“Все, о чем мечтаю, уголовно наказуемо”. “Страна” прочла повесть Суркова о войне на Донбассе

Считается, что это псевдоним помощника Владимира Путина Владислава Суркова.

В произведении рассказывается о героизме бойцов “ДНР”, трусости их отдельных сослуживцев, неуставных отношениях, самосуде. Повесть ”Подражание Гомеру”, как и другие тексты автора Дубовицкого, снабжена нецензурными словами. 

“Страна” прочитала отрывок произведения и пересказывает его сюжет. 

“Боги жестокие, неблагодарные!..”

К произведению прикреплено нарисованное изображение. На нем, видимо, Натан Дубовицкий, работающий на пишущей машинке — с родинкой, как у Суркова.

За его спиной на стене висят портреты людей, похожих на Александра Пушкина, непосредственно Владислава Суркова, Владимира Путина, писателей Владимира Сорокина и Виктора Пелевина, а также главреда “Русского пионера” Андрея Колесникова. 

Последний подготовил такую рецензию на повесть: “Это о войне в Донбассе, о любви в Донбассе, это история о мемориальных войнах, которые происходят в конце 21-го века. Это то, чего никогда до сих пор на эту тему не было, хотя бы потому, что на эту тему ничего и не было вообще. Отважен Натан Дубовицкий. Отважны его герои. Но и мы, его читатели, отважны тоже”. 

Повесть начинается с отсыла к эпической поэме “Илиада”, авторство которой приписывают древнегреческому поэту Гомеру. Произведение описывает события Троянской войны, итогом которой стало падение Трои — города-крепости у побережья Эгейского моря. 

“Боги жестокие, неблагодарные!

Вы Ахиллесу грабителю быть благосклонны решились,

Мужу, который из мыслей изгнал справедливость, из сердца

Всякую жалость отверг и, как лев, о свирепствах лишь мыслит”, — ссылается Дубовицкий на “Илиаду”. 

“Смешно. А как по-другому”

В начале повести приводятся размышления от первого лица — очевидно, одного из бойцов, которых автор называет ополченцами. Его рассуждения достаточно депрессивны:

“Все что ли? Похоже, так. Ё... Значит, не узнаю, что со мной дальше будет. Потому что не будет меня. Не сбудутся мечты. Да и слава, в общем-то, богу. Ведь все, о чем мечтаю и чего хочу на самом деле, общественно порицаемо и уголовно наказуемо. Ничего хорошего все равно бы не вышло. Из этой жизни. Из вот этой, которая моя, которая вот сейчас исчезнет.

Смешно. А как по-другому? Разве можно принимать всерьез всю эту вашу херню, которая вокруг? В нее можно только играть. Теперь игра окончена и — проиграна. Но вопрос ведь не в том, выиграешь или проиграешь. Проиграешь, конечно.  Вопрос в том, как именно. Я старался. Показал хороший бой. Играл на гитаре, играл Гамлета, играл в карты, играл в войну. И вот теперь лежу. Считайте мою позу очень низким поклоном. Всем вам, дорогие зрители”. 

Далее повествуется о буднях бойцов с позывными Треф, Строгий, Минус, а также их командарма Фреза. 

Фреза характеризуется как руководитель, который ”сделал из веселого партизанского сброда угрюмую неодолимую армию”, “первозванный и легендарный”, “его солдаты побеждали его врагов”. 

Описывается, как Треф и Строгий пришли к командарму якобы в шутку просить пива (которого не оказалось). Здесь один абзац посвящен тому, что у Трефа со вчерашнего дня прибавилась награда — медаль, которую он смастерил сам из чего придется, поскольку “от начальства на такой войне орденов не дождешься”. 

В действительности же Треф и Строгий хотели просить командарма за Минуса, возглавляющего отряд, который “иногда было невозможно загнать в обычный, не важный, не очень смертельный бой даже под страхом расстрела”. А именно, чтобы Минуса не отдавали под трибунал — лучше его “убрать”, так “одним павшим героем станет больше”. 

“Нельзя Минуса под трибунал, товарищ командарм. Он существо популярное. Народ нас не поймет. Его надо по-товарищески убрать, деликатно, со всеми, так сказать, почестями. Снайперу, к примеру, Рыжему из разведбата поручить, на ту, допустим, сторону фронта зайти. И уже с той-то стороны, прости господи, исполнить. От трибунала нам убытки одни, а тут выгода кругом. И Минуса никакого нет, и одним павшим героем больше станет: вот, типа, славная смерть от вражеской пули, при исполнении, вечная память, пример всем бойцам и прочее ..уё-моё для воспитательной работы. А?” — предложил один из бойцов. 

Тут читатель может провести напрашивающуюся параллель с реальными убийствами в “ДНР” — глав сепаратистских батальонов с позывными Гиви и Моторола, а также главы “республики” Александра Захарченко. В “ДНР” заявляют, что их ликвидировали украинские диверсанты. Хотя бытует версия, что их убили свои же.

Завершается отрывок повести тем, что идея уничтожения коллеги Фрезе не понравилась, “однако и с трибуналом он спешить не стал”. 

Отмечается, что полная версия произведения будет опубликована в ближайшее время. 

О чем раньше писал Дубовицкий-Сурков 

Автор Натан Дубовицкий выпускает произведения с регулярной периодичностью. Самые известные: “Околоноля”, “Ультранормальность”, “Дядя Ваня”, “Машинка и велик”.

В основном их жанр характеризуется как гештальт-роман (гештальт — понятие в гештальтпсихологии — общепсихологическом направлении, связанном с попытками объяснения восприятия, мышления и личности). Тексты Дубовицкого состоят из большого количества метафор, аллюзий, неологизмов, жаргонизмов. 

Считается, что Владислав Сурков за основу псевдонима взял имя своей супруги — Наталии Дубовицкой, дав ему мужской род.

Екатерина ТЕРЕХОВА

Помимо романов и повестей под псевдонимом помощник Владимира Путина готовит публикации и под своим именем. В минувшем году он опубликовал статью под названием “Одиночество полукровки” в журнале “Россия в глобальной политике”. Тогда текст вызвал резонанс в СМИ и среди общественности. В нем Сурков написал о ждущих Россию веках геополитического одиночества.