Во всем виноваты тунеядцы

Насколько, однако, нравы смягчились. Как ни сердится начальство, что зря едим его хлеб, но в глаза народ почти не попрекает, все больше намеками. Раньше-то оно выражения не выбирало, говорило подданным все, что о них думает. Ровно 50 лет назад, в исторический момент, довольно сильно похожий на нынешний, торжественно объявило войну согражданам-дармоедам и на полном серьезе воображало, что решит таким способом собственные проблемы.

Указ от 4 мая 1961 года “Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно полезного труда”, а попросту “с тунеядцами и паразитами”, при всем идиотизме своего содержания, выражал самые искренние и наболевшие чувства тогдашних властей.

Им ведь действительно было из-за чего тревожиться. С конца 1940-х и до начала 1960-х в стране происходило экономическое чудо, самый грандиозный скачок экономики и, главное, жизненного уровня рядовых людей за весь ХХ век. В следующий раз что-то подобное повторилось только в нулевые годы. Но в 61-м, как и сейчас, власти смутно ощутили, что энергия подъема иссякла, чудо кончилось и впереди какие-то новые и непонятные времена.

А надо было обгонять Америку, достраивать коммунизм и заниматься массой прочих, абсолютно неотложных планов и начинаний, от которых просто смешно было бы отказаться. Поэтому естественным движением начальственной души стала тогда обида на заевшийся, разбалованный народ и последующая кампания против выявленных в его составе тунеядцев. То есть против лиц, самочинно занявшихся не той работой, которая была им поручена, а какой-нибудь другой. Предполагалось, что, если задать им всем хорошую взбучку и вернуть обратно на стройки коммунизма, это вернет процветание.

Но задуманная широко и привольно кампания быстро захлебнулась, ушла в частности, в политические дела, самым известным из которых стал процесс Иосифа Бродского, писавшего стихи, не занимая штатной поэтической должности. На полномасштабное выявление и исправление всех тунеядцев и паразитов не хватило ни сил, ни задора.

Сегодня все это забыто как древняя история. Которая, однако, сейчас возвращается — пускай и под новым соусом, и вовсе не из юбилейных соображений, а просто потому, что исторический момент похож.

Как и в тот раз, процветание осталось позади, и надо научиться жить по-новому. Но как? У властей множество дорогостоящих начинаний, деньги на которые заранее распределены в дружеском кругу на много лет вперед. Отменить хоть что-нибудь было бы глубоко непорядочно. Да и державные хлопоты никто не отменял. Как напомнил недавно премьер Путин, полностью остаются в силе и борьба за звание пятой экономики мира, и удвоение производительности труда к 2020 году.

Понятно, что перед лицом всех этих великих задач особенно нетерпимы всякого рода паразитические и потребительские настроения, охватившие широкие слои граждан.

Буквально-таки преследовать их за это уголовным порядком все же не совсем в духе нашего времени. Однако направление мыслей наших руководящих лиц читается легко. Весь внезапно прорвавшийся сейчас поток их жалоб, намеков и обещаний об одном — о том, что народ превратился в обузу для властей, мало работает, много ест. Что у начальства нет больше денег платить такие пенсии, а пенсионеров мало того что избыток, так еще и каждый третий выходит сейчас на пенсию досрочно, раньше срока пополняя армию иждивенцев. Что студентов развелось слишком много, да и тянутся они, как назло, к тем же ненужным стране специальностям, что и дети высокопоставленных особ. Что рабочая неделя прямо издевательски коротка. И что вообще пора опять начать уважать “людей труда”, под которыми явно подразумеваются не те люди труда, которые существуют на самом деле, а какие-то совершенно другие, похожие на усердных, бескорыстных и дураковатых персонажей советских производственных фильмов.

Чтобы понять, почему начальство держит за дармоедов не только прямых своих прихлебателей, но и весь народ, посмотрим на действительность его, начальства, глазами. О жизни оно узнает из докладов своих служб — статистических и прочих. А что оно может оттуда почерпнуть? Что у нас целых 40 миллионов пенсионеров, и средний возраст выхода на пенсию и в самом деле заметно меньше 60 лет даже для мужчин. Что, кроме того, у нас есть еще 19 миллионов так называемого “экономически неактивного населения в трудоспособном возрасте” (то есть неработающих, которым меньше 55—60 лет), из которых почти половина — студенты и другие учащиеся. А фактическая рабочая неделя в среднем на одного занятого, по официальным подсчетам, всего-навсего 38 часов.

А после этого представьте себе какого-нибудь нашего вождя-дуумвира или еще кого, вообразите всю бездну народного тунеядства, которая вдруг перед ним распахнулась, и вам легко будет реконструировать его рассуждения. Они, думаю, примерно такие.

— Сейчас у нас, по докладам Росстата, без малого 70 миллионов работающих, — рассуждает сам с собою предполагаемый этот вождь. — А вот если бы как-нибудь взять да и приставить к делу хоть 10 миллионов пенсионеров, да туда же еще и миллионов 10 из “экономически неактивного населения”, да сверх того загрузить общественно полезным физическим трудом 5 миллионов безработных, так ведь эти 25 миллионов бывших тунеядцев одним махом увеличат нашу армию труда на целую треть. А если одновременно еще и нарастить рабочую неделю на какое-нибудь совершенно пустяковое время — часов на 10, допустим, — то наш ВВП одним махом вырастет уже раза в полтора. Сколько новых доходов в бюджет, сколько новых чемпионатов, саммитов и вертолетоносцев! Как это поднимет нас в глазах проклятых американцев! И пятое место сразу будет наше, и никакая Германия с Бразилией нам его занять больше не помешают…

Конечно, этот мысленный вождь много чего напутал. Но у него ведь, как и у настоящих наших вождей, нет времени вникать в тонкости. Учитывать, например, что 10, а на самом деле, скорее даже 15 миллионов пенсионеров и так работают. И большинство студентов где-то прирабатывают. И реальная рабочая неделя у нас куда как побольше той, что видится казенной статистике.

И доля работающих в общей численности населения (49%) у нас такая же, как в вышеупомянутых Бразилии с Германией, ничуть не хуже. Собственная выдумка насчет того, что россияне слишком мало работают и слишком богато живут, превратилась в навязчивую идею и наводит начальство на все новые беспочвенные мечтания.

Например, о переделке пенсионной системы, которая сократила бы долю ВВП, направляемую на пенсии. Хотя эта доля, во-первых, вполне посильна, а во-вторых, общество в любом случае не согласится на ее уменьшение.

Можно было бы рационализировать систему пенсионных расчетов и начислений и сократить число получателей, резко увеличив при этом сами пенсии, но к любым вариантам, которые не обещают казне выигрыша в деньгах, власти сразу теряют интерес.

За исключением высших классов, у нас нет проблемы тунеядства и малоделанья. У нас есть проблема плохо организованного, низкоквалифицированного и бессмысленно растрачиваемого труда, главным примером которого как раз и служит работа самой властной машины. Которая, как и полвека назад, объясняет собственные неудачи чьим угодно тунеядством и паразитизмом, но только не своим собственным.

Сергей ШЕЛИН