Является ли Путин новым Гитлером, и кто тогда россияне?

Война между Россией и Украиной имеет одну интересную черту, на которую стоит обратить внимание. Оба противника используют одно и то же пренебрежительное название один для другого. И россияне, и украинцы называют друг друга нацистами. Украинцы защищаются от российских нацистов, но и сами россияне идут освобождать Украину от воображаемых нацистов, под влияние которых, как утверждает Кремль, попало не только политическое и военное руководство страны, но и большинство населения. Вряд ли в мировой истории найдется много подобных примеров.

Впрочем, объяснить этот парадокс тому, кто хотя бы немного знаком с украинской и российской историей, не будет слишком сложно. Для обоих народов нацизм — абсолютное зло, принесшее им страшные человеческие потери и, как следствие, глубокую коллективную травму, передавшуюся через поколение. Апелляция к этой травме вызывает разные, но сильные эмоции ненависти и презрения к врагу сильному и коварному, но побежденному невероятной концентрацией воли и ресурсов. Ненависть и презрение, как никакие другие эмоции, мобилизуют своих приверженцев на дальнейшую борьбу. В истории обоих народов нацизм — это также зло, с которым нельзя договориться, только победить. С практической точки зрения для обоих народов апелляция к нацизму является беспроигрышным вариантом, преуменьшающим возможность компромисса. Поэтому, похоже, что и украинцы, и россияне вплоть до самого конца этой войны, как бы она ни закончилась, будут воевать против нацистов.

Но кажется, на этом сходство и заканчивается. Чем же отличаются украинская и российская версии нацизма? Кто же ближе к настоящему нацизму? Может ли этот необычный ракурс сказать нам нечто большее об этой войне? Может ли он помочь нам сделать определенные выводы и прогнозы?

Украинский нарратив о российском нацизме

Украинский нарратив о российском нацизме является результатом российского вторжения и возник совсем недавно. Месяц назад в Украине очень мало людей ассоциировали россиян с нацистами. Хотя некоторые его элементы, например сравнение Гитлера и Путина, употребляли еще до нынешней войны, массовым он стал только вследствие военной реальности, разрушений и смертей, ставших для Украины сейчас обыденностью. Сейчас, а уже идет восьмая неделя неспровоцированной российской военной агрессии против украинцев, сравнение Путина с Гитлером, а российской армии с нацистской в Украине можно услышать повсеместно. Президент, политики, военные люди и обычные граждане, на телевидении, в официальных сообщениях, в социальных сетях и в разговорах называют россиян рашистами, фашистами и нацистами. Эти ассоциации получили такое распространение, что стали почти консенсусными среди украинцев. Они вытекают как из природы этой войны, так и из травматичной украинской истории. Разрушение городов и сел, артиллерийские обстрелы, а особенно умышленные убийства гражданских, самым известным примером которых стали военные преступления, совершенные россиянами в Буче и других городах и селах вокруг Киева, ужасают сами по себе. Но также эти ужасы невольно заставляют людей искать если и не объяснений, поскольку мало времени прошло для этого, то хотя бы определенных исторических аналогий. Проведение таких аналогий является обычным делом для человека и происходит само по себе.

Единственной такой аналогией в этих первых, скорее, эмоциональных, а не рациональных попытках осмыслить происходящее, является немецкий нацизм. Со времен Второй мировой войны украинцы не переживали бо́льших разрушений, потерь и страданий. По масштабу и глубине горя эти две войны абсолютно сопоставимы. Напомню, что за годы Второй мировой войны от рук нацистов погибло около восьми миллионов украинцев, а воспоминания о той войне глубоко впечатались не только в культурную память, но и живую семейную. Нацисты нанесли украинцам больше всего боли. И эта нынешняя боль от российской агрессии напоминает ту, хоть и очень давнюю, но не забытую. С этой точки зрения, для украинцев сравнение российских и немецких нацистов выглядит закономерным.

Украинцам Путин напоминает Гитлера (другую параллель можно провести со Сталиным). Оба начали военную агрессию в четыре утра. В украинских соцмедиа циркулирует ролик, сравнивающий речи Гитлера и Путина. Оба демагогически заявляли, что хотят мира, обещали не начинать войну, оба оправдывали войну защитой мирного населения, которое будто бы преследуется. Оба обещали не применять военную силу против гражданских. Конечно, оба солгали и начали полномасштабную войну.

В украинских научных публикациях подчеркивается, что оба дискурса и Гитлера, и Путина являются колониальными. Оба создали какой-то свой воображаемый мир, в котором их народы/расы должны были занять положение гегемона, хотели возродить прошлое величие и использовали для этого самую грубую и очень опасную пропаганду. Похожа и риторика: если Гитлер решал еврейский вопрос, то Путин — украинский, по крайней мере в своих речах такими терминами он объяснял необходимость военной агрессии против соседней страны. Если для Гитлера евреи были неполноценными и ущербными самим фактом своего рождения, то для Путина украинцы, по крайней мере несколько месяцев назад (я вспомню об этом временном аспекте ниже), были братским народом, который, по сути, всегда был вместе с Россией и лишь из-за грубых ошибок поздней советской элиты и по стечению обстоятельств обрел независимость. Но, добавляет он сразу же, не смог построить настоящее государство. То есть для Путина украинцы тоже неполноценны в своих государствообразующих усилиях. Эти украинцы должны вернуться в российское пространство и стать частью так называемого русского мира, а “украинцы-националисты” или “украинцы-нацисты” должны быть уничтожены так же, как евреи во время Второй мировой войны. Демократические институты и ценности, имманентно присущие украинцам, Путин считает чем-то ненастоящим и навязанным извне, от чего украинцы легко откажутся в случае наименьшего давления. Эти путинские убеждения падают на подготовленную почву и легко находят поддержку у российского населения. Не только Путин, но и подавляющее большинство россиян не признают за Украиной права на независимое существование. Для них это изначально российская земля, а населяют ее те же россияне с некоторыми отличиями, которые в принципе и во внимание принимать не следует. Для Путина и россиян само существование независимой Украины является исторически несправедливым, оскорблением их национальных чувств, ведь, по их убеждению, в состав украинского государства входят изначально российские земли, такие как Крым и Донбасс. Слово “шовинизм” лучше всего описывает отношение большинства россиян к Украине и украинцам.

Украинцы убеждены, что российские нацисты пришли в Украину, чтобы захватить ее, убить тех, кто будет бороться, и подчинить других; в лучшем случае свести к статусу Беларуси, а то и хуже. Поскольку сейчас вся Украина борется, то украинцы боятся, что такая судьба может ожидать всех украинцев, и россияне могут организовать новый геноцид, как уже делали это во время Голодомора 1932—1933 годов, когда Сталин выморил голодом миллионы крестьян. Поэтому Украина должна стоять до победного конца или исчезнуть. Бучанская резня окончательно убедила их в этом.

Российский нарратив об украинском нацизме

Российский нарратив об украинском нацизме, в отличие от украинского о российском нацизме, имеет длинную историю. Свое начало он ведет еще со времен Второй мировой войны. По мнению россиян, украинские нацисты — это изначально носители идеологии, связанной с именем лидера украинских националистов Степана Бандеры, который возглавлял повстанческое движение против советского режима во время и после Второй мировой войны. Бандеровцы были одними из самых ярых противников коммунистов и вели партизанскую войну с ними на территории Западной Украины вплоть до начала 1950-х годов.

После распада СССР и обретения Украиной независимости в 1991 году, по российскому нарративу, украинским националистам удалось возродить свое влияние и значительно распространить его после свержения режима Януковича в 2014-м, в том числе и на государственные институции. Россияне приписывают украинским националистам прирожденную русофобию и ненависть ко всему российскому. Кремлевская пропаганда подчеркивает, что идейно так называемые украинские националисты близки к национал-социалистической идеологии. Для россиян бандеровцы — это приспешники гитлеровцев, участники их преступлений.

Современная версия российского нарратива об украинских нацистах является по сути бессменной версией старого советского мифа, дополненного отдельными сюжетами, которые манипулируют страхами россиян. Классическим примером такого сюжета может быть кампания о разработке в Украине биологического оружия, в частности связанного с эпидемией COVID-19. Этот сюжет транслируется главными кремлевскими медиа и, несмотря на всю смехотворность, является одним из “аргументов” для оправдания агрессии против украинских нацистов, которые будто бы и разрабатывают это оружие.

Именно эти украинские националисты или радикалы, по кремлевской терминологии, стали главным врагом Москвы в Украине. Именно их пришла денацифицировать и сажать в концлагеря российская армия. ФСБ составила списки этих людей для физического уничтожения. Наиболее ненавистным для россиян олицетворением украинских нацистов являются добровольческие батальоны в структуре ВСУ и Нацгвардии, такие как “Азов” и “Донбасс”. Военных добробатов российская пропаганда изображает приверженцами нацистской идеологии и обвиняет их в военных преступлениях против российских солдат в этой войне.

Образ нацистов, в частности так называемых украинских, является одним из самых сильных в российской пропаганде. Его активно используют десятки лет ради мобилизации своего населения и демонизации воображаемых врагов. При необходимости Кремль каждый раз использует этот проверенный ход для мобилизации россиян внутри страны и вокруг режима.

Западный нарратив

Если бы в частном разговоре простых обывателей в какой-то из западных столиц месяц назад кто-то назвал Путина новым Гитлером, такое сравнение, скорее всего, вызвало бы непонимание. Если бы это произошло в интеллектуальной среде типичного западного университета, с автором такого заявления, скорее всего, просто прекратили бы разговаривать и в дальнейшем избегали его. Как и в Украине, до начала войны нарратив о российском нацизме почти отсутствовал в публичном пространстве.

Российский нарратив об украинском нацизме еще до недавнего времени был значительно более распространен на Западе. Достаточно лишь сказать, что такого рода образ мышления характерен для немалого количества западного научного истеблишмента, который традиционно любые националистические движения периода Второй мировой войны рассматривает в парадигме сотрудничества с нацистами и изо всех сил ищет доказательства каких-либо форм вовлеченности таких формирований в Холокост. Навязчивое внимание многих западных медиа к полку “Азов” демонстрирует, что многие люди на Западе все еще склонны видеть связь между современным украинским националистическим движением и немецким нацизмом.

Сейчас, спустя больше семи недель после начала российской агрессии против Украины, едва ли все так однозначно. Похоже, картина того, что касается восприятия украинского и российского нацизма, фрагментировалась. Вопрос в том, в какую новую картину сложатся эти фрагменты.

Сейчас западный мир признал, что агрессия против Украины была ничем не спровоцированным нападением, а россияне совершают против украинцев военные преступления, убивают гражданских и умышленно обстреливают мирные кварталы. В отличие от Украины, западные новостные агентства, в частности и в рассказах о российских зверствах, не называют российские войска и государство нацистскими. Больше таких параллелей в социальных медиа. Появился хештег #PutinHitler. В отдельных публикациях начинает звучать вопрос “Является ли Путин новым Гитлером?”, и ответ все чаще дается утвердительный. В западном общественном сознании Путин потихоньку становится подобием Гитлера. Широкая западная публика все чаще соглашается с украинцами в том, что Путин, как и Гитлер в свое время, использует дезинформацию, демонизацию оппонентов и язык вражды. Исторических параллелей становится слишком много, чтобы их не замечать. Символ латинской буквы z напоминает свастику, специальная военная операция — нацистский Blitzkrieg, а провозглашенная им “денацификация” украинцев — тот же тип извращенной риторики, которую употреблял Гитлер ради оправдания и реализации политики Холокоста против евреев. Вся вина за развязывание войны и военные преступления возлагается на Путина, его ближайшее окружение и российскую армию.

Вот и канцлер Германии Олаф Шольц в своем твите написал, что это война Путина и обычные россияне не несут за нее ответственность, и призвал не обижать россиян в Европе. Кажется естественным придерживаться такой логики: если режим авторитарный, то виноваты в этом власть и элиты, а народ — скорее, жертва, а не соучастник преступных действий.

Так это только Путин во всем виноват?

Признание того, что Путин — последователь Гитлера, тяжело соотносится с тезисом, что с российской стороны этой войной движет нечто такое зловещее, гигантское и потенциально разрушительное для всего мира, как немецкий нацизм. Кажется абсолютно невозможным, что в Европе в ХХІ веке, спустя 70 лет после окончания Второй мировой войны, проявилось новое абсолютное зло, фанатически уверенное в своей правоте, зацикленное на своей исторической миссии и нацеленное на геноцид других групп и народов. Даже больше: носителем этого зла является один из народов — победителей Гитлера и нацизма, народ, насчитывающий 140 миллионов человек.

Такое мнение трудно воспринимать еще и поэтому, что до недавнего времени было мало поводов к его появлению. Если по-настоящему российский нацизм существует, то надо признать, что почти никто до сих пор не обращал внимания на это зло, не говорил и не исследовал, как оно зародилось, разрасталось, набирало силу. Оно проявилось лишь тогда, когда начало откровенную агрессию с сотнями самолетов и тысячами танков против другого народа, своего соседа.

Но представим на минутку, что это мнение — справедливо и сходство между нацистским и путинским режимами не только кажущееся, что они типологически подобные, одинаково опасные и человеконенавистнические.

Для подавляющего большинства западных людей такое мнение радикально. Потому что если это правда, то последствия для мира будут драматичными и тяжелыми. Один расклад — иметь дело с авторитарным режимом, который подавляет свободу слова и преследует оппозицию, даже сажает своих противников в тюрьму. Другой — с обществом, в котором буйно прорастают геноцидные зерна, а ксенофобская повестка дня стала государственной идеологией. Как вести себя с таким обществом?

Я не буду говорить пафосных слов о том, что с таким обществом невозможно примириться и договориться. Хотя наши прадеды из Украины, США, Европы, других стран, в том числе и России, сделали все, что было им по силам, чтобы выкорчевать это зло с корнями. Возможно, в новых условиях какой-то компромисс будет достигнут. Но если российский режим и общество являются “нацистскими”, то бесспорно одно. Надо делать все, что тебе по силам, и даже больше, чтобы противостоять такому режиму и такому обществу здесь и сейчас, и помогать тем, кто на поле битвы добывает в борьбе свое право на существование против нового нацизма. Так должны действовать правительства, политики, лидеры публичного мнения и граждане всех стран мира. Нет другого выбора, по крайней мере до тех пор, пока подобные режим и общество не ослабнут до такой степени, что будут готовы к внутреннему перерождению, что бы оно ни означало.

Ответ — за российским народом

Кто может дать ответ на вопрос о нацистской сути российского общества? Ни западные политики, ни российская политическая элита с Путиным во главе, ни ученые, ни даже украинские войска такого ответа не дадут. Истина в том, что ответ на этот вопрос даст только российский народ, и даст очень скоро.

По последним опросам независимых российских социологов, сейчас 71% россиян поддерживают войну с Украиной и гордятся этим. Это грустно, но вряд ли является достаточным основанием для того, чтобы называть всех россиян современными нацистами. Кажется, они только поддерживают свое правительство во время войны, организовывают автопробеги с Z-символикой и делятся в соцсетях сообщениями о том, как ненавидят украинских нацистов.

Но что будет, если россияне молчаливо примут уничтожение даже не свободы слова (это уже свершившийся факт после того, как они приняли так называемый закон про “фейки о специальной военной операции”, согласно которому, именование российской агрессии войной может повлечь за собой 15 лет заключения), а каких-либо проявлений инакомыслия; когда российские семьи затянут пояса туже, сотни тысяч российских мужчин наденут военную форму, сядут на танки, которых в России еще достаточно, и снова пойдут “освобождать Украину от нацистов”? Если будут продолжать убивать украинцев, только еще больше и с большей жестокостью, будут жечь села и похищать активистов, расстреливать несогласных? Что будет, если их женщины пойдут на заводы делать крылатые ракеты, а дети в каждой школе по всей России на перерывах будут устраивать перформансы, строиться в форме буквы Z и отправлять своим родителям на фронт рисунки с призывами убивать нацистов? Частично все это происходит уже теперь, вопрос лишь в том, как поведет себя критическая масса россиян.

Да, обычные россияне — жертвы пропаганды, но ведь и обычные немецкие граждане под Гитлером были жертвами пропаганды. Правда, сейчас в западном обществе господствует почти консенсус: не только жертвами, но и пособниками нацистского режима, поэтому тоже несут свою долю ответственности за все преступления режима.

Украинцам меньше всего из всех людей на планете хотелось бы, чтобы такая перспектива стала реальной. Потому что именно наши женщины и дети прячутся в бомбоубежищах от российских крылатых ракет и бомб, а мужчины противостоят сотням тысяч россиян на полях битв.

На что обратить внимание?

Нельзя утверждать, что российский режим и общество по определению нацистские, но если такие параллели все же проводить, то надо признать: эта трансформация в нацизм происходит именно сейчас. Слова немецкого пастора Мартина Нимеллера “Когда они пришли…” — наверное, самое известное высказывание о нацизме. Обычно они используются в контексте пассивности одних общественных групп перед лицом уничтожения других. Сначала они пришли за евреями, потом — за коммунистами, потом — за членами профсоюзов и т.д. Эти слова мотивируют сопротивляться злу и насилию тогда, когда они только разворачиваются, потому что иначе будут становиться все сильнее и наносить все больший вред и боль. Но это выражение еще и отображает природу таких режимов, как нацизм. Аппетит к насилию у нацистов нарастал постепенно, каждый раз они декларировали своими врагами все больше людей, все больше других групп людей подлежали уничтожению. Расширение круга врагов — важный признак становления нацистского режима.

Именно это сейчас происходит в России по отношению к украинцам. Тоталитаризм, глубоко впечатанный в травмированную национальную душу России, и имманентно присущий россиянам шовинизм прорастают в настоящий нацизм.

Выше я писал: в начале агрессии, когда Путин был уверен, что кампания будет продолжаться только несколько дней, физическому уничтожению или изоляции в концлагерях подлежали лишь отдельные украинцы, так называемые украинские нацисты, в частности военные, общественные активисты, государственные деятели. Американские спецслужбы сообщали, что перед войной россияне закупили 40 тысяч полиэтиленовых пакетов для трупов. Теперь понятно, что эти пакеты предназначались именно для украинских “нацистов”. Как бы ужасно это ни звучало, но такие действия вполне укладывались в обычный российский довоенный нарратив об украинском нацизме.

По этой теории, российский, украинский и белорусский народы являются так называемыми братскими народами, берущими свое начало от Киевской Руси — древнего протоукраинского государства, основанного еще в конце ІХ века: его называют “общей колыбелью братских народов”. В своей массе россияне были уверены: все эти народы по сути являются одним народом и должны пребывать, скажем так, в одном культурном пространстве, которое теперь называют “русским миром”. Конечно, для них лучше, чтобы эти народы находились в рамках одного государственного образования, собственно России, но вариант подчинения наподобие Беларуси тоже приемлем. Нынешняя российская агрессия находит поддержку у россиян, потому как они убеждены, что в случае победы украинцы вновь воссоединятся с россиянами и будут жить с ними вместе, как это было при Советском Союзе. Конечно, россияне — в статусе старшего брата, а украинцы — младшего, в подчиненном положении. Они считают, что “воссоединение” вернет России статус великой страны, заставит другие страны с ней считаться и станет поводом для национальной гордости. Для этого они лишь должны освободить братский народ, близкий к ним по культуре, от украинских нацистов — абсолютно инородного тела к “русскому миру”. Ожидание быстрого продвижения кампании было построено именно на том выводе, что подавляющее большинство украинского населения будет приветствовать своих “братьев” после освобождения из “нацистского ярма”.

Абсолютно ошибочная теория не могла сработать. Украинское сопротивление шокировало не только российскую армию, но и российское руководство, и обычных россиян. Как объяснить, почему украинцы голыми руками останавливали танки, а в русскоязычных оккупированных городах выходили на массовые акции протеста под “бандеровским” лозунгом “Слава Україні! — Смерть ворогам!”?

Россияне действительно выбирают геноцид?

Объяснить эту реальность можно только двумя способами. Или признать вывод ошибочным: нет никаких братских народов и нет никаких “нацистов” в Украине, что для россиян сейчас невозможно по целому ряду причин. Или расширить понятие нацистов на всех, кто сражается против россиян. Россияне выбрали второе, провозгласив “нацистами” не только членов добровольческих батальонов, Зеленского и общественных активистов, но и всех украинцев, независимо от того, разговаривают они на украинском или русском языке, являются этническими украинцами, россиянами, евреями или татарами и т.п.

Собственно, такое расширение понятия “нацистов” как тех, кто должен быть физически уничтожен, сейчас активно проводится российской пропагандистской машиной. Все, кто идентифицирует себя с украинцами, для российской власти — нацисты.

Например, эта откровенно геноцидная идеология сформулирована в статье “Что Россия должна сделать с Украиной”, опубликованной на центральном российском государственном ресурсе “РИА новости”. Бывший президент России, а ныне заместитель председателя совбеза России Медведев прямо заявил, что украинство — это фейк, и пообещал “изменить сознание части нынешних украинцев”. Иначе говоря, теперь официальная позиция России заключается просто в уничтожении Украины, украинцев, украинской культуры и идентичности руками российской армии. Маски сброшены. Российская власть перестала скрывать свои намерения и откровенно провозгласила, что цель — геноцид всех украинцев. Как заметил историк, исследователь геноцидов Тимоти Снайдер, обычно государства — организаторы геноцида редко публично декларируют свои намерения, но не в этом случае. В националистическом угаре россияне, похоже, перестали публично скрывать свои истинные намерения.

Как отреагирует российский народ? Это скоро станет понятно. Если так случится, и вы встретите россиянина или будете состоять в переписке с ним в соцсетях, задайте ему два вопроса. Является ли весь украинский народ “нацистским”? Как надо вести себя с нацистами? Но сделайте между этими двумя вопросами небольшую паузу.

Я лично не очень верю в то, что российский народ отреагирует иначе, чем российская армия — плоть от плоти российского народа. Армия, намеренно сбрасывающая бомбы на родильные дома и больницы, расстреливающая гражданских мужчин, насилующая женщин и детей. Когда эти преступники окажутся на скамье подсудимых — а такой день непременно наступит, — именно эти два вопроса им надо будет задать первыми и посмотреть на их реакцию. 

Виталий ОГИЕНКО, главный специалист отдела исследования тоталитарных режимов Украинского института национальной памяти