должен зарабатывать деньги 24 часа в сутки, поэтому ему необходима “ночная экономика”. В конце марта Каладзе представил концепцию развития Тбилиси в ночное время, включающую в себя планы развития каждого района города, введение новых правил по контролю за шумом, усовершенствование работы полиции, расширение спектра культурных мероприятий, увеличение числа развлекательных заведений. “Нам необходимо создать все условия для того, чтобы туристы дольше задерживались в городе, потому что каждый дополнительный день, проведенный гостями в столице, — это наш дополнительный доход”, — сказал Каладзе во время презентации планов развития Тбилиси.

Грузинской столице, как и всей стране, необходимо зарабатывать деньги круглосуточно. Таковы сегодняшние условия выживания небольшого государства.

Оказалось, что либеральные реформы начала 2000-х, — это всего лишь фундамент, на котором еще необходимо построить процветающую экономику. Многое из того, что было принято 10-15 лет назад — упрощенная система налогообложения, радикальное сокращение бюрократических процедур для бизнеса, реформирование государственных институтов, продолжает работать и сегодня. Но, как показал кризис конца 2000-х (в 2009 г. ВВП Грузии сократился на 3,6%), экономика страны слишком уязвима для внешних угроз. Война с Россией, глобальный финансовый кризис, непредсказуемое поведение иностранных инвесторов, небольшое число надежных торговых партнеров практически перечеркнули все достижения проведенных ранее реформ. Грузия пережила тот непростой для себя период только благодаря международной помощи. Чтобы противостоять глобальным и региональным вызовам самостоятельно, стране необходимо сделать еще многое. Даже сегодняшний, относительно успешный период развития грузинской экономики — это в значительной мере результат текущей стабильности глобальной экономической системы.

Когда светит солнце

На первый взгляд грузинская экономика чувствует себя прекрасно. По данным тамошнего Национального статистического бюро, прирост ВВП за 2017 г. составил 5%. В нынешнем году бюро прогнозирует рост на уровне 5,1% или даже 5,6% при реализации “наиболее оптимистического сценария” развития экономики. Другие организации озвучивают более сдержанные прогнозы: Национальный банк Грузии ожидает максимум 4,5% в 2018 г. Данный прогноз совпадает с расчетами Азиатского банка развития. Всемирный банк и МВФ сходятся на 4,2% прироста ВВП по окончании текущего года.

В январе 2017 г. правительство Грузии повысило ставку акциза на алкогольную продукцию и ряд других товаров внутреннего рынка, что спровоцировало скачок инфляции до итогового годового показателя 4,3%. Впрочем, инфляционное давление от повышенных акцизов оказалось недолгосрочным. По итогам января 2018 г. уровень инфляции опустился к отметке в 3%, что является целевым показателем для грузинской экономики.

Правительство страны убеждает, что уровень инфляции находится под контролем и на текущий момент не существует предпосылок для стихийного или внепланового роста данного показателя.

Грузинский бизнес также с большой долей оптимизма смотрит в завтрашний день. Показатель индекса предпринимательской уверенности (BCI) зафиксирован на самой высокой отметке за последние три года (данные за I кв. 2018 г.). Более того, 60% руководителей грузинских компаний уверены, что на протяжении текущего года бизнес-среда в стране продолжит улучшаться, что позитивным образом скажется на деятельности их компаний.

Три угрозы

В период стабильного развития грузинское руководство старается успеть решить системные проблемы национальной экономики. Основные вызовы четко обозначил Тао Чжан, заместить директора-распорядителя МВФ, во время выступления перед студентами Национального университета Тбилиси в июне прошлого года. По мнению Чжана, на сегодняшний день существуют три основные проблемы.

Первая — слишком узкая экспортная база. Экспортного потенциала традиционной сельскохозяйственной продукции и сформированных секторов промышленности, в частности металлургии, явно недостаточно, чтобы сократить огромное отрицательное сальдо торгового баланса. Начиная с 2011 г. оно превышает $5 млрд и Грузии никак не удается сократить эту цифру. Частично ситуация объясняется необходимостью импортировать дорогостоящее оборудование и материалы для реализации крупных инфраструктурных проектов, как, например, строительство глубоководного порта “Анаклия” общей стоимостью $2,5 млрд. Но основная причина импортозависимости Грузии — необходимость закупать энергоресурсы за рубежом.

Новые, наиболее активно развивающиеся сектора экономики — туризм и транспорт — имеют ограниченные возможности в наращивании объемов экспорта.

Более того, другие страны региона также вкладывают огромные средства в развитие туризма и логистики, что формирует вокруг Грузии жесткую конкурентную среду.

Заключенные в последнее время соглашения о свободной торговле и выход на новые рынки объективно помогут Грузии диверсифицировать экспортные потоки. Но и этого будет недостаточно. “Частичным решением проблемы обеспечения сбалансированного экономического роста на данном этапе должно стать превращение внутренних сбережений во внутренние инвестиции, а также создание и развитие принципиально новых секторов экономики”, — считает Тао Чжан.

Вторая проблема — это текущее состояние рынка труда, характеризующегося высоким уровнем безработицы (14,6% в 2017 г.), большим числом частично занятого населения и внушительным количеством людей, не имеющих официальной работы на протяжении длительного периода времени (около 30% безработных не могут найти работу более шести месяцев). Более половины трудоспособных грузин заняты в сельском хозяйстве, что само по себе является опасной диспропорцией. Национальному статистическому бюро даже пришлось объединить всех сельских жителей в рамках категории “самозанятые”, а членов их семей в “безоплатные работники семейного бизнеса”, чтобы учитывать их в статистических отчетах. В госсекторе занято всего 14% трудоспособного населения, в корпоративном — 25%.

Высокий уровень безработицы усугубляет экономическое неравенство среди населения. Ситуация продолжает обостряться и негативно влиять на возможности дальнейшего экономического роста. Государству необходимо приложить усилия для улучшения качества социальной защиты для малоимущих, пожилых и недееспособных граждан. Это те категории людей, которые находятся в самом уязвимом положении в период крупных структурных реформ.

Третья проблема вытекает из второй: высокий уровень безработицы говорит не об отсутствии у грузин желания работать, а о низком уровне квалификации рабочей силы. Большинство грузинских компаний, осваивающих современные, активно развивающиеся рынки, сталкиваются с дефицитом работников, обладающих необходимыми навыками для решения текущих задач. Именно дефицит квалифицированной рабочей силы сдерживает развитие грузинского корпоративного сектора. Частично данную проблему могут решить сами компании, усовершенствуя и модернизируя рабочие места до уровня современных стандартов.

Но большая часть решения проблемы лежит на государстве, а именно на реформировании системы среднего и высшего образования.

Проблема качественного человеческого капитала не нова для Грузии. Еще в период либеральных преобразований начала 2000-х главный реформатор страны Каха Бендукидзе основал Свободный университет Тбилиси и Аграрный университет, система обучения в которых была построена таким образом, чтобы выпускники оставались работать в Грузии. Получение образования за рубежом имеет свои риски — не все молодые люди возвращаются на родину, а те, кто вернулись, не всегда могут адаптировать полученные знания к текущим потребностям государства.

Проблема, кстати, характерная и для Украины: большой отток молодежи на обучение в страны Восточной Европы не гарантирует адекватный возврат квалифицированных специалистов. В скором времени наша страна столкнется с проблемой, которая сегодня существует в Грузии: когорта новых специалистов еще не создана, а навыки “старой” не годятся для решения современных задач. В Грузии ситуация усугубляется еще и сложной демографической ситуацией. 

С момента распада СССР из Грузии уехало более 1,5 млн человек, что для государства с населением 5,3 млн (на 1991 г.) более чем существенно. Ежегодный отток населения составлял 100-200 тыс. вплоть до 2014 г. Большинство эмигрантов 1990-х и 2000-х (около 1 млн) осели в России. В последние четыре года отток сократился до 50-80 тыс. в год. Уезжали в основном трудоспособные мужчины. В итоге, по данным на начало текущего года, в Грузии живет 3,9 млн, большинство из которых составляют женщины (53% против 47% мужчин). Четверть жителей страны проживают в Тбилиси.

С определенной натяжкой можно разглядеть и позитивные моменты в существующей демографической ситуации. Объем денежных переводов частных лиц из-за границы в последние годы не опускается ниже $1 млрд в год ($1,2 млрд в 2017 г. и $1,6 млрд в 2022 г. по прогнозу МВФ). Поскольку эта цифра соответствует 8% ВВП страны ($15 млрд в 2017 г.), то правительство уже некоторое время включает денежные переводы в структуру валового национального продукта как отдельный макропоказатель.

Украине не мешало бы последовать примеру Грузии и ввести точный учет эмигрантов, объем денежных переводов, которые они отсылают на родину, и определить влияние этих средств на экономику страны.

Украине придется поучиться у Грузии быть честной с самой собой еще в одном актуальном аспекте: снятии моратория на продажу сельскохозяйственных земель.

Пока грузинский парламент противостоит банковскому лобби, требующему отменить мораторий и допустить на рынок иностранных покупателей. Банки, большинство которых иностранные, аргументируют свою позицию тем, что свободная продажа сельхозземель окажет позитивное влияние на финансовую систему страны, позволит снизить ставки по кредитам и, наконец, превратит грузинский лари в основное средство платежа. На данный момент около 70% (81,1% в 2015 г.) банковских депозитов номинированы в американских долларах.

Сторонники моратория считают, что запрет на продажу земли необходим для обеспечения политической и экономической независимости государства, а также для сохранения культурного и исторического наследия. Парламент Грузии одобрил мораторий в 2013 г., но уже через год Верховный суд признал его неконституционным. В 2017 г. парламент продлил мораторий, но конфликт остался нерешенным. При стабильной экономической ситуации вряд ли политики согласятся на продажу земли, но в случае экономического спада концепция может измениться.

Друзья Грузии

Благо, Грузии удалось обзавестись надежными геополитическими друзьями, которые способны оказать помощь стране, в том числе и финансовую, в критические моменты. К примеру, общая сумма финансовой помощи от USAID составила $5,1 млрд. В 2017 г. МВФ одобрил выделение Грузии $297 млн. В последние годы активную поддержку стране оказывает Европейский Союз.

ЕС удалось заполнить ту пустоту, которая образовалась после грузинско-российской войны 2008 г. и вследствие полной потери российского рынка для грузинской продукции. ЕС сразу включился в процесс урегулирования конфликта, основав мониторинговую миссию и назначив специального представителя в Южнокавказском регионе. Параллельно началась подготовка базовых двухсторонних договоров. В 2014 г. ЕС и Грузия подписали договор об ассоциации и договор о зоне свободной торговли. Оба документа вступили в силу в 2016 г.

В марте 2017 г. Евросоюз отменил визовый режим для граждан Грузии.

В 2016 г. ЕС стал крупнейшим торговым партнером Грузии: на долю стран — членов Евросоюза приходилась 31,1% от общего товарооборота (27% до вступления в силу договора о зоне свободной торговли). Впрочем, увеличение товарооборота происходило за счет роста европейского импорта (1,96 млрд евро в 2016 г.) и сокращения грузинского экспорта (до 551 млн евро в 2016 г.), вызванного на тот момент чисто техническими причинами. Грузии пришлось пересматривать цену экспортной продукции согласно требованиям договора о ЗСТ. Уже по результатам первой половины прошлого года грузинский экспорт в страны ЕС вырос на 56% (по сравнению с аналогичным показателем предыдущего года), и впоследствии его объемы продолжали увеличиваться по мере снятия ограничений по отдельным товарным позициям. Так, к примеру, с декабря 2016 г. Грузия получила авторизацию на продажу в ЕС меда, с июня 2017 г. — на черноморскую рыбу.

Сотрудничество Евросоюза и Грузии не ограничивается торговлей. Брюссель уже предоставил Грузии 46 млн евро макрофинансовой помощи, а в период 2017-2020 гг. увеличит объем финансирования до 450 млн евро. Отдельно, через программу EU4Business, 63 тыс. грузинских компаний получили в общей сложности 711 млн евро (с 2009 г.) в виде открытых кредитных линий, тренинговых программ и других инициатив. По данным Еврокомиссии, европейская поддержка грузинского бизнеса привела к созданию 2450 новых рабочих мест и к организации 1500 сельскохозяйственных кооперативов. В свою очередь, Грузия приняла 7000 европейских стандартов в области здравоохранения, безопасности и защиты окружающей среды.

Украина также может считать себя надежным другом и партнером Грузии, о чем свидетельствует отсутствие политических разногласий между нашими странами. Существует огромный и пока нереализованный потенциал в сфере экономического сотрудничества. Но наша страна в данный момент находится не в том положении, чтобы инициировать и финансировать крупные совместные проекты. А частный бизнес и без лишних подсказок понимает, куда движется Грузия и как на этом можно заработать.

Роман БРЫЛЬ