Замглавы ФГВФЛ С. Рекрут: средний уровень конверсии ожидаемо снижается, поскольку качественные активы почти закончились

- Начнем, пожалуй, с итогов года, с целевых и реальных показателей, которые удалось достичь.

— Общий объем торгов за 2018 год составил 6,765 млрд грн, из них 4,1 млрд грн — кредиты, права требований. План, который мы перед собой ставили, был на уровне 9 млрд грн, и мы его не выполнили в силу разных причин, о которых я расскажу позже.

Всего на продажу были выставлены активы с балансовой стоимостью 340 млрд грн, это 61,433 тыс. лотов, из которых успешных — 5,144 тыс. То есть, коэффициент успешности — около 8%. Максимальная цена лота была на уровне 331 млн грн, минимальная — 19 грн, скорее всего, это были какие-то стулья, столы…

Что послужило причиной невыполнения плана? Прежде всего — скорость: мы рассчитывали, что процесс оборачиваемости активов будет происходить намного быстрее, что активность участников рынка будет гораздо выше, что появятся новые профессиональные игроки. Но произошло то, что произошло, в силу ряда причин, и в первую очередь, потому, что за время продажи многие активы ухудшились. Сложно посчитать уровень наших убытков за период оборачиваемости активов, но то, что за год мы теряем определенную часть стоимости, — это факт.

Конкретно могу привести пример обесценивания активов во время недавней продажи пула активов, которые находятся в залоге Национального банка Украины (НБУ). Эти активы, если вы помните, мы уже выставляли на продажу полтора года назад на площадках DebtХ (Делавэр, США) и FFN (Оклахома-Сити, США). Это так называемые “американские площадки”. На FFN мы продали часть активов за 2% от номинала, за что меня очень жестко критиковали в Facebook и во всех СМИ. Причем я честно сказала, что это хороший результат, поскольку я это понимала. Но публика была не готова.

Торги по второму пулу состоялись на DebtХ 16 января 2019 года, Мы его продали с конверсией 0,8% — это самый низкий ценовой порог, который был установлен. Якорными активами в нем были кредиты Еврогазбанка (Киев), которые связаны с бывшим собственником банка Алексеем Ивченко и народным депутатом Андреем Лопушанским (фракция БПП — ИФ). 29 декабря, за две недели до торгов на DebtХ, все залоги по кредитам, а это гостиница “Женева” в Трускавце и другая недвижимость, были выведены через банкротство. Причем договор о купле-продаже этой недвижимости, то есть переоформление, произошел за день до аукциона. То есть, по сути, рынку уже предлагалась “пустышка”.

Как мы могли это предотвратить? Я не могу ответить на этот вопрос. Мы боролись с этим банкротством до последнего. Но там была “непробиваемая стена”: до сегодняшнего дня у нас так и нет официального ответа арбитражного управляющего по поводу итогов торгов, и состоялись ли они в принципе. Я искренне надеюсь на Кодекс о банкротстве (законопроект №8060, был принят Верховной Радой 18 октября и передан на подпись президенту 21 декабря 2018 года — ИФ), который сделает такие схемы невозможными.

Единственным лечением против болезни “обесценивания” активов является наискорейшая их продажа. Ведь по другую сторону баррикад у нас всегда непростой оппонент: 99% наших заемщиков перестают обслуживать свои долги в течение первых 30 дней временной администрации, а в последнее время еще и участились случаи прямого брутального воровства активов. По ВТБ Банку — нашему последнему банку — мы приняли решение начинать продавать активы даже без утверждения ликвидационной массы, поскольку, как только банк ушел во временную администрацию, сразу начали появляться случаи воровства. Например, недавно мы потеряли 46 объектов недвижимости стоимостью порядка 100 млн грн. По количеству это практически 7% активов, и это сигнал, на который мы не имеем права не обратить внимание. Поэтом, в этом конкретном случае мы тоже учимся и пытаемся работать на опережение.

С другой стороны, есть необходимость соблюдения всех процедур продажи: для нас это служит неким защитным механизмом, а для рынка — некой гарантией наличия единых правил. То есть, сначала мы торгуем всеми активами индивидуально с понижением их стоимости до 20% от номинала, затем объединяем все, что не удалось продать, и продаем в пулах с дальнейшим понижением стоимости, и так до полной продажи. Когда все эти правила соблюдены, у инвесторов есть уверенность, что они понимают правила игры, и мы считаем, что Фонд сделал очень многое, чтобы этот рынок построить, организовать и дать понимание, как он работает.

- Вернемся к активам НБУ: как это стало возможно, что А.Ивченко и А.Лопушанский смогли продать залоги?

— При банкротстве залоговое имущество продается.

- Но ведь они должны были согласовать это с вами?

— К нам приходят и говорят: согласуйте, пожалуйста, оценку. Мы говорим: нет, не согласуем. Они: хорошо, мы продаем сами. Вот так это работает.

В законе нет требования наличия согласования, мол, если залогодержатель не согласовал, тогда торги остановлены. Это, конечно, является поводом для оспаривания их итогов, но оспаривание в банкротстве — это обычно долго и достаточно дорого… Поэтому, первое, с чего начнут знакомство со своими активами новые покупатели, — это с оспаривания итогов вот таких торгов. Таковы реалии.

— Вы сообщили о продаже в 2018 году 5,144 тыс. лотов. Каков их общий номинальный объем, чтобы понимать уровень дисконта при продаже?

— Если считать от номинала, то конверсия в среднем составляет 10%. В 2017 году средняя конверсия была на уровне 24%, но в 2018 году она снизилась, так как мы стали делать много пуловых продаж беззалоговых кредитов, первые ипотечные пулы, и попросту зачищали балансы. То есть, ожидаемо средний уровень конверсии снижается, и в следующем году он будет еще ниже, поскольку индивидуальные продажи активов по 20% от номинала уже себя истощили, ничего не осталось, а в ВТБ Банке, который к нам недавно перешел, корпоративный портфель ужасный. По нему не платится ни копейки. В том числе 55% корпоративного портфеля — это обязательства группы компаний “Веста” народного депутата Дениса Дзензерского (фракция “Народный фронт” — ИФ), о котором я сама не раз писала и колонки, и что угодно. Вот сейчас с него суд снял запрет на выезд из страны, которого добился еще ВТБ Банк.

(Справка: Средний уровень конверсии при продаже активов в 2017 году — 24%, в 2018 году — 10%. Аукционы с портфельным подходом стартовали в январе 2018 года. Конверсия при продаже портфелей кредитов физлиц составила от 0,5% до 12%, портфелей “1 банк — 1 пул” — от 0,01% до 12%).

- А там все обязательства на нем?

— Да, там все на нем, даже личное поручительство есть. Кстати, если это его личное поручительство, то с его депутатской зарплаты ВТБ Банку должны перечисляться какие-то копейки.

- Расследование в отношении Д.Дзензерского еще ведет Польская служба финансового надзора (PFSA) совместно с властями Люксембурга.

— Оно заведено давно, относительно махинаций со средствами пенсионных фондов, участвовавших в первичном размещении акций (IPO) “Весты”. Насколько мне известно, там также все безуспешно.

Итого: по ВТБ Банку, “Форуму” и по ВиЭйБи Банку (Д.Дзензерский и группа компаний “Веста” — ИФ) должны около $400 млн. По кредитам в ВТБ Банке есть еще какие-то залоги, производственные мощности. Но эти мощности находятся в Днепре, доступа к ним нет. Те же активы, что в “Форуме” и ВиЭйБи Банке, там все предприятия в банкротстве, и все залоги выведены через банкротство, абсолютно.

Кстати, третий по величине заемщик по портфелю ВТБ Банка — тоже наш, мы его знаем.

- Возвращаясь к продажам, 2018 году вам удалось больше продать по сравнению с 2017 годом?

— Да, нам удалось продать приблизительно на 35% больше. (Справка: Поступления от продаж по итогам 2017 года составили 5,020 млрд грн, 2018 года — 6,765 млрд грн). Причем очень хорошо виден всплеск в динамике продаж во втором полугодии 2017 года, эффект которого сохранялся еще в первом полугодии 2018 года. Это как раз тот период, когда нам удалось “раскачать” индивидуальные продажи, над которыми мы очень много работали.

Во второй половине 2018 года, по мере того, как начали истощаться индивидуальные продажи, денежные потоки пошли вниз. Последовавшие за индивидуальными пуловые продажи кредитов юрлиц оказались провальными. Восемь месяцев мы потратили на то, чтобы эти пулы предложить рынку. На сегодня мы пропустили через них 70% активов, и, несмотря на снижение стоимости с 20% до 4% от номинала, мы не продали ни одного пула. Мы рассчитывали на спрос локального рынка, так как локальный рынок имеет меньший запас капитала, чем иностранный, но при этом — больше возможностей работать внутри, поэтому, теоретически должен был бы покупать дороже, как мы рассчитывали. Реальность нас больно ударила, и фактически наша стратегия “более мелкие пулы — более высокая цена” не состоялась: мы не продали ни одного. При этом мы можем с полной профессиональной уверенностью сказать, что все этапы выдержали, попробовали все возможные варианты.

- И что теперь по этим пулам, когда вы прошли вашу стратегию до конца?

- Мы почти завершили формирование “мелких пулов” — они проторгуются в ближайшие несколько месяцев, и перешли к формированию первых десятимиллиардных пулов. В эти “десятиядерные пулы”, как мы их называем, сложены непроданные мелкие пулы — по 1-1,5 млрд грн. Эти укрупненные пулы мы будем предлагать через наших консультантов по продажам. Это позволит привлечь в страну наиболее широкий круг потенциальных покупателей и, соответственно, повысить конкуренцию и “раскачать” цену. В первой крупной пуловой продаже, проходившей на FFN, у нас было шесть участников, что является очень хорошим показателем. Он говорит о том, что нам удалось привлечь внимание. В аукционе на DebtX (по последнему пулу) принимали участие всего два участника и победитель у нас — “Конкорд Факторинг” (Киев, ассоциирована с главой Concord Capital Игорем Мазепой — ИФ).

- А у вас есть возможность пулировать активы, связанные с определенным лицом? Например, обязательства Д.Дзензерского. Возможно, они будут интересны кому-либо из внешних игроков?

— Да. Абсолютно. Помимо пулирования по “календарному” принципу, наша политика продаж также предусматривает объединение активов по принципу связанного лица, и такой пул уже утвержден на продажу — стадион “Черноморец” и все связанные с ним кредиты.  Мы планируем таким же образом выставить на продажу активы ВиЭйБи Банка, которые будут объединены по принципу одного связанного акционера. Думаю, что будет несколько пулов по банку “Финансы и Кредит”, объединенных по крупным группам — например “АвтоКрАЗ”, пул по которому сейчас лежит у нас на утверждении. Мы верим, что такой подход к пулированию может повысить интерес и привлечь дополнительное количество игроков. Ведь ты практически покупаешь влияние в бизнесе. Это две ключевые стратегии, которые мы сейчас используем и первое полугодие нам покажет, какая из них является более эффективной. Но, в любом случае, и я не перестаю это повторять, чуда не будет, поскольку есть качество активов, и это является определяющим. То, каким образом актив будет предложен, может повлиять на несколько десятых процента его стоимости, но не больше.

- Вы упомянули о консультантах…

— У нас пять иностранных консультантов, из них активны только три. Это DebtX, FFN и Cohen (в Украине представлена структурой ООО “Эксито Партнерс и Коэн Украина” — ИФ). KPMG и PwC пока в отборах не участвовали.

- Это исчерпывающее количество? Вы больше никого не планируете привлекать?

- Пока наши потребности удовлетворены полностью, новых отборов не планируем.

При продаже больших пулов с привлечением иностранных консультантов мы пользуемся услугой подготовки пулов к продаже и проведения торгов, в том числе на их же площадке. Почему так делаем? Мы рассчитываем на иностранного покупателя. Мы полагаем: если какой-то иностранный покупатель хочет зайти в Украину — незнакомый рынок, с высоким, как считает внешний мир, уровнем коррупции, и непонятными правилами игры, то наша задача — предложить покупателю так называемый “сервис McDonald’s”. Это когда клиент заходит, условно, в Израиле, в Америке, в Украине или в любой другой стране, и видит одинаковую стойку с одинаковыми людьми и точно знает, что его здесь ждет. То же в нашем случае с иностранными консультантами — DebtX, FFN и Cohen. Они работают в очень многих странах мира с очень широким кругом инвесторов. И эти инвесторы, зайдя в Украину, будут работать по тем же базовым правилам. Вот в этом есть наша цель.

К концу января у нас уже есть три площадки с состоявшимися продажами (DebtX, FFN и Cohen) и мы уже можем делать какие-то заключения. Кроме того, закончился конкурс по отбору консультанта по продаже стадиона “Черноморец” и сопутствующих кредитов, выиграл FFN. Но, к сожалению, мы не можем приступить к выполнению этой задачи, поскольку стадион арестован и, согласно определению суда, должен быть передан Агентству по управлению арестованным имуществом (АРМА). В ближайшее время также стартует отбор по продаже пула кредитов “АвтоКрАЗ”. В этом году мы работаем активно.

- По “Черноморцу”, насколько известно, вы сейчас ведете переговоры, чтобы отменить то решение суда?

— Это уголовное дело, в рамках которого наложили арест на все активы господина Климова (Леонид Климов, экс-владелец Имекс Банка — ИФ), и почему-то лучшие активы Имекс Банка, который уже четыре года находится под управлением Фонда. Арест активов и их передача АРМА запрещают какие-либо движения активов. Сейчас мы боремся в суде со Службой безопасности Украины (СБУ), чтобы снять этот арест. На днях было очередное заседание суда, и нам в очередной раз было отказано!

С другой стороны, это наталкивает на вопрос: зачем и с какой целью было инициировано это дело? Кому это выгодно? Ведь все деньги от продажи арестованного имущества пойдут исключительно на удовлетворение требований кредиторов, в конкретно этом случае — Фонду и НБУ. Не потому ли, что мы сейчас хотим его продать на открытом рынке с привлечением иностранных консультантов?

- Еще один резонансный объект — ТРЦ “Республика” наконец был продан на днях… Не возникнут ли юридических вопросы, связанные с отменой итогов предыдущего аукциона?

— Да, 5 февраля мы его продали за 777 млн грн. Это у нас, можно сказать, исторический максимум по розничным продажам. Мы долго пытались продать этот актив, было 12 попыток за последние два года, и то, что, наконец, нашелся покупатель, это очень своевременно.

Что касается отмены предыдущих торгов, там юридически все абсолютно чисто. Фонд, согласно своим нормативно-правовым документам, имеет право остановить, или отменить торги в любой момент их проведения, даже позже. Учитывая, что система ProZorro не имеет опции оперативного вмешательства, то есть, невозможно вручную остановить систему, если торги уже стартовали, процесс, по регламенту, идет к своей финальной точке. Но, в день проведения торгов, в 11 часов утра, было обнародовано решение дирекции ФГВФЛ, что торги остановлены. Это решение было публичным, вовремя обнародовано, соответственно протокол торгов не сформировался, а протокол — это единственный документ, который является основанием для следующего этапа — для перечисления денег и заключения договора. Для подписания протокола, по закону, у нас есть три рабочих дня, и ни один суд не может заставить подписать протокол задним числом. Соответственно, то, что зарегистрировавшаяся в торгах компания пошла в суды — это ее решение.

- А этой компании вернули гарантийный взнос?

— Конечно. Все вернули, все сделали.

- Ранее вы еще выставляли на аукцион земельный участок на Оболони (актив Родовид Банка). Что по нему?

— Вот провели торги на уровне “минус” 80% начальной стоимости, его никто не купил.

Эта земля не настолько проста, как кажется, там пролегает газопровод, и сложные технические условия.

Помимо этого, мы, как всегда, стали заложником действий предыдущего менеджмента: эту землю поставили на баланс со стоимостью более 3 млрд грн. Понятно, что она столько не стоит, но мы по регламенту стартуем или с балансовой стоимости, или с оценочной, которая выше. Поэтому, не удивительно, что даже цена “минус” 80% не “нащупала” рынок. Перед Фондом, как всегда, стоит дилемма — что делать? Опускаться дальше в цене, и гарантированно найти покупателя, но при этом попасть под шквал тысячи обвинений, что опять задешево продали, или же отрабатывать вариант спокойных продаж, утверждать эту землю на еще один цикл продаж, торговать ее несколько циклов, при этом, постоянно находясь под риском (угрозой), что кто-нибудь ее опять да украдет.

В данном случае это будет решение дирекции Фонда, причем, любое решение будет непростым.

- Вы, кстати, упоминали в одном из своих постов в соцсети Facebook, о средней стоимости земли на уровне $30 за сотку…

— Это касалось земли в Макаровском районе.

Между прочим, по стоимости недвижимости и земли мы вполне “в рынке”: я не могу сказать, что у нас покупают такие активы существенно ниже рыночной стоимости. Безусловно, всегда есть какая-то скидка на юридические риски, но бывают случаи, когда мы “раскачиваем” стоимость даже выше рыночной. Из свежих примеров: 18 января был продан актив в Мукачево, нежилые помещения. На торги зарегистрировалось 26 участников, и во время аукциона цена выросла в 4,2 раза: при стартовой в 1,9 млн грн цена продажи составила 8,1 млн грн. То есть, в принципе, по недвижимости все нормально, просто таких активов мало. Банки, которые к нам попали в первые два-три года нашей работы, “нашей эры” — это была “выжженная земля”. Некоторые “особо одаренные” акционеры даже подмели за собой пол, например, в Украинском профессиональном банке. Казалось бы, владелец “Милкиленда”, известный человек, — даже ручки выкрутили из дверей. Я не утрирую, это правда: когда мы зашли в банк, там стоял один стол с одним поломанным стулом. Они даже стулья вынесли.

Последние попавшие к нам банки, которые уже прошли через новую систему надзора и очистились от старого “мусора”, тот же ВТБ Банк, “Диамант”, банк “Новый” — это совершенно другие банки, с совершенно другим профайлом. Там были реальные активы, какие-то объекты недвижимости, и не было “мусорных” бумаг и бланковых кредитов под товарообороты.

- Из крупных объектов у вас еще были долги сети АЗС WOG…

— Торги проведены в прошлую пятницу (8 февраля), актив продан за 404,9 млн грн. Для нас этот вопрос был уже “горловой”: банк “Форум” (кредитор сети — ИФ) в июне должен быть ликвидирован и исключен из реестра. Соответственно, все активы должны быть либо проданы, либо списаны, либо переданы в специализированные учреждения. Ситуацию осложняло то, что мы там очень сильно связаны по судам. Но юридическое основание торговать на сегодня есть.

- Нацбанк сейчас судится с экс-собственником ПриватБанка Игорем Коломойским относительно невозврата кредитов рефинансирования. Вы уже обсуждали с центробанком возможную продажу залогов по этим кредитам?

— По активам Коломойского и по рефинансированию — нет, не обсуждали. Если НБУ потребуется наша помощь, то мы готовы ее предоставить. Но они могут и самостоятельно продавать, в том числе через систему ProZorro.

- Помимо крупных активов, у вас еще было немного ценных бумаг, с некоторыми были даже неплохие сделки, например с акциями “Мотор Сичи”. Вы довольны своими консультантами и итогами продаж?

— Да, с акциями “Мотор Сичи” мы очень довольны. Суммарно на продажу было выставлено четыре одинаковых пакета акций, и при продаже трех из них мы обновили исторический рекорд цены за акцию.

- Вы ведь еще успели до запрета продать?

— Да, буквально за пару дней. Так сказать, вскочили в последний вагон уходящего поезда.

В целом, мы не жалуемся ни на кого из троих дилеров, все нормально сработали: все рыночные условия были соблюдены, все участники были допущены, все хорошо продали. К сожалению, больше нечего продавать. Огромный массив ценных бумаг на балансе банков — “мусорные”, огромнейший просто. Некоторые банки просто были напичканы такими бумагами, особенно среди тех, которые были выведены с рынка еще в 2015 году. Сейчас мы эти ценные бумаги выставляем на продажу, но, к сожалению, какого-либо возврата средств от этого мы не ожидаем.

- Из нового, я так понимаю, вы сейчас планируете продавать пулы кредитов физлиц?

— Мы уже продаем ипотечные кредиты физлиц. Вначале продаем в розницу, непроданные объединяем в пулы. Средний уровень конверсии по ипотеке — около 23% номинала. По количеству каждый пятый кредит успешный, по суме уровень успешности будет гораздо ниже, поскольку первым делом выкупаются те кредиты, где задолженность до 1 млн грн.

Наша текущая стратегия реализации ипотечных кредитов предполагает их объединение в пулы, по 10 кредитов, которые мы предлагали рынку по цене от 20% до 10% номинала. Продали немного, всего пять пулов, из 300 предложенных, что говорит о том, что стоимость нашей ипотеки находится ниже. И это объяснимо: за годы необслуживания ипотечных кредитов проценты-штрафы-пени выросли, много кредитов в валюте, а это еще плюс курсовая разница, тогда как стоимость жилья в долларовом эквиваленте упала. Наш стандартный профиль ипотечного кредита обеспечен залогом всего на 20%, плюс очень сложная юридическая среда — мораторий на взыскание единственного жилья, часто по месту жительства зарегистрированы дети. Все это влияет на конечную цену.

Между тем, достаточно неплохо показала себя реструктуризация ипотечных кредитов, которую мы предложили полтора года назад. Многие нас критиковали, называли нашу инициативу “недореструктуризация”, и как только не называли, тем не менее, мы какой-то небольшой пул платежеспособных клиентов с небольшой задолженностью смогли вытащить в “белую” зону. Конкретно в цифрах, то к началу 2019 года нам поступило 167 заявок на реструктуризацию, по 161 было принято положительное решение, из них по 109 кредитам уже подписано соглашение и проведены первые платежи. Общая сумма задолженности по таким кредитам (без учета штрафных санкций и пени) составила 96 млн грн (в эквиваленте).

Почему нам это важно? Потому, что дальше мы эти кредиты будем продавать как рабочие. К тому же, в этом есть некая социальная функция — мы не отдаем обязательства, например, коллекторам, а переводим их в категорию “белых кредитов”.